— А ты вообще кто? — спросила я, потом поняла, что спросила, и исправилась: — В смысле имя там…
Улыбнулся шире, едва сдерживая смех, а затем прошептал:
— Потом. — Это он мне. — Кхан, Лираэт. — Это было уже не мне, а двум светловолосым воинам, что мгновенно оказались рядом, взяв меня под конвой. И вот тогда официальным тоном воин объявил: — Киран МакВаррас, старшая дочь хассара Айгора, переходит в собственность клана Аэ, как велят традиции Иристана.
После этих его слов все пришло в движение!
Для начала подскочил отец уже без какого-либо почтения на лице, и на весь зал раздался его зычный, командный голос:
— Протест!
После подключился и Нрого, заявив все то же:
— Протест!
И со своего места взволнованно взвизгнула эйтна-хассаш:
— В соответствии с традициями Киран МакВаррас уже принадлежит клану МакДрагар и его главе хассару Шаега, как мать его нерожденного дитя!
Нагло врет и даже не краснеет! Я мстительно посмотрела на эйтну и поняла — краснеет, таки краснеет… сейчас будет весело.
Но тут высказался мой синеглазый:
— Хорошо, — в его тоне было едва сдерживаемое раздражение. — По праву сильнейшего я забираю эту женщину! У вас есть… возражения?
Картина, навсегда запечатлевшаяся в моей памяти, — воин, мой, светловолосый, и его полный превосходства взгляд сначала на папандра… отец сник, потом на Нрого… Нрого не сник, Нрого схватился за рукоять меча, но тут у моего воина насмешливо изогнулась бровь, и хассар Шаега руку от оружия убрал.
— Возражений нет, — подвел итог светловолосый. — Но разговор нам предстоит до-олгий!
И вот тут я вздрогнула. Просто контраст между тем воином, которого знала я, и тем, который произнес это «разговор нам предстоит до-олгий», был очень разительный. А воин мою реакцию заметил, хотя вроде как и не смотрел в мою сторону, и отдал приказ:
— Увести. — Это воинам. А затем чуть заботливым тоном мне: — Предстоящее не для женских глаз и ушей.
Такое ощущение, что он меня чувствует. Вот и сейчас я еще обидеться не успела, как он пояснил, для чего меня увести собираются. Осталась только одна маленькая проблема.
— Воин, — сам виноват, что не представился, но под его осуждающим взглядом мне как-то не по себе стало, однако ж должна была я предупредить, — понимаешь, тут и для мужских глаз предстоящее не особо подходит.
Вскинув голову, папандр посмотрел на меня с какой-то надеждой, Араван чуток побледнел, Нрого тоже почему-то с надеждой глядел, а вот светловолосый глава местной иерархии — как-то встревоженно. Он же и спросил:
— А что сейчас будет?
— Кипец, — честно призналась я, заодно выудив сейр Аравана из рукава и сверившись со счетчиком времени. А сверившись, решила добавить: — Понимаешь, я ж не знала, что у тебя реально есть право трицепса и ты вообще заявишься и меня спасешь! — А ведь реально спас, надо будет потом спасибо сказать. — Вот и приняла все меры к собственному спасению сама, мы же, современные женщины, привыкли только на себя рассчитывать, вот сейчас и будет…
— Кипец? — переспросил светловолосый, с трудом проговаривая это явно незнакомое для него слово.
— Армагеддонец, — съехидничала я и посмотрела на эйтну-хассаш.
И вслед за мной все посмотрели на золотопоясную, а та стояла и… краснела. Кажется, у нее на мой главный компонент мазюлки еще и аллергия нарисовалась. И эйтна, которая должна была начать говорить то, что думает, только минуты через две, видимо, действительно сильно пропотела, раз рыба грод уже начала действовать. Потому что только под действием этой гадости черномотанка могла сказать:
— Мой повелитель, право сильнейшего неприемлемо в ситуации, когда принцесса МакВаррас ждет дитя… — И тут смешок, от нее же самой, и продолжение: — Да никого она не ждет, тьяме инопланетная! Было бы ради кого право сильнейшего использовать… О, мой повелитель, вы такой сильный, красивый, смелый, решительный… я лучше ее! Опытнее! Я доставлю вам истинное удовольствие!
Вот теперь я поняла, что такое реальный шок! Причем шок был у всех! Даже у эйтны-хассаш, которая с перепугу свой рот руками прикрыла и теперь смотрела на меня огромными черными глазами. Шок был даже у моего воина, который, казалось, на мгновение дышать перестал, зато потом едва слышно простонал: «Кира…»
— Угу, — решила я сразу покаяться и тоже шепотом порадовала: — Она теперь часов шесть будет говорить правду и только правду… Ну, или сутки, если помыть ноги не догадается.
