Завтрашний день, я уверен, принесет нам новые неприятности и проблемы, а впереди нас ждет, возможно, страшное знание и неопределенное будущее. Но! В этот сложный для всех нас час я безмерно рад тому, что рядом со мной находятся такие смелые и сильные люди, готовые подставить дружеское плечо помощи в любой момент. И, думаю, залогом даже не выживания, а как минимум благополучного существования станет наша зарождающаяся дружная компания. Ведь один в поле не воин, если только это не Чак Норрис. Ну и тост, собственно: за знакомство!
Когда Геша начал говорить, все притихли, ведь он начал озвучивать те мысли, которые подспудно одолевали всех. Сейчас же над столом поднялся возбужденный гомон, все чокались и комментировали пламенную речь. Я быстро выпил водку, морщась, и заел неприятный привкус спирта несколькими ложками супа. Уставившись в темноту за окном, задумался о той заднице, в который мы оказались.
За столом между тем шло бурное обсуждение насчет того, что нашу новую команду надо обязательно как-то назвать. Слышались разные варианты, от некоторых, типа «Команда Гуфи», непроизвольно улыбка появлялась.
Почувствовав, как начинают слипаться глаза, я быстро доел миску супа и, налив воды в бутылку из-под минералки, направился спать, пожелав всем спокойной ночи. Когда устраивался, пытаясь найти хоть один не отшибленный кусок мяса на своем теле, в комнату завалился Жека – тоже спать пришел. Стоило мне расслабиться, как дико заныли конечности, наливаясь свинцовой тяжестью. Вырубило меня на середине мысли о том, что в таком состоянии заснуть будет нелегко.
26 апреля, сразу после полуночи Васильева Василиса, поселок Тихая заводь
Василиса, нахохлившись, устроилась на диванчике в уголке. Происходящее ей сильно не нравилось. Коля, несмотря на ее надежды, находился уже в сильном подпитии. Но первым делом он высказал ей по поводу того хлыща, мол, с ним ведь проблемы могут быть, ведь это сын самого того, а кого, Василиса даже слушать не стала. Девушка попробовала объяснить Коле, что не все ладно, рассказала про то, как мужика сбила и «ситроен» свой в канаву уронила. Вместо того чтобы серьезно воспринять сказанное, Коля посмеялся, и большая компания, парней пять сразу, собралась вместе с ним извлекать из канавы ее машину.
Музыку сделали тише, и парни с шутками и прибаутками уже двинулись к выходу.
– Валера, Валера… – напевали двое из них.
– Где Валера?! Ник, где Валера?! – подхватил третий.
Тут как раз показался Коля и направился к выходу.
– Ник, не надо, пожалуйста, там опасно, я тебе серьезно говорю… – вскочила с дивана Василиса, направляясь наперерез к нему.
– Вася, не парься, у нас Валера есть, – прервал тот девушку.
– Валера! Валера! – сразу стали напевать остальные парни.
Василиса на дух не переносила, когда ее называли Васей. Но сейчас она даже не поправила Колю.
– Ник, ты что за хрень городишь, какой Валера? – повысила голос Василиса. – Коля, там…
Юноша с видом фокусника откинул полу кожаной куртки, показывая пистолет за поясом.
– Все, огонь, Валера, настало твое время, – почти в экстазе, нещадно гнусавя, в голос закричали окружавшие его парни.
– Не парься, мы позвали друга Валеру, – также гнусавя, сказал ей Коля, вытаскивая пистолет из-за ремня.
Василиса пошла проводить парней и встала у двери. Вид оружия ее немного успокоил, все же с ним не так страшно. Был бы у нее такой пистолет – и не пришлось бы бежать в диком страхе по темному лесу. Точно, надо будет папе сказать, пусть обязательно сделает ей разрешение, чтоб свой пистолет был. Она будет его в бардачке машины возить, как все уважающие себя девушки в американских фильмах.
Между тем Коля выгнал из гаража свой агрессивно выглядящий внедорожник с огромной радиаторной решеткой, и шумная компания, погрузившись в машину, исчезла за поворотом. Василиса сразу же закрыла дверь и приникла к окну. Тут в доме опять зашумела музыка – оставшиеся в холле вернулись к гулянке.
Василиса выругалась и открыла створку стеклопакета в режиме проветривания. Больше она побоялась – и так страшно стоять в темном помещении. Свет девушка не включала, чтобы ее не было видно с улицы. Перед глазами вставала фигура человека, насмешливо ей помахавшего. Притом непонятно как оказавшегося в том месте, ведь Василиса прекрасно помнила, что несколькими мгновениями раньше у того забора никого и ничего не было.
– Привет, – раздалось сзади смущенно, а Василиса от испуга чуть не подпрыгнула и резко обернулась. Перед ней стояла девочка в лазурном топике и светлых джинсах с широким ремнем в цвет топа.
– Привет, – недружелюбно сказала Василиса, – чего надо?
– Я видела, как ты с этим парнем склизким разобралась. Он ко мне тоже пытался приставать, еще когда не такой пьяный был, но я просто отошла. Ты молодец, я бы так не смогла, – столько наивного восхищения было в голосе девушки, что Василиса немного смягчилась.
– Тебя как зовут?
– Надя. Обручева Надя. Я сестра Коли, кузина. А тебя я знаю, мне Коля фотографии в компьютере показывал.
«В компьютере», – усмехнулась про себя Василиса.
– Слушай, Обручева Надя, а почему я тебя не знаю?
– Я из Воронежа, несколько дней назад сюда приехала. Меня Коля пригласил, мы раньше не общались, вернее, общались, но нам тогда совсем мало лет было. Мне десять, а ему тринадцать, в деревне у бабушки в Белоруссии отдыхали, – даже в темноте было видно, какой волоокий взгляд у Колиной кузины. Парням нравится наверняка.
– Почему сейчас начали общаться?
– Коля меня ВКонтакте нашел, сообщение написал, сюда пригласил приехать. Родители мне разрешили.
Василиса окинула взглядом девочку. Ну да, если б не ее внешность, кузина Коле сто лет в обед не нужна была бы. А так девочка-конфетка – мордашка красивая, фигурка ничего, ноги вот только чуть коротковаты. Наверняка Коля понты колотил перед друзьями, мол, какая сестричка у меня. Для дружков своих ее сюда и позвал, а может, и для себя даже. С него станется.
Несколько минут девушки беседовали на отстраненные темы. К удивлению Василисы, не отличавшейся особой общительностью по жизни, с этой немного наивной девушкой из Воронежа разговаривать ей было очень легко. Но, после того как прошло около пятнадцати минут, Василиса начала терять нити беседы. Она делала долгие паузы, вглядываясь в темноту за окном, и все больше волновалась. Надя поинтересовалась о причинах ее волнения, и Василиса коротко рассказала о случившемся с ней по дороге сюда.
– Так чего ты волнуешься, там же столько парней, что с ними случится?
– Надя, они давно уже вернуться должны были. Там дел на пять минут, а машина почти сразу за поворотом.
– Василис, так ты думаешь, случилось что…
– Не знаю я ничего, – раздраженно ответила девушка, – мне так…
Договорить Василиса не успела. Распахнулась дверь общего зала, и на пороге возник недавно обиженный ею хлыщ. Дверь он за собой закрыл и медленно направился к стоящим у окна девушкам. Василиса открыла рот что-либо сказать, но так и не нашла слова подходящие. Дернулась было бежать, но решила, что не к лицу. Так и осталась на месте, хотя от подходящего хлыща явно исходила агрессия.
Тот между тем ускорил шаг и, подойдя к девушке, вместо словесных обструкций, как она ожидала, с силой ударил ее кулаком в лицо. Совершенно неожиданно, Василиса, даже когда еще падала на пол, не могла поверить, что он ее ударил. Упав, она даже боли не чувствовала, только возмущение. Как этот урод посмел, да его папа с компостом смешает! Папа… папа, как же он далеко, закрутились в голове мысли. Василису пронзила догадка, что сейчас она совершенно беззащитна, и стало жутко.
Девушка сжалась, всхлипнув от испуга, и тут же хмырь ударил ее ногой. Дыхание перехватило, Василиса глухо вскрикнула и скорчилась на полу, хватая ртом воздух. Краем глаза девушка увидела, как Надя выбежала из прихожей в общий зал. «Вот она сука, а я уже думала…» – замелькали мысли, но тут же исчезли, когда хлыщ присел на корточки перед ней.
– Что, коза, думала, самая крутая тут? – взял он Василису за волосы, намотав их на кулак. – Думала, все тебе можно, а? – уже кричал хмырь.
В глаза его, мутные от пьяного бешенства, Василиса старалась не смотреть. Изо рта у парня сильно пахло, и девушка попыталась отодвинуться, но тут же голову пронзила боль – он дернул ее за волосы.
– Ты знаешь, что сейчас будешь делать, сучка, а? Знаешь? – опять громко закричал хлыщ ей прямо в лицо и снова ударил. И снова кулаком.
Василиса почувствовала, как по подбородку потекла кровь, стекая на шею. Ей стало очень страшно – девушку забила крупная дрожь. Хмырь отвесил ей еще несколько пощечин и резко поднялся, дернув ее за волосы. Голову моментом ожгло болью, и Василиса громко вскрикнула, хотя до этого сдерживалась.
– Нравится? Нравится тебе, коза? – тут же среагировал хмырь на вскрик и начал резко дергать ее за волосы из стороны в сторону, нанося удары по телу куда попало, потому что волосы не отпускал. Василиса уже кричала в голос от боли. – Туда! – скомандовал хмырь и направил девушку в полет по коридору.
– Нравится? Нравится тебе, коза? – тут же среагировал хмырь на вскрик и начал резко дергать ее за волосы из стороны в сторону, нанося удары по телу куда попало, потому что волосы не отпускал. Василиса уже кричала в голос от боли. – Туда! – скомандовал хмырь и направил девушку в полет по коридору.
Она, пробежав несколько шагов по инерции, врезалась в вешалку и схватилась за одежду, пытаясь не упасть. Все же рухнула на пол, и несколько курток, за которые девушка цеплялась, накрыли ее.
Василиса сжалась на полу, беззвучно рыдая в ужасе, что избиение сейчас продолжится. И, слыша комментарии этого урода, страшилась того, что только избиением дело может не ограничиться. Девушка хорошо слышала шаги, когда хмырь к ней подходил. Он присел, стягивая с нее куртки, и тут же раздался глухой звук удара, а следом звук падения тела на пол. Несколько секунд стояла тишина, и у девушки в груди замаячило тепло надежды.
– Василиса, ты в порядке? – раздался дрожащий голос.
Ай да Наденька, ай да солнышко какое – подумала Василиса, испытывая к девушке горячую благодарность. И в то же время стыд за те мысли, когда увидела ее убегающую. Откинув несколько курток, Василиса увидела, что блондинка стоит с большой бутылкой шампанского в руках, которой она вырубила этого козла.
Василиса встала и, не обращая внимания на боль в теле и горящую кожу на голове, отобрала у ошарашенной Нади бутылку, которая от удара не разбилась. Девушка присела на колени, с силой замахнувшись, несколько раз ударила изо всех сил по голове замычавшего и уже шевелившегося урода. Бутылка так и не разбилась, но хмырь затих.
– Пошли отсюда, – подхватила дрожащую Надю под локоть Василиса.
– Я их звала сначала, но никто не пошел, никто не пошел, – говорила ей Надя, пока они шли через зал, где все так же играла музыка. Лишь только некоторые из танцующих обращали внимание на окровавленную Василису, провожая ее круглыми глазами.
Девушки прошли через зал и поднялись по лестнице. За ними увязались два парня, оба обдолбанных в хлам.
– Слышь, подруга, а что случилось? – удивленно поинтересовался один из них, с крашенными в ядовитый цвет волосами.
Василиса на него даже не смотрела, пройдя в одну из комнат – кабинет жены хозяина коттеджа, как она поняла. Сюда она пришла без особой цели, хотелось просто оказаться подальше от того урода.
– Надь, давай аптечку поищем, – попросила она светловолосую, утирая кровь.
Тут второй парень, лысый, до этого молчавший, не то кашлянул, не то поперхнулся. Очень громко. Так, что все на него обернулись. Стоял парень в проходе и мог видеть, что внизу происходит. И, судя по его реакции, происходило там что-то страшное.
– А… ааа… ааааа!!! – вдруг закричал на одной ноте лысый, смотря вниз. Крик его все усиливался, даже не думая прекращаться.
26 апреля, утро Старцев Александр, база отдыха «Красная»
– Как назвались-то? – позевывая, спросил я стоящего справа Жеку.
– Кто?
– Да все, кто. Я спать же сразу ушел.
– Так я тоже. Остался Геша да Артем, которому… все равно было. Ну и девчонки.
– Ну и что решили?
– Да хрен знает, что решили. Геш, решили что? – наклонился чуть вперед Джексон, смотря на стоявшего слева от меня Егора.
– Уааааау, – только лишь сладко зевнул во весь рот Геша.
И естественно, сразу же зазевали и мы с Жекой.
– Тихо вы, видите, сейчас наш новый папа говорить будет, – зашипел Геша, предварительно зевнув еще разок.
Мы замолчали и посмотрели на сцену. На невысоком помосте актового зала стояла трибуна с гербом СССР, на которой сейчас откашливался квадратный майор Зорин, готовясь произносить речь. За трибуной стоял длинный стол, за которым сидело прилично народа. Был доктор с двумя помощницами, в одной из которых узнал Оксану. Еще из знакомых там Николаич сидел, а нескольких человек я первый раз видел. Ну и Толстый там был, естественно, с краю стола устраивающийся. Он только что открыл собрание, пожелав всем доброго утра и рассказав все то, что я слышал уже двое суток – типа что-то произошло, но что – никто не знает. И все плохо, да. Как подтверждение этого утверждения на коленях Толстого сейчас лежал автомат Калашникова с примкнутым магазином.
Я осмотрел заполненный зал. Столы сегодня с утра уже сдвинули в угол и наставили стульев и древних скамеек. Хватило не всем, многие стояли за рядами у входа. Выглядели люди почти все одинаково взъерошенно. Не у всех девушек и женщин были причесаны волосы. От некоторых мужиков, проходивших мимо, когда все рассаживались, ощутимо тянуло несвежим телом.
Поморщившись, я еще раз мысленно поблагодарил Артема, который, оказывается, ночь почти не спал, зато мы все получили воды на помывку. Вот всего-то для счастья надо: кусок мыла да горячей воды пару ведер. Так что вся наша переночевавшая в коттедже компания выглядела на фоне остальных бодренько. Девчонок, кстати, с собой даже не брали – зачем, что важное будет, и так расскажем.
Нас четверых Толстый попросил встать вдоль стены боковой – для солидности. И, судя по замеченным взглядам, впечатление мы производили. Еще бы – все в форме и вооружены. Оттого что оружия на мне, в отличие от остальных, не видно – не держать же пистолет в руке, я немного расстраивался. Но все равно, прислонившись плечом к стене, задрав нос, лениво обозревал весь зал. Жалел я в этот момент только о том, что такой модной разгрузки, как на Толстом, у меня нет. Вообще брутальным парнем тогда бы выглядел. Хотя и так неплохо – продолжал я любоваться собой.
Наш новый папа, как обозвал его Геша, говорить все не начинал, а подозвал к себе Толстого. Спросив у него что-то тихонько, сделал пометку в блокноте.
– Ну здравствуйте, товарищи, – наконец произнес Федорович. И замолчал.
– Это не просто гениально, это конгениально, – явно кого-то пародируя, тихонько сказал Геша.
– Тсс, ну че ты, может, он речи говорить не умеет… – шепнул я ему.
– Речи я говорить не умею, поэтому скажу по-простому, – после этих слов Геша прыснул, да и мы с Жекой улыбнулись. Толстый, увидев это, показал нам кулак украдкой.
Зорин между тем продолжал говорить и излагал совсем не смешные вещи, а где-то даже и удивительные. По мере того как майор говорил, у присутствующих в зале округлялись глаза и вытягивались лица.
– В общем, так, давайте знакомиться. Зовут меня Зорин Константин Федорович, по званию ажно целый майор. Я теперь ваш царь, бог и воинский начальник. Позади меня за столом сидит исполнительная власть. Для начала всех представлю, – пока Зорин представлял присутствующих, я подмигнул Оксане и увидел в ответ теплый взгляд. Взгляд я от девушки все не отводил, да и она глаза не опускала. Непроизвольно у меня улыбка на лицо наползла.
– Ну и последний, – между тем показал Зорин на Толстого, – Александр, командир народного ополчения и одновременно начальник безопасности периметра. Теперь внимание, – повысил Федорович голос, потому как в зале начались перешептывания, – если вам что-то приказывают эти люди, значит, вам приказываю я. Невыполнение приказа можете считать самым глупым поступком в вашей жизни. Тот, кто не выполняет указания, будет просто изгнан из нашей тесной и дружной общины. Впрочем, мы не звери и оставляем вам право жаловаться… – Зорин обернулся к Толстому: – Саша, как ты вчера сказал?
– Жаловаться в ООН, Юнеско и общество прав потребителей, – крякнув, произнес тот.
– Вот именно. Можете жаловаться именно туда. Но там, за воротами. У нас же тут наступает военный коммунизм, поэтому с сегодняшнего дня считайте себя в большом колхозе. Работы не просто много, ее очень много, и всю придется работать. Кто работать не хочет, соответственно, сегодня должен очистить от себя территорию базы. Есть даже время поразмышлять до сегодняшнего вечера, когда из центра сюда прибудет автобус, на котором приедут новые постояльцы. Желающие покинуть наш санаторий могут отправиться на этом автобусе в Великополье, но там никто не гарантирует теплую пищу и ночлег.
Про трудоустройство, – откашлялся Зорин, посмотрев в блокнот украдкой, – большинство из вас уже есть в списках у Николая, и он сегодня будет целый день здесь. Именно здесь, в этом зале. Всех, кто уже у него записывался, прошу подойти по второму разу. Кто не записывался, естественно, тоже подходит и записывается в списки. Стандартно, для всех – имя, фамилия, специальность, опыт работы.
Теперь о еде. Сегодня будет последний день, когда кормили абсолютно всех. Завтра благотворительность заканчивается. Механизм пока не выработан, но, скорее всего, вечером будете подходить к Николаю, оставлять заявку на участие в кормежке на следующий день, а тот, под чьим началом вы работали, будет ее подтверждать. А может, разделим всех на бригады, и бригадиры будут подавать заявки на питание. Пока в процессе. Всех, кто служил… всех, кто служил в армии, – повторил громче Зорин, перекрывая поднявшийся гомон, – или умеет стрелять и владеть оружием, прошу подойти к Александру. Времена настают неспокойные, ведется набор в ополчение. Пока все. Это было наше с вами первое общее собрание, через два или три дня будем повторять, считайте это заменой вечерним новостям. Теперь вопросы, по возможности кратко и по существу.