«А вдруг их там нет? Вдруг они где в другом месте?» – мелькнула мысль, от которой у девушки чуть ноги не подкосились, она даже запнулась на бегу. Пробежав еще немного по пустынному поселку, периодически оглядываясь, Василиса, наконец, увидела искомый дом за высоким забором. Несколько окон светило ровным светом, и девушка едва не закричала от радости.
Василиса подбежала к калитке и дернула за ручку. Заперто. Оглянулась вокруг. Вроде никого не видно, только дома щерятся на нее темными провалами окон. Девушка запаленно дышала и, кроме своего дыхания и скрипа снега, больше ничего не слышала. Лишь стучало сердце в горле. Продолжая давить на кнопку звонка, она все оглядывалась по сторонам. Движение чудилось со всех сторон, но, стоило только посмотреть на то место, где почудилось шевеление, и ничего там не было.
– Ну что же вы там, оглохли все?! – в отчаянии проговорила девушка.
Вдруг взгляд зацепился за что-то, и Василиса резко повернула голову направо. Метрах в двадцати от нее, прислонившись плечом к забору, стоял человек. Увидев, что девушка смотрит на него, он медленно поднял руку и помахал ей. Притом сделал это будто с насмешкой, задерживая руку, карикатурно.
У Василисы перехватило дыхание от страха. Как у нее это получилось, вспомнить впоследствии она не смогла, но девушка подпрыгнула и просто перелетела через двухметровый забор. Забежав на крыльцо, она, захлебываясь истеричными криками, одновременно начала колотить в дверь руками и ногами и давить на кнопку звонка. Реакции из дома никакой, лишь слышны отголоски громко играющей музыки. Девушка в отчаянии дернула дверь, и та внезапно открылась.
Василиса на мгновение обомлела от неожиданности, но быстро пришла в себя и заскочила внутрь. Захлопнула за собой дверь, закрыв на два замка и щеколду, и прислонилась к стене, пытаясь прийти в себя. Дышала она сейчас часто и глубоко, сердце колотило где-то в горле. В глазах потемнело, девушку повело, и она сползла вниз, прикрыв глаза. Отдышавшись, Василиса поднялась, повесила куртку на вешалку и глянула в зеркало. Свет в прихожей не горел, но дверь в холл была приоткрыта, так что рассмотреть себя она смогла. Глаза как блюдца, бледная как полотно. Девушка поправила расхристанные волосы и пошла к двери. Дыхание до конца так и не успокоилось, но здесь она его уже не слышала, настолько громко звучала музыка.
Зайдя в холл, Василиса зажмурилась от яркого света. Картина предсказуема – накрытые столы с большим количеством бутылок, подносы с коктейлями, стойка диджея в углу. Несколько человек уже танцевали, одна девушка даже на стол влезла. В момент, когда Василиса зашла, та как раз освободилась от кофточки, кинув ее на глазевших парней.
«Фу, дешевка», – машинально отметила качество нижнего белья девицы Василиса и зашарила глазами по залу, пытаясь увидеть Колю. Надо рассказать ему об этих странных людях, которых она встретила. Хотя стоп, а что рассказать? Мужики в неадеквате стучались ей в окна машины? И еще один ей рукой помахал? Да Коля ее на смех поднимет. Но сделать же что-то надо…
Николая девушка заметила в самом углу, сидящего за столом с несколькими приятелями. Судя по их движениям – один картой водил по столу, второй катал в руках что-то вроде купюры, они явно собрались коксом закинуться либо чем-то подобным. Василиса двинулась туда – надо успеть, пока парни там совсем в хлам не обдолбились, попробовать хоть что-то им объяснить.
– Опа, стой, красавица! – довольно грубо схватил девушку за плечо какой-то хлыщ.
Василиса глянула на него – рыбьи глаза, подернутые пленкой опьянения. Лицо незнакомое, наглое.
