– Не надо разговаривать со мной, как с дебилом!
Линдси пропустила его хамство мимо ушей и произнесла:
– Ты готов к новой жизни?
– Слишком поздно. Не нужна мне такая жизнь! Я в аду. Это ад на колёсах! – сказал он, покидая комнату.
В тот день вечером кто-то постучал в дверь моей комнаты.
– Войдите, – сказала я. В комнату вошла Дженни, одна из участниц программы. Рядом с ней был Капитан. Тикет тут же вскочил и завилял хвостом. Они немного поиграли, пока Дженни не приказала ему: – Место! Хороший мальчик.
Капитан лёг у её инвалидного кресла, но при этом не спускал глаз с Тикета.
– Я пришла проверить, всё ли у тебя в порядке, – сказала Дженни. Она всегда говорила негромким нежным голосом.
– Да, у меня всё нормально. Спасибо.
Кажется, Дженни мне не поверила.
– Честное слово, я в порядке. Но я переживаю за Эдварда.
– Мне тоже не нравится идея с видео, – заявила она.
– Правда?
– Но я хочу сделать всё возможное, чтобы Капитану было со мной хорошо. Ведь его никто не спрашивал, хочет ли он быть собакой-помощником. Поэтому мы должны сделать всё для наших мальчиков. – Она помолчала. – К тому же я провела двадцать два года в больнице.
– Два года?
– Двадцать два.
– Ты шутишь? – Это была глупая реакция на её признание. Было очевидно, что она не шутит.
– Мне говорили, что там мне будет лучше. – Её голос был ровным и убаюкивающим, как шум волн, ласкающих берег во время прилива. – Моя семья не могла справиться – со мной слишком много хлопот.
Я была растеряна. Я понятия не имела, что говорить в таких случаях.
– Как же ты держалась всё это время?
– Я встала в очередь на получение жилья. У меня была довольно призрачная надежда на то, что я когда-нибудь выберусь из больницы. Я не хотела свыкаться с мыслью, что буду там до конца своих дней. Я верила, что смогу снова стать полноценным членом общества. Каждый день я напоминала себе, что есть люди, которым намного хуже, чем мне. Знаю, о чём ты думаешь, – улыбнулась она, заметив тень сомнения на моём лице. – Но я рада, что не сдалась. И если это не делает меня сильным человеком, то что же сделает?
– А как ты узнала о «Друге человека»?
– Наверное, мне помог ангел-хранитель. Моя сестра пришла в больницу, чтобы взять меня на прогулку. Когда мы находились в коридоре, то я краем глаза заметила презентацию в одной из комнат для персонала. Там была Линдси, и она пригласила меня войти. «Я хочу участвовать в программе», – сказала я ей после презентации. В больнице были уверены, что никто не доверит мне собаку, но Линдси всегда так оптимистично настроена… Я многое сделала, чтобы покинуть больницу ради моего мальчика. Колени, – скомандовала она к Капитану, и тот сразу вскочил, сложив обе лапы на её худых коленках. Дженни с любовью гладила его по голове.
А я смотрела на неё. В своей жизни она не видела почти ничего, кроме четырёх стен своей палаты в больнице. Тем не менее, мне казалось, что она прошла через большие испытания, чем кто-либо из нас; особенно я.
– Хорошо на свободе?
Она покачала головой.
– Ну да, только мир сильно изменился за последние двадцать лет. Технологии ушли далеко вперёд. Теперь есть «Фейсбук», СМС и имэйлы. Чувствую себя путешественником во времени! – Она замолчала на несколько мгновений. – Что мы всё обо мне да обо мне? Я ведь почти ничего о тебе не знаю, Кас.
Я вкратце рассказала ей, как оказалась в инвалидном кресле. С каждым разом мне становилось всё легче рассказывать людям мою историю.
– Линдси! – донеслось из коридора. Это Эдвард звал нашего главного тренера. Его комната находилась по соседству с моей. – Мы можем поговорить?
Мы с Дженни замолчали и прислушались.
– Хочешь поговорить в моём кабинете? – спросила Линдси.
– Нет, я должен сказать это прямо здесь и сейчас. Мне очень жаль. Я не знаю, что на меня тогда нашло. Извини меня. Я был так зол, но…
– Эдвард, всё в порядке.
– Извини меня, я слетел с тормозов. Я не должен был так с тобой разговаривать… о, Боже, это моя последняя надежда. Я ведь провалил тренировку, да? Я подвёл тебя. Ты заберёшь у меня Тинкербелл?
– Эдвард, ты меня не подвёл. И я ни в коем случае не заберу у тебя Тинкербелл.
– Правда?
