Удар ниже пояса от мультимиллионера Томмазо Белли еще не забыт. Аличе затаила злобу и решила, что это заговор против нее, – грязные игры коварной соблазнительницы Линды.
– Ну ладно, если вы торопитесь, я не настаиваю, – говорит Линда с фальшивой улыбкой.
Что думает Аличе, ясно без лишних слов. Но ее это не волнует. Пусть думает что хочет, кому какое дело! Ее совесть кристально чиста.
– Ну, пока, – прощается Аличе, бросая на Линду такой взгляд, что ей кажется, будто резко похолодало.
Людовико повторяет за ней, как попугай, «пока», не глядя Линде в лицо. Наконец с притворной вежливостью добавляет:
– До понедельника.
И непонятно, сердится он или разочарован.
Парочка коллег, тихо переговариваясь, удаляется. Аличе оборачивается и бросает на Линду взгляд, красноречиво говорящий, что она о ней думает.
– Какие у тебя ужасные коллеги… и лица такие скучные, – заявляет Валентина, взяв третий бокал со спритцем.
– Да нет, они, бедняги, просто трудоголики, – мягко отвечает Линда.
Она не из тех, кто тратит время, перемывая другим косточки. К тому же ей совсем не хочется рассказывать Валентине о Томмазо Белли – эта новость, «украшенная и дополненная», вмиг станет достоянием общественности.
Только она вытащила iPhone из сумки, как неожиданно почувствовала, как по голени стекает струйка ледяной жидкости. Линда резко оборачивается и видит два хитрющих детских глаза, которые невинно смотрят на нее снизу верх, а пухленькая ручка, как трофей, держит раздавленный рожок.
Это Сара, дочка Марчеллы Фаччини, давней подруги Линды. Они вместе учились в начальной, а потом и в средней школе и всегда сидели за одной партой. Потом Линда поступила в классический лицей, а Марчелла – в лингвистический, и их дороги разошлись, но дружба осталось крепкой, несмотря на их разные жизни.
– Пласти, – говорит Сара расстроенно, ее черные блестящие глазки разжалобили бы даже палача на эшафоте.
Ей всего три года, а из нее уже вышла бы непревзойденная актриса. Линда смотрит на свои джеггинсы – на правой брючине красуется огромное жирное красное пятно – клубничное мороженое ни с чем не спутаешь. Она старается скрыть свое раздражение, но у нее не очень получается. Один ноль в пользу Сары.
Через секунду Линда смягчается, не успев рассердиться, смотрит с улыбкой на милое круглое личико и говорит:
– Ничего страшного. – Она наклоняется и треплет малышку за щечку. – Иди сюда, маленькая негодяйка, и поцелуй меня!
Сара, у которой глаза подозрительно блестят, подбегает и быстро целует Линду не один, а целых три раза.
– Вот и умница, – говорит Линда и теребит ее за щечку. – А где твоя мама?
Не успевает она договорить, как появляется стройная фигура мамы в платье до колен из голубого шелка, волосы завязаны в стильный хвост.
– Сара-а! Ну что ты натворила? – сокрушается Марчелла. – А ну сейчас же извинись!
Линда собирается сказать, что она уже это сделала, но Марчеллу уже не остановить.
– Вот придем домой – папа тебе задаст!
В голосе ее слышится угроза, но по тому, как она смотрит на дочь, видно, что это самая замечательная мама в мире, которая изо все сил старается казаться строгой. Она легонько шлепает Сару по попке, другой рукой качая коляску со вторым детенышем, Франческо, в костюме ангелочка, и одновременно нагибается к Линде, чтобы ее чмокнуть.
– Милая, прости! – Марчелла качает головой, глядя на двух своих детей. – Иногда они просто несносны!
Она слегка покачивается в своих босоножках, а потом шепчет ей на ухо:
– Ужасно хочется сбежать на какой-нибудь необитаемый остров…
Линда понимающе улыбается: она бы и с одним не справилась, не говоря уж о двоих.
– Как ты? – спрашивает Марчелла.
– Ничего, очень даже ничего, – с уверенностью отвечает Линда.
Она отходит на шаг от столика, где сидит компания.
– А ты?
– Как обычно, – она улыбается, но как-то невесело. – Хотела купить Умберто лосьон после бритья с миртом, он есть только в «Гламуре». Ну и решила совместить приятное с полезным и прогуляться. Да с ними, – она бросает на детей любящий и одновременно усталый взгляд, – даже просто выйти из дома – уже подвиг! – она качает головой, и ее жемчужные сережки неистово болтаются в ушах из стороны в сторону.
Умберто – это ее муж, он работает стоматологом. Эту профессию он унаследовал от отца, всеми уважаемого доктора Альфредо Дзонта.
На первый взгляд Марчелла кажется полной противоположностью Линде: хранительница очага, заботливая мать, образцовая жена, обожающая мужа, идеальная хозяйка, содержащая дом в полном порядке. Она регулярно посещает церковные службы, к тому же прекрасно следит за собой – макияж и прическа безупречны.
Но под этой маской добропорядочной синьоры скрывается непокорный и твердый характер, который после рождения детей ей пришлось смягчить.
– Ну что, у тебя кто-то появился? – это обычно второй вопрос, который Марчелла задает ей после вопроса «как дела?». Обычный приветственный ритуал.
– Неа, – Линда с довольным видом качает головой.
На лице Марчеллы, как обычно, появляется сочувствующее выражение, как будто быть свободной – это что-то вроде хронической болезни.
Надо сказать, что Линда никогда не чувствовала себя ущемленной в плане семьи: она ушла из дома сразу после лицея, совершенно безболезненно, и никогда особенно не скучала по родителям. Да и брак никогда не был для нее целью в жизни.
Однажды ей уже делали предложение. Это был Дарио – директор филиала «Венето Банка»– один из немногих парней, с которыми у Линды были длительные отношения, он даже подарил ей кольцо из белого золота от Chopard.
Она ушла из дома сразу после лицея, совершенно безболезненно, и с тех пор особенно не скучала по родителям. Да и брак никогда не был для нее целью в жизни.
Они были вместе два года – для Линды почти рекордный срок. Можно сказать, что Дарио – идеальный мужчина: остроумный, чувственный, привлекательный, а главное – безумно влюбленный в Линду. Выйди она за него – родители и сестра Альберта были бы счастливы, но только не Линда. Поэтому, услышав: «Ты выйдешь за меня замуж?» – она просто вернула ему кольцо, попрощавшись с двумя годами иллюзий, понимая, что у нее нет весомых аргументов для отказа и все будут ее осуждать.
В тот же вечер, покончив с отношениями, которые камнем висели на шее, она почувствовала себя счастливой – в гармонии с самой собой, оставив позади остывшие чувства.
Потом, когда ее подруги одна за другой стали выходить замуж и рожать детей, Линда часто задавалась вопросом: действительно ли человек волен в своем выборе или его решениями кто-то руководит свыше? Взять хотя бы Марчеллу и Умберто: они выглядят счастливыми, у них крепкий брак. А она не знает, завидовать им или нет. Но Линда точно уверена в одном: сама она к такому шагу не готова. А может, просто пока не встретила подходящего человека.
– Вот увидишь, и у тебя появится мужчина, который сможет тебя обуздать… будь готова, чтобы в этот день у тебя обязательно были трусики в тон, – продолжает Марчелла и подмигивает ей.
– Как знать… – без видимого интереса отзывается Линда, обкусывая огрубевшую кожу, образовавшуюся вокруг царапины на руке. Потом оглядывается через столик, будто принюхиваясь к воздуху.
– Ждешь кого-то? – спрашивает Марчелла, катая коляску с Франческо, а Сара в это время интересуется маминой юбкой.
– Да, Алессандро, – отвечает Линда.
– Неужели… Вернулся-таки?
– Ага.
Марчелла заговорщицки улыбается.
– И вы все еще друзья?
– Именно так. Мы все еще друзья, – отвечает Линда, не собираясь поддаваться на провокацию.
– Ну да. Значит, вы не вмес… – Марчелла не договаривает, потому что Сара настойчиво дергает ее за подол платья.
– Мама, еще моложено! – канючит она.
– Сара, милая, видишь, мы с тетей Линдой разговариваем?! – пытается утихомирить ее Марчелла, но безрезультатно. Малышка продолжает хныкать.
К счастью, появляется Алессандро и избавляет Линду от общения с Марчеллой. В мятой рубашке и драных джинсах, как настоящий Робинзон Крузо, который потерпел кораблекрушение и выбрался на сушу, оказавшись прямо на площади. Через плечо – камера Reflex, скорее по привычке, чем для дела. Он тепло смотрит на Линду и под шумные приветствия присоединяется к компании. Марчелла, отчасти потому, что чувствует себя лишней, отчасти вспомнив о своих обязательствах, уходит, чмокнув на прощание Линду в обе щеки.
– Мне пора, милая. Умберто, скорее всего, уже дома и, наверное, трубит тревогу… Да и ужин пора готовить.
– Смотри, не пропадай, Марче, пожалуйста… Рада была тебя видеть! – Линда крепко обнимает ее. – И твоих детенышей тоже, – она гладит Сару по плечу.
– Да уж, надо чаще встречаться. Вечно мы так говорим, а потом…
– Да уж, надо чаще встречаться. Вечно мы так говорим, а потом…
Видно, что она готова доверить своих ангелочков первому встречному, а сама остаться здесь и немного выпить за компанию. Или даже напиться, как во времена учебы в лицее, чтобы почувствовать себя свободной и беззаботной.
После ухода Марчеллы Линда погружается в эйфорическую атмосферу шумной компании. Алессандро рассказывает о последнем репортаже из Вьетнама: все молча слушают, только Валентина уставилась в свой iPad, сосредоточенно листая спортивные сайты.
– Готовишься к завтрашнему выпуску? – спрашивает Линда, видя, что она чем-то взволнована.
– Да. Я в дерьме по самые уши, – отвечает Валентина; зрачки ее расширены. – К нам в студию приходит важный гость, тренер команды Виченцы, и нужно подготовить его презентацию. К тому же надо сделать спецрепортаж с гонок «Джиро д’Италия», а поскольку стажера нет, этот придурок, мой директор Дзанолин, поручил это мне. Представляешь? – продолжает она, не переводя дух. – Именно мне – а я о велосипедах вообще ничего не знаю! И ладно бы еще мальчики были симпатичные – так один страшнее другого! Кошмар! – она шумно выдыхает и нервно проводит рукой по волосам. – Но я ему сказала, этому Дзанолину, что так больше продолжаться не может. Или он найдет мне нормальную ассистентку, или я уйду.
– И куда же ты, интересно, пойдешь? – Линде даже немного смешно.
– В Милан уеду, – отвечает Валентина с какой-то чрезмерной готовностью. – Потому что мне, – и она тычет себя пальцем в грудь, – предлагали место в «Медиасет»! – Она вздыхает. – Зря я бросила Луку.
– Ну уж нет, дорогая, вот это как раз был один из твоих самых правильных поступков, – заявляет Линда. – Он же мерзкий тип.
Валентина делает вид, что не слышит. Глаза ее устремлены вверх, будто она погружена в воспоминания.
– Тогда он еще прыгал из одной программы в другую… зато теперь, черт возьми, он стал директором канала! – она снова поворачивается к Линде. – Я могла бы быть на месте этой кубинки, которая по-итальянски-то еле лопочет.
– Вот именно, – парирует Линда. – Перес туда не разговаривать посадили.
– Ну, я иногда и помолчать могу, если уж на то пошло.
– Сомневаюсь… – Линда качает головой. – Да дело не в этом!
– А в чем?
– Ты сама знаешь, – говорит она, пытаясь вернуть подругу к реальности. – Дело в том, что она сногсшибательно красива, и ее взяли по причине совершенно очевидных физических достоинств…
– И что с того? Я тоже не дурнушка, – Валентина оглядывает свою грудь, с трудом помещающуюся в тесной майке.
Раффаеле нахально вмешивается в разговор:
– Вале, а ты приди как-нибудь ко мне. Я тебе покажу сиськи Перес – у меня в амбулатории остались экземпляры. Вот увидишь, что-нибудь придумаем…
– Фу, ужас! – морщится Валентина. – Даже если бы я умерла, не позволила бы тебе ко мне прикоснуться!
– Ребята, хватит шутить, давайте серьезно, – встревает Карло, который только что обменялся парочкой шуток с одной из своих подружек в WhatsApp. – Сегодня в Йезоло мегавечеринка. Поедим рыбки, а потом затусим в Vanilla Club на целую ночь?
– Я бы пошла, там наверняка будет Спиллер, но не получится, – с напускным равнодушием отвечает Валентина.
– Кто это? Диджей? – хитро спрашивает Линда. – А он хорошенький…
– Ага… – отвечает, подмигнув, Валентина.
– А у меня другие планы, – говорит Алессандро, садясь рядом с Линдой и незаметно ущипнув ее за бочок. Она резко поворачивается и смотрит на него, сначала раздраженно, потом понимает.
– Ах, ну да, вам двоим нужно уединиться, – отвечает Сальво, как-то неестественно хихикая.
На него устремились негодующие взгляды, но потом вся компания снова смотрит на Карло, который рассказывает о девушке, которая достает его по телефону. Только Линда собирается ответить, как вдруг Валентина внезапно встает.
– Ну, я побежала готовить презентации к завтрашнему выпуску. До скорого, ребята.
По тому, как она это говорит, ясно, что у нее совсем другие планы на вечер – наверное, ее уже ждет американский баскетболист, с которым она встречалась на прошлой неделе.
– Ну а вы чем займетесь? – спрашивает Карло Линду и Алессандро.
Те переглядываются, и Линда немного смущенно спрашивает:
– Чем займемся?
Он ловит ее взгляд и поспешно отвечает:
– Не подвезешь меня до дома? Мне завтра вставать в четыре – как раз самый хороший свет, у меня фотосессия с моделью на берегу Пьяве.
– Ну надо же, – откликается Линда без ревности в голосе.
– Круто, Але! – Карло хлопает его по плечу и встает. – И как она?
– Ничего, – Алессандро уклончиво скребет подбородок. – Очень даже ничего, но не для тебя.
– Ну все, пошли отсюда, – Раффаеле тянет Карло за руку. Теперь уже встал и Сальво.
– В Йезоло поедем на моей, я только что заправил свой «Кайен».
– А ты все такой же хвастун, – Линда чмокает Раффаеле в щеку. – Развлекайтесь, ребята!
– Вам тоже не скучать… – слышится в ответ, и троица, хихикая, уходит.
Они подходят к кабриолету, припаркованному, несмотря на запрещающий знак, в переулочке рядом с площадью. Алессандро не терпится сесть за руль: ему нравится машина Линды, к тому же он уже давно ее не водил.
– Ну же, дай мне ключи, – он жестом просит Линду дать ему пройти. – Я поведу.
– Что? – удивляется она. – Даже и не мечтай. Ты уже и забыл, как это делается.
– Ладно тебе, не вредничай, – подначивает он. – Ты что, мне не доверяешь?
– Слушай, со своей «Мини» можешь творить что хочешь, а моя игрушечка – совсем другое дело… К тому же ты так долго был за границей без машины, что, по-моему, отвык…
Алессандро пронзает ее взглядом, не терпящим возражений, и она уже не знает, плакать или смеяться. Он горячий парень, и когда Линда показывает характер, он может и разозлиться.
– Ну ладно. Только не смотри на меня так!
– Я потихоньку, ладно? – смягчается он.
– Держи, – Линда кидает ему ключи. – По-моему, ты уже и не помнишь, как она заводится, – говорит она с ухмылкой.
Алессандро садится за руль, левая нога – на сцеплении. Включает первую передачу, энергично поворачивает ключ зажигания, но машина не заводится.
Он уже начинает злиться.
– Постучи по газу. Я же говорю – моя машина не такая, как все! – в голосе ее слышится раздражение.
– Спокойно, дамочка… – он не любит, когда ему указывают.
– А то что? – подначивает Линда.
– А вот что! – Алессандро тычет ей пальцами в бок, прекрасно зная, как она боится щекотки.
Двигатель наконец заводится.
– Куда бы ты сейчас хотела поехать?
– Не знаю, а ты?
Алессандро внимательно смотрит на Линду.
– В пещеры?
– Давай!
– Лучшее завершение дня.
– Согласна.
Он жмет на газ и трогается в сторону шоссе. Проехав немного по шоссе и еще несколько километров по полям и холмам, они наконец приезжают во Фрегону. Минуя безлюдный центр, кабриолет сворачивает на извилистую дорожку, которая, кажется, ведет на край света.
Проехав каменный мост, Алессандро паркуется на обочине. Выключает двигатель и разминает шею и спину.
Линда выходит из машины, вдыхая теплый ночной воздух, смотрит на небо, абсолютно черное с проблесками звезд, которые прямо на глазах становятся все больше и больше. Она смотрит в ущелье на бурный поток, который несется с каким-то мистическим шумом.
– Здесь всегда так странно, – говорит она вполголоса. – Само это место невероятное, как Гранд-каньон в миниатюре, эти холмы…
Алессандро подходит к ней и берет за руку.
– Давай спустимся к пещерам.
– Ладно. Но только к первой.
– Почему? Испугалась ночной прогулки?
– Конечно, нет, – отвечает она, а про себя думает, что в ее обуви это будет не так легко.
В лучах синего света они спускаются вниз к тропинке прямо у горного потока. Шум воды сливается со звуками земли, перекрывая дуновение ветра, доносящего аромат глины, мха и диких трав. Луна освещает ветви ив, проблескивая сквозь заросли тростника.
Они идут бок о бок. Алессандро расслаблен, ему приятно держать ее за руку – он чувствует вибрацию; к тому же идти так намного легче. Линда испытывает те же чувства, по телу разливается тепло, когда они слишком близко.
Внезапно вырастают огромные скалистые ворота – вход в первую пещеру, образованную тысячелетним движением горных пород. Алессандро и Линда подходят к деревянным перилам над потоком: оттуда видно вторую пещеру, где вода падает вниз с многометровой высоты в огромный котлован.
Алессандро нагибается и поднимает с земли плоский камень, бросает его в воду – тот отскакивает раз десять вниз по течению. Он делал это в детстве и еще не утратил навыка.
Они входят в первую пещеру. Ощущение такое, как будто оказался в центре земли. Гробовая тишина, и все вокруг кажется одновременно пустым и наполненным.