— Дьяр, — выпила я много, и поэтому как-то вдруг стала раздражать вся эта ситуация, — ты меня соблазнить пытаешься?
Остановился, но руку продолжал держать возле своего рта, потом нехотя произнес:
— Я не пытаюсь.
— А-а, — нервный смешок у меня как-то сам вырвался, — ты не пытаешься, ты уже соблазняешь.
Черная бровь удивленно изогнулась, после чего Дьяр ответил:
— Воинам не отказывают, Киран. А довести тебя до состояния дикого желания совсем несложно, как я вчера убедился. Ты темпераментна и возбуждаешься значительно быстрее тех женщин, к которым я привык.
Ощущение, что меня таки ткнули мордой в дерьмо лемаков! А это было неприятно!
— Это ты на что намекаешь сейчас? — Все мое состояние опьянения начало растворяться в приступе ярости.
Дьяр хмыкнул, наклонился ко мне и прошептал:
— Дочь шлюхи — и сама шлюха. Так что никаких намеков, Киран, только факты.
Тень, висящая у окна, мрачно выругалась. А я пристально смотрела на брата, мечтая выцарапать его черные глазки. И я бы их с таким удовольствием выцарапала, но… Все вдруг представилось мне словно со стороны — я, стоящая у двери, Дьяр, продолжающий касаться губами моего запястья, и его взгляд — гарантирующий, что мне придется заплатить за его поруганную честь. Вот только проблема в том, что и у моей чести к Дьяру имелся очень внушительный счет. Весьма внушительный. Как в фильмах про пиратов и благородных капитанов…
Как в фильмах!
И я осторожно включила свой сейр на запись.
— Значит, шлюха. — Я мило улыбнулась и попросила: — Поясни, пожалуйста, что отличает шлюху от нормальной женщины, а? Мне просто интересно, Дьяр.
Судя по выражению лица, он собирался послать меня очень далеко, но я не этого хотела, а потому продолжила:
— Ну же? Неужели такой умный и могучий воин не может мне все объяснить. Или это слишком сложно для тебя, Дьяр?
Тень мне зааплодировала, а тар-эн сдался и с ненавистью произнес:
— Ты, Киран, одеваешься как шлюха, выставляя все анатомические особенности своего тела напоказ. Ты ведешь себя как шлюха — возбуждаясь от первых же прикосновений. И ты действительно шлюха — потому что первое, о чем воин думает, глядя на тебя, — это постель!
Не, я, наверное, слишком много выпила, потому как слова его не обижали, нет. А еще я вдруг отчетливо поняла — он специально использует термин «шлюха», чтобы задеть меня, потому как на Ириста-не в обращении используется слово «тьяме», так что вся его тирада исключительно для меня. Чтобы мне сделать больно. Но не сделал, скорее наоборот — я уже решила, о чем будет это кино.
И мило улыбнулась братику, выдав:
— Ага, внешний вид, поведение и реакция окружающих — вот образ шлюхи, — резюмировала я.
Воина мои умственные изыскания не впечатлили, он просто смотрел на меня как на грязь под своими ногами. И возможно, я даже обиделась бы, но я устала обижаться, проглатывать обиды и делать вид, что меня это не трогает. Я действительно устала ничего не предпринимать в ответ на оскорбления!
«Кира, — отозвалась вдруг тень, — он собирается отвести тебя в подземелье, туда, где держат Наску. Вероятно, предполагается, что ты отошлешь Икаса, если тебя будут шантажировать жизнью паренька».
Я отвернулась от Дьяра, сделала вид, что слезы вытираю, но на тень подняла удивленный взгляд.
«Вообще, его поведение странное, — продолжил левый, — насколько я в курсе, хассар признал Дьяра недостойным и тебя отдадут Ригану. Но, видимо, Дьяр с этим не согласен категорически, а в случае беременности хассар будет вынужден… Не ходи, Кира. За дверью воины не Дьяра, а твоего отца, просто вырази свое негодование, и они вмешаются. В подземелье же как раз преданные Дьяру и…»
Снова смотрю на тар-эна, медленно поглаживающего мое запястье и пристально следящего за мной. Очень пристально. Догадался, что я разговариваю с тенями?! Ну, после вчерашнего вполне может быть.
Я улыбнулась воину и решила сыграть по его правилам.
— Так куда ты там хотел сходить? — спросила я у Дьяра, осторожно отняв у него свою руку.
И сохраняя спокойствие, направилась к шкафу в поисках вполне определенного, только что туда засунутого рюкзака. Рюкзак был найден до того, как брательник поинтересовался:
— Что ты делаешь?
Что я делаю? Думаю я. Например, о том, что теперь со мной воинов Нрого нет, а Наску явно довели до того же состояния, в котором был и Дейм. Уроды! Так что переносной гелликс был заброшен на плечо, а я продолжала мило улыбаться, стараясь игнорировать мгновенную боль в плече, которое еще и от первого раза таскания данной тяжести не оправилось. А затем спокойно забрала из шкафа еще один рюкзак — с массой сюрпризов.
— Я? — Перекинув через плечо и закрепив рюкзак, невозмутимо ответила: — Сходим, посмотрим, чего ты там хочешь, а потом я сваливаю.
— Сваливаешь? — с ухмылкой переспросил Дьяр.
— Ну, ты же не думал, что я тут останусь навеки, — все еще мило улыбаюсь.
Воин хмыкнул и открыл дверь. Я подошла, доверчиво взяла его за руку и изобразила абсолютную покорность.
«Кирассссс, — прошипела тень, — не ходи!»
Чуть шире улыбнулась братику, и мы пошли. Мимо воинов, мимо служанок, которые стремительно наводили чистоту в моих покоях, мимо даже хассары Эталин, которая обнаружилась в коридоре и, едва меня увидела, тут же спрятала за спину какой-то бокал.
Странно, очень.
Самое забавное — это то, как Дьяр держал мою руку. Такое ощущение, что он постоянно хотел сжать ладонь, но сдерживался. Из последних сил сдерживался. И только судорога по пальцам да стиснутые зубы. И судя по его роже, он бы с большим удовольствием услышал мои крики от боли, нежели чем от наслаждения, но, видимо, приказ папика нарушить боялся. И в общем, мы шли, а Икас держался рядом, порыкивая на братца. Шерстюсик явно знал, что доверять тут никому не следует.
— Дьяр, а ты общался с моей матерью, когда она тут жила? — спросила я, едва мы начали спускаться вниз по едва освещенной лестнице.
— Да, — нехотя ответили мне.
— А какой она была? — продолжаю расспросы.
— Какой? — Дьяр остановился. — Шлюхой.
Я спокойна, я спокойна, я спокойна…
— Что, тоже одевалась вызывающе? — ехидно поинтересовалась я.
— Пыталась строить из себя воина, пока отец ее на место не поставил.
Я просто очень-очень спокойна.
— И где ее место? — просто-таки елейный голосок у меня.
— На коленях. — Вот это он произнес с усмешкой. — И ты недалеко уйдешь. Ты же считаешь подобное нормой, не так ли?
Чувствую, как во мне закипает злость. Именно закипает, но еще держусь, потому что очень хочется реально заставить его пожалеть о своих словах. А мы уже спустились в подземелье и подходили к широкой двери.
— Дьяр, так моя мать сейчас жена хассара Айгора? — понимая, что мы уже почти завершили путешествие, спросила я.
— Наложница. — Воин с наслаждением сжал мою руку, и я чуть не взвыла.
Но сдержалась, не желая его радовать. Тар-эн подвел меня к двери и практически швырнул на нее, явно ожидая, что треснусь лбом. Это он зря — уронив рюкзак, я, мягко оттолкнувшись от преграды, развернулась к Дьяру и так и замерла, прижимаясь спиной к двери. Роняя слезки и старательно делая испуганное лицо. Дедуля МакОрат сразу сообразил бы, что это злые слезы, а Дьяр принял все за чистую монету.
— Страшно, Киран? — Воин навис надо мной. — Это только начало, девочка. Уж поверь мне, нас впереди ждет много приятного… для меня. А когда я брошу вызов отцу и займу его место, ты займешь наиболее подходящее для тебя, шлюха.
Я спокойна, я спокойна, и я старательно делаю испуганное лицо, правда, от намека не удержалась:
— Дьяр, Икас за твоей спиной. И стоит мне приказать, как…
Мерзкие все-таки эти воины и ухмыляются мерзко. А вот отвечать он мне не торопился и просто открыл двери.
Стремительно разворачиваясь, я уже знала, что увижу там Наску… но я не знала, что в таком состоянии!
Парень висел на двух крюках, которые ему всунули под ребра, лицо у него было избито до такой степени, до которой никогда не опускался даже мастер Лоджен, руки, судя по тому, как висели, сломаны. Одна нога раздроблена… Кровь стекала на пол… и на все это вполне безразлично смотрело еще четверо воинов.
— Крайне неприятно было узнать, что в нашем доме завелась крыса. — Рука Дьяра обвила мою талию. — Но когда эта крыска запела во весь голосок, мы узнали очень, — он чуть наклонился, — очень, — наклонился еще ниже, касаясь теперь губами моего виска, — очень много всего любопытного, Киран. В частности, о том, как маленькая шлюшка бегала в Шоданар в поисках приключений на свою маленькую задницу.
Я невольно вздрогнула, но на этом воин не остановился:
— А еще о том, что старшая шлюха вот-вот приземлится на территории хассарата, и поверь — ее встретят.
Ну да, о том, что мама ждет нас с Деймом, Наска знать не мог, а Дейм просто не раскололся. Вздрогнула повторно и заметила, как очень мерзкие ухмылки расплываются на рожах присутствующих здесь тар-энов. Они знали, что я приду, и думают, что знают о дальнейших событиях.
— Молчишь? — Отвратительно мерзкие у Дьяра губы все же, так и тянет ухо вытереть. — Не молчи, Киран, расскажи-ка нам всем, как ты обставила Нрого, чтобы отдаться первому встречному. И можно в подробностях, будет любопытно послушать… в процессе.
— В процессе чего? — Да, я все еще старалась сдерживаться, но вопрос вышел злым.
Рука тар-эна плавно проникла под ремень моих брюк. Ну, в одном все воины одинаковы — прямолинейны до одури! Ну и все, на этом мое терпение закончилось.
— Дьярррр, — чуть ли не прорычала я, — хочешь совет?
— По поводу позы? — поинтересовался он, опуская руку все ниже.
— По поводу меня!
Смешок и шепот в ухо:
— Давай.
Урод уродский!
— Не связывайся со мной, Дьяр, не советую! Я злая бываю!
Он рассмеялся и прошептал:
— Ты, Киран, станешь сейчас очень, очень, очень возбужденная. И запах твоего желания начнет витать по всему подземелью. Отец, конечно, будет недоволен, но разве может воин противостоять столь сильному аромату желания идеально подходящей для него женщины? Меня оправдает даже эйтна-хассаш.
И тут до меня дошло очевидное.
— Значит, папик не в курсе всего этого? — с дела-ным удивлением переспросила я.
— Он занят — оправдывается перед повелителем, — промурлыкал воин, продвигая руку еще ниже, — а ты отправишь Икаса погулять, не так ли, Киран? Иначе придется полюбоваться тем, как подыхает твоя ручная крыска.
Я мрачно кивнула и сделала последнее предупреждение:
— Дьяр, ты очень сильно об этом пожалеешь.
Тар-эн вытащил руку из моих брюк, рванул меня,
разворачивая к себе лицом, и прорычал:
— Прикажи зверю оставаться за дверью, Киран, и тогда больно тебе не будет!
Ну да, дверь стальная, такую Икасу при всем своем желании не сломать. Впрочем, я и не собиралась подчиняться требованию Дьяра. Вести переговоры с шантажистами было ниже достоинства кадета Космического университета.
— Икас, — позвала я, а едва морда зверя ткнулась в мою ладонь, отдала приказ: — Лишить сознания, всех.
И в ту же секунду, как взметнулся снежный буран, я с наслаждением приложила к груди Дьяра шокер. Правда, надо отдать ему должное — воин не повалился на пол, как один из МакОратов, он просто стоял и трясся, старательно пытаясь отлепить хрень от своей кожи трясущимися руками. И когда я прицепила второй, Дьяр затрясся сильнее, но опять же не упал, сохраняя равновесие из последних сил.
— А самое странное знаешь что? — и не рассчитывая на ответ, пробормотала я. — Мне тебя как-то совсем, даже ни капельки не жаль, Дьяр. И тебя ждет очень-очень-очень большой позор, малыш, после которого от твоей чести ничего не останется.
Жаль действительно не было. И, когда заряд кончился и Дьяра перестало трясти, я шмякнула на него следующий шокер и только потом приказала Икасику:
— Этого тоже спать отправь.
Не надо было меня злить!
Тень выплыла из стены, когда я снимала Наску с крюков, стараясь не обращать внимания на кровь.
«Здесь должен быть рычаг управления», — произнес, как оказалось, правый.
Я нервно оглянулась на него, прекратила попытки и постаралась не плакать, когда парень весь задрожал от невыносимой боли.
«У стены, — правый поплыл вперед, указал на скрытую панель, — вот здесь».
Панель очень сейр напоминала, и, быстро разобравшись, что к чему, я опустила Наску на пол, смахнула слезы, услышав его протяжный измученный стон.
«Чего ты так убиваешься, он же раб, — недовольно пробурчал правый, а удостоившись моего полного ярости взгляда, демонстративно пожал плечами. — Просто убей, и тогда информация останется скрыта».
Даже отвечать не захотела, только нервно спросила:
— А где левый?
«Он к тебе слишком привязан и не хотел видеть, как тебя будет «воспитывать» Дьяр, — невозмутимо ответил правый. — К тому же я думал, придется применить секретные особенности Икаса, но вы справились и так».
— Угу. — Я вышла из наполненного кровью пространства, подхватила рюкзак с гелликсом и вернулась к Наске. — Икас, контролируй воинов.
Приказ был своевременным, один из чернопат-лых собирался встать, но Икас его быстро успокоил.
«Их лучше запереть, — посоветовал правый, — в конце коридора имеется помещение».
Оттаскивал воинов Икас, контролировал тоже мой шерстюсик, тень только командовала. Потом я заперла дверь и вернулась к Наске.
Дальше уже привычная, хоть и малоприятная процедура, в процессе которой бедный парень стонал и кричал, выгибался и хрипел — но помочь ему было нечем, раны, как у него, и заживляются болезненно.
На восстановление Наски у меня ушло больше часа. Но когда я закончила, парень уже сидел, старательно отводя от меня взгляд, а потом, когда я собирала аппаратуру, с трудом произнес:
— Прости.
— За что? — Я пристально посмотрела на него. И конечно, понимала за что, но, говоря откровенно, я бы на его месте тоже сдала всех и вся после таких-то пыток.
— За то, что…
— Наска. — Я пересела к нему ближе, обняла, уместила голову на его плече, — Наска, забей и забудь, главное, что мы живы, а они… — и тут я поняла, что я реально дочь папика — на лице даже судорога ярости прошла, — а они готовятся побыть шлюхами!
Да, довели меня. Реально довели, я такой жестокой никогда не была.
В этот момент в коридоре послышался шум, затем рык Икасика, и снова тихо.
— Шустрые какие, — зло заметила я. «Это тар-эны, Кира, и если воины в бессознательном положении, то их симбионты сейчас старательно приводят носителей в чувства».
— Сейчас перестанут, — зло пообещала я.
И, поднявшись, направилась ко второму брошенному за дверью рюкзаку. Когда я достала татуировки, правый только недоуменно посмотрел на меня, но когда вытащила стопки мужских стрингов…
«Ты же не будешь делать это сама», — как-то неодобрительно протянул правый.
— Буду, — спокойно подтвердила я.
«Поручи рабу, — прошипел правый, — не доводи меня, Кира!»
Вот я сразу поняла, что правый — нудный какой-то. * * *
Спустя еще час мы с Наской сидели на крыше. Наска был в подпитии, я трезвая, злая и решительная. А еще рядом с нами зависала тень, причем правая, и нудела:
— Не советовал бы я, Кира. Для них теперь дело чести убить тебя, но если ты еще и все обнародуешь, то…
— Заткнись! — прошипела я.
— Я молчал, — удивленно сообщил Наска.
— Прости. — Это я ему, и уже правому: — Эйтна сейчас где?
— Я не знаю. — Наска от меня чуть отодвинулся. — Кира, ты чего?
— Прости. — Это я опять парню, и тени: — А можно мне левого?
— Киррра! — Наска еще чуток отодвинулся. — Ты меня пугаешь. Чего тебе левого?!
— Прости! — рявкнула неожиданно для самой себя я.
Правый заржал. Но потом кивнул и испарился. Спустя всего минуту возле меня был левый, который полез обниматься, делая вид, что вытирает слезы-сопли, но в реале явно потешаясь: «Кирюшечка, девочка моя, ты жива и здорова!»
— Да хватит тебе. — Я как раз сейр к камерам подключала. — Мне нужно выяснить ситуацию, говори, кто и где!
Наска отодвинулся еще шагов на пять и встревоженно:
— Кира, ты не ударялась головой, нет?
Бросила на него недовольный взгляд, потом
вспомнила, что он моих собеседников не наблюдает, и уже хотела объяснить, как вспомнила, что поймать и допросить его всегда могут, а потому указала на ухо и солгала:
— Наушник.
— А-а, — но ближе садиться не стал.
Я хмыкнула и включила камеры в своей комнате. А у меня было весело! Так весело, что я чуть с крыши не свалилась, вглядываясь в изображение! Во-первых, у меня было идеально чисто, никаких больше клоков воинских локонов, крема, перцовых баллончиков и масел. Во-вторых, там стояла я! Темноволосая, стройная, с черными распущенными волосами, в красном облегающем платье и получала инструктаж от папандра! И в-третьих, оттуда Эталин уводила бегемотика, тоже черноволосого и тоже в красном! И именно ее слова я и услышала первыми:
— Хочу быть подставной Кирой, хочу быть подставной Кирой…
— ВОН! — рявкнул отче так, что у меня в ушах зазвенело, не то что у присутствующих в моих покоях.
Служанки просто метнулись прочь, Эталин аж присела, Адалин начала всхлипывать.
Я сглотнула и поинтересовалась у левого:
— Ты это видишь?
«Подожди, у меня шок, — отозвалась тень. — Культурный и глубокий… глист викрианский, хассар пошел ва-банк. Вот зачем просьба об Акаши в обмен на согласие позволить Нрого предложить тебе дар жизни».
— Поясни, — потребовала я.