– А теперь отвлекись на минутку. – Дугин извлек из-под стола небольшой коричневый чемоданчик и открыл крышку. – Нам удалось установить, кто написал письмо в Генпрокуратуру, – Ахмед Ходжа Масудов, 1932 года рождения, – он держал в руках раскрытый паспорт. – К сожалению, мы узнали об этом слишком поздно. Масудов до последнего времени занимал пост советника при президенте проблемной северокавказской республики. Пользовался непререкаемым авторитетом как у сторонников новой власти, так и у сепаратистов. А потому и отвечал за контакты с полевыми командирами и бывшими руководителями автономии, оказавшимися за границей. Масудов направился в Москву втайне от своего президента. По моим сведениям, он вез с собой важные документы, которые пролили бы свет на истинные намерения главы республики. По дороге из поезда пропал и сам Масудов, и документы, которые он вез. Его похитили люди из окружения главы автономии.
– Как чемодан попал к вам? – спросил Ларин, разглядывая паспортную фотографию импозантного старика-кавказца.
– Похитители или не сумели взять багаж Масудова, или забыли о нем – спешили. Все же не их территория. Нам повезло – попутчик по купе оказался порядочным и педантичным человеком. Приехав в Москву, он сдал его железнодорожникам. Мои люди расспросили очевидца. Если мы правильно интерпретировали его показания, то похитители инсценировали сердечный приступ у Масудова и увезли его на машине «Скорой помощи». Я проверял – в больницу Ахмед Ходжа не поступал. Это тебе информация для общей картины. Теперь же то, что тебе предстоит делать. Мне нужен компромат на Глотова. Не так важно, что это будет: связи с террористами, торговля наркотиками или совращение несовершеннолетних. Мне нужно «зацепить» его и впоследствии «утопить», сделать политическим трупом. Постарайся установить в имении подслушивающую аппаратуру. Несколько комплектов в коробке из-под электробритвы. Отследи его знакомства, с кем встречается, по какому поводу. Особое внимание – людям с Кавказа. Я должен знать, что возле него творится. Если ты мне понадобишься, я тебя отыщу снова. Заметишь слежку за собой – не старайся отрываться от нее. Это сразу же вызовет подозрения у Глотова, за тобой следят не только мои люди. Войди к нему в доверие. Начало мы положили неплохое.
Ларин подхватил сумку и вышел в прихожую, чтобы собрать несколько пар обуви на все случаи жизни.
– Да, и еще, – Дугин выглянул из комнаты, – для пущей убедительности мы придумали тебе супругу. Семейный человек вызывает меньше подозрений.
– Надеюсь, липовых детей вы мне не соорудили? Еще алименты платить придется, – осведомился Ларин.
– Только жену, – и Дугин, повернув голову, бросил через плечо: – Маша, подойди. Надо же вам познакомиться.
Ларин поднял голову и недоуменно уставился на Дугина. Ведь до этого в комнате они были одни, и никакой Маши он там не видел.
– Лучше не удивляйся некоторым вещам, – посоветовал Дугин, когда из той самой комнаты вышла молодая женщина – высокая, чуть ниже Ларина, русая красавица с серыми, немного отливающими голубизной, внимательными и умными глазами. Одета она была по-домашнему: халат и шлепанцы на босу ногу.
– Мария, – представилась она, – мы женаты уже три года. День свадьбы 10 октября.
– Очень приятно, – еще не до конца придя в себя от таинственного возникновения женщины, признался Андрей.
– Маша потребуется тебе для контактов со мной. Также сможет выполнять довольно сложные задания, подготовка у нее хорошая. Ее телефон забит в трубку, которую я тебе дал. Ну что ж, успехов! – пожелал Дугин. – Она проведет тебя до машины. Надо же засветить ее перед охраной Глотова.
– Что ж, надо так надо.
Дугин пожал Андрею руку. С его же фиктивной женой прощаться не стал. Было ясно, что в халатике и шлепанцах она не собирается далеко уходить, обязательно вернется в квартиру. Тяжелая металлическая дверь закрылась, изнутри щелкнул замок.
– Я и раньше знала про твое существование. Пару раз даже осуществляла «наружку».
– Разве мы переходили на «ты»? – не слишком любезно спросил Ларин.
– Три года замужества дают на это право.
Мужчина и женщина спускались не в лифте, а по лестнице.
– Как только узнаешь что-то стоящее, сообщи мне. Я же жена, могу подъехать и к самому имению. Выйдешь за ворота – поговорим.
– Это понятно. Впервые приходится работать с напарником.
– С напарницей, – поправила женщина. – А теперь просто скажи: «Маша». Повтори несколько раз, и так, чтобы прозвучало убедительно.
– Маша, перестань меня доставать, – рассмеялся Ларин.
– Вот это уже вполне по-семейному. А теперь выходим.
Андрей и Маша вышли на крыльцо. Водитель Чудилов, ждавший у машины, криво ухмыльнулся, по-своему поняв несколько затянувшееся отсутствие Ларина.
– Что, не хочется муженька отпускать? Не бойтесь, у нас на работе порядки строгие. Загулять ему будет просто некогда.
Женщина обняла Андрея, коротко поцеловала в губы, махнула рукой.
– Холодно, не простудись, – посоветовал Ларин, – догоняя, не нацелуешься. Иди домой.
Маша запахнула халат и исчезла в подъезде. Андрей забросил сумку на заднее сиденье. Охранник уже сел за руль.
– Не боишься такую красоту без присмотра оставлять?
– Не первый раз в командировках. Я ей доверяю и никогда не проверял. Ведь тот, кто ищет неприятности, обязательно их находит.
– Верно, – осклабился водитель, – вот только у меня не всегда получается.
И тут Ларин хлопнул себя ладонью по лбу. Из-за внезапно появившейся у него благодаря Дугину жены он напрочь забыл прихватить из холодильника упаковку любимого морковного сока, без которого водка для него превращалась в обычное пойло. В том, что Дугин позаботился о наличии именно этого сока в холодильнике, он не сомневался.
– Погоди минутку, забыл одну вещь взять.
– Давай, я пока развернусь, – Чудилов забрался в салон.
Ларин вошел в квартиру. Та встретила его неожиданной тишиной. Андрей заглянул в комнату – ни Дугина, ни его напарницы там не было. Спуститься на лифте они не могли. Ларин бы обязательно их встретил. Куда и как они подевались, было непонятно. Единственным объяснением мог служить совет Дугина – ничему не удивляться. Андрей даже не удержался и заглянул в шкаф. И это ситуации не прояснило.
– Чертовщина какая-то, – пробормотал Андрей и пошел на кухню.
Морковный сок, как он и надеялся, стоял в холодильнике. Шесть изящных бутылочек, затянутых в пластик.
Глава 4
Когда угрожающих размеров внедорожник «Шевроле» подъехал к служебным воротам усадьбы, возле них стояла машина «Скорой помощи».
– Плохо кому-то стало? – присмотрелся к мужчине в наброшенном на плечи белом халате Ларин.
Мужчина-брюнет, явно кавказской внешности, что-то доказывал охраннику, дежурившему на воротах. На обычного медика он походил слабо. Чтобы иметь такие могучие плечи, нужно каждый день усиленно тренироваться. Охранник переговорил с кем-то по рации, а затем пропустил машину «Скорой помощи» на территорию. «Шевроле» беспрепятственно въехал вслед за ней.
– Уж не знаю, плохо кому-то стало или хорошо, – пожал плечами Чудилов, – иногда тут странные вещи происходят, только лучше об этом не говорить и не совать в них свой нос – если, конечно, сверху не прикажут.
На развилке дороги «Скорой помощи» и «Шевроле» разошлись. Белая с красной полосой машина поехала в заброшенную, еще не приведенную в порядок часть усадьбы – подальше от дворца. За разросшимися старыми деревьями парка, больше напоминавшего лес, виднелись какие-то облезлые хозяйственные постройки.
* * *Хозяин поместья Александр Филиппович Глотов не баловал Ларина вниманием, лишь ограничился одной беседой, прежде чем взять к себе на службу. Естественно, его люди «пробили» Андрея по всем направлениям – от самого рождения. Но тут уж постарался Дугин. Работавшие на него члены тайной организации не первый раз создавали людям «легенды». Биография получилась убедительная – не подкопаешься. Дотошные спецы учли всякие мелочи, даже позаботились о давних записях от имени Ларина на интернет-сайтах «Одноклассники» и «В Контакте». Имелась информация и о его службе в армии, и о прежних местах работы. Правда, всю эту «туфту» бывшему оперу пришлось выучить наизусть – так, чтобы, даже проснувшись ночью, он мог без сомнения в голосе назвать детский садик, среднюю школу, имя-отчество своей первой учительницы и дату свадьбы с Машей.
Работа смотрителя псарни была выбрана Дугиным не случайно, ведь она давала практически неограниченные возможности для ведения розыскной деятельности и слежки. Глотов, как всякий человек, замешанный в темных делах, не слишком-то доверял людям. Даже близкие родственники, и те иногда предают. Самые проверенные и перепроверенные люди могут поддаться искушению, и их перекупят. А вот собаке взятку деньгами не дашь. Псам не пообещаешь новое хлебное место работы. Они служат своему хозяину практически бескорыстно, просто отрабатывают свой хлеб. Мир у них четко разделен на своих и чужих. По большому счету, периметр имения и отдельные объекты на нем охраняли только собаки, люди из службы безопасности лишь дублировали их.
