— Не сможешь, если их тут нет, — угрюмо изрек Валентин. — А даже если и есть, то наверняка перекрыты все проходы между ними.
— И что мы тогда будем делать?
— Сначала осмотрим этот этаж. Вдруг не ошиблись и офис именно здесь.
— Вряд ли нам так повезло. Но давай посмотрим. Ты двигай в ту сторону, а я в эту.
Разделившись, друзья двинулись вдоль коридора, изучая все надписи, сделанные позолоченными буквами на прибитых к дверям табличкам. В коридоре почти никого не было, за исключением нескольких мужчин, работающих в одной из фирм. На данный момент они курили у окна и о чем-то негромко беседовали.
Валентин обследовал все крыло и, вернувшись назад, окликнул разговаривающих.
— Скажите, пожалуйста, — спросил он, — где найти офис Одинцова Дмитрия Яковлевича? Я, кажется, попутался этажами.
— Вам на четвертый, — недружелюбно глянув на него, все же ответил один.
Валентин с благодарностью кивнул, подождал Ашота, а затем сообщил:
— Его офис этажом ниже.
— Осталось туда только попасть. На лифте, наверное, не получится, охранник нас запомнил, еще заподозрит неладное. А лестницы я в том крыле не нашел.
— Она справа. Я осмотрел, там решетка и встроенный замок. В общем-то вскрыть его не проблема, но на выходе наткнемся еще на одну дверь, ту уже не открыть.
— И что ты предлагаешь?
— Давай в лифт, — схватив друга за рукав, потянул его за собой Валентин.
Они спешно влетели в просторную кабину, куда только что, прямо перед ними вошла пожилая леди. Женщина немного косо посмотрела на странных мужчин, а затем спросила:
— Вам на какой?
— На четвертый, — скромно ответил Валентин и приветливо улыбнулся.
Женщина на это никак не прореагировала, надавила на кнопку связи и громко произнесла:
— Володя, пожалуйста, четвертый, затем второй.
В ответ ей невидимый Володя что-то пробурчал, и лифт тронулся. Как только дверцы раскрылись на четвертом этаже, оба спасателя торопливо выпрыгнули из кабины и, помахав своей случайной спасительнице, заспешили прочь. Четвертый этаж оказался более оживленным. Здесь то и дело сновали какие-то люди с папками и стопками бумаг, кто-то прямо в коридоре разговаривал по мобильному телефону, уборщица в аккуратном бело-голубом костюмчике опрыскивала водичкой листья цветов.
— Вот его дверь, — первым нашел офис Одинцова Валентин.
Мачколян придвинулся к другу поближе и шепотом спросил:
— Как думаешь, там кто-нибудь есть?
— Не толкнув, не узнаем, — парировал Валентин и, схватившись за ручку двери, решительно повернул ее вниз.
Дверь, как ни странно, поддалась и плавно поплыла в сторону. И Ашот и Валентин напряглись.
«Может, там секретарша, — мелькнуло в голове у Грача. — А что, если нет?»
Времени размышлять и придумывать план действий не было, да и вообще об этом следовало подумать заранее, а не в последний момент. Теперь уж придется действовать по обстоятельствам.
До конца распахнув дверь, Валентин вошел в кабинет. Ашот неторопливо нарисовался у него за спиной. Помещение оказалось пустым. Точнее, так показалось только сначала, а когда они захлопнули дверь, то увидели сидящую на диване молодую девушку, судя по всему секретаршу, листающую журнал. При виде их красавица лишь на минуту оторвала взгляд от глянцевой страницы и, равнодушно скользнув по посетителям, едва слышно спросила:
— Что вы хотели?
— Нам бы… Э-ээ. Мы… ну, — затянул бессвязную песню Ашот. Затем пнул в спину молчащего Валентина и смолк.
— Дмитрия Яковлевич у себя? — больше не нашел что спросить Грач.