– Увидимся завтра утром. И отбрось все сомнения. Потому что я в тебе не сомневаюсь. А Тинкербелл – тем более.
Через несколько минут в мою дверь снова постучали.
– Это я, – сказала Алекс.
Тикет и Капитан вскочили и начали радостно лаять и вилять хвостами. Они вели себя, как хозяева вечеринки, приветствующие очередного гостя. Алекс вошла вместе с Присциллой. Прислонив свою трость к стене, она присела на стул и извлекла из сумки пластиковый стаканчик и внушительную бутылку джина.
– Не нюхай, Присцилла, – сказала Алекс, отодвигая собаку рукой. – Это совсем не еда. Это лекарство.
Она предложила нам с Дженни по глоточку. Дженни отпила совсем немного, а я сделала огромный глоток. А потом ещё один.
– Тебе уже лучше? – поинтересовалась Алекс.
– Намного.
– Знаешь, я тебе даже завидую, – решила вдруг пооткровенничать Алекс.
– Мне? Почему?
– Ты красотка. Что бы там ты не увидела на видео, я этого не заметила, – сказала Алекс. – Богом клянусь. Могу поспорить, парни тебе прохода не дают.
Я засмеялась и сказала, что ни разу не ходила на свидание после несчастного случая, и что свидания меня пугают намного больше, чем моё отражение.
– Эдвард тоже горячий парень. Красавец. Зелёные глаза, тёмные волосы. Он ещё и герой вдобавок ко всему. Только представьте его в военной форме, – захихикала Алекс.
Мы с Дженни улыбнулись. Я тоже обратила внимание на то, что Эвдард был очень красив. Сложно было этого не заметить.
– У меня дегенеративная болезнь. Что-то вроде рассеянного склероза или типа того. Мне будет становиться только хуже. Мне уже нельзя водить машину, и это отстой. – призналась Алекс.
– А почему ты захотела собаку-помощника? – поинтересовалась Дженни.
– Ну, я всегда любила собак. А когда я узнала о своей болезни, то подумала, что у меня никогда уже не будет собаки. – Она пожала плечами. – Это прозвучит глупо…
– Продолжай, – хором подбодрили мы её.
– Вряд ли я встречу кого-нибудь. – Алекс засмеялась тем смехом, который свойственен нам всем. Мы так смеёмся, когда стараемся скрыть грусть. Он напомнил мне о Гае. – Я уже смирилась со своим пожизненным целибатом. Но мне хочется завести друга. Я не хочу быть одинока, – призналась она. – Одиночество разрушительно. А как насчёт вас двоих? – Она спешно сменила тему в надежде, что мы не будем зацикливаться на том, что она только что сказала.
– Это совсем не глупо, – сказала я. – Я чувствую абсолютно то же самое.
– И я бы лучше не сказала, – согласилась Дженни.
Я предложила тост:
– За сокрушительную победу над одиночеством!
Мы подняли свои стаканы и выпили друга за друга и за наших верных друзей: Капитана, Присциллу и Тикета.
12
На дворе стоял безоблачный морозный январский день, и моя комната была залита солнечным светом. Прошло уже три месяца после двухнедельного курса тренировок. С тех пор мы с Тикетом стали неразлучны. Ему исполнилось двадцать два месяца, и с виду он был взрослым псом, хотя в душе остался щенком. Все домашние его обожают. Тикет спас наше первое Рождество после моего несчастного случая. Он был окружен вниманием не только дома, но и везде, где мы появлялись. Когда дело дошло до подарков, он с ума сходил от радости, доставая новые игрушки из коробок. Больше всего ему понравился красный пищащий Санта – подарок от Тревора и Пандоры. В канун Нового года мы всей семьёй надели на себя всё тёплое и отправились с Тикетом на прогулку, за которой последовал обед в пабе.
Тикет сидел напротив меня, а я чистила уголки его глаз ватной палочкой. Было непросто заставить его сидеть на одном месте, ему все время надо было двигаться. Он был небольшим вечным двигателем, который задавал темп во всём доме.
Последние три месяца пролетели незаметно. Мама больше не заставляла меня вставать с кровати: за неё это делал Тикет. По утрам он скулил и просился на улицу. Взяв прикреплённый к моему креслу ремешок, Тикет пододвигал его ко мне, а потом терпеливо ждал, когда я пересяду с кровати в кресло. Потом, как только я перемещалась на лестничный лифт, он бежал вниз, чтобы подтащить к последней ступеньке старое инвалидное кресло, которое мы взяли в Красном Кресте. Пересев в это кресло, я направлялась к задней двери, ведущей в сад. Я могла дотянуться до ручки, но Тикет вырывался вперёд и сам открывал для меня дверь даже без команды.
Позже, когда я уже принимала душ и одевалась, мы с Тикетом делали кое-что по дому. С его помощью я убирала грязное бельё в корзину; с этой корзиной на коленях я направлялась на первый этаж (мы проделывали тот же трюк с лестничным лифтом и вторым креслом) в прачечную. Там Тикет брал ситуацию под контроль и загружал бельё в машинку. Я практически слышала, как он говорил мне: «Отдохни, Кас. Этим буду заниматься я». Конечно, он не мог руками стирать моё кружевное бельё или развешивать мои бюстгальтеры, трусы и носки. Но если бы мог, он бы и это делал за меня.
«Капитан – человек в теле лабрадора», – писала мне Дженни в одном из своих писем. Она писала их от руки, потому что до сих пор не могла разобраться, как пользоваться компьютером. – «Он по-своему общается со мной и даже, кажется, знает, о чём я думаю. Он мой друг, он придаёт мне сил. Он так много для меня значит…»
Если бы у меня вдруг случилась дома какая-нибудь неприятность, Тикет мог оповестить об этом маму или папу. А если их не было бы рядом, он мог бы принести мне телефон. Раньше я и представить не могла, что смогу жить самостоятельно. Я ничего не могла сделать без маминой помощи. Но теперь, когда в моей жизни появился Тикет, я начинала мечтать о переезде в Лондон. И Тикет помогал не только мне. Мои родители снова могли выйти из дома и провести время вдвоём.
– Мы знаем, что ты в надёжных лапах, – подмигивал мне папа, когда они с мамой уходили вечером в город. Папа даже предложил ей устроить небольшие зимние каникулы в деревенском отеле с потрескивающими дровами в камине и готовыми завтраками.
Мама продолжала чихать и чесаться и говорила, что ей надо бы прикупить акции компаний по производству лекарств от аллергии.
Благодаря Тикету моё лицо приобрело здоровый румянец, и я снова дышала полной грудью. Для наших прогулок я одевалась потеплее и запасалась куриными и говяжьими лакомствами для Тикета. Ещё в свою сумку я клала его любимый, изрядно пожёванный теннисный мяч. Я надёжно привязывала поводок Тикета к креслу так, чтобы обе руки были свободными. И мы путешествовали вдвоём по извилистым дорожкам Дорсета и здоровались с овцами на лугу. Наш путь пролегал мимо величественного особняка с чугунными воротами, и Тикет лаял на павлинов, прогуливающихся там по лужайкам.
Мы часто останавливались у мясной лавки. Я не могла заехать на лестницу, поэтому мистер Стил сам выходил к нам в своём тёмно-синем фартуке и спрашивал, сколько километров мы преодолели на этот раз. Не важно, что я отвечала – полкилометра или пять, он всегда говорил:
– Нет покоя нечестивым, а?
Иногда он приносил косточку для Тикета, поэтому тот его обожал. На самом деле, он обожал всех и всё. Что бы мы ни делали, Тикету казалось, что это было самое захватывающее приключение в его жизни, даже если вчерашний день прошёл точно так же.
Во время прогулок мы встречали множество собачников с их питомцами и просто знакомых, которые любили поболтать. К моему удивлению, мне нравилось беседовать с ними. И хотя на попоне Тикета было написано: «Не отвлекайте меня, я работаю», мои собеседники так и норовили прикоснуться к его золотистой шерсти. Дети постоянно гладили Тикета и говорили мне, что «он такой миленький», и это доставляло мне немало удовольствия.
Ещё мы с Тикетом часто навещали нашу соседку миссис Хендерсон. Старушка жила одна в небольшом доме с соломенной крышей. Все полки в комнатах были уставлены книгами, а на заднем дворе находился запущенный бассейн. Она писала мемуары, но печатала очень медленно, поэтому предложила мне поработать на неё. Не бесплатно, конечно, добавила она. А я как раз собиралась накопить немного денег на поездку в Лондон.
Сара не знала о моих планах: мы почти не общались. Она переехала на другую квартиру, хотя район не меняла. К счастью, она сдалась и больше не уговаривала меня вернуться в колледж. Всё осталось в прошлом, в старой жизни, а она напоминала бы мне о моём несчастном случае. Я же страстно хотела с головой погрузиться в свою новую жизнь.
Втайне от всех я изучала вопрос трудоустройства инвалидов и начинала строить планы на будущее. Я собиралась рассказать о них родителям, когда буду готова.