— Да? — Нрого, прекрасно расслышавший мою фразу, информацией заинтересовался. — А у меня как раз несколько вопросов накопилось.
И разгневанный хассар Шаега стремительно направился к эйтне-хассаш.
— Не дыши, — шепнула я вслед.
Услышал, обернулся, удивленно посмотрел. Я мило плечиками пожала — мол, совет дала хороший, дальше сам решай. И Нрого приблизился еще всего на два шага, находясь теперь в пяти метрах от оцепеневшей от ужаса эйтны-хассаш. Но вопрос он задал не ей, а синеглазому:
— Мой повелитель, могу я с вашего позволения обратиться к эйтне-хассаш?
— Рискните, — мрачно ответил блондин, глядя почему-то на меня.
Зато я теперь врубилась, как к нему нужно было обращаться… А я все «воин» да «воин». Ну, и как-то я на этого самого тар-эна засмотрелась и пропустила момент официального обращения Нрого к этой зме-юке:
— Уважаемая эйтна-хассаш, мы все ждем вашего решения по поводу моего брака.
Черномотанку передернуло, она вдруг даже головой затрясла, но уже в следующую секунду как рявкнет:
— Никогда у тебя детей не будет, урод высокомерный! Слово эйтны, мудак несговорчивый!
Одна из женщин в белом повалилась в обморок после ее слов. Вторая поспешила помочь, несколько женщин, стоявших у перегородки, ведущей в женское отделение для питания, торопливо вышли вообще, видимо, реально веря в то, что все это не для женских глаз и ушей. А мне почему-то понравилось. И даже сожалеть о содеянном перестала и теперь в нетерпении ожидала дальнейшего развития событий!
Они и развивались. Сначала в зале зашумели, причем возмущался именно клан МакДрагар, в смысле воины самого Нрого, зато он невозмутимо продолжил:
— Вы были причастны к гибели моих избранниц?
Эйтну трясло, шатало, колбасило всю, но она все
же ответила:
— Мы их просто не лечили, идиот! И твои дети медленно убивали матерей, либо жены гибли сами после первого слияния!
Вновь стало тихо, а Нрого… Нрого стоял и, судя по его лицу, чувствовал себя… убийцей. Мама сказала, что он стар, я тогда даже не верила, а сейчас, глядя на выражение его лица, на поникшие плечи, вдруг поняла, что это правда — действительно стар и очень несчастен. Я могла только предположить, сколько лет он терял одну за одной, не имея шанса на рождение детей, и все вокруг обвиняли в этом его, видимо, и он сам себя винил… А вышло…
— Змеюка подлая, — не сдержалась уже я. — Гли-стина викрианская! Палочка холерная!
Я бы еще много чего сказала, но один взгляд повелителя — и говорить почему-то расхотелось… мне. Зато сказал Нрого:
— Только ли мой клан пострадал?
Я посмотрела на эйтну, на то, как ее начинает сотрясать мелкая дрожь, и в отличие от остальных знала — ее сейчас прорвет на откровенность.
Так оно и случилось!
— Эталин! — визгливо заорала эйтна-хассаш. — Дочери МакВаррас, их убивала Эталин! — Визг разнесся над всем залом, а после эйтна заорала уже Агар-ну: — Твоя единственная, подкаблучник тупоголовый! Или ты думал, что смерти в твоем доме только случайность? Столько лет перед самым твоим носом все было — ты не видел! Предательнице верил как себе, а ту, что не предавала, кнутом избил! Помнишь, Агарн, помнишь? Твоя единственная и эту, — палец указал на меня, — отравила бы, но я вмешалась, Агарн! Я! И Киара получила сейр, а Ашара тайно убирала отравленные продукты… Так выжила твоя дочь! Я спасла ее! Киран принадлежит мне! Мне!!!
Я взглянула на отца… Побелел весь, руки сжались, на лице ни кровиночки, но тут случилось то, от чего и я, и эйтна-хассаш, и ее охранница побелели и вздрогнули.
— Ты клялась мне! — прошипела тень, покидая папандрово тело.
Тень оказалась жуткая — не такая, как правый и левый у Нрого, а более плотная, черная, и глаза светящиеся какие-то, и когти больше пальцев, и все это рывками выбиралось из тела хассара. Причем остальные воины ее не видели, зато я инстинктивно рванула к повелителю… сама не знаю почему, но с ним как-то надежнее было. Воин обнял, как-то тоже на автомате, переводя встревоженный взгляд с хассара Айгора на эйтну и на меня.
— Ты видишь тени? — был задан вопрос.
— И эта какая-то ненормальная, — с ходу сдала я. — И жуткая, и сейчас что-то будет, и я не виновата, правда.
А эйтна-хассаш ничуть не испугалась этому и заявила:
— Киара — шлюха, пустышка, и эйтной ей уже не стать! Мне всегда нужна была только Киран, а ты отнял ее у меня и скрыл вне Иристана, там, где мне не достать!
— Ты видишь тени? — был задан вопрос.
— И эта какая-то ненормальная, — с ходу сдала я. — И жуткая, и сейчас что-то будет, и я не виновата, правда.
А эйтна-хассаш ничуть не испугалась этому и заявила:
— Киара — шлюха, пустышка, и эйтной ей уже не стать! Мне всегда нужна была только Киран, а ты отнял ее у меня и скрыл вне Иристана, там, где мне не достать!
— Видящая Аэрд, — простонал мой воин, сжимая меня в объятиях крепче. И все, мне вдруг не страшна стала и эта жуткая тень, и даже эйтна-хассаш, и все вокруг, и даже отсчет в моих «кротах», и предстоящие разрушения.
— Эйтной не станешь, — неожиданно произнес повелитель, прижав меня к себе в очередной раз, после чего отстранил, вернув в местоположение между своими двумя воинами.
А затем решительно подошел к эйтне-хассаш и произнес:
— Достаточно!
Тень мгновенно ретировалась обратно в папандра, эйтна-хассаш испуганно опустилась в кресло, и все как-то разом успокоились.
Дальше из уст повелителя прозвучало:
— Эйтна-хассаш, вы будете заключены в Логар-ре и подвергнуты допросу. Хассары Айгора и Шаега, ожидаю вас завтра на рассвете!
Все?! Вот так вот просто, и все? И мы больше ничего не услышим?! Судя по всему, даже Нрого теперь не рискнул бы задать вопросы, но это Нрого, а у меня имелись! Особенно учитывая тот факт, что самое веселое сейчас только начнется. В общем, я не выдержала — выскочив из-за спины воинов, я громко спросила:
— Эйтна-хассаш, почему вы требовали смерти моей матери, Киары МакЭдл?
Черномотанка стремительно повернулась ко мне. Так быстро, что теперь я отчетливо видела ее тень, которая оказалась больше ведьмы, к тому же тень была серо-белая. Сама же эйтна, глядя на меня, прошипела:
— Киара?! — Эйтна снова встала с кресла. — Киара… А знаешь ли ты, девчонка, что Киара была видящей?! А значит, она была моя! Моя! Но слепая в своей гордости Пантера стала воином. Киран и Киара — те двое, что в силе своей могли разрушить все, ибо, когда они были вместе, равных им не было… и сила их росла. Я лишила близнецов матери — сила росла. Я подвергла Кирана болезненному посвящению — они разделили боль на двоих, и воин выжил! И тогда я использовала влечение Агарна… Тень шептала, он слушал во сне, не понимая того, почему мысли начинают преследовать! Он сходил с ума годами… Киара, Киара и только Киара стала его дыханием. И когда страсть затуманила разум, Агарн пошел на подлость, подлог, предательства и убийства, чтобы получить свою единственную…
Нет, ну почему всегда существует вероятность, что твое счастье какая-то гадюка разрушит? Я молча достала сейр, посмотрела на время, поняла, что у меня еще не более пяти минут, и продолжила:
— И все же. Он ее получил, но убивать зачем?
Ответ, прозвучавший от эйтны, заставил меня пошатнуться:
— Потому что Киара знала то, что не должна была знать, и залогом ее молчания являлась только ее мать… А она слишком сильно мутит воду в моем государстве! Ее смерть необходима! А ты будешь принадлежать мне! Вся сила рода Аэрд — мне!
Я еще раз посмотрела на сейр, потом подняла голову и спокойно взглянула на эйтну. В наступившей тишине голос мой прозвучал отчетливо:
— В таком случае, старая озабоченная злобная гадюка, за все то, что дальше произойдет, меня даже совесть мучить не будет!
И я демонстративно отошла обратно к конвоирующим меня воинам, и руки на груди скрестила, и на эйтну уставилась, и приготовилась… собственно представление началось сразу.
— Как-то жарко… — простонала эйтна-хассаш.
И я узрела две неприятные вещи — кое-кто начал разматывать с головы черную ткань, и еще кое-кто, не отрывая от меня взгляда, стоял и смотрел. Просто смотрел, но взгляд, конечно, не из приятных.
Ну, дальше мои планы были несколько нарушены!
Двери женщин раскрылись сами, и там появилось десять беловолосых воинов в черном. Двери для воинов так же распахнулись, и там тоже появились воины… на сей раз их было больше, до сорока, наверное. И двигались все так слаженно, как будто ими управляли и отдавали команды, вот только как?
Двое воинов белыми призраками метнулись в сторону эйтны — проследив за ними, увидела, как оба схватили эйтн с красными поясами, что были охраной у эйтны-хассаш. И как-то отвлекшись на этот момент, я не учла одной очень-очень большой проблемы.
— Какой мужчина! — завопила эйтна-хассаш, начиная раздеваться.
Ну все, гормоны взыграли, сейчас начнут работать феромоны. И точно — оба воина из правящего клана застыли, тяжело дыша и глядя на эйтну, зато МакДрагары оказались не настолько сдержанными.
— Это моя женщина! — послышалось от их узкоглазой толпы.
Причем слаженный такой вопль был! Оба светловолосых резко вскинули руки, и оба разом прижали два пальца к шее — кажется, я сообразила, как они тут переговариваются. В тот же миг мой светловоло-сик прошипел раздраженно:
— Феромоны!
Я радостно головой закивала, с горящим жаждой действий взором наблюдая за происходящим.
И думаете, было мне счастье?! Как бы не так! Меня мгновенно повернули спиной к разворачивающимся действиям, что-то прошипели присутствующим в качестве конвоя индивидам, и в следующую секунду я понеслась прочь, причем уносили меня на руках, причем второй шел сзади так, что я ничего не видела! Да он мне весь обзор закрывал!
И вот тут я узнала, что такое подлость вселенская! Там, позади меня раздавались крики и даже… стоны. А еще отборная ругань моего повелителя… Ему-то что там понадобилось?!
А меня все несли и несли к дверям, но, когда и все присутствующие воины рванули в сторону возбужденно орущей эйтны-хассаш, я взвыла от досады! Это же я все устроила, и я обязана это увидеть! Хоть одним глазком! Меня просто-таки сгрызало любопытство! Оно реально грызло, но воин держал крепко, и добраться до перцового баллончика возможностей не было… И тут я подумала — а за каким нестабильным атомом мне баллончик?!
— Икас! — крикнула я.
Рык! В следующую секунду я была свободна. Но вот как раз оборачиваться не стала.
— Икас, за мной! — Стремительная команда зверю, и я рванула к лестнице, благо путь был свободный.
Взлетая по ступеням наверх, я благодарила небо за то, что додумалась надеть кроссы. Подбежав к двери и вытягивая ремень из брюк, чтобы эту самую дверь заблокировать, я все же позволила себе обернуться… Это было нечто! Мой блондин, все его воины, Нрого и парочка воинов МакДрагар, папандр, Араван и несколько моих братьев — держали оборону!
Они реально держали круговую оборону!
Против них были все остальные воины, у которых явно на пике роста находилась революция гормонов, и сии индивиды бросались на кольцо защитников эйтны… Сама черномотанка оказалась очень даже ничего — темноволосая, темнокожая, на вид лет сорок-пятьдесят, груди, правда, почти нет, но в остальном обнаженная по пояс женщина была бы очень даже ничего, если бы не бросалась на воинов с явно недвусмысленными предложениями. И выглядело все это так… ну просто так эротишшшшно… как в лучших порнофильмах, украдкой уворованных нами с Микаэллой у Эда.
— А… что там происходит? — раздался изумленный голос.
Я обернулась — бегемот. Она ко мне подошла, а вся остальная женская половина маялась метрах в десяти. То есть дамочки сообразили, что тут творится нечто из ряда, и даже у дверей столпились, а заглянуть было страшно.
— Надо же, ты еще с нами, — язвительно протянула я, разглядывая чрезмерно завитого бегемота.
Завитки были в таком количестве и такой формы и густоты, что лично у меня сложилось страшное предположение — Эталин в стремлении поразить папандра красотой своей нашла и жестоко обкорнала барашка какого-нибудь. С другой стороны, бараны вид вымерший, но на Иристане возможно абсолютно все! Например, ярко-малиновые губы и накладные ресницы… тоже у кого-то явно позаимствованные, так как черные, длинные и загнутые вверх, они сильно контрастировали с естественными рыжеватыми.
— Женщине вроде как запрещено украшать себя, — вспомнила вдруг я одну из иристанских при-дуростей.
— У меня сегодня день… важный. — Эталин смерила меня полным ненависти взглядом. — Великая эйтна-хассаш, непревзойденная в своей мудрости, напомнит хассару Айгора о скромности и послушании, что я дарила ему столько лет. Напомнит о целомудрии, коего лишена шлюха Киара и… — рожа перекривилась, — и он вновь сделает меня своей единственной! Меня, а не ее!
— Это ты сейчас как мою маму назвала? — Я невольно сжала кулаки.
— Ты такая же! — резко ответила Эталин.
В этот момент в трапезной раздался вопль:
— Я требую ночь!
И стон эйтны-хассаш.
На лицах женщин нарисовалось такое выражение, которое могло свидетельствовать только об одном — им грозит смерть от любопытства. Реанимации не подлежат. Что ж, тетя Киран, поработаем добрым дядей-доктором: