Арс вспомнил обшарпанные столы, грязный пол «Утонченного блаженства» и подумал, что заговоры там станут плести разве что полные идиоты.
– Пойдем, – сказал он. – Ты все увидишь сам.
– О! Да! Да! Да!
Трое студентов зашагали прочь от университета, а гость издалека вприпрыжку побежал за ними, на ходу плюясь словами, точно свихнувшийся вулкан – камнями.
Четыре кружки тяжело бухнулись на стол, колыхнулась в них прозрачная, слегка вспененная жидкость, и гном Отбойник, неуклюже переступая ходулями, заковылял прочь.
– Это что, гном? – спросил Вася, чьи глаза стали как два фонаря.
– Да, – ответил Арс. – Только не совсем обычный. Он считает себя человеком.
– Э? У нас тоже так бывает, только у нас люди считают себя эльфами и гномами… Это что, пиво?
– Типа, для ценителей.
– Но оно же, – Вася наклонился к самой кружке и понюхал, – и пахнет водой, и выглядит как вода!
– Вот именно, – хмыкнул Арс. – Только ценитель способен понять, что это на самом деле пиво. Ну, за знакомство!
Студенты пили так, как принято в «Утонченном блаженстве» и большинстве забегаловок Ква-Ква, – зажав нос, зажмурившись и торопливо глотая пиво, чтобы ни в коем случае не почувствовать вкуса.
– За знакомство, – гость издалека отхлебнул с видом человека, знающего, что из шляпы сейчас вылезет кролик, и замер с открытым ртом.
Несмотря на некоторые странности, Отбойник умел делать впечатляющее пиво.
Неподготовленного человека оно впечатляло сильнее, чем таракан в супе или крысиный хвостик в пирожке с мясом.
– Ну что, расскажи, типа, откуда ты к нам прибыл, – сказал Рыггантропов, из чистого уважения к хозяину заведения негромко рыгая.
– С З-земли, – слегка подрагивающим голосом ответил Вася. – Это планета такая…
– С-с-с-с-с-с?
– Ну, это такой громадный шар, вращающийся вокруг солнца, – судя по всему, пиво Отбойника на время наделило гостя способностью понимать речь йоды. – Мне трудно будет объяснить. Вот ваш мир наверняка плоский и покоится на какой-нибудь черепахе или слонах…
– Ну, это ты загнул, – хмыкнул Арс. – Какой панцирь такую тягу выдержит? И чем эта черепаха будет дышать или питаться? Наш мир и в самом деле плоский, но ни на чем он не покоится, а дрейфует себе через космос…
– И как люди держатся на этой твоей планете, если она круглая, типа? – поддержал умную беседу Рыггантропов. – Или они сгрудились на одном ее краю? И не тесно им там, в натуре?
– Кроме того, всякому разумному существу известно, что солнце вращается вокруг мира, а не наоборот, – добавил Арс. – Как иначе оно сможет осветить все его уголки?
Вася Пукин, в запале назвавшийся Эарендилом Конаном Терминатором, с тоской подумал о книжках, где пришествие Человека с Земли в мир меча и магии описывалось совсем по-другому.
На страницах фэнтезийных романов никто не задавал герою глупых вопросов, не лишал голоса и не поил водой, на самом деле являющейся пивом. Встречные мгновенно признавали в нем Великого Спасителя от Сил Зла и падали на колени, а красивые девицы влюблялись без памяти.
Тут все шло не так, а девиц не наблюдалось вовсе.
– Ну… хм… – сказал Вася, с горечью осознавая, что знаний почти законченного третьего курса технического университета недостаточно, чтобы объяснить основы закона всемирного тяготения людям, не имеющим представления о простейшей механике. – Может быть… поговорим о магии? Ведь вы наверняка знаете кучу всяких заклинаний. Показали бы мне парочку.
– Знаем, – Арс скривился, а Тили-Тили раздраженно зашипел. – Да только кто на каникулах об учебе говорит?
– Нет, типа, ты разговор не уводи в сторону… – Рыггантропов после кружки пива делался целеустремленным, как бульдозер, – что там с этими планетами?
– А если для меня? – умоляюще сказал Вася, стараясь не обращать внимания на бормотание двоечника. – У нас на Земле никто не знает ни одного заклинания… ну, настоящего.
– Надо же! – удивился Арс. – Только тебе наши заклинания не понравятся. Они для демонов…
– Нет, ну так почему никто не падает с планеты, типа?
– Рыггантропов, заткнись, – Арс махнул Отбойнику, давая знак, что пора принести еще пива. – Ну, если только что-нибудь совсем простенькое. Трали-Вали, покажи.
Йода зашипел, вытянул руку, и над его мохнатой, сморщенной ладошкой, похожей на обезьянью, затрепетал лоскуток алого пламени.
Вася восхищенно ахнул и вытаращил глаза.
Перед ним случилось настоящее, пусть даже маленькое, волшебство.
Там, где имеется оно, обязательно найдутся чародейские мечи, таинственные пророчества и Тайная Миссия для Гостя с Земли, завершающаяся Блестящей Победой над Великим Злом.
В этом Вася Пукин, недоучившийся инженер, был уверен на двести процентов.
Маленькая, воняющая алкоголем фигурка с величайшей осторожностью спускалась по длинной и темной лестнице.
Но на предпоследней ступеньке фигурка споткнулась и врезалась головой в довольно ветхую дверь. Доски затрещали, с притолоки посыпалась труха и удивленные пауки.
– Кто там? – гневно спросили из-за двери.
– Я, – ответила фигурка голосом, полным физических и моральных страданий.
– Опять опаздываешь, Вагонетка, – дверь распахнулась, на пороге воздвигся плечистый мужик, растительность на лице которого имела хорошие шансы победить в конкурсе «Самая неряшливая борода года».
За ним виднелся обширный подвал, горящие факелы на стенах и сидящие на скамьях люди.
– Простите, – фигурка, оказавшаяся гномом, шмыгнула носом.
– Ладно уж, иди, – сменил гнев на милость бородач, отступая в сторону. – Ну что, все на месте?
Собравшиеся завертели головами, всем видом показывая, что они-то по крайней мере здесь, а те, кто не пришел, могут больше не приходить, и без них на самом деле лучше…
– Тогда заседание Клуба любителей реальности «Тролль» объявляется открытым! – заявил бородач.
Со скамеек донеслись жидкие, точно понос, аплодисменты.
Собравшаяся в подземелье компания на первый взгляд казалась удивительно разноликой. Основу ее составляли люди, но имелся гном, парочка эльфов и даже один фей.
Но внимательный наблюдатель отметил бы, что в глазах у каждого из существ, расположившихся на скрипучих лавках, застыло одно и то же выражение – тотального, завистливого недовольства окружающим миром…
– Начнем же, – бородач, откликающийся на имя Горшо Пуст и являющийся председателем клуба, обвел подопечных испытующим взглядом. – Я вижу, у нас сегодня новичок. Кто его привел?
– Я, – помахал рукой тощий субъект, пятна краски на балахоне которого, образующие нечто вроде чешуи, красноречиво говорили о профессии хозяина. – Он… э… читал книги, и ему понравилось…
– Хорошо. Как его зовут?
– Гемоглолюб, – новичок встал, стала видна бледная кожа, алые глаза, торчащие из-под верхней губы клыки и смокинг, черный, как грех.
– Вампир? – председатель клуба поскреб бороду и выудил из нее пучок сгнившей капусты. – Хм… Любители реальности лишены видовых предрассудков и рады… э-э, любому разумному существу, к нам присоединившемуся. Но если мы начнем находить по углам обескровленные трупы или дырки в собственных шеях, это может повредить репутации клуба… Вы понимаете?
– Да, – вампир улыбнулся, в подвале на мгновение стало немного светлее.
Горшо Пуст с некоторым трудом отогнал желание срочно развернуться и обратиться в бегство.
– Вот… гм… да, о чем это я? – пробормотал он, цепляясь за остатки самообладания. – Я должен объяснить вам, уважаемый Гемоглолюб, цели и задачи, какие ставит перед собой наш клуб.
Вагонетка, от которого перегаром разило на несколько метров, негромко захрапел. Председатель, сжигаемый пламенем ораторского вдохновения, не обратил на это внимания.
– Всякому ясно, что наш мир, набор лоскутков, набитый богами, демонами и гадкой магией, может быть только бредом! – вещал он. – А реальный мир, куда мы должны стремиться, совсем другой! В нем властвуют законы науки, – это слово Горшо Пуст произнес с истовым придыханием, – он разумно организован и предсказуем! Все мы, здесь собравшиеся, только и мечтаем о таком мире, о том, как в него попасть! К счастью, наш друг Типус Вдамс, – последовал кивок в сторону бледного студента, – имеет доступ к библиотеке МУ, где достает книги, написанные в том самом, истинном мире! А мы их читаем, развиваясь духовно и готовясь встретить открытым лицом реальность, когда она сметет этот уголок маразма, называемый Лоскутным миром, и явится сюда!
От прозвучавших аплодисментов Вагонетка проснулся, несколько мгновений озирался, пытаясь понять, где находится, а затем снова уснул.
– Один вопрос, – сказал вампир. – Почему именно «Тролль»?
– Трудно найти что-нибудь более реальное, чем тролль.
Пятисоткилограммовая туша, состоящая из камней, способна убедить в своей реальности любого скептика, особенно если свалится ему на голову.
– Трудно найти что-нибудь более реальное, чем тролль.
Пятисоткилограммовая туша, состоящая из камней, способна убедить в своей реальности любого скептика, особенно если свалится ему на голову.
– О да.
– Больше вопросов нет? Тогда начнем. Сегодня мы обсуждаем философские концепции, содержащиеся в книге Гилла Бейтса «Электронные вычислительные машины». Кто хочет высказаться?
Поднял руку один из эльфов, золотокудрый, в зеленой, слегка припорошенной мукой одежде.
– Во славу всех богов достойна внимания лишь проработанная теория так называемых «компьютеров»…
– А какие характеры! – выкрикнул кто-то от дальней стены.
– А мне понравились любовные сцены. Очень вкусно написаны… – встрял в беседу фей.
– Это фуфло? Да ты ничего не понимаешь!
– Я? Зато ты козел.
Клуб любителей реальности спорил, потрясая кулаками и брызжа слюной.
Вагонетка спал и видел во сне «компьютеры», напоминающие огромные бутылки с руками и ногами. Они норовили догнать гнома и выпить его, а он убегал, слыша за спиной тяжелое дыхание преследователей…
Любая система при отсутствии внешних раздражителей стремится вернуться в равновесное состояние – этот закон работает даже в столь безумном месте, как Лоскутный мир.
Вода стекает в низины, раскачавшиеся весы замирают, человек укладывается на диван, прихватив с собой пиво и газету.
Но закон этот действителен и для куда более сложных систем, в том числе – для миров в целом.
Преподаватели кафедры пограничной магии, сами того не желая, сильно нарушили равновесие, когда вытащили в Ква-Ква воплощенный в помешанном на фэнтези студенте кусок реальности иного, более плотного порядка.
И система – плывущие через космос миллионы тонн причудливо организованной материи, окруженные всякими хитрыми измерениями – немедленно начала равновесие восстанавливать.
Так, как умела.
Лоскут Семь островов, расположенный к право-западу от Влимпа, большей частью состоит из океана, в котором разбросаны клочки суши, пригодные для обитания крайне ограниченного числа разумных существ.
Поэтому мало кто видел, как в небе что-то ярко сверкнуло, на мгновение затмив солнце. Затем, пробив облака, к воде понеслось сверкающее и гибкое, как цепь из золота, существо.
Оно рухнуло в море, окутанное паром и недовольным ревом, но быстро вынырнуло и повисло в воздухе, грациозно взмахивая полупрозрачными крыльями и поворачивая изящную, покрытую золотой чешуей голову на длинной шее.
Солнечный Дракон, чье имя звучит так, что его способно выговорить только существо, обладающее двумя гортанями и языком в метр длиной, пытался осознать, куда его занесло.
Лоскутный мир знал собственных драконов – огромных, огнедышащих, летающих, покрытых прочной броней, снабженных длинными хвостами, острыми когтями и зубами.
И при этом – безнадежно тупых.
Матушка Эволюция – исключительно экономная хозяйка, и она не склонна к тому, чтобы разбазаривать имеющиеся у нее на складах полезные свойства.
Зачем рассудок существу, способному ударом хвоста раздробить скалу, парой выдохов спалить лес и с помощью крыльев набрать первую космическую скорость? Заполучив разум, оно истребит всех прочих тварей – просто так, из прихоти.
Матушка Эволюция сказала «нет», и драконы Лоскутного мира стали достаточно тупыми, чтобы с ними могли справляться герои, отряды гномов или (в исключительных случаях) разгневанные старушки с тяжелыми клюками.
Но в ином слое бытия, много более призрачном, возник и развился иной вид летающих рептилий – не таких больших и показательно жутких, но зато исключительно умных. Вещь столь же нереальная, насколько реален студент, любящий читать фантастику.
Солнечный Дракон осмотрелся и издал свистящий рев. Лоскутный мир дракону не понравился – все тут казалось слишком тяжелым, плотным и тусклым по сравнению с легким, блистающим веществом его родины…
Летающий ящер сделал круг над морем, а затем решительно устремился на восток.
Солнечный Дракон, наделенный такими органами чувств, для каких у людей нет даже названия, ощущал, что причиной его появления здесь стало некое живое существо, и собирался это существо уничтожить.
Просто чтобы поскорее вернуться домой.
Пиво – очень коварный напиток.