Однако в любой самой надежной системе охраны обязательно найдется слабая точка. И этой точкой являлась должность нового смотрителя псарни. Ведь Ларин кормил собак, выводил из загонов, мог наказать или поощрить. А потому в глазах животных был непререкаемым авторитетом, чем-то вроде Бога, от которого зависит степень их благополучного существования в этом мире. Ни одна сука и ни один кобель из принадлежавших Глотову собак уже не позволяли себе лаять на Ларина. Хоть в первые дни такое и случалось. Голод быстро вправляет мозги. Вот только песики, которыми увлекалась молодая супруга члена Совета безопасности – Дарья, были «неуправляемыми». Ее любимцами являлась всякая мелкая сволочь, типа пекинесов, чихуахуа, французских бульдогов и болонок. Собаки без мозгов, так их назвал для себя Ларин. Слава богу, за ними присматривали другие люди.
Убедившись, что к нему перестали присматриваться как к новичку, что «легенда» действует, бывший опер мог непосредственно приступить к выполнению задания, поставленного ему Дугиным. Легко сказать – накопай компромат. Для этого нужно постоянно отслеживать все контакты человека, проникнуть в его покои, перелопатить сотни тонн «породы», отбросить шлак и выковырять крупинки ценной информации. Работа сродни труду золотодобытчика-одиночки.
Первую же ночь, проведенную в имении по возвращении со своей квартиры, бывший опер потратил не на сон. Он оборудовал надежный тайник для набора подслушивающей аппаратуры, переданной ему Дугиным. Сделать это было не очень сложно. Жилье ему отвели при псарне в старом одноэтажном флигеле. Ларин открутил решетку вентиляции и спрятал шпионские приспособления между старинных, тесанных еще вручную, брусьев, поддерживающих лаги пола. И не зря – на следующий день он убедился, что в его апартаменты наведывался тот самый охранник-водила, пытавшийся убедить Ларина в своей полной искренности.
С десяток миниатюрных видеокамер и микрофонных пушек Андрей уже назавтра установил в парке на старых деревьях. Благо дупла и складки старой коры позволяли их замаскировать. А то, что смотритель псарни прогуливается с молодыми собаками на поводке по парку, ни у кого не вызвало подозрений. Устанавливать что-либо в самом дворце Ларин не рискнул: собственная служба безопасности Глотова наверняка регулярно проверяла помещение, и подобные находки ужесточили бы и без того предельную подозрительность начохра. Да и войти туда было непросто. Сам Андрей информацию с технических средств слежения не снимал – этим дистанционно занимались люди Дугина. Пару раз на день неподалеку от имения останавливался какой-нибудь мини-вэн с затемненными стеклами, водитель поднимал капот, а в это время происходило скачивание информации. Во все эти технические тонкости Ларин старался не вникать. Но много таким способом не добудешь: лишь запишешь обрывки случайных разговоров, фрагменты встреч. Все тайное происходило за закрытыми дверями в тщательно проверенных охраной помещениях – Глотов много общался по спецсвязи и спутниковым телефонам.
Для современных средств разведки нет ничего недоступного. Вот только в мысли человека не научились еще внедряться. И во дворце, и в самой убогой квартирке обязательно найдутся приборы, которые можно использовать как встроенные микрофоны. Самый банальный динамик в телевизоре воспринимает колебания воздуха, происходящие при человеческой речи. Его мембрана колеблется вместе со звуковыми волнами в помещении, а обмотки создают слабую индукцию. Вот ее-то и можно отсканировать при помощи чувствительной аппаратуры. Именно такое устройство, способное сканировать весь эфир и самые малые электромагнитные волны, и предстояло установить Ларину на территории поместья. Но одно дело вклинить миниатюрную видеокамеру в трещину коры старого дерева, и совсем другое – замаскировать увесистую полуторакилограммовую «дуру» размером с обувную коробку, которую еще предстоит подключить к метровой антенне. Как именно работает этот прибор британского производства, где раздобыл его Дугин, Андрей не знал. Знал лишь радиус его действия и то, что эту «дуру» следует установить примерно в центре поместья. Пришлось поломать голову над тем, где именно ее пристроить. Место должно было отвечать жестким требованиям: высота над землей не менее метра, примерно равная удаленность от самых далеких источников электромагнитного излучения – ну и, ясное дело, надежная маскировка, а также возможность регулярно скачивать с нее информацию на присоединяемую флэшку или компьютер. Ларин недолго ломал голову.
Есть места, где люди подолгу не задерживаются. Никому и в голову не придет там прогуливаться. И в то же время появляться там можно, не вызывая ни у кого подозрений. Бывший опер четко высчитал еще одно слабое место поместья – контейнеры с мусором. Там появляется только обслуживающий персонал нижнего звена. На первый раз Андрей отправился туда в разведку, ведь для установки и настройки эфирного сканера следовало повозиться около часа. Для убедительности бывший опер взял на поводок двух молодых овчарок. Вроде бы просто выгуливает псов. Он прошел по одной из ухоженных аллеек парка, поглядывая на лужайку, где Глотов, сидя в плетеном кресле за садовым столиком, беседовал с коллегой-политиком – каким-то важным чиновником из Администрации, чье лицо Андрей смутно припоминал по телевизионным новостям.
От аллейки к контейнерам вела узкая, выложенная бетонной плиткой дорожка. Чем дальше от парка, примыкавшего к дворцу, тем меньше порядка. За аккуратно подстриженными на высоте человеческого роста кустами трава уже была не так тщательно выкошена. На двухсотлетних деревьях попадались сухие ветви. Молодые псы буквально рвались с поводков, им хотелось побегать, поиграть.
– Ну, вот мы и на месте. – Ларин остановился у полутораметровой выгородки, сложенной из керамических блоков, внутри которой стояло пять разноцветных мусорных контейнера для раздельной сборки мусора.
– И тут порядок. – Ларин прищурился, вглядываясь в узкий асфальтированный подъезд, ведущий к хозяйственным воротам.
Молодые овчарки теперь только мешали бывшему оперу. Он отстегнул карабины поводков и бросил собакам старый сдувшийся волейбольный мяч. Те словно только и ждали этого. Незлобно рыча, погавкивая, принялись играть на лужайке. Андрей освободил руки и занялся своим делом.
Выгородка вполне подходила для установки устройства. Вот только следовало его под что-то замаскировать. Попробуй это сделать на гладкой, хорошо сложенной стене. Да там даже жучок будет как на ладони! И не тот, который микрофон, а тот, что в лесу ползает.
Расписание приезда мусороуборочных машин Ларин заранее получил от Дугина. Такую информацию раздобыть несложно, ее свободно получишь в коммунальной службе. Гостей сейчас не предвиделось, и потому Андрей особо не заморачивался.
«Идеальное место для такой штуки – внутренняя сторона контейнера с мусором. Уж там-то точно никто копаться не станет. Но первым же рейсом сканер увезут на свалку. А стоит он... даже подумать страшно. Придется искать другой вариант».
Ларин бросил беглый взгляд на разноцветные пластиковые контейнеры. Один для стекла и жестянок. Второй для пластика. Третий для макулатуры. Четвертый для того, что уже не годится в переработку. Почему-то один из этих контейнеров Андрею не понравился. Он даже не сразу сообразил, в чем дело. Что-то его настораживало. А загадки бывший опер привык отгадывать. Два контейнера для перерабатываемых отходов были почти пусты – их недавно сменили. А вот предназначенный для бутылок был набит почти до отказа. Но основная странность заключалась не в этом. Бутылки были не те, что положено. Со спиртным и даже с пивом в имении Глотова дело было поставлено строго. Не в том смысле, что спиртное запрещалось вообще, тут хозяин не перегибал палку. Введешь сухой закон – русский человек сто способов придумает, как пронести бухло и напиться. Спиртное можно было приобрести в счет зарплаты на кухне и по очень божеской цене – цене оптовой закупки. Но всякой дряни здесь не держали. Только хорошую водку и пристойные сорта пива, разлитого исключительно в стеклянные бутылки. Расчет был прост. Не у каждого работника повернется язык заказать в счет зарплаты десять пивных «стекляшек». А вот два «баллона» – это пожалуйста. Контейнер же наполняли в основном темные пластиковые бутылки из-под пива внушительных объемов. Для разнообразия в нем поблескивали и водочные бутылки. Но тех марок, к которым сам Ларин никогда бы не прикоснулся.
«Вот это уже интересно, – Андрей покосился на играющих молодых овчарок, – похоже, что этот контейнер не из нашей оперы».
Ларин приподнял крышку и слегка поворошил бутылки подобранной палкой. Не прошло и пары минут, как его подозрения подтвердились. К внутренней стенке контейнера был прикреплен увесистый прибор, соединенный кабелем с кольцом антенны. Причем точь-в-точь такой же, как и тот, что передал ему Дугин.