– Слышь, я тебя тут не видел, – констатировал парень, – а ты ниче так, пойдем в ванную?
Он, покачнувшись, схватил ее за грудь, сделав больно, но девушка удержалась, даже не скривилась. Мягко взяла его за руку и убрала ее со своей груди, положив себе на плечо.
– А чем мы будем в ванной… заниматься? – с придыханием спросила Василиса и, далеко высунув язык, быстро облизнула себе верхнюю губу.
– Ммм… – покачал головой хлыщ, положив ей вторую руку на плечо, – я тебе буду делать хорошо… а ты мне…
Пока он говорил, Василиса положила раскрытые ладони парню на грудь и повела руки вверх. Чуть приподняла ему подбородок и потянулась губами, показывая намерение поцеловать в шею. Хлыщ запрокинул голову, в ожидании поцелуя, а Василиса размахнулась и, что было силы, ударила его коленом в промежность. Парень издал то ли взвизг, то ли стон, схватившись за свое хозяйство, и упал на колени. Василиса размахнулась и с силой ударила сапогом ему по рукам. Хлыщ опять взвизгнул и упал лицом в пол, поскуливая от боли.
Даже танцующая девушка в дешевом нижнем белье – она уже успела и от юбки освободиться – замерла, глядя на Василису.
25 апреля, около полуночи Старцев Александр, Великополье
– Слышь, командир, это чего было? – спросил Геша, обращаясь к Толстому, с шумом прихлебывая принесенный милиционершей чай.
Как только Егор задал вопрос, сразу же затихло хлюпанье, сопровождавшее питие горячего напитка. Замолчали все и с интересом смотрели на Толстого. Даже Джексон сбросил с себя маску невозмутимости.
Толстый на вопрос сразу не ответил. Сморщился, почесав в затылке. Снова почесал в затылке и снова сморщился. Потом начал, как видно издалека:
– Слово «милиция», кстати, произошло от испанского милития, сиречь народное ополчение, – сказав это, он снова почесал в затылке. – Ну и это… короче, я вас поздравляю, мы с вами теперь народное ополчение, – не стал дальше думать Толстый. И замолчал, нахмурив свои густые брови.
– Не, ну а чего грустить, я, может, всю жизнь мечтал, – иронично выдал Геша и хмыкнул многозначительно.
– Меня, допустим, и так уже в добровольные помощники напрягли, – я тоже высказался.
– Саш, а поподробней если? – спросил у Толстого Жека.
– Короче ситуация такая. Помните ров, в который поезд ухнул? За ним горы сейчас, которых там быть не должно. Так? Так. В общем, Щербаков, – Толстый мотнул головой назад, в сторону, откуда пришли, – отправил в соседние райцентры две машины. Одна не вернулась до сих пор, вторая приехала днем сегодня. До райцентра, который в другой стороне от поезда нашего, не доехала, такой же обрыв. Дорога в него упирается. На другой стороне дороги как не было – лес стеной. На дне рва уже вода течет в приличном количестве, но там хоть гор не видно, правда.
Вояк видели в столовой, когда пришли? Тоже куда-то дернули, доехать не смогли, догадайтесь с одного раза, куда уперлись? И связи у них нет ни с кем. Так что вот. Все сначала думали – война, а теперь никто не знает, – Толстый сделал витиеватое движение рукой, – что и думать. Теперь про нас. В санаторий не за красивые глаза заселили, как Николаич и предполагал. Щербаков с нами человека в санаторий отправляет, за командира, приведет сейчас его, так понимаю. Я становлюсь заместителем. Завтра все дееспособное население нашего городка напрягаем на работы по благоустройству, обеспечению и прочему, кто отказывается, на хрен с пляжа. Примерно так.
