Оля кивнула.
Порнографические эсэмэски – вот что представляло собою особую ценность. По номерам, с которых они поступили, Оля с помощью приобретенной на радиорынке базы установила бы имя владельцев телефонов. И если кто-то этого очень не хотел, то он предпринял крайне удачную попытку ей помешать!
– Мне нужно позвонить, – решила Оля и спустила ноги с дивана.
Поскольку клан Романчиковых не оставил у ее ложа дежурного часового, отреагировать на сказанное было некому.
Оля выглянула в коридор и с большим сомнением посмотрела на Желтого Дьявола.
Если она позвонит Малинину с домашнего аппарата, никакой приватной беседы не получится. В их с Андреем Петровичем телефонном совещании примут посильное участие еще восемь человек… Нет, даже девять!
Дверь распахнулась, пропуская в квартиру сияющую радостью Любаню.
При виде Оли она притушила улыбку и проявила фамильную романчиковскую душевность:
– Ну, как ты, сестричка? Оклемалась?
– Что, уже и большая земля в курсе моих проблем? – мрачно поинтересовалась Оля.
– Да это же я тебя нашла, – Любаня энергично разоблачалась, стаскивая с пышных телес тугую курточку. – Что, классная?
– Классная – что?
– Куртка! Новая, я сегодня купила. И блузку тоже, – Любаня повертелась у зеркала, любуясь собой. – Мы же с утра всем табором ходили шопать…
– Занимались шопингом, – машинально поправила русичка Ольга Павловна.
– Ага! Нашопали кучу классных вещей! – Любаня огладила себя по бокам. – Только с блузкой я малость промахнулась. В кабинке примерила – вроде все хорошо, а домой вернулись, надела – нет, маловата. В груди жмет!
– Еще бы, – не сумев подавить недостойную зависть, буркнула Оля.
– Ну, я и поехала назад, в торговый центр, – менять на размер побольше. Спустилась вниз, смотрю – а у стены под почтовыми ящиками кто-то валяется. Я думала – пьяный. Подошла, говорю: «Нажрался, скотина?» Смотрю, а это не скотина, это ты! Ну, я бегом домой, народ позвала, а сама в магазин поехала.
Любаня наконец отвернулась от зеркала и испытующе уставилась на Олю:
– Ты не обиделась, что я с тобой там не осталась? Я наших всех к тебе привела, а самой мне спешить нужно было, пока магазин не закрылся.
– Конечно же, я не обижаюсь, – вздохнула Оля. – И спасибо тебе большое за помощь! А ты никого там не видела?
– Кого? Где? – Любаня хлопнула ресницами.
– Рядом со мной.
– Да нет, ты одна лежала.
Оля покраснела.
– А во дворе никого не заметила подозрительного? Может, кто-то убегал или прятался?
– Собачонка от меня бежала, – подумав, ответила Любаня. – И – точно! – пряталась за свою хозяйку, прямо под шубу к ней влезла.
– Собачонка меня не интересует. Она вне подозрений.
Любаня все хлопала глазами, и Оля объяснила:
– У меня мобильник украли.
– Ууу, гады! – Любаня искренне огорчилась. – А ты звонила на него? Может, это и не кража вовсе, может, кто-то случайно телефон подобрал? Если человек приличный, он тебе трубочку вернет.
– Хорошая мысль!
Оля вновь внимательно посмотрела на Желтого Дьявола, потом перевела цепкий взгляд на сестрицу:
– Ты не одолжишь мне свой мобильник?
Взяв телефон кузины, Оля опять уединилась в своей комнате и первым делом позвонила на свой собственный мобильник. После длинной серии долгих гудков в трубке возник хриплый голос.
– Алле? Это кто? – настороженно спросил он.
– Это законная владелица того телефонного аппарата, который вы сейчас держите у своего уха, – издевательски вежливо ответила Оля. – Скажите, пожалуйста, не имеете ли вы похвального намерения вернуть мне мою собственность?
– Че?
– Телефон верните, вот че! – рявкнула Оля.
– А сколько дадите?
– От года до трех, я думаю. Надо перелистать Уголовный кодекс.
– Это что, угроза? – В трубке дерзко хохотнули. – Ой, бросьте, тетенька! Я про вознаграждение спрашивал. Сколько дадите?
– Тетенька бедная, – угрюмо сказала Оля. – У тетеньки денег совсем нет.
– Бедной тетеньке надо найти себе богатого дяденьку.
– Тетенька вас не спросила, что ей делать! – Оля рассвирепела. – Двести рублей могу дать, хотите?
– Пятьсот хочу.
– Мало ли кто чего хочет!
– Ага. Бедная тетенька хочет богатого дяденьку! – Олин собеседник откровенно веселился.
– Цыц! Триста рублей – моя последняя цена.
– Очень, очень бедная тетенька, – постановил весельчак. – Ладно, пусть будет триста. Встречаемся через полчаса, у фонтана в сквере.
Оля посмотрела в окно: уже совсем стемнело. Бежать на свидание невесть с кем в глубоких потемках? Ну, нет! Она, конечно, дурочка, но уж не такая.
