– Вы же проверяли его? – уставился он на начальника охраны.
– По всем данным, я бы и сегодня рекомендовал его вам, – выдержал пристальный взгляд начохр.
Глотов прищурился, прочитал фамилию на бейдже охранника:
– Чудилов, это вы возили его на квартиру, вы присматривали за ним. Возьмите кого-нибудь еще и доставьте сюда его жену.
Начохр вопросительно глянул на Глотова, тот неохотно, но расплывчато пояснил:
– Она может что-то знать о своем муже. Возможно, в квартире остались какие-то его вещи, способные пролить свет... Пусть побудет здесь до того времени, пока он не объявится. Думаю, такая расстановка ускорит процесс и прояснит ситуацию.
Умудренный опытом начальник охраны умел расшифровывать недосказанности босса. Сказанное практически означало, что следует взять женщину, особо не церемонясь, вытянуть из нее все, что она знает, и перетрясти квартиру до основания. В случае если смотритель псарни окажется «засланным казачком», использовать ее как заложницу.
– Я проинструктирую Чудилова более подробно, – пообещал начальник охраны, – и подыщу ему напарника.
– Поспешите, – посоветовал Глотов.
Глава 7
Угрожающих размеров «Шевроле» въехал во двор панельной многоэтажки. Охранник Глотова Чудилов смерил взглядом здание, задержался на окнах одной из квартир.
– Вот, Пашка, и семейное гнездышко, – обратился он к своему молодому напарнику. – Двушка. Три окна на одну сторону, все во двор. Шторы задернуты.
– Может, ее дома нет? – предположил Павел.
– Рано еще, может и спать. Бабы, они любят в постели понежиться. – Чудилов достал из бардачка пистолет и деловито навернул на него глушитель. – Тепленькую и возьмем под белы ручки. Только тихо возьмем.
Пашка покосился на него.
– Думаешь, надо? – засомневался он.
– И тебе советую навернуть.
Молодой охранник часто заморгал:
– Зачем?
– Ее сразу напугать надо. Когда такие болдавешки у меня и у тебя в руках увидит, – Чудилов любовно погладил массивный глушитель, – сразу же все, что знает и о чем думать забыла, выложит. Усек? Бабы – они пугливые.
– И то правда, – Пашка торопливо навернул глушитель и автоматически передернул затвор.
– Затвором лучше на глазах у человека лязгнуть. Тоже впечатляет, – проговорил Чудилов, пряча пистолет под куртку. – Ладно, пошли. Я тоже не сразу все умел.
Мужчины поднялись пешком, а не на лифте. Осторожный Чудилов послал Пашку проверить верхние площадки, а сам ждал у двери квартиры.
– Ну что? – спросил он, когда напарник вернулся.
– Порядок. Никого. Только на техническом этаже шприцы валяются. Наркоманы тут себе место облюбовали.
– Но самих-то наркоманов не видел? – прошептал и усмехнулся Чудилов. – Если откроет, то ты сразу пистолет ей в лоб и толкай в квартиру, – и он вдавил кнопку звонка.
Позвонил коротко, три раза, как мог это сделать кто-нибудь из знакомых. Прислушались – тишина.
– Не повезло. Придется поковыряться. Осмотрим хату и станем ждать, пока дамочка вернется.
Чудилов присел на корточки, присмотрелся к замку, перебросил в пальцах отмычки.
– Механизм несложный. Учись.
Он возился, не таясь. Вскоре ригель щелкнул и отошел в сторону. Чудилов повернул ручку и толкнул дверь. Напряженный Пашка держал руку за пазухой.
То, что произошло в дальнейшем, явилось неожиданностью для всех. В двери комнаты стоял верзила-кавказец с обезображенной шрамом щекой, держа в руке пистолет и целясь прямо в лоб Пашке. Он явно не ожидал увидеть на площадке за дверью двух суровых мужиков, и это его напрягло. А еще его смутил сидевший на корточках – ниже линии огня – Чудилов. Ствол пистолета дернулся вниз. Прозвучал тихий выстрел, словно выдернули пробку из бутылки. Чудилов поднял глаза и увидел, как из глушителя Пашкиного пистолета стекает тонкая струйка дыма. Кавказец Расул лежал на полу, раскинув руки, во лбу темнела аккуратная круглая ранка.
– Ексель-моксель, – тихо проговорил Чудилов.
Пашка недоуменно смотрел на свой пистолет, словно и не он стрелял на поражение, а кто-то другой.
– Дверь быстрей закрывай, – зло бросил Чудилов. – Чего таращишься? Любопытных соседей ждешь?
Когда дверь была закрыта, Чудилов передернул затвор и прошелся по комнатам, убеждаясь, что больше сюрпризов квартира не таит. Пашка уже немного пришел в себя; во всяком случае, к нему вернулся дар речи.
– Он в тебя целился, – оправдываясь, проговорил молодой охранник.
– Целился, не целился... Какая, на хрен, разница, если у него теперь дырка во лбу? И кто он такой, теперь уже не расскажет.
Чудилов обыскал мертвеца. В прихожей на полочку под большим зеркалом рядом с женской косметикой легли две запасные пистолетные обоймы. Желтые патроны торчали из них рядком, как спелые желуди. Начатая пачка сигарет, зажигалка, портмоне. К этим находкам опытный охранник Глотова не присматривался, они были вполне ожидаемы и практически ничего не проясняли. А вот найденным удостоверением Чудилов заинтересовался, присмотрелся к фотографии, печатям и подписям.
– Ты парня из охраны кавказского «презика» завалил, – хмыкнул он. – Дела-а...
– А чего он в этой квартире делал?
– А ты что здесь делаешь? – задал резонный вопрос Чудилов и тяжело вздохнул. – А я что тут делаю? Лучше бы меня одного послали, помощник херов.
– Надо начохру доложить, – голос Пашки дрогнул. – ЧП все-таки.
– Доложить? – окрысился Чудилов. – Так и так, мол, докладываем, что объект на месте не застали. Где эту чертову бабу носит, не знаем. К осмотру квартиры еще не приступали, зато прямо с порога успешно грохнули мужичка с корочками ФСО и ждем дальнейших указаний. Знаешь, какие указания нам будут?
– Догадываюсь.
– Так что пошли осматриваться. Молись, чтобы нашли не только кружевные трусики с ажурными лифчиками. Иначе вот этого молчуна нам припомнят по полной программе.
Первым делом отправились на кухню, по дороге заглянув в туалет и ванную комнату. На кухонном столе обнаружили чашечку с кофе. Пашка притронулся к ней.
– Теплая еще. Видать, этот кофейку себе сготовил, а много выпить и не успел.
– Ага. Только помада розовая на краю чашки осталась. У него что, губы в помаде были?
– Нет, – вконец растерялся Пашка. – Я его вспомнил. Он вместе с абреками Хусейнова приезжал, я тогда еще на воротах стоял. Шрам у него приметный.
– Лучше бы ты его вспомнил прежде, чем на спуск нажать, – проворчал Чудилов. – Хорошо еще, что его мозгами обои не замазал.
– Так глушитель же. У пули начальная скорость меньше штатной.
– Еще скажи, что ты и это предвидел. Значит, так. Она недавно ушла. Может, мы с ней и во дворе разминулись. Может, она с этим чудилой – одна шайка-лейка. Время тикает. Смотрим квартиру. Тебе спальня – мне гостиная.
Чудилов нервно передернул плечами и принялся за поиски. Он присел возле стеллажа и принялся методично перебирать выдвижные ящики. Содержимое высыпал прямо на ковер. Быстро пробежался взглядом по всяким бесполезным для него безделушкам типа прозрачной клейкой ленты, исписанных шариковых ручек, пакетика с морскими камешками – и высыпал следующий ящик. Прислушивался к тому, как орудует в спальне Пашка. Там раздвигались створки шкафа-купе, шелестела одежда. Иногда молодой охранник негромко матерился и приговаривал: «Ну и бабы, и куда им столько шмоток?»
– Я комп включил, глянем, что там есть! – кинул Пашка Чудилову. – Загрузится, скажу.
– Молодец. Без подсказки начинаешь шурупить.
Затем хрустнули пружины, заскрипела кровать. Чувствовалось, что Пашка старается в своих поисках, надеется вернуть доверие старшего напарника. Чудилов отодвинул телевизор, залез за него и присмотрелся, не спрятано ли что внутри корпуса. И тут в спальне раздался странный звук, похожий на разряд молнии. Послышалось тяжелое падение, какой-то скрип, а затем наступила тишина.
– Пашка, – позвал Чудилов. – Что у тебя?
Ответом была тишина. Охранник чертыхнулся про себя и, вытащив пистолет, осторожно прошел в спальню. Пашка лежал на полу лицом вниз. Матрас на кровати сдвинут, под ним виднелся неглубокий ящик, прикрепленный к корпусу мебели. В нем покоилось несколько пистолетов и два автомата. Прикасаться к ним Чудилов не спешил. Сперва следовало понять, что же случилось с напарником. Узнать как минимум, жив он или нет.
– Пашка, – Чудилов тронул ногой лежавшее тело.
Напарник не ответил, не пошевелился. Голова повернулась набок. Рот открыт, язык высунут. Ничто не свидетельствовало о том, что в Пашку стреляли или хотя бы ударили.
– Может, его током тряхануло? – догадался Чудилов, вспомнив звук электрического разряда.
Пашка слегка пошевелил рукой.
– Жив…
Чудилов осмотрел тайник с оружием. Нигде не было видно подведенных проводов. Он даже заглянул в бра над кроватью. В патронах белели матовые энергосберегающие лампочки, так что и оттуда током напарника ударить не могло. Чувствуя, что у него понемногу начинает «ехать крыша», он подошел к зеркальному шкафу. Одна створка была сдвинута, за ней высились пустые полки, на полу кучей валялись женские шмотки. Держа пистолет наготове, Чудилов отодвинул вторую зеркальную створку, сбросил на пол платья, висевшие на плечиках.
– И тут пусто. Нервы шалят, – решил Чудилов. – Очухается Пашка, сам расскажет.
И тут от входной двери долетел звук. Кто-то уверенно зазвенел связкой ключей.
«Так может вести себя только хозяйка квартиры», – тут же сообразил Чудилов. Любой взломщик, типа него самого, сперва непременно позвонил бы и выждал.
Опытный охранник никогда не терял присутствия духа. Еще не хватало, чтобы женщина с порога завизжала на весь дом, увидев в прихожей труп. Он за ноги оттянул мертвого кавказца в спальню, прижался спиной к стене.
Провернулся ключ в замке. Открылась и закрылась дверь. Маша даже что-то напевала.
«Одна притащилась. Это хорошо».
Чудилов, хищно улыбнувшись, вышел из спальни. Женщина стояла перед зеркалом в домашнем халате, шлепанцах, в руках держала сложенные вдвое газеты, на пальце болтались ключи от квартиры. Охранник Глотова даже успел подумать – почему хозяйка одета по-домашнему? Если ходила за почтой, то почему они не пересеклись внизу?
«Могла к соседке зайти», – придумал он приемлемое объяснение и приложил палец к губам, показывая, чтобы женщина не вздумала кричать, а стволом пистолета указал на дверь в гостиную.
Маша широко открыла глаза, а потом часто закивала. Мол, во всем буду слушаться.
– Сюда, сюда, – зловеще проговорил он. – И очень хорошо подумай, припомни, где сейчас твой муженек? А не вспомнишь, плохо тебе будет. Очень плохо.
Тяжелый глушитель его пистолета не дал бы ошибиться направлением. В гостиную, и только туда. К виду двух тел в спальне женщина явно не была готова. Такие мелочи Чудилов учитывал всегда. Не хватало визга на весь дом.