А пиво, подаваемое в «Утонченном блаженстве», могло дать фору Макиавелли, иезуитам и верховным визирям. На вид и на вкус оно напоминало воду, но совершенно непонятным образом пьянило.
К концу десятого часа сидения в «Утонченном блаженстве» Арс осознал, что мир стремительно теряет четкость очертаний.
Разговор к этому времени перевалил через стадию философских размышлений и превратился в нечто совершенно невразумительное, походящее на диалог просветленных монахов.
Говорил в основном Вася, точнее, время от времени одерживал победу над заплетающимся языком и изрекал какую-то бессмысленную фразу. Рыггантропов осоловело кивал, Тили-Тили, чьи уши двигались независимо друг от друга и от воли хозяина, вяло и нечленораздельно шипел.
– Черных Властелинов узнать легко, – после десятиминутной паузы Вася выдал очередной бред, – они живут в ужасных замках.
– Плохо построенных, типа? – нашел силы уточнить Рыггантропов.
– Хватт, – Арс решил, что настало время прекратить это безобразие. – Нам пора… это, проветриться… а потом мы пдем в ночную берлогу.
Как всякого нормального молодого человека, Топыряка после выпивки потянуло на развлечения.
Ночные берлоги были изобретены в Ква-Ква, и руку (или голову?) к этому делу приложили обитатели города, страдающие бессонницей и излишками свободного времени.
Кому еще придет в голову ночью тащиться в глухой подвал и прыгать там до самого утра?
Ночные берлоги пользовались бешеной популярностью у молодежи всех видов и размеров, что не выглядело удивительным – любое разумное существо, не достигшее зрелости, со всех ног побежит в заведение, какое старшие называют «притоном разврата и порока».
Старшие в этом случае не ошибались, но забывали одну важную вещь – сами они знакомились с развратом и пороком в куда худших условиях, чем предлагали ночные берлоги.
– Пойдем, – согласился Вася. – А что это такое?
– Там пьют, – сообщил Рыггантропов. – И танцуют, в натуре.
– Что-то вроде клуба? – на лице Васи отразилось разочарование человека, обнаружившего в таинственном, затерянном среди джунглей храме банку из-под пива и надпись на стене: «Здесь был Коля».
– Пшли, – Арс с некоторым трудом поднялся. – Еще рано, но пока дойдем, все как раз откроется…
Выбравшись на улицу, они обнаружили, что солнце закатилось за горизонт, а жара немного спала.
Налетевший с права ветер слегка колыхал висящий над городом смог.
– Нам кда? – Арс неожиданно понял, что не может вспомнить, в каком направлении расположена любимая студентами берлога «Три поросенка». – Туда или туда? Или, может, туда?
– Туда, типа, – Рыггантропов закинул сомлевшего йоду на плечо и уверенно зашагал на право-восток.
За ним, как два болтающихся на волнах катера за баржой, затопали Арс и Вася.
– Слшай, – сказал Топыряк, когда не просто затхлый, а антисвежий воздух слегка проветрил мозги. – Ты так и не рассказал про то место, откуда прибыл? Что там и как вообще.
– Жуткий ад, – ответил Вася, из-за отсутствия привычки к улицам, напоминающим пересеченные рвами канавы, все время спотыкающийся. – Никакой магии, всякие машины, грязь …
Арс с недоумением посмотрел на груды мусора у обочины, на лужу, которую они переходили вброд.
По мусору сновали крысы, бациллы и бактерии тонкой пленкой плавали на поверхности воды, а вирусы и вредоносные микробы жирели так, что их можно было разглядеть невооруженным взглядом.
Место, более грязное, чем Ква-Ква, мог вообразить лишь редкостно нездоровый мозг.
– И еще, – с жаром добавил Вася, – там все время приходилось делать эти… как их?.. всякие неприятные вещи…
– Я знаю это место, в натуре, – уверенно сказал Рыггантропов, и все посмотрели на него с удивлением, даже сидящий на заборе кот и висящий на плече двоечника Тили-Тили. – Это большая кузница гнома Гнилая Рукавица. Как-то в особенно неурожайный для воровства год я проработал там десять дней…
И, выговорившись на месяц вперед, Рыггантропов умолк.
На очередном перекрестке обнаружился покосившийся дом с заколоченными окнами. Болтающаяся под самой крышей вывеска изображала трех здоровенных щетинистых боровов.
Вывеску изготовил кто-то из выпускников кафедры строительной магии, во тьме она светилась розовым и золотым, а поросята на ней щерились широкими, как Волга у Астрахани, улыбками.
Сверкали стаканы в их копытцах, блестели золоченые зубы, лоснились бока.
Под вывеской имелась распахнутая дверь, а около нее – серьезный и мрачный эльф-вышибала.