Теперь конкретно про вас всех. Щербаков просит для начала человек десять – двенадцать, несколько групп короче. В каждую по своему человеку дает, группы в его распоряжение поступают. Алекс у нас уже с сержантом вроде как спелся, да, Алекс, нормально же ты с ним? – Я кивнул только на вопросительный взгляд. – Вот. Остальные думайте, пока в санаторий не приедем, кто хочет на базе остаться, кто под командование подполковника пойдет.
– А мне че думать, я с Алексом, можно? – сказал сразу же Геша.
– Можно Машку за ляжку, а у нас разрешите. Вообще, да, вам еще тогда одного нормального надо… Жек?
– А мы чего, не нормальные? – спросил Геша, взметнув брови вверх.
– Ну я в смысле того… этого. В твоих, Геш, воинских талантах я не сомневаюсь, но лучше вам человека опытного добавить, Джексон, ты как? – Женя лишь кивнул молча, прикрыв глаза.
Тут дверь стремительно распахнулась, и в кабинет вошел кряжистый мужик в синей форме МЧС, за ним маячил сержант. Мы все один за другим непроизвольно встали.
– Орлы, ну как есть орлы, – осмотрев нас, резюмировал эмчеэсник. – Здорово, бойцы! – Голос у дядьки тоже был кряжистый.
– Здравия желаем, тарищ майор, – одновременно гаркнули Толстый и Геша.
– Зорин, Константин Федорыч меня зовут, можно просто Федорыч. Давайте знакомиться.
Мы все поочередно пожали ему руку, представляясь. Дядька невысокий, но ладонь огромная, еще и цепкая.
– Кто старший? – Федорович, поймав взгляд Толстого, кивнул: – Давай ко мне в машину, потрещать надо. Вы все на «буханке», да? Рулите тогда вперед, я за вами пойду.
Выезжали из города по той же дороге. Напротив двора, где стояли странные мужики, я замедлился, но никого не было. Посмотрел по зеркалам – «козлик» майора бодро рулил за нами. Всю дорогу, пока ехали, меня глодала ускользающая мысль, я пытался сосредоточиться и не получалось.
Выезжали из города по той же дороге. Напротив двора, где стояли странные мужики, я замедлился, но никого не было. Посмотрел по зеркалам – «козлик» майора бодро рулил за нами. Всю дорогу, пока ехали, меня глодала ускользающая мысль, я пытался сосредоточиться и не получалось.
– Артем, слушай… – спросил я, даже не до конца сформулировав про себя вопрос.
– Что? – сонно откликнулся сержант сзади, дремал видимо. Спереди в этот раз сел Геша и прилежно пялился в темноту.
– Слушай, а Федорыч это, вообще, кто? И как они с Дмитрий Мелетеевичем, кореша?
Молчал сержант не то чтобы долго, но прилично.
– Зорин заместитель командира пожарной части. А по поводу корешей так и не скажу уверенно. Скорее нет, не кореша. Но и не конфликтовали промеж собой. Митрич, он точно с начальником ЖЭКа дружбу водит, с мэром и с бывшим директором завода. Ты с чего спрашиваешь?
– Да не могу понять, крутится что-то… Тем, а поблизости есть еще места, куда нас могли разместить?
– А я и не знаю даже… да есть, наверное.
– Ты сказал бывший директор завода, а что за завод?
– У нас тут был перерабатывающий комбинат, так его закрывали, но все закрыть не могли. Ну и директор там старый оставался, а недавно, я тебе говорил, производство стали строить, корпуса завода все выкупили, директора уволили, естественно. Вот так и бывший.
– А мэр тоже бывший? Ты ж говорил, что мэрская дочка, типа мэр новый…
– Не мэрская дочка, а дочка главы района. Есть мэр города Великополья, а есть глава Великопольского района. Вот глава района и новый, ты путаешь.
Какая-то догадка, почти сформировавшаяся, у меня крутилась, но мысль было не зацепить. Я решил на потом отложить, бывает такое, после озарение внезапно придет.
Разговор утих, и вскоре показался знакомый поворот. Дед в каморке на въезде не спал и ворота нам открыл, опять не спрашивая, кто мы и что мы. Вот странный, держал бы тогда открытыми, а сам бы спать шел. Выгрузились, остановившись на стоянке у общего корпуса. Толстый, как вышел из «уазика» вместе с Федоровичем, к нам даже не подошел, только рукой махнул, удаляясь.
Оказалось, приехали мы на закончившийся общий ужин. Как сказал Леха Николаевич, только недавно завершилась суета по расселению, и почти все собратья по несчастью совместно с малочисленным персоналом лагеря и немногочисленными оставшимися отдыхающими уже отужинали.
Когда мы зашли в актовый зал, который сейчас общей столовой был, находившиеся там люди на нас оглядывались – еще бы: Геша и Женя с ружьями за спиной, Артем с автоматом. К нам подошел Николаич вместе с Глебом, местным мастером, и отвел нас в сторонку, поручив симпатичной помощнице с донельзя серьезным и усталым лицом. Одна из девчонок, кстати туристок, которых я заприметил на самом первом собрании у раскуроченного вагона. Как я услышал, Николаич дал ей указание нас накормить и в комнаты определить. Девушка подошла, сжимая в руках общую тетрадь и ручку.
– Ребят, вы есть хотите?
– Красавица, а как зовут-то тебя? – встрял Егор.
– Меня Настей зовут, – видно было, что девчонка бегает на автомате, уже запарившись, а после его вопроса встрепенулась, в глазах искра жизни мелькнула.
– Меня Егор, а это Алекс, это Женя, а вон тот страшный дядька – это Артем, он на самом деле добрый. Нам всем очень приятно с тобой познакомиться, – девушка после такого представления зарделась, оказавшись в центре внимания.
– Настенька, кушать мы не очень хотим, нам бы сначала с ночлегом определиться.
– Пойдемте, я вас в комнаты отведу, Алексей Николаевич сказал…
– Настенька, я слышал, что он сказал, ты вот мне лучше скажи, пойдем-ка, отойдем, кстати. Чтоб не подслушивали нас тут всякие, – и Геша, отводя девушку в сторону, зыркнул на нас, сделав страшные глаза, чтоб за ними не шли.
Они вдвоем отошли, притом Геша деликатно поддерживал девушку под локоть. Мы втроем с прохода отошли, встав к стенке, переглядываясь, но близко к ним не подходили. Беседа Геши с Настей длилась буквально несколько минут, поначалу видно было, что девушка отнекивалась, потом он ее уговорил – Настя кивнула и убежала.
– Парни, идите в корпус за вещами, я подойду, – подбежал Геша к нам, сияя.
– Геш, ты че? Я бы от пожрать не отказался, – выразил я общее недоумение.
– Все под контролем, верьте мне, – успокоил он нас и убежал вслед за ушедшей Настей.
Мы гурьбой двинулись в общий корпус. Зайдя внутрь, свернули направо по темному коридору и вошли в большое помещение, освещенное керосинкой. За столом сидел Николай с молодым парнем, помогавшим доктору с первого момента. Сейчас они под желтым живым светом корпели над бумагами. Большую часть комнаты занимали сваленные в кучу рюкзаки и сумки. Видно было, часть уже рассортирована, часть лежала неаккуратной грудой.
Поздоровались с удивленным Николаем, который нас сразу и не признал. Джексон и я забрали свои вещи. По ощущениям, мой понтовый рейдовый рюкзак никто не вскрывал. Нам Николай поверил, кстати, и проверять не стал, наши вещи или нет. Как выяснилось из беседы, другим он отдавал сумки только после ответов на вопросы, что там и в каком количестве. После того как все будут розданы, содержимое оставшихся сумок будет экспроприировано на общий склад.
Вскоре подошел Геша в сопровождении Насти и позвал нас за собой. Мы в недоумении последовали за ним, а он повел нас в темноту, в противоположную от общего корпуса сторону. За полторы минуты, пока шли, многие уже помянули Сусанина несколько раз. Зато, когда мы остановились перед аккуратным двухэтажным коттеджем с пристройкой, поразительно похожей на баню, Егора чуть качать не начали.
– Давайте хвалите меня, хвалите, – довольно щурился он.
Зашли в дом, и в небольшой прихожей сразу стало тесно. Началась суета, все скидывали вещи, Артем сразу полез растапливать печь, у которой аккуратно было сложено небольшое количество поленьев. Радостный вопль Геши сообщил нам, что та самая пристройка именно баня и есть.
Посмотрев на суету, я тихо выскользнул на улицу и двинулся обратно к общему корпусу, с мыслью перегнать «буханку» поближе к нашему пристанищу. Через две минуты «уазик» был загнан в небольшой закуток за домом, между тремя старыми соснами. Об одну из сосен я по темноте чуть замял заднее крыло, но почему-то даже не расстроился.
Пока ходил перегонять машину, исчез Геша, который вскорости возвратился с девушкой, которую я сначала не узнал. Только голос ее услышал и понял – проводница Саша. Форменный китель она сменила уже на спортивный костюм теплый, и не узнать совсем.
У меня тут же мелькнула мысль сходить Оксану позвать, забеспокоился о ней, как там девчонка? Но спросил у проводницы про нее, и та сказала, что Оксану к доктору в помощь определили. Значит, не пропадет. Не пошел.
Я осмотрел дом – одна гостиная, из которой дверь в предбанник, две комнаты на первом этаже, в одной две односпальные кровати, в другой полуторка. Две небольших комнатки наверху, в каждой по две односпальные кровати. В одну из них и занес свой рюкзак, достав пенку и спальник.
Приготовив спальное место, на выходе столкнулся с Джексоном. Тот ухмыльнулся, увидев в открытую дверь мое готовое ложе, и кинул свой спальник на соседнюю кровать.
Вдвоем спустились вниз, а там уже был готов импровизированный стол. Ничего себе, подсуетились – я заметил и два котелка, явно с чем-то горячим, крупные куски нарезанной колбасы, открытые банки с консервами. В большую плетеную тарелку Артем выкладывал вторую нарезанную буханку хлеба, когда мы с Джексоном подошли.
Рот сразу наполнился слюной. К моему удивлению, на кухне помимо Саши-проводницы уже вовсю хозяйничали Настя вместе со своей подружкой. Пока девушки суетились с поварешками, наливая густой суп в имеющиеся в доме тарелки, Геша – вот ведь прошаренный чувак – достал с видом фокусника литровую бутылку водки и начал разливать по пластиковым стаканчикам. От водки не отказывался никто, даже девушки.
За столом места всем не хватило, расселись кто куда. Я лично примостился на подоконник, поставив рядом тарелку с густым варевом и баюкая в руке заполненный наполовину пластиковый стаканчик с водкой. Пока все собирались, рассматривал всю тусовку в отражение в стекле.
– Итак, господа и дамы! Позволю себе сказать тост и одновременно вступительное слово, если вы не возражаете, – постучав ножиком по тарелке, поднялся со своим стаканом Геша.
Мы не возражали, даже одобряли, о чем все и заявили ему.
– Столь вовремя приютивший нас домик, – начал он, обведя рукой вокруг себя, – благодаря смекалке и находчивости с данного момента объявляется базой и домом нашей только сформированной отдельной разведывательной группы поездатого поселения – что за глупые смешки я слышу? Ладно, я, вообще, вот о чем. Из всего сегодняшнего дня я вынес знание – никто ничего не знает, что происходит. А те, кто знает, те молчат, чтобы не расстроить тех, кто не знает. А из этого вывод, – Геша сделал паузу, осматривая нас, – следуете вы за моей мыслью? Так вот, из этого вывод – ничего хорошего не происходит.