– Я вас поняла, – прошептала Маша и сделала шаг.
Сложенные газеты слетели с ее руки, и тут же прозвучал выстрел из короткого дамского револьвера, прятавшегося под ними. Чудилов дернулся и с недоумением уставился на расплывавшуюся по его груди кровь.
– Сссучка... – прошелестел он заплетающимся языком и, даже не целясь, запоздало вдавил спусковой крючок.
Пистолет лишь сухо щелкнул – затвор не был переведен в боевое положение. Ствол с массивным глушителем безвольно опустился, указав в пол.
– Уделала, сссучка... – уже еле слышно проговорил Чудилов, оседая на ковер, и в его голосе слышалось больше обиды, чем боли и отчаяния, вместе взятых.
Маша перевела дыхание, положила на полочку пистолет, вытащила из кармана халатика массивный электрошокер и шагнула в спальню.
* * *Небо над имением девятнадцатого века по-прежнему затягивали низкие облака, но стало светлее. Ветер спал, дождь прекратился. У хозяйственных ворот было тихо и безлюдно. Лишь зеркально поблескивали окна домика охраны. Зачем ходить, всматриваясь в пейзаж, если о любом перемещении своевременно «доложат» многочисленные камеры наблюдения?
На аллейку из запущенной части парка вывернула колонна машин. Первой шла грузовая «Газель», за ней – четыре черных лакированных джипа. За рулем грузовика сидел Тангаев и внимательно посматривал в зеркальце заднего вида – не отстали ли другие машины. Из сторожки возле ворот появилась охрана, четверо крепких мужчин с автоматами. Такого раньше не происходило: к своим выходили без оружия, а ворота открывались без лишних разговоров. Охранники загородили собой выезд, старший махнул рукой, показывая, чтобы колона остановилась. Тангаев зло вдавил педаль тормоза и зашагал к вооруженным людям, на ходу опуская на глаза солнцезащитные очки.
– Мы спешим! – крикнул он. – В чем дело? Открывай ворота. Вас что, не предупредили?
Полевой командир остановился в нескольких шагах от старшего смены охранников, левую руку держал в кармане куртки.
– Предупредили, – прозвучало в ответ.
– Так и открывай. Не поймешь ваше начальство. Сами сказали, что до четырех часов дня мы должны выехать, а теперь задерживаете.
– Выедете. Только мы сперва осмотрим машины.
Охранник Глотова сделал шаг вперед, однако Тангаев остановил его решительным жестом.
– Может, сначала объяснишь, в чем дело? У меня тоже свое начальство имеется, – полевой командир обернулся, и тут же из джипа, стоявшего за «Газелью», выбрались четверо кавказцев. Куртки топорщились, недвусмысленно намекая, что под ними спрятано оружие.
– Вот эти двое останутся с нами, и можете ехать, – охранник продемонстрировал распечатанные на принтере фотографии Ларина и Масудова.
– Таких людей с нами нет. Первый раз их вижу, – пожал плечами Тангаев.
– Придется проверить. У меня приказ.
Взгляды охранников Глотова и боевиков Тангаева встретились. Никто пока не сделал и шага, выжидали. Полевой командир достал мобильник и набрал номер Хусейнова. Тот не отвечал. Наверняка догадывался, что затеял Глотов, и хотел всю ответственность за последствия переложить на полевого командира.
Ларин сидел позади водителя джипа, замершего сразу за «Газелью». Руки связаны и прикрыты плащом. К плечу Андрея привалился Ахмед Масудов. Старик был совсем плох, хрипло дышал, глаза его то и дело сами собой закрывались. И тогда он принимался что-то бормотать на арабском языке. Ручки на заблокированных дверцах сняты, как и кнопки подъема стекол. Боевик, просунув между спинками передних сидений ствол пистолета, не спускал глаз и прицела с Ларина – не дернешься. Для надежности в багажном отсеке джипа на откидной «седушке» сидел и молодой Рамзан с автоматом.