13
Вся наша семья: мама, папа, Джейми, Тикет и я, – отправились на выпускной Тикета в «Друге человека». Там мы должны были встретить всех друзей, с которыми мы познакомились во время курса тренировок. На праздник были приглашены все, кто был задействован в процессе формирования нашего партнёрства с собаками, от заводчиков и наставников до ветеринаров, спонсоров и, конечно, тренеров и всех работников благотворительной организации.
По такому случаю мы все приоделись. Джейми и папа в пиджаках и галстуках выглядели очень стильно и представительно. Мама надела элегантный костюм с манжетами из искусственного меха. На мне было голубое облегающее платье, леггинсы и высокие сапоги. Накануне вечером мы с мамой отправились в парикмахерскую, где нам сделали укладку. Но лучше всех выглядел наш выпускник. Вчера я тщательно вымыла его в ванной, потом аккуратно расчесала и сказала, что он может утереть нос любой голливудской звезде, хоть Джорджу Клуни. Я даже наполировала до ослепительного блеска серебряных лошадок на его сиреневом ошейнике.
В приёмной центра толпились разодетые гости, создавая атмосферу коктейльной вечеринки. Я с готовностью показала Джейми домики, в которых мы жили во время курса тренировок, потом водила его по самому центру. Он с интересом рассматривал фотографии на стенах, останавливаясь перед фото, на котором счастливый принц Гарри держит на руках щенка.
Постепенно гости переместились в большой зал для тренировок, где рядами стояли синие пластмассовые стулья. На стене висел экран, на который проецировались презентация под названием «Церемония вручения дипломов. 11 февраля 2011 года». С тех самых пор, как мы приехали, Тикет не переставал вилять хвостом и чуть не вытянул меня из кресла, когда увидел Линдси и Стюарта. Сегодня Стюарт был одет в костюм с атласным сиреневым галстуком, на котором был изображён логотип «Друга человека». Он сразу же подошёл к нам и поздоровался сначала с Тикетом, потом со мной.
Среди гостей я наконец-то разглядела знакомые лица: Алекс сидела на стуле, вцепившись в свою трость. На ней была рубашка в полоску и шерстяной сарафан. Я подвела к ней всю свою семью и представила их друг другу. Присцилла, с красивым сиреневым помпоном на ошейнике, лежала на тёмно-зелёной подстилке у её ног. Но, увидев Тикета, она вскочила и чуть не опрокинула стул Алекс. Я приказала Тикету успокоиться, потому что он мог испортить причёску Присциллы.
Алекс бросила взгляд на экран, потом – на быстро заполняющийся людьми зал.
– Ты подготовила речь? О чём будешь говорить? Слушай, как страшно!
– У тебя случайно не припрятана бутылочка джина под подолом? – прошептала я.
Мимо нас проскользил Тревор в инвалидном кресле, к которому он, кажется, приделал ещё больше разнообразных гаджетов. Появилось зеркало заднего вида, и к руке было прикреплено что-то похожее на ярко-красную мухобойку.
– Привет! – прогрохотал он, припарковал своё кресло рядом с нами и представил свою жену.
Он сильно похудел. Я заметила это, потому что наконец-то смогла разглядеть, где кончалось его лицо, и начиналась шея. Вдруг я поняла, что в молодости он был довольно привлекательным мужчиной.
Пока гости занимали свои места, на другой стороне комнаты я заметила Дженни, которая помахала мне рукой. Капитан сидел рядом с ней на своей подстилке и выглядел, как будущий король перед коронацией. Последним я нашла Эдварда. Он сидел на первом ряду и нежно гладил Тинкербелл по голове. Почувствовав на себе мой взгляд, он обернулся и улыбнулся мне.
– Тишина в зале! – крикнул Стюарт, призывая всех к порядку. Он постучал пальцем по микрофону и начал свою речь словами о том, что мы все не собрались бы здесь, если бы не заводчики. – Наши щенки не супер-псы. Они самые обычные щенки, которые лезут, куда не надо, грызут обувь и портят мебель. И не обращают внимания на то, что нам это совсем не нравится. Но любовь, доброта, терпение и постоянный нелёгкий труд помогают нам сделать из этих щенков помощников для инвалидов, настоящих друзей человека.
Он рассказал, как работает их благотворительная организация, и сделал акцент на том, что каждый человек играет в ней важную роль.
– Сегодня же мы собрались здесь, чтобы поздравить наших выпускников, которые обрели друзей на всю жизнь. Поэтому без лишних слов приглашаю на сцену Пандору и Тревора!
На экране появилась фотография маленькой Пандоры – щенок, активно раскапывающий землю в горшке с цветком. К микрофону подошла тренер Пандоры, чтобы рассказать, где Пандора родилась и каким она была щенком. Затем Стюарт передал слово Тревору.