— Нет. Он еще не появлялся. Обещал быть после обеда, — все так же не спеша сообщила девица. — Что-то передать?
— Да даже не знаю. — Валентин спешно искал, что бы сказать. Уходить, так и не осмотрев закрома Одинцова, не хотелось. — Дмитрий Яковлевич обещал мне кое-какие бумаги, и я надеялся забрать их прямо сейчас.
— Да, — кивнул Ашот, а потом добавил: — Они нам очень нужны. А может… — Валентин ударил друга локтем, но Мачколян все же произнес то, что собирался: — Мы заглянем к нему в кабинет на секундочку? Вдруг он их прямо на столе оставил, так даже ждать не придется.
Валентин тихонько вздохнул, опустив глаза в пол и ожидая услышать, что-то вроде: «Вас пропустить не имею права, но могу посмотреть сама». Как ни странно, ответ оказался совершенно другим и абсолютно неожиданным для обоих. Девушка сделала равнодушный жест рукой в сторону двери, ведущей в святая святых, и вяло добавила:
— Да, конечно, посмотрите.
Затем, словно давая понять, что ее все это мало интересует, зевнула и вновь уткнулась носом в журнал. Спасатели недоуменно переглянулись, а затем направились ко второй двери. Быстро вошли в кабинет Одинцова и… замерли на пороге с открытыми ртами и удивленным лицом. Пожалуй, если бы они увидели перед собой самого Дмитрия Яковлевича, удивления было бы меньше, но они увидели совсем не его, а связанную по рукам и ногам… Алевтину. Женщина сидела в кресле магната, за его столом, с заклеенным скотчем ртом. Прическа давно уже обвисла, макияж поплыл, да и взгляд был таким усталым и мученическим, какой бывает только у обделенных судьбой бомжей.
При виде мужчин из глаз Алевтины покатились слезы. Она оттолкнулась от пола ногой, заставив стул провернуться вокруг своей оси. Алька не любила, когда кто-то видел, как она плачет, и Ашот с Валентином это прекрасно знали. Так же, как и она, почувствовав себя в одно мгновение раздавленными, они не сразу сообразили броситься к Худяковой на помощь и развязать ее. Когда же все-таки сделали это, Алевтина раздраженно пнула ногой дорогой, красного дерева стол и со злостью выпалила:
— Гнилая собака. Да как он мог так обращаться со мной. Он у меня за это поплатится, и те два бугая тоже.
— Да что случилось-то? Как ты оказалась здесь? — друзья вопросительно уставились на Алевтину. — Ты разве не должна быть в кафе?
— А он разве не должен был не знать о том, что я там буду? — с раздражением переспросила женщина. — Этот урод и лицемер обманом заманил меня сюда, пока вы искали его офис в незнакомом городе. Сказал, что хочет показать мне, где делаются деньги. Я, дура, решила, что мы едем в казино, а когда допетрила, было уже поздно. Он просто дал своим людям приказ связать меня и усадить в кресло. Потом порвал на мне платье, оставил в приемной секретутку, а сам ушел, довольный-предовольный.
Валентин настороженно прислушался к происходящему в соседней комнате. Слишком уж все было не по правилам, не так, как должно было бы быть. Очевидно, что Одинцов что-то задумал. Может, он собирался вызвать ментов и обвинить спасателей в незаконном проникновении в его кабинет? Да уж, теперь все может быть.
— Он что-нибудь говорил? — спросил он у Алевтины. — Что-нибудь передавал?
— В том-то и дело, что нет, — выпалила разъяренная Алька, пинающая все, что попадало ей под руку. — Папку только какую-то забрал, и все.
— Значит, здесь ничего нет, и искать не имеет смысла. Уходим отсюда, и желательно по-быстрому.
— Не нравится мне что-то все это.
Ашот первым попятился к двери и, толкнув ее ногой, вышел в секретарскую. Прежней девушки на месте не оказалось. Мачколян метнулся в коридор, торопливо выглянул — ментов или охраны поблизости тоже не обнаружилось.
— Поговорим в машине, а теперь все в лифт, — скомандовал Валентин.
Они быстро перебежали через весь коридор, Грачев вызвал лифт, а пока тот поднимался, встревоженно озирался по сторонам. Наконец лифт прибыл, и они смогли загрузиться в него. Последним впихнул в кабину свою тучную фигуру Ашот. Двери стали закрываться, и в эту минуту Валентин увидел стоящую в конце коридора знакомую секретаршу, на лице которой играла лукавая улыбка, а в руке был зажат сотовый телефон. Ему не составило большого труда понять, что их просто разыграли.
Проделав ту же самую процедуру, что в прошлый раз осуществила дама и заставив лифт двигаться вниз, Валентин немного расслабился, решив, что теперь уже никакого подвоха ждать не следует. Их отпустили, видимо, надеясь на то, что подобное больше не повторится. Похоже, что этот Одинцов слишком высокого мнения о себе любимом и он не особенно-то их боится. Он чувствует себя матерой кошкой, играющей с несмышлеными мышами. А быть тупым грызуном Грачеву совершенно не хотелось.
* * *Сразу после унизительного провала друзья отправились в гостиницу, где руководство сняло им номера на период поиска детей. По дороге Ашот купил себе пиво и, несмотря на то что вел машину, принялся заглатывать его прямо из горла. К нему не долго думая присоединилась и Алевтина. Воздержался только Грачев, так что к тому моменту, когда они оказались в номере, трезвые мысли проскальзывали только в его голове.
— Он опять откуда-то все узнал. Мне уже начинает это не нравиться, — негодовал Мачколян, рассекая комнату. — Такое ощущение, что на мне висит прослушивающее устройство и каждый шаг не проходит без внимания со стороны. Грач, ты меня слышишь? — Ашот окрикнул задумавшегося товарища. — Нашел время предаваться философии… Неужели в тебе не вскипает негодование? Ведь все, что мы делаем, летит коту под хвост. Этот мешок с деньгами над нами просто издевается, он хохочет во все горло, играя с нами, как тигр с котлетой. Мол, бойтесь, я всемогущий, как только захочу, заглочу вместе с…
— А ну пошли-ка со мной. — Валентин резко вскочил со своего места и направился в соседнюю комнату. Распахнув дверь с ноги, он бесцеремонно стащил с кресла Влада, дал тому в глаз и только после этого спокойным, абсолютно ровным голосом, будто ничего не случилось, произнес: — Ашот, подними его.
— Да вы что, охренели? — утирая потекшую из носа кровь, подал голос обиженный парень. — Что я сделал-то?
— Обыщи его карманы, — ничего не объясняя, вновь попросил Мачколяна Грачев.
Ашот, немного удивленный таким поведением своего всегда сдержанного товарища, молча выполнил его просьбу. Не утруждая себя унизительной работой по проверке содержимого карманов, он попросту схватил парня за ноги, перевернул вниз головой и несколько раз встряхнул. На пол что-то посыпалось. Валентин поднял с пола сотовый телефон и продемонстрировал его Ашоту.
— Черт, так вот кто у нас крыса! — воскликнул тот громко, отпустив ноги парня.
Влад с грохотом рухнул на пол, едва не переломав себе все кости.
— Это что же, мы тебе, значит, поверили, думали, ты и в самом деле раскаиваешься, а ты нам свинью под бок! Зачем ты это делал, змееныш?
— Затем, что мы с ним одной крови.
— Это уж точно, — усмехнулся Ашот. — Одной… Что бы он там ни говорил, ты сын своего отца, такой же мелочный, ничтожный и эгоистичный. Вы оба думаете только о себе и ни о ком другом.
— А вы, что ли, не такие?
— Нет, — бросил Мачколян небрежно и, вытащив из штанов свой ремень, двинулся к Владу. — Не хотел стать нам другом, придется испытать, что значит быть нашим врагом. Сейчас я с тобой поговорю по-взрослому, заодно и узнаем, насколько ты осведомлен о делах отца родного. И не пяться, у того, кто к нам входит, все равно уже нет возможности выйти.
Глава десятая
Они вновь двигались по лесу, усталые, измученные и голодные. Над головами ребят вились тучи комаров-кровопийц, периодически устраивающих налет на их бедные тела. Косяченко и Скорлупова принялись ныть, что не могут больше выдерживать подобной пытки. Ивашка принялся считать гнезда на деревьях, а Роман, которому Пехотский с Капацким все еще так и не развязали руки и держали под присмотром, устав изрыгать проклятия, просто тихо бубнил всякие гадости себе под нос.
Максимов, шедший позади остальных, старался игнорировать все эти проявления слабости, просто делая вид, что ничего не слышит. Иного способа заставить детей замолчать он не видел, понимая, что стоит только пожалеть одного, как дружно начнут хныкать и все остальные.
— Как ты думаешь, почему я ей не нравлюсь? — внезапно отвлек Андрея от собственных мыслей Петр, грустно вздохнув.
— Не имею представления, — немного резко ответил Макс, решив, что этим даст парню понять, что не желает, чтобы к нему приставали с такими проблемами, когда других, куда более серьезных, навалом, но не тут-то было.
— А почему тогда ей нравится Толян? — даже не обратив внимания на его тон, вновь спросил Петр.
— Поинтересуйся об этом у нее, ей лучше знать, — предложил Макс. — Я в ваших отношениях ни черта не понимаю.
— Ну да, поинтересуйся, — заворчал тот. — Она ж меня сразу пошлет куда подальше. Или вдруг скажет прямо, что терпеть меня не может и видеть не желает. Я же этого не перенесу.
— Если бы она хотела тебе это сказать, она бы не ждала так долго, а сразу послала бы именно туда, куда ты сказал, — поделился все же своим мнением Андрей. — Девушки с этим не тянут.
— Думаешь?..
— Уверен. На мой взгляд, ей просто не нравятся некоторые твои выходки. Веди себя нормально, без выпендрежа, и все будет хорошо. А теперь дуй к остальным, мне нужно немного подумать.
— Ага… Спасибо.
Петр умчался туда, где вместе с остальными шла Ольга. Макс усмехнулся ему вслед, вспоминая, как сам в его годы гонялся за девчонками. Правда, из-за какой-то определенной он никогда не переживал, наверное, просто везло.
Вдруг послышался какой-то странный звук. И Граф, и Андрей замерли и прислушались. Дети, успевшие его уловить, также напряглись.
— Что это? — опередила всех вопросом Ершова.
— Мне показалось, что овца проблеяла, — поделился мнением Свинар.
— Неужели где-то рядом село? — радостно подпрыгнул Ивашка. — Ура! Мы спасены.
Блеянье повторилось вновь, и теперь стало очевидным, что это действительно самая что ни на есть обыкновенная домашняя овечка. Моментально все воспрянули духом и рванули в глубь чащи, туда, откуда слышался звук. Граф радостно залаял и кинулся за остальными. Пришлось не отставать и Андрею.
Они бежали минут пять-семь и вскоре оказались на большой поляне, окруженной со всех сторон деревьями. Причем ни с одной стороны ее не просматривалось ни единого строения.
— Здесь ничего нет, — расстроился Ивашка. — Одна лысая коза, и все.
Все завертели головами. Действительно, под одним из деревьев в тени мирно паслась облезлая коза со свалявшейся шерстью.
— Вот именно, коза, — важно подняв палец вверх, повторил Свинар. — А коли посреди поля есть коза, то о чем это говорит?
— О том, что где-то должен быть и ее хозяин, — ответила Ольга.
— Ура, люди! — радостно заорал Ивашка и даже запрыгал на месте.
Ребята осуждающе покосились в его сторону, а Анатолий произнес:
— Она могла убежать из поселка и просто потеряться в лесу.
— А хоть и так, — не спешила унывать Елена. — Поселок-то наверняка уже близко.
— А что, если нет? Если коза сбежала давно и приперлась в самую глубь леса? — засомневался Бояров.
— Если бы это было так, ее бы давно уже кто-то съел. Мало ли в этом лесу всяких там зубастых, — с серьезным лицом добавил Петр, следуя совету Андрея. — Скорее всего, ее здесь кто-то привязал, видите, на шее у нее веревка, а вечером придет, чтобы забрать.
— Ну да, что ж он тогда бросил свою живность одну, — не согласилась с ним Ковылина. — Сейчас это опасно, еще упрут, потом и не найдешь. Нет, раз уж эта рогатая здесь пасется, значит, ее кто-то должен охранять.
— Я тоже так думаю, — поддержал девушку Андрей, а затем сразу предложил: — Давайте поищем тех, кому эта красавица принадлежит.
Махнув рукой, Андрей первым направился в сторону козы. Рядом с ним бежал Граф, не рискующий соваться к животному первым. Остальные послушно последовали за ним.
— Если не найдем хозяина этой козы, тогда, может, зарежем ее и съедим? — предложил Ивашка. — А что, не мы, так другие желающие найдутся.
— Ты бы еще предложил у нее дорогу до деревни спросить, — откликнулась на это Ковылина.
— А что, тоже вариант. Может, она на это дело натренированная.
Оказавшись совсем близко от привязанного животного, Андрей остановился, не рискуя приближаться к недружелюбно глазеющей на их толпу рогатой животине ближе, чем на длину ее веревки. Еще не ясно вообще, к чему-то привязанной или просто тащащейся следом.
— И где же хозяин? — внимательно посмотрев по сторонам, спросила Вика.
— Может, в лесу, грибы собирает, — предположил Ромка.
— Ну да, а кто же за этой козой тогда следит? — спросил Петр.
— Странно как-то все, — также не сумев кого-либо высмотреть, произнес Пехотский. — Я предполагал, что владелец животного будет где-то поблизости и обязательно выйдет из тени, так как примет нас за воров.
— А может быть, он где-то заснул, солнце ведь вон как палит, да и живность наверняка кричать начнет, если ее кто вздумает тронуть, — высказала Ольга вслух то, что думала.
— Может, и так, давайте осмотрим здесь все, — кивнул в ответ Максимов и не спеша пошел в сторону.
Ребята разбрелись по поляне. Скорлупова и Косяченко предпочли остаться рядом с Андреем, заявив, что они не желают нарываться на какого-нибудь разозленного мужика. Граф тоже куда-то побежал, а Ивашка остался стоять на месте, видимо, потому, что ему просто не хватило не занятого места. Зато он нашел себе другое, более интересное занятие — он стал дразнить козу.
Остальные заметили это не сразу, а потому молча слонялись по заросшему высокой травой полю, смотря больше вниз и перед собой, нежели оглядываясь назад. Но когда позади вдруг раздался дикий крик Сергея, школьники испуганно обернулись и… едва не покатились со смеху.
Шутник Ивашка, по всей видимости решившийся посмотреть, насколько козочка прыткая, рискнул подергать ее за рога и даже подразнить. Когда же та пыталась его достать, он преспокойно отскакивал в сторону и показывал ей язык, хорошо зная, что дальше веревка не дотягивается. И так повторилось несколько раз. В конце концов своенравное животное не выдержало такого издевательства и, с силой рванув вперед, разорвало веревку. И вот теперь обидчик носился по полю с воплями «Помогите!», а обиженная коза скакала следом, норовя подсадить его на рога.
Выглядело все это забавно, а потому ребята дружно гоготали над бедолагой, а Маринка даже прикрикнула: