Тот лихорадочно набрал номер и с волнением сказал: «Привет!»
– Колька? Где ты, твою мать? – буквально заорал Степан.
– А ты?
– Я в Кыштыме стою. На улице Республики. У сервиса.
– А я в Новогорном. Тут, в общем… у друга.
– У друга?
– Недавно познакомились. Так это… Кыштым, это же от меня совсем рукой подать…
– Ну! И это… Тут девушка у меня.
– Какая?
– Ты ее знаешь.
– Оля?
– Именно.
– Я скоро буду, братан, – у Николая навернулась слеза. – И вот еще что: я тебе пошлю фото на мобильник, только ты слово дай, что посмотришь только после того, как встретимся. А Оле скажи… Скажи, буду максимум через полчаса. Ты понял?
Николай навел мобильник на личико мумии…
Выбегая из подъезда, он столкнулся с волосатым мужиком и двумя дородными бабами.
Теперь он действительно бежал, бежал изо всех сил. Ему надоели мрачные чудеса, хотелось только самого обыкновенного.
4
Академиков было трое. Володька заметил, что у всех на запястье правой руки лучистые циркониевые браслеты.
Возглавлявший троицу Тит, представив «оператора по внеземным связям» Аэлиту и «астральную настройщицу» Андромеду, нетерпеливо спросил: «Ну, и где он у вас?»
– Да вот тут, – Володька открыл нижние створки комода и вытащил оттуда свою коробку. По кухне сразу распространился запах.
– Пахнет приятно, не по-нашему, не по-земному, – заметила «оператор по внеземным связям».
– Еще бы, – согласилась Зина. – «Красная Москва», сейчас таких духов уже не делают. Под конец перестройки в Кыштыме купила.
– «Красная Москва»? – удивился Тит.
– Ну да! А что же еще? Когда бабушку в больницу отправили, он же протух, поэтому я его и заспиртовал, – объяснил Володька.
Он передал Аэлите запеленутую в байковую рубаху мумию.
Она немного помяла ее руками, поводила над телом ладонями, потом, почесав затылок, выдала:
– Это даже не существо. Но в нем есть биологическая компонента. А само это находится в состоянии магической заморозки. Он-то ведь не трупик, он искусственный, из синтетики, но не земной, а космической. Ему дана установка на непрерывный контакт со своим духовным проводником. У них, как и у нас, есть свой главный человек. Он сидит на одном из спутников Юпитера, и зовут его капитан Макс Фреш. Там у них база флота. И этот малыш должен был установить контакт с очень высокоразвитой цивилизацией. А к нам на Землю он попал случайно.
– Так, значит, он капитан? – переспросила Зина.
– Да не он, не этот, а тот, который не прилетел, и, переводя на наш язык, тот, получается, капитан – разъяснила Аэлита.
Ее перебила Андромеда:
– Но он был выращен в капсуле, и когда подрос, получил титул королевского суперклона. И сюда, к нам, его тоже в капсуле прислали. Создали его инопланетные профессора путем третичного деления клеточного ядра при температуре свыше 40 градусов. Митоз был нарушен на третьей стадии развития. Такие биороботы обладают уникальнейшими возможностями выживать на любых планета, в любых условиях…
– А что ж этот-то сдох? – засомневался Володька. – Что же это они, гуманоиды-то, перемудрили?
– И у них, конечно, не все гладко бывает, – согласилась Аэлита. – Их же забрасывают на планеты в крохоньких яичках, похожих на бобы. Когда он попадает в почву, начинает расти. И прямо на глазах может возмужать и в течение суток достичь роста этак в полтора метра. А этот ваш, видимо, не успел.
– А для чего им все это?
– Они тоже не дураки, те, кто их делает, – поддержал научную экспертизу Тит. – Им ведь нужно разведать полезные ископаемые. Где у нас сульфа, купорос, карбид.
Тит грозно глянул на Аэлиту, и та вдруг сказала:
– Внимание! Вхожу в непосредственный контакт с капитаном Максом Фрешем. Говорите, капитан.
Тут голос Аэлиты резко изменился и стал похож на голос сильно пьющего пожилого мужчины: «Здравствуйте, земляне! Я Макс Фреш, капитан гуманоидов. У вас находится мой биоробот?»
Тит подтвердил это кивком и подмигнул Володьке, давая понять, что официальные отношения с инопланетянами установлены.
Аэлита продолжала чревовещание хриплым голосом Макса Фреша: «Наша цивилизация уже пять тысяч лет выращивает биороботов. Сейчас наш корабль кружит по орбите близ Юпитера, ожидая вестей с Земли. И если бы не люди из Звездной академии, все могло бы кончиться плохо. Наш биоробот потерпел аварию и был вынужден послать мне мысленный сигнал о помощи, который услышала душевнобольная пенсионерка Тамара Васильевна Просвирина, Царствие ей небесное. A я, узнав об аварии, наоборот, послал ему приказ умереть. Что он и сделал, потому как робот – он механизм подневольный. Связь закончил».
Аэлита отдышалась. Видно было, что разговор с Максом Фрешем стоил ей душевных сил.
Пока подруга приходила в себя, Андромеда решила заполнить паузу рассказами о жизни гуманоидов на их родной планете: «Там у них все по науке, все на энерго-информационном обмене. Они ведь сами уже давно микрокосмы. А про нас говорят, что мы пошли не в ту степь. У них на планете на науку молятся. А у нас ученый человек – это быдло, тупое чучело. У нас уголовник – самый уважаемый человек!»
Тут трупик взял уже Тит – и, повертев его в руках, сказал сурово и мудро:
– Находка весьма серьезна и требует безотлагательных исследований. И конечно, для вас в этом случае могут быть проблемы…
– Проблемы? – удивилась Зина. – Что еще за проблемы?
– А вы думали? Дело надо было сразу выводить на государственный уровень. Это находка века! Кто-нибудь об этом в Кремль доложил? Ведь нет. А вы, молодцы в кавычках, взяли опустили все до самодеятельности, до делячества. Да за это могут и статью повесить, и к генпрокурору на хату доставить.
– Да за что? За что? – испугалась Зина и с ненавистью посмотрела на Володьку, ввязавшего ее во всю эту историю.
– Спросят: как же так, – продолжал рассуждать Тит, – гуманоид с другой планеты перемазан в духах и его даже аппаратами не изучали? А когда узнают, что он был еще жив, а потом его кто-то замучил… Тогда такое вам всем устроят. Прокуроров понашлют, фээсбэшников. Это ж Россия, а не Америка.
– Так, получается, себе на беду его бабка нашла? – опечалилась Зина.
– Видите, вы же сами все понимаете, – подтвердил Тит. – И тут только один путь – передать мумию в Звездную академию. У нас не какая-то шарашкина контора, а солидная организация. И лаборатории свои имеем, сложные исследования проводим, химичим. Вы же видите, и Аэлита, и Андромеда – первоклассные специалисты. Им в Америке предлагали жить. Теперь по уму им надо еще с этим телом поработать, чтоб информация была полной.
Володька вопросительно посмотрел на Зину, а та ошарашенно промямлила:
– Ну, глядите, я, конечно, не разбираюсь в таких делах. И если вы действительно те самые романтики, которым можно любое дело доверить, то давайте, исследуйте и в конце концов все нам с Володькой проясните, что и как было у него устроено…
На этих словах Тит вынул большущий целлофановый мешок с иностранными надписями и положил в него коробку с тельцем гуманоида.
– Ну что ж, рад, что помогли науке и стране, что все поняли. В ближайшем будущем, думаю, мы все-таки установим происхождение и предоставим вам, Зина, документальные доказательства, откуда это существо взялось…
Когда двери закрылись и с улицы раздался звук поспешно отъезжающей машины, Зинаида мрачно сказала Нардинову: «Володька, а по-моему, нас сейчас обокрали».
Глава двадцать шестая Лица, покрытые тьмою
«Строго секретно.
В штаб ВВС.
26 июня
Время – 02.49
Довожу до Вашего сведения, что за истекшие двое суток, ни вчера, ни сегодня ночью или в любое другое время на нашем участке ответственности интересующие Вас объекты мы не зафиксировали.
Лейтенант П.СоболевСверено с рапортом дежурного.
Исполняющий обязанности начальника
в/ч 25840 майор И. Шумский».1
Старая «Волга» пусть и не самая быстрая в мире машина, но Тит попытался выжить из нее максимум: уж очень хотелось побыстрее уехать от поселка и дать волю чувствам.
Всю дорогу коробку с телом гуманоида бережно держала на коленях Аэлита. Когда машину бросало на колдобине, на лицо хранительницы падала прядь волос, но она дергала головой, и прядь, взлетая вверх, на несколько секунд залипала чуть выше бровей. Пассажирка краснела, если слышала, как мумия бьется о стенки коробки. Ей грешным делом казалось, что та оживает и пытается вырваться из самодельного гробика. Эта мысль заставляла ее еще крепче сжимать в объятьях теперь уже точно драгоценную коробку. Сидящим сзади пассажиркам было видно, что и Тит волнуется.
Водитель учащенно дышал, а когда напряжение стало невыносимым, нервно расстегнул ворот рубашки и стал посматривать в зеркальце на своих ассистенток.
Водитель учащенно дышал, а когда напряжение стало невыносимым, нервно расстегнул ворот рубашки и стал посматривать в зеркальце на своих ассистенток.
Вот так Тит, Андромеда и Аэлита и ехали, в напряжении, молча, сосредоточенно наблюдая за дорогой.
Где-то там, впереди, лежала точка счастья, место исполнения желаний, к которому они все вместе сейчас мчались. Там товар превратится в деньги, а они, герои нежданной удачи, – в приличных людей.
Уже порядочно удалившись от поселка, пассажирки стали коситься друг на друга и на Тита. В одночасье лихую троицу охватило возбуждение, и все трое принялись, как по команде, похихикивать – вначале тихо, а потом сильнее и сильнее, пока смешок не перерос в судорожный гогот.
– Ладно вам, прекратите, дурачки, – сказала, задыхаясь от смеха, Андромеда. – А то я сейчас описаюсь, честное слово.
– А то я сейчас описаюсь, – передразнил Тит и, высунув язык, добавил: – А я сейчас – обкакаюсь!
И все снова дружно заржали над его туповатой шуткой.
Едва истеричный смех отступил, водитель с видом школьного завуча изрек: «Вот, девчата, вот и поймали мы с вами нашу золотую рыбку. Долго мы до нее добирались, где только не ловили, а она сама нырнула нам в ручки. И тут мы ее – ам! А теперь (Тит подмигнул Аэлите) можете просить у нее все что угодно. Благо, выбор у нас как в приличном супермаркете. Помните, я еще давно вам говорил: будет и на нашей улице пень гореть!
– Ай да Тит! Ай да хмырек! Вот удивил, так удивил! – призналась Андромеда. – Это ж надо такую байду провернуть! Так развести! Так обуть! А они-то дурачки оказались – таких поискать. Так ни черта и не поняли…
– Дал ты им жару! – поддержала Аэлита. – Я смотрю на него и удивляюсь, как он все гладенько разрулил! Вот пройдоха!
– А вы думали, я что – только языком трепаться умею? – радовался Тит. – По правде сказать, я, когда этого черта в коробе-то увидел, сам маленько оторопел. Не заметили? Значит, хорошо я прикинулся и виду даже не подал, что удивился. Сразу калькуляция в голове пошла, циферки побежали-побежали. «Нет, черта с два, вы, дурики, теперь этого уродца увидите», – вот о чем я в тот момент думал. Скажу теперь как на духу – этих Буратин я с порога в момент раскусил. Но признаю и отдаю должное – вы, кумушки, тоже сработали на «пятерочку». И главное, у меня азарт начался, прям как в молодости, когда в карты играл. А я тогда черт, уй, азартный был! И вот сегодня все это и пригодилось.
– Тит, скажи, а ты уже придумал, кому это толкнуть? – заинтересовалась Андромеда.
– Есть у меня один крупный жучок! Я уже с ним обо всем об этом перетер… Но пока только теоретически. Да ты знаешь, о ком я… Об Устинове. На площади Победы живет, в Челябинске.
– Такой… На свиноматку похож? – уточнила Андромеда.
– Да, он, – с ухмылкой подтвердил Тит. – С виду-то тихоня. Живет на отшибе, а сам большими деньгами рулит. Будет теперь с нашим чудиком в дочки-матери играть. На деньги, конечно, – он до денег жадный. И уж я его от них освобожу.
– Тит, скажи, а сам-то о чем мечтаешь, чего хочешь от своей золотой рыбки? – поинтересовалась Аэлита.
– Да не много хочу на самом-то деле. Так – кашки с маслицем и мяска на столике, – Тит сделал блаженную улыбку и вновь, загадочно подмигнув Аэлите, захихикал.
Дорога в Каменск-Уральский теперь казалось им скорой и многообещающей, и думалось всем, и Титу, и его асситенткам, что не ветер вовсе, а птица счастья летит перед ними, благословляя их жизненный путь, который наконец обернулся крутой удачей.
На 78-м километре дороги Кыштым—Каменск-Уральский у небольшой развилки Тит неожиданно предложил: «А что, если мы сейчас остановимся и чуть-чуть перекусим? Самую малость. Я бы даже немного водочки махнул. А?»
– А кто машину поведет? – встрепенулась Аэлита.
– Да ты и поведешь, – парировал Тит. – Сама пить не будешь. Ты свое давно уже отпила, еще когда с крана грохнулась и в реанимации куковала. Помнишь?
2
Они расположились прямо у дороги на солнечной полянке за лесополосой. Там в окружении берез возвышался толстый пенек.
– Ха, а вот и стол, – воскликнула Аэлита.
Андромеда принесла бутылку. Тит порезал колбаски и разложил на газетке. А Аэлита даже хотела разжечь костерок, принялась собирать хворост, но ее отговорили.
Дышалось легко, свободно. И опрокинув по рюмочке, Андромеда и Тит разомлели и прилегли. Они молчали и мечтали. Им верилось, что все будет теперь для них в лучшем виде, и жизнь устаканится, по-тихому катясь к далекой и почти невероятной спокойной смерти.
Событие круто изменило их жизнь… Но как изменило – этого троица не подозревала. Они покусились на другую реальность, и та уже выставила им счет, направив один из своих аппаратов к месту беспечного пикника.
И пока трое удачливых обладателей бесценного трофея лежали на траве и задумчиво пялились в небо, на нем возник огромный шар ртутного цвета.
Аппарат завис прямо над людьми, и они мгновенно почувствовали себя прикованными к земле – ни встать, ни подняться, даже двинуться не получилось. Что-то неведомое парализовало недавних счастливчиков, а древний ужас лишил голоса.
Что же за чутье было у другой реальности? Что двигало этими загадочными существами и наводило на след жертв? Эти вопросы пусть останутся для пытливого разума, привычного к парадоксам и головоломкам, приходящим из других миров, а мы опустимся в мир чувств, который и есть мир искусства.
Другая реальность не собиралась выслушивать мольбы или оправдания. Она хотела только одного: расчленить и уничтожить то, что ей непонятно и неприятно. Она хотела утрамбовать, засунув в холодильную камеру скрученные в шнур потроха, и отправить ценный груз в район звезды Бетельгейзе, и там, на далекой планете, с помощью самых мощных приборов изучив весь этот человеческий материал, сделать величайшее научное открытие.
Шар стал опускаться прямо на лежавших. Их перепуганные лица наблюдали на многочисленных экранах инопланетные карлики, обсуждавшие между собой ценность трех экземпляров.
[9]
В самом центре дна шара вспыхнул луч яркого света, и вдруг тела Тита, Аэлиты и Андромеды поднялись над землей и повисли, беспомощно шевеля конечностями.
Потом аппарат мгновенно переместился к стоявшей на шоссе «Волге». Выпустил новый луч, и двери автомобиля сразу открылись, а коробка из-под марокканских апельсинов сорвалась с места и, завертевшись как юла, взлетела…
Глава двадцать седьмая Ignoramus et ignorabimus[11]
«Строго секретно.
В штаб ВВС.
26 июня
Время – 06.49
Новыми данными о событиях, связанных с интересующей Вас темой, пока не располагаем. Наблюдения продолжаем в соответствии с инструкцией.
Лейтенант П.СоболевСверено с рапортом дежурного.
Исполняющий обязанности начальника в/ч 25840
майор И. Шумский».1
Николай так привык к тому, что в последние дни с ним происходило только из ряда вон выходящее, что, когда увидел впереди родную фуру, в кабине которой сидели его напарник и Оля, не поверил своим глазам.
Простое оказалось чудесным. Обычное имело теперь характер магического.
Заметив Николая, Степан повеселел и, исполняя его просьбу, показал Оле телефон с фотографией странного существа.
Оля, увидев снимок, оторопела…
И вдруг все, буквально все вдруг встало на свои места. Полетело волшебное веретено, выпуская из таинственного подземелья космических монстров, склонявшихся над оцепеневшим человеческим телом. Вспыхнули голубым светом аргоновые аппараты, кессоные камеры, шлюзы, дрогнули стрелки на маленьких экранчиках пульта управления. И, словно компьютерная дефрагментация, все сжалось, упорядочилось, в единый миг выяснилось, став неотторжимой частью пугающего прошлого. И подъем по лестнице в таинственный шар, и ужас в операционной пришельцев, и кровавая горка птиц…
– Это Николай… Это он хотел, чтоб ты увидела, и прислал мне… – признался Степан.
– А, вот и он… Пусть сам теперь все и расскажет, – принялась растерянно лепетать девушка, желая получить подтверждение тому, что уже знала.
Степан, выйдя из кабины, обнял друга. Вышла и Оля – Николай ее поцеловал.
– Так что же там, на шоссе, все-таки случилось? – спросил Степан.
Воскресший опустил голову и, подумав, ответил:
– Лучше не спрашивай. Пусть это будет пока только в наших с Олей головах, и только там.
– Так серьезно? – удивился Степан.
– Да… – подтвердил Николай и вдруг поинтересовался: – А где мои вещички? Все в сохранности?
– А то! – завелся Степан. – Ты имей в виду, на Тюбукском спиртзаводе нас уже вторые сутки дожидаются – нарвемся на неприятности…