– Ты хорошо говоришь, Варяг. Мне приходилось знать тебя другим, – живо отреагировал Граф. – Ты был неоперившийся дерзкий малец. Сейчас ты вырос! Но не настолько, чтобы учить нас жизни.
Медведь посмотрел на Варяга. Его глаза сказали: «Ты ввязался в крупную драку, а здесь свои законы, так вспомни их! А если сейчас ты не сможешь убедить в своей правоте, завтра ты пропал. Упавших всегда бьют сильнее».
Варяг нахмурился. Он не любил, когда ему напоминали о начале его воровской карьеры. Конечно, он был тогда моложе и часто ошибался. Но это как раз неплохо, ибо чем дольше человек живет без ошибок, тем они неизбежнее в оставшееся ему время. Он был неопытен и порой непроходимо глуп, но, как известно, родиться глупым не стыдно, стыдно только умирать глупцом.
– Нас здесь шестнадцать человек, – начал он, – каждый контролирует огромный кусок России. Вот в этот дом, где мы сейчас находимся, условно говоря, текут деньги со всех концов страны. Я имею в виду рэкет, который снимается с базаров, ресторанов и прочих злачных и незлачных мест. Мы обложили данью многие предприятия и банки. Период первоначального накопления закончился, и у нас появилась возможность заняться более серьезным делом. Западные деньги – это зрелый плод, который готов сорваться с ветки. Почему он должен упасть в чужие руки? Я не собираюсь ничего менять. Но если вы все-таки согласитесь с мнением Медведя, за каждым из нас останется своя территория, но я бы хотел приносить сходняку еще большую прибыль.
Старик остался доволен Варягом – академическая школа не прошла бесследно.
– Люди! – Медведь обвел всех усталым взглядом. – Я предложил человека, который может заменить меня, но решать вам. Иначе мы бы не назывались сходом. Я бы попросил высказаться каждого, а потом мы с вами примем окончательное решение: Может, с тебя начнем, Граф?
Незаметно подкрались сумерки. Все знали привычку Медведя не зажигать верхнего света. У него в комнате чаще всего горел ночник. Если он был не один – зажигались свечи. Вот и сейчас Алек зажег двенадцать свечей. На лица присутствующих легли тени. Медведь совсем слился с креслом.
– Варяг умеет говорить, – сказал Граф. – Он хорошо расписал, как представляет себе наши дальнейшие дела. Что касается меня, то я не прочь потягаться со все могущей итальянской мафией. Уверен, что у нас ничуть не меньше силенок! Но все-таки теперь Варяг живет в другой жизни, которую никто из нас не знает. Раньше такая жизнь посчиталась бы отходом от воровских традиций, и сходняк просто исключил бы его из законников, но времена меняются. И где гарантии, что он не займется прибыльным делом в обход сходняка? И еще у него один недостаток – он молод! Думается, Медведя должен заменить кто-то из нас.
– Может, хочешь ты высказаться, Федул?
– Я вот что скажу. – Федул ковырял мизинцем в ухе. – Мне нравится этот парень! Я о Варяге и раньше слышал, и всегда только хорошее. Так почему он должен вдруг сделаться плохим? Уже само за себя говорит то, что он был самым молодым законником России. А это уже характер! Занялся наукой – и здесь сумел преуспеть. Если Варяг говорит про Европу, то это не зря. Еще вот Медведь его поддержал. Мне кажется, это как раз тот парень, которого нам не хватало. Он потянет наше дело.
Каждый из законников высказывался по очереди. Здесь были равны все. Варяг внешне оставался совершенно спокойным, казалось, его не волнует, что сходняк разделился надвое. Одна половина высказалась за него, привлеченная его молодостью и ученостью, второй половине как раз именно это не нравилось.
Оставался Лис. В отличие от всех, он не торопился судить. Он вообще никогда не торопился. С большим удовольствием отмолчался бы, наблюдая со своего угла за этой тихой бурей, но полтора десятка пар глаз остановились на нем в ожидании. Лис прикурил от свечи, пыхнул в потолок дымом.
– А чего тут думать? – пожал он плечами. – Наколку свою Варяг показал? Поклялся же парень! Вот и весь ответ. Это каким молодцом нужно быть, чтобы столько лет ее ото всех прятать, да еще до степеней дослужиться! И Медведь за него вступился. А сход наш не так и слаб, если что заметим, то ему врежем – мало не покажется.
Бывало, когда вора в законе переводили в мужики, а это уже падение, после которого подняться вновь до законного было невозможно. И уж тогда каждый норовил лягнуть упавшего. И нужно иметь не только крепкий характер, но и здоровенные кулаки, чтобы отстоять полученные привилегии. Чаще случалось другое – провинившегося убивали на одной из городских улочек, после чего устраивались пышные похороны.
– Уверяю вас, вы не пожалеете, – улыбнулся Владислав Геннадьевич.
Время, когда отряд чествовал в бараке нового вора в законе, ушло безвозвратно. Теперь он поднялся на самую верхнюю ступень.
Выше было лишь небо.
ГЛАВА 21
Медведь умер через три месяца. Перед смертью он перестал есть. И когда гроб подняли на плечи, он не весил ничего. Трудно было поверить, что в дубовой колоде покоилась целая эпоха. Медведь был мостиком, который связывал старые традиции с новыми.
Похороны решили устроить скромные, без помпезности. Но когда на кладбище появилась дюжина воров в законе, могильщики засомневались.
– Кого хороните? Тоже урка… Понимаем, понимаем. Нам все равно, как скажете. Сделаем все в лучшем виде, нам и за молчание платят. Сам зону прошел, – частил один из них, сверкая золотыми зубами. – А такое количество урок и на зоне не увидеть. Видать, большой человек был, если такой почет оказали.
– Что правда, то правда, не маленький.
– Вот и я о том же, – горестно кивал он. – Какой бы человек ни был, а умирать приходится.
Когда опускали гроб в могилу, Варяг оглянулся. Ему показалось, что у одной из оград, вдалеке, он увидел знакомую фигуру. Человек молча наблюдал за происходящим. Лицо его было спрятано в тени. Но резкие, порывистые движения могли принадлежать только одному человеку. На крышку гроба упал первый ком земли. Потом еще один, еще и еще… Бросил горсть земли и Варяг, а когда обернулся, того человека уже не
было.
Странно, почему он здесь? Впрочем, этого не может быть. Скорее всего, показалось, решил Варяг.
Некоторое время законники стояли у могилы, потом, по обычаю, поставили стакан водки на холмик и разошлись.
– Ангел, у тебя есть немного времени? – спросил Варяг.
– Что спрашиваешь, теперь ты остался вместо Медведя. Если имеется какое-то дело, тогда так и говори, я этим академическим тонкостям не обучен, – хмуро отозвался Ангел.
– Ко мне в институт через час должен приехать человек. Я бы хотел знать, куда он отправится сразу после нашей встречи. Не исключено, что захочет наведаться в госбезопасность.
– Сделаем, – отозвался Ангел.
Они вышли с кладбища. Жизнь встретила их городским шумом. Варяг сел в машину.
– Куда поедем, Владислав Геннадьевич? – поинтересовался шофер.
– Давай в институт.
Предстоящая встреча обещала быть необычной. Человек, о котором он сказал Ангелу, уже заходил накануне. Он довольно прозрачно намекнул, что располагает информацией о крупных деньгах и хотел бы продать ее подороже.
– Почему вы пришли именно ко мне? – сделал удивленные глаза Варяг, раздумывая, не выставить ли визитера сразу за дверь.
Не исключено, что это элементарная провокация. Но что-то подсказывало ему не торопиться с выводами.
– У меня есть для этого кое-какие основания. Я не буду вам о них рассказывать. Могу только сказать – вы человек со связями и, я думаю, с большим будущим.
– Мне нужно посоветоваться.
– Ради Бога! Это можно и завтра решить, но советую не затягивать, потому что деньги могут уйти в любой момент.
Варяг ждал гостя с нетерпением, а тот, не заставив себя ждать, явился ровно в назначенный срок. Уверенно постучав в дверь кабинета директора института, он вошел мягкой походкой. Кивнув в ответ на приглашение присаживаться, он опустился в кресло, положив ладони на полированные подлокотники.
Варяг подготовился к беседе. Два часа назад ему на стол положили пухлую папку, в которой была документально представлена жизнь гостя за последние пятнадцать лет. Варяг знал, что к нему пожаловал партаппаратчик средней руки, который не был избалован милостями великих мира сего, однако был вхож во многие кабинеты. Как и всякий информированный чиновник его круга, он предпочитал помалкивать. Он уже перевалил тот возраст, когда делают стремительные карьеры, и на него смотрели, как на старательного исполнителя, которому можно поручить любое кропотливое дело. Такие, как он, никогда не бывают рысаками, такие, как он, – вечно ломовые, размышлял Варяг, наблюдая за посетителем.
Впрочем, такие, как он, иногда приподносят сюрпризы, поскольку эти люди, как правило, самолюбивы и переполнены сознанием собственной значимости. Эти люди как бы посредники, без которых не обходится ни одно крупное дело. Они службисты и основные советчики. И когда гремит гром и сверкают молнии, именно они являются громоотводами.
Впрочем, такие, как он, иногда приподносят сюрпризы, поскольку эти люди, как правило, самолюбивы и переполнены сознанием собственной значимости. Эти люди как бы посредники, без которых не обходится ни одно крупное дело. Они службисты и основные советчики. И когда гремит гром и сверкают молнии, именно они являются громоотводами.
Вот такой человек и сидел сейчас перед Варягом. Этот важняк являлся ключом, при помощи которого можно было отомкнуть многие ларчики из тех, что открываются совсем непросто. Последние три года этот человек работал референтом у одного из генсеков, и Варяг догадывался, о каких деньгах шла речь накануне. Варягу было известно, что год назад он развелся с женой. Оставив ей шикарную квартиру в центре города, сейчас жил у своей любовницы – двадцатипятилетней манекенщицы. Естественно, что при таком раскладе ему нужны деньги.
Вероятно, он и детям помогает, соображал Варяг, хотя сын и дочь уже взрослые.
– Прежде чем приступить к разговору, мне бы хотелось получить от вас гарантии, что со мной ничего не случится.
– Я сделаю все, что в моих силах.
– Мне этого достаточно. Я хочу начать с того, что у меня сын и дочь, а сам я живу с молодой женщиной, младше меня на двадцать лет…
– Я знаю все это. Почему вы решили обратиться именно ко мне? – Варяг посмотрел на него в упор.
Посетитель не отвел взгляда. Он тоже знал кое-что интересное о директоре института. Однако не собирался об этом распространяться, разве что под дулом пистолета.
– Извините, но это моя тайна. Я не смогу ответить на этот вопрос. Но поверьте, дальше меня это никуда не пойдет.
– Вчера вы озадачили меня, не скрою. Я готов вас выслушать.
Гость начал издалека:
– Мы с вами являемся свидетелями катастрофы, которая называется распадом великой державы. Вы никогда не задумывались о том, где сейчас партийные деньги, которые накапливались десятилетиями и были сосредоточены в одних руках?
Варяг улыбнулся. Именно об этом он и думал последнее время.
– Задумывался. И где же они? Может, их зарыли?
– Ну зачем вы так? Их переправляют в заморские банки. Кто еще вчера махал нам с трибуны Мавзолея ручкой, открывают там на свое имя счета. Вы даже представить себе не можете, какие это суммы! Миллиарды рублей… Такие люди, как я, выполняют техническую часть этой бухгалтерии. Но большая часть этих денег пока еще в стране. Вы, конечно, знаете о том, что дипломатическая почта неприкосновенна?
– Разумеется.
– Ну так вот, золотые слитки вывозят даже дипкурьеры, причем не подозревают об этом. Все продумано. В этой операции задействованы наша и западные таможенные службы, получающие неплохой процент за молчание. Все это осуществляется на самом высоком уровне, однако лицам первого эшелона власти все равно не обойтись без таких людей, как я. Но меня беспокоит другое: как только кто-нибудь из нас выполнял небольшой объем своей работы, он тут же бесследно исчезал. И что самое интересное, Фемида не только слепа, она еще и оглохла. Теперь она вообще глухонемая. А не так давно я обнаружил, что за мной следят. Значит, я следующий. И я больше чем уверен: как только переправлю золото за границу, от меня тут же избавятся, как от опасного свидетеля. А ведь я только сейчас и начал жить… Никогда не знал, что такое любовь, а тут втюрился, как студент. И счастлив! Не хочется умирать… Вы меня понимаете?
Варяг задумался. Возможно, этот человек что-то знает и о нем. В последнее время доктор Щербатов на виду, и наверняка он, Варяг, мог где-то засветиться. Логично будет, если он поможет запрятать этого куда-нибудь подальше.
Но вслух он сказал совсем не то, что подумал:
– Вы просите у меня защиты?
– Да. Я знаю, что это в ваших силах. Но это еще не все. Я бы хотел продать вам информацию, за которую другие отвалили бы мне миллионы, но я не прошу у вас много. Мне нужно ровно столько, чтобы обеспечить себя и свою семью на всю оставшуюся жизнь. Потом я бы хотел для всех исчезнуть, только не по чьей-то злой воле, а добровольно. Раствориться в каком-нибудь тихом городке Западной Европы, быть одним из многих и умереть под чужой фамилией. Если будут деньги, то это не составит большого труда.
Силен партаппаратчик, соображает…
– Вы хотите сказать, что знаете, где находятся остальные деньги? – переспросил Варяг, все еще не веря в подвернувшийся фарт.
– Именно это я и хочу сказать! Я знаю людей, которые отвечают за операции по переправке золота. Знаю сроки, когда они будут проводиться. Знаю, какие суммы денег в самое ближайшее время навсегда уйдут из России. Я знаю людей, в чьих руках они потом будут сосредоточены. Я знаю все! Партийная элита не затрудняла себя в выборе средств для достижения цели. Есть на Сицилии некий дон Валаччини… Так вот, он помог им надежно упрятать партийные деньги в престижные банки.
– Вы не ошиблись? Дон Валаччини? – переспросил Варяг.
– Вы его знаете? – не удивился гость.
Он знал, куда шел. Конечно, он предпочел бы не заводить такого знакомства, но у него просто не было выбора.
– Было дело, – сознался Варяг.
Человек, сидящий перед ним, был интересен, умен и очень осторожен, и теперь Варяг нисколько не сомневался в том, что сказанные им слова не пойдут дальше этих стен.
– Дон Валаччини – лишь маленькое звено в огромной цепи. Если вы будете осторожничать и откажетесь от моего предложения, то уже через две недели ничего нельзя будет сделать.
Зазвонил телефон, Варяг поднял трубку.
– Да.
– Это я.
Он узнал голос Ангела.
– Так, слушаю.
– С твоим посетителем все чисто. Около дома, где он живет, кто-то все время крутится, но к тебе он никого не привел. Мы здесь узнали через своих людей, что в органах он не значится. Не подставной, и с ним можно иметь дело. После разговора с тобой проводить его домой?
– Обязательно, но сначала позвонишь еще, – коротко распорядился Варяг и осторожно положил трубку на рычаг. – Если мы все-таки примем ваше предложение, вы рассчитываете на какой-то процент?
– Мне не нужен никакой процент. Я бы хотел иметь миллион долларов, – уверенно посмотрел гость в глаза Владиславу Геннадьевичу. – Моя информация стоит в сотни раз дороже! Вы на этом заработаете не один миллиард. Наверняка на Западе у вас есть свои люди, они помогут вам безболезненно провести операцию. Мой миллион долларов прошу перевести в один из банков Европы. Какой именно, я назову позже. И чтобы вы поверили мне и не считали за сумасшедшего, я дам вам списочек с двумя адресами. Он очень многого стоит. Там вы возьмете десятка два миллионов долларов и отдадите мне пятьсот тысяч, а потом я называю вам остальные адреса, и вы мне отдаете вторую половину моих денег. Вас устраивает мое условие?
– Хорошо. Назовите, кто это.
– Это некий Гаврилов Юрий Петрович. В свое время занимал крупный пост, хотя о нем мало кто знает. Гаврилов был одним из главных разработчиков этой операции. Так сказать, ее мозг. В его руках – десятки нитей, которые уходят далеко на Запад и Восток. Но даже он не знает всего. Эта операция многоплановая и очень хорошо законспирирована, каждый отвечает за свой кусок работы. Второй человек – Захаров Гавриил Львович. Он директор банка. Его банк – своего рода перевалочный пункт, с которого золото уходит за границу.
– Вы можете подсказать, как к ним подобраться, что бы не навлечь подозрение?
– Я не знаю этого. Они очень осторожные люди, и сделать это будет весьма непросто. Я продал вам информацию, а там уже ваше дело. Но деньги, которыми они владеют, не числятся нигде. Они не, значатся ни в одной бухгалтерии! Их даже не будут разыскивать, об их существовании знает только небольшая группа посвященных. И если эти деньги не возьмете вы, к ним может прийти другой человек, который заявит на них свои права. Повторяю, через две недели может быть поздно! За рубежом они сразу разойдутся по множеству каналов.
– Хорошо. Если все будет так, как вы говорите, то ровно через неделю… максимум через десять дней вы получите свои первые пятьсот тысяч долларов.
Посетитель распрощался, и уже через минуту зазвонил телефон.
– Он вышел.
– Если заметите хоть малейший контакт, то, думаю, не надо вас учить, что делать в этом случае. И тут же сообщите мне.
– Договорились. У тебя все?
– Нет, поднимись ко мне.
Ангел никогда не заходил к Варягу и сейчас, услышав от него эту просьбу, удивился.
– Хорошо, буду!
Через несколько минут дверь распахнулась.
– Ты неплохо смотришься за этим столом, Владислав Геннадьевич, – протянул Ангел руку.
– Спасибо, садись. Знаешь, что это за человек?
– Откуда? Он не ко мне приходил!
– Помнишь, год назад все газеты писали о том, что исчезли партийные деньги. Была организована какая-то комиссия, но концов так и не нашли. И об этом деле потом перестали писать.