А ну как эти чертовы похитители все-таки не лохи?
* * *Таня уже ушла, и теперь было поздно думать, правильно ли Вика поступила, отправив девочку на опасное дело.
Впрочем, ничего страшного там произойти не должно. Таня просто положит деньги и вернется.
Вика пыталась выкинуть из головы другие мысли — например, о том, как сжались Танины губы, или про ее глаза, которые вдруг зажглись мстительным огоньком, но тут же погасли.
Ей было необходимо спокойствие. Его не было. Руки предательски дрожали, и каждая минута, как ей казалось, была налита свинцом, отчего время двигалось ужасно медленно.
Анастасия Михайловна уже собиралась, и, хотя ее лицо сохраняло спокойное выражение, Вика прекрасно знала, что в душе матери бушуют ураганы и уж никак она не может быть спокойной.
Потому что один вопрос не давал им покоя.
А вдруг они не вернут Алису?
* * *Они подошли к дому.
Алиса подняла на свою спутницу удивленные глаза.
— Иди. — Женщина легонько подтолкнула ее в спину.
Алиса немного постояла в нерешительности, глядя на родной подъезд, и, не говоря ни слова, побежала по ступенькам так быстро, как только могла.
Она ни разу не обернулась.
Женщина устало взмахнула рукой, как бы прощаясь с девочкой, и пошла прочь, удивляясь тому, что она только что сделала.
* * *Звонок в дверь застал женщин врасплох.
— Господи, да неужели он все-таки заинтересовался судьбой Алисы? — выдохнула Вика, почти не веря в то, что это Лямин.
Она подошла к двери.
Новая мысль родилась в ее голове: а если у Тани ничего не получилось и это она?
Рука дрожала, когда она открывала замок.
На пороге стояла Алиса.
— Алиса! — выдохнула Вика, боясь поверить в это счастье. — Алиса…
Она прижала девочку к себе и торопливо захлопнула дверь, будто боялась, что следом за Алисой войдут похитители и вырвут Алису из ее рук.
— Мама, — закричала она, продолжая смотреть на девочку. — Нам не надо никуда идти! Она пришла сама, мама!
Не веря своим ушам, в коридор выбежала Анастасия Михайловна и застыла на пороге.
— Как ты смогла убежать, малышка? — сквозь слезы спрашивала Вика.
— Я не убежала, — мотнула девочка головой. — Меня привела эта тетка. Она сказала мне «пошли» и привела сюда.
— Они тебя не обижали?
— Тетка была добрая, — сказала Алиса. — А вот дядька в черном и маске — он был злой и глупый.
Воспоминания о «черной маске» даже теперь, когда она уже была в безопасности, заставили ее вздрогнуть и поежиться.
Заметив это, Вика сильнее прижала девочку к груди и проговорила:
— Ничего, малышка… Он сюда не придет. Мы больше никогда и никому не дадим тебя в обиду, маленькая… Никогда!
* * *Подъезд, из которого я вела наблюдение, перестал оглашаться человеческими голосами — видимо, все жильцы благополучно свалили на работу. Я сидела на том этаже, который именуется полуподвальным, и пока курила, прислушиваясь к звукам. Во дворе абсолютно ничего не происходило.
Мое окно было уже вполне подготовлено к выходу, и я начинала испытывать нетерпение — когда же, черт побери, все наконец-то начнется?
Из соседнего со мной окна раздавались неприхотливые песенки, изредка прерываемые позывными.
— «Европа плюс», — пел приятный женский голосок.
Да уж, мирная картинка, ничего не скажешь! Разве в этом тихом омуте могут завестись черти? Да никогда!
Я выкинула бычок и закурила новую сигарету.
Если я просижу так еще некоторое время в расслабленном бездействии, я превращусь в просмоленного пирата. Я рискую потерять бдительность. Даже толпа злоумышленников сможет пробежать мимо меня незамеченной!
Впрочем, как учил меня великий Лариков, в нашем деле терпение вещь не последняя. Иногда просидеть в засаде можно целые сутки.
Поэтому я смирилась со своей участью и тут же получила награду за это.
Из арки выплыла фигура. Постояв и оглядевшись не очень уверенно, фигура направилась к контейнеру. По мере ее приближения я смогла разглядеть молодую девицу.
Я напряглась, даже затаила дыхание, как будто она могла меня обнаружить.
Девица подошла к мусорному контейнеру и опустила туда пакет с надписью «Бизнес-клуб». Оглянулась и быстро скрылась все в той же арке. Теперь не составляло особенного труда догадаться, что передо мной Таня.
— Так, — пробормотала я. — Похоже, спектакль начался. Жизнь становится немного интереснее.
Если, конечно, это именно гувернантка Таня, а не девица, которой просто приспичило выкинуть мусор!
Впрочем, сразу возникал вопрос — неужели мои дамы сочли ее настолько заслуживающей доверия, что спокойно доверили ей этакое дельце?
По здравом размышлении я решила, что моей бедной голове и так достается по первое число, неужели я начну обременять ее еще и подобными мыслями? Доверили — и доверили. Хорошо, что девушка не скрылась, а честно принесла деньги в мусоросборник!
Я хмыкнула.
Нет, получается такой забавный символ — деньги занимают надлежащее им место в мусоре!
Действие во дворе продолжалось. Сначала царило становящееся невыносимым затишье, а потом…
Потом раздалось оглушительное рычание, сравнимое разве что с ревом многих львов.
Я остолбенела. Те, кто никогда не слыхал и рева «Урала», не смогут понять, почему я вдруг вытаращилась в безграничном удивлении и даже выругалась в сердцах.
В арку на полной скорости въехал мотоцикл и, совершив вокруг мусоросборника круг почета, так же быстро выехал назад, увозя с собой драгоценный мусорный пакет с деньгами.
Я выскочила из окна и рванула за ним, отчаянно проклиная себя за то, что этот вариант не родился в моей тупой башке.
Со стороны шоссе раздался оглушительный хлопок, потом женский вопль, и тут же воздух начал заполняться флюидами животного страха.
В чертовом воздухе повисла смерть.
Я рванула туда.
Вылетев, я застыла.
— Боже ты мой! — вырвалось у меня при виде мрачной картины.
Толпа покорно расступилась, когда я гаркнула:
— Пропустите, милиция!
Люди были так потрясены увиденным, что никому и в голову не пришло спросить у меня удостоверение.
Я подошла ближе.
Мотоцикл почти задавил его щуплую фигуру. Шлем из плексигласа валялся рядом, и его «ирокез» сейчас смотрелся жутко, потому что стал красным без всякой «Импрессии-плюс».
«Вот новый способ радикального окраса волос, — глупо подумалось мне. — В цвет собственной крови».
До моего плеча дотронулась чья-то рука. Прикосновение застало меня врасплох, и я отшатнулась. Но, обернувшись, узнала Ларикова.
— Я не успел среагировать, — почему-то решил он оправдываться. — Все произошло слишком быстро. Я даже толком не рассмотрел этого байкера…
Байкеры… Вот ведь какая напасть опять на мою несчастную голову!
— Надо вызывать Ванцова, — вздохнула я.
— Я вызвал, — кивнул Ларчик. — Ты как, в порядке? Теперь-то его опознают, и дальше все прояснится!
— Я и сейчас могу его опознать, — сообщила я, продолжая совершенно глупо таращиться на знакомую рожу.
Нет, кто бы мог подумать?
— И кто это?
— Тарасюк Евгений Ильич, — отрапортовала я. — Тысяча девятьсот семьдесят восьмого года рождения. Кличка Тараска. Собственно, все именно так, как Пенс и предполагал…
Больше я смотреть не могла. Все-таки жутко глядеть на труп человека, которого два дня назад видела живым и невредимым!
Я развернулась и быстрыми шагами пошла назад, к чертову мусоросборнику, чтобы освободиться от дурных ощущений весьма нехитрым способом.
* * *Меня выворачивало наизнанку, и я ничего не могла с собой поделать — стоило мне вспомнить, как Тараска лежит и нелепо пялится в небеса, а его волосы…
— Саша, — услышала я за своей спиной осторожный голос Ларикова.
Я попыталась жестом показать ему, что в такой интимный момент его присутствие здесь совсем не обязательно.
Он сделал вид, что не понял меня. Потому что перед моим лицом возникла его рука с трогательным белым платочком, и он произнес сочувственно:
— Я только что звонил Аржановым. Алиса пришла сама.
Я поперхнулась.
— То есть? — сдавленно спросила я, вытирая его платком глаза, которые почему-то слезились. — Как она пришла сама? Она что, похищала себя сама, что ли? И куда она пришла? И что она говорит? Как ее похитили?
— Она говорит, что ее позвали. Женщина в возрасте. Довольно симпатичная. Сказала, что папа приехать не может, но просил отвезти ее домой… А потом она потеряла сознание, потому что ей в нос сунули какую-то гадость.
— Черт! — выругалась я. — Как просто у нас похитить ребенка! Просто наври ему с три короба, и готово! Так куда она теперь-то пришла?
— Домой, — терпеливо объяснял Ларчик. — Она пришла домой. Сама. То есть, как она сказала, ее привела та самая тетка. Наверное, подельница Тарасюка…
— Черт! — выругалась я. — Как просто у нас похитить ребенка! Просто наври ему с три короба, и готово! Так куда она теперь-то пришла?
— Домой, — терпеливо объяснял Ларчик. — Она пришла домой. Сама. То есть, как она сказала, ее привела та самая тетка. Наверное, подельница Тарасюка…
— О господи! — вздохнула я.
Ну, не могла я представить Тараску в роли похитителя детей! Да, болван был изрядный, но такой трус, что я вообще отказываюсь понимать, какая фигня тут у нас имела место!
— Ларчик, — пожаловалась я. — Мало того, что меня тошнит, как девицу в прозекторской, впервые увидевшую труп, так я еще и чувствую себя полной идиоткой! Поскольку никак не могу связать воедино Тарасюка и похищение нашей маленькой Алисы. Ну, не могу я представить себе недоделанного Тараску в роли монстра-бандита! И кто его подельница? Он ни с одной девицей завязать толковых отношений не смог! Он же был полный тормоз, понимаешь? Даже в прикиде! Этот его «ирокез» дурацкий! Ничего я, короче говоря, понять не могу! Плаваю в каком-то кровавом тумане, и у меня от этого непонимания голова разболелась окончательно! Дай сигарету, а то я все свои выкурила!
— Я не курю, — напомнил Лариков.
— Ну, так стрельни! Ты же не хочешь, чтобы я скончалась на твоих руках!
Он понял меня и исчез. Отсутствовал он недолго и вернулся с неплохим уловом — почти полная пачка «Мальборо».
Сел рядом со мной и терпеливо ждал, пока я раскурю сигарету.
— Спасибо, — поблагодарила я его. — Твоя помощь неоценима. Кстати, где это ты разжился сигаретами?
— Экспроприировал у какого-то крутолобого самца, — улыбнулся он.
— И он даже не сопротивлялся?
— Мы говорим ни о чем. Меня куда больше интересует парень, которого только что отправили на тот свет.
— Меня тоже, — вздохнула я. — Но думать об этом я сейчас не могу. Меня начинает тошнить. Послушай, Ларчик, ведь это уже не наше дело, а? Пусть этим займется Ванцов…
Ванцов, Ванцов…
Лучше бы я про него не вспоминала!
Поскольку тотчас же меня посетила ужасная мысль. Ванцов просил меня помочь ему с этой чертовой байкерской бандой, и у Пенса сразу всплыло имя Тараски, того самого, который теперь лежал там, навеки притихший, и этот вот Тараска был связан с киднепингом, и получается…
Получается такая фигня, что я предпочла бы прожить без этого ненужного мне потрясения!
Получается, что все взаимосвязано.
— А деньги? Понимаешь, Сашенька, в чем дело… У него выхватили деньги, прежде чем убить. Кто это сделал? И не стоит ли за Алисиным похищением некто, кто просто поручил твоему Тарасюку все это дело обстряпать? А если так, то Алиса продолжает находиться в опасности!
— Алиса? С чего? Они выкачали все их средства! Единственная опасность, сейчас ей угрожающая, — жить скромнее!
— Послушай, давай решим так — мы доводим это дело до конца.
— Если этого захотят Аржановы, — предложила я, втайне уверенная, что Аржановы не захотят продолжать.
Аржановым, как и мне, захочется покоя.
— Давай так, — согласился Ларчик с неожиданной легкостью. — Если захотят Аржановы!
* * *На том мы и порешили.
Выйдя из двора, я невольно посмотрела туда, где возле свежевыкрашенного парапета с такими же свежими бурыми пятнами крови несколько минут назад лежал Тараска, и закрыла глаза.
Ларчик стиснул мою руку.
В толпе я увидела рыжую шевелюру Ванцова, с которым мне совсем не хотелось сейчас встречаться.
Он был настолько занят, что не обратил на нас с Ларчиком никакого внимания.
Я позвоню ему попозже, успокоила я свою совесть.
Мы ускорили шаг и выбрались на проспект Строителей.
— Теперь быстрей бы оказаться дома, — выдохнула я. — После чашки кофе ко мне может вернуться способность соображать.
— Было бы неплохо, — усмехнулся Ларчик.
По мере удаления от места происшествия краски становились все приглушеннее, и скоро мне стало казаться, что все это произошло не со мной. С кем-то, но не со мной.
Наконец мы пришли. Когда Ларчик отправился варить кофе, а я успокаивалась постепенно, втягивая его восхитительный аромат, я вспомнила почему-то про Таню.
Не то чтобы она меня сильно беспокоила, но…
Да, впрочем, что греха таить!
Если честно, она меня беспокоила не меньше, чем участие в киднепинге моего старого знакомца Тараски!
И тщетно я взывала к рассудку, говорила себе, что все закончилось и я могу забыть обо всем этом, как о страшном сне.
— Все еще только начинается, — сказала я, тупо глядя в потолок. — И ты это прекрасно знаешь, Саша!
Все еще только начинается!
Глава 9
— Да с ней все в относительном порядке, — бубнил откуда-то издалека голос Ларикова.
Я открыла глаза.
Не знаю, можно ли было назвать мое состояние сном — скорее я просто ненадолго провалилась в черную яму небытия. Вот Тараска провалился туда навсегда…
Воспоминание о происшедшем заставило меня стряхнуть с себя остатки дремоты. Я резко выпрямилась и выбралась из-под пледа, которым меня заботливо укрыл Ларчик. Под пледом мне стало очень жарко, словно кровь прилила к щекам. Или поднялась температура?
Теперь, когда я вернулась в реальность благодаря негативным воспоминаниям, я поняла, что Ларчик на кухне с кем-то разговаривает. Второй голос было невозможно разобрать, поскольку собеседник Ларчика говорил едва слышным шепотом.
— Нет, я так не думаю, — опять Ларчик. — Просто она немного испугалась. Понимаете, это все-таки достаточно страшно, согласитесь… Ну, разве к этому можно привыкнуть? Кровь, убийства… Иногда я и сам не понимаю, как она еще держится. Наша работа такова, что женщины на ней зачастую превращаются в стерв, настолько тяжело постоянно находиться в пограничной ситуации…
Интересно все-таки, с кем это он меня обсуждает? Так как обращается он на «вы», это не Пенс и не Ванцов. Да и откуда бы они тут появились средь бела дня? У Ванцова сейчас забот полон рот!
Я встала. Любопытство было сильнее лени и депрессии. Пройдя на кухню, я остановилась.
Оказывается, Ларчик вел задушевную беседу с Анастасией Михайловной.
Наверное, она явилась нас поблагодарить, хотя благодарить-то особо не за что — ребенок пришел сам.
— Здравствуйте, — сказала я.
— Добрый день, девочка моя. — Анастасия Михайловна встала и подошла ко мне. Нежно дотронувшись до моих волос, спросила: — Вы в порядке?
Я кивнула.
— Как Алиса? — спросила я.
— Она пережила страшные минуты, — сказала Анастасия Михайловна. — Но, оказывается, у меня очень мужественная внучка. Сейчас она приходит в себя.
— Я рада, что ваши беды закончились!
— Если бы, — вздохнула женщина, разводя руками. — Понимаете, Сашенька, к сожалению, нас постигла новая неприятность!
Я затаила дыхание. Честное слово, мне уже надоело работать!
Бросив на Ларчика взгляд, я поняла, что мои наихудшие опасения, увы, не лишены оснований. Он беспомощно улыбался.
— Что случилось? — спросила я, смиряясь в очередной раз с объективностью.
— Таня. Она… Она исчезла! Она не вернулась к нам. Дома ее тоже нет. Она пропала, Саша!
* * *Я попробовала сопротивляться.
— Знаете, после такого она могла просто растеряться! К тому же времени прошло не очень много…
— Саша! — всплеснула руками Анастасия Михайловна. — Прошло целых четыре часа!
Что?!
Господи, сколько же я проспала? А мне казалось, я слегка вздремнула! Вот к чему приводят бессонные ночи. Спишь на рабочем месте, а вокруг творится черт знает что!
Хотя, может быть, Анастасия Михайловна начала напрягаться раньше времени. Мало ли куда могла отправиться Таня. В конце концов, она могла просто положить деньги и на крыльях любви помчаться к своему избраннику, легкомысленно решив, что позвонить всегда успеется!
— Все равно, — упрямо покачала я головой. — Она взрослая девочка…
— Понимаете, Сашенька, Таня очень ответственный человек. Она бы обязательно пришла и отчиталась перед Викой, что деньги она оставила в том месте, где ей сказали, и только после этого позволила бы себе упасть в обморок!
— То есть деньги все-таки относила она, — кивнула я. — А не могла она бросить в контейнер вовсе не деньги? А их оставить себе.
Она озабоченно посмотрела на меня и тихо сказала:
— Таню нельзя подозревать в краже, Александра. Вы не знаете ее.
Я ничего не ответила. Если их послушать, единственный человек, способный на злодеяния, это муж Вики! Остальные вокруг них просто сонм святых.
Но мне вполне логичным показалось объяснение, что девочка просто подсунула похитителям «куклу» и преспокойно смылась с деньгами, если вообще не была с самого начала в одной компании с Тараской!
А что, неплохая компания! Может быть, именно в лице Тараски скромненькая Танечка обрела недолгое личное счастье? Ведь Вика не хотела отправлять ее с деньгами!