– Непонятки начинаются, – признался водитель-боевик, поглядывая на охрану Глотова. – Не нравится мне это.
– Тангаев с ними договорится. Не в первый раз, – уверенно пробасил боевик и почему-то подмигнул Ларину.
Двигатель джипа продолжал работать. Водитель держал руку на рычаге скоростей, готовый в любой момент дать задний ход. Андрей и сам не знал, что для него лучше – выехать за ворота вместе с людьми полевого командира или же попасть в руки Глотову. Он лихорадочно прикидывал возможности совершить побег. Но пока ничего реального не подворачивалось, оставалось только следить через лобовое стекло за тем, как его судьба решается без его участия.
«Торгуются, словно я бревно какое-то или мешок с картошкой, – подумал Андрей. – Но самое гнусное, я не знаю, что с Машей. Возможно, меня и везут на очную ставку с ней».
– Свяжите меня с Глотовым, – предложил Тангаев. – У нас договоренность.
– Александр Филиппович не будет говорить с вами ни при каких обстоятельствах.
– Тогда свяжите с начальником охраны.
– И это исключено. Пропустите нас к машинам, иначе применим оружие, – предупредил старший.
Тангаев усмехнулся.
– Даже так? А если будет вот так? – Он вытащил левую руку из кармана.
Охранник замер. Полевой командир сжимал в пятерне рифленый корпус гранаты. Выдернутая проволочная чека демонстративно болталась на мизинце. Планку прижимал лишь указательный палец.
– Ложись! – крикнул Тангаев и бросил гранату под ноги охранникам имения.
Планка, отброшенная пружиной, кувыркаясь, подлетела в воздух. Звучно сработал капсюль запала. Охранники имения, отпрыгнув в разные стороны и упав ничком на землю, прикрывали головы руками. Не прошло и пары секунд, как их оружие уже оказалось в руках людей Тангаева. Сам полевой командир бросился к воротам, ударом ладони вдавил полусферу кнопки открытия створки. Включился электромотор. Тяжелая створка медленно поползла в сторону, освобождая проезд.
– Быстрей! – поторопил полевой командир, подхватил с земли учебную гранату и запрыгнул в кабину «Газели».
Нервно ревели моторы. Белесый дым рвался из выхлопных труб. Створка все дальше и дальше уходила влево, освобождая проезд.
У центрального пульта помещения охраны, расположенного во флигеле возле самого дворца, Александр Глотов шипел на оператора:
– Блокируй ворота... блокируй... – при этом не отрывал глаз от монитора, на котором виднелись четыре машины.
Оператор стучал по клавиатуре и проклинал современную сложную технику. Компьютер, словно издеваясь над ним, выбросил табличку-вопрос. Мол, уверен ли пользователь, что хочет перевести управление механизмом в дистанционный режим? А после ответа «да, уверен», затребовал пароль доступа. Когда створка замерла и, вздрогнув, поползла обратно, «Газель» уже успела миновать проем. Последний джип лишь чиркнул крылом о металл закрывающейся створки и выкатился за ворота.
Оператор поднял глаза на Глотова.
– Я сделал все, что мог, Александр Филиппович. Быстрее просто невозможно.
– Вот же, черт, – пробурчал член Совета безопасности. – Умеют же люди службу нести. Не то что вы. Мне он даже нравится.
Глотов перевел взгляд на монитор, показывающий парадный въезд в усадьбу. Из них уже выезжали машины. Начальник охраны спешил исправить прокол своих людей. Александр Филиппович покачал головой:
– Даже не знаю, что и думать.
На повороте джип занесло. Протекторы взрыли обочину, раскидывая мелкие камешки. Водитель ругался, возвращая машину на асфальт. Плащ, прикрывавший скованные руки Ларина, свалился к его ногам. Кавказец с пистолетом весело скалился, словно все было не всерьез, а шла забавная игра.