– Нет, я сегодня не могу, давайте завтра утром, – возразила Оля. – В девять, идет?
– Только приходите одна, бедная тетенька, а то не свидимся.
Хрипатый отключился.
Оля задумчиво потерла переносицу.
Собеседник ей не понравился. Человек неуважительный, голос неприятный, хриплый. Черт его знает, кто таков! Мужик-курильщик, простуженный подросток, старик с одышкой?
«Или тетенька с астмой, – подсказал ей внутренний голос. – Бе-еедная…»
– Спокойствие, только спокойствие! – процитировала Оля незабываемое, из мульт-фильма про Карлсона. – Надо сосредоточиться и вспомнить телефон Андрея.
Это удалось ей с третьей попытки. Дважды, неправильно набрав последнюю цифру номера, Оля попадала не туда и вконец разволновалась. В результате, услышав ленивое малининское: «Алле-оу?», она грубо рявкнула:
– Наконец-то!
– Наконец-то – что? – заинтересовался Андрей.
– Наконец-то вы!
– Наконец-то я – что?
– Вы издеваетесь?! Шутите, да?! А мне тут не до шуток! – Оля и сама не заметила, как расплакалась. – На меня напа-ааали! Мобильник мой укра-аали!
– Как напали, где напали, кто напали? Да не реви ты, рассказывай толком! – Малинин подобрался.
Быстренько пересказав ему драматическую историю с нападением на нее в подъезде, Оля по сложившейся традиции немедленно дополнила ее собственными скоропалительными выводами:
– Я думаю, это был Мистер Эм! В смысле, наш маньяк. Очевидно, он продолжает за мной следить. Увидев, что мы купили диск с базой номеров, он понял, что над ним нависла угроза разоблачения, и лишил меня телефона.
– Только телефона лишил?
Оля смутилась:
– Спасибо за беспокойство, все остальное цело.
– Уже хорошо.
Малинин замолчал. Оля услышала, что он насвистывает. Слуха у Андрея явно не было (очевидно, ему не раз уже медведь на ухо наступил), и звуки он издавал довольно-таки противные. Чтобы больше не слышать их, Оля сказала:
– Мы назначили встречу на девять утра.
– С кем? С маньяком?! – Малинину стало не до свиста. – Это что, синдром жертвы? Вы уже бегаете к нему на свидания?!
– Я не бегаю, – с достоинством ответила Оля. – Он хотел встретиться через полчаса, а я отложила это на завтра. Мне еще триста рублей найти надо.
– На маньяка? Он с вас еще и деньги берет?!
– Не ехидничайте, – строго сказала Ольга Павловна. – Триста рублей – это вознаграждение за возвращение мне мобильного телефона. Мы так договорились: встречаемся в девять у фонтана в соседнем сквере, и он отдает мне телефон, а я ему за это – три сотни.
– Значит, вы додумались позвонить на свой мобильник, молодец, – похвалил ее Малинин. – А почему вы решили, что договорились о встрече с сексуальным маньяком? Что, в разговоре он проявил себя как-то так… маниакально-сексуально?
Оля честно подумала над этим вопросом.
– Вообще-то нет. Таких пошлых гадостей, как в эсэмэсках, он мне не говорил. Хрипел только препротивно и еще сказал, что мне нужен богатый дяденька. Это сексуально?
– Вам виднее, – Малинин ушел от ответа. – Говорите, свидание в парке, завтра в девять?
– Да. Он сказал, чтобы я пришла одна.
– Ясное дело – интим!
– Опять издеваетесь!
– Ни-ни. Ну, все, до завтра.
Закончив разговор, Оля уже улыбалась. Солнечная улыбка на ее заплаканной физиономии смотрелась странно. Любаня, которая пришла забрать свой телефон, это заметила и с интересом спросила:
– С кем это ты ворковала?
– С одним хорошим человеком.
– О! А сколько ему лет?
– Какая разница? – Оля задумалась. – Лет сорок, наверное.
– Так он же старый! – непонятно чему обрадовалась Любаня.
– Сама ты старая! – обиделась Оля. – Он умный, сильный и красивый.
– И старый, – засмеялась кузина, уворачиваясь от удара подушкой. – Хотя для тебя, конечно, в самый раз.
Выходя из комнаты, она едва ли не приплясывала. Видно, радовалась за сестру.
– Вообще-то Любаня хорошая девка, – с признательностью сказала Оля диванной подушке. – Дурная немного, но хорошая.
На исходе бурного дня настроение у нее странным образом повысилось. Засыпая, Оля думала об Андрее Петровиче Малинине – красивом, умном, сильном и вовсе не таком уж старом.
«И вообще, тебе же его не варить!» – по-доброму пошутил внутренний голос.
«И вообще, тебе же его не варить!» – по-доброму пошутил внутренний голос.
– А что мне с ним делать? – задумалась Оля.
Вопрос был серьезный, и спешить с ответом на него не стоило.
Завтра, завтра, не сегодня…
И снова Оля проспала! Собиралась, как обычно, выбраться из постели в семь, а залежалась почти до восьми.
Словечко это – «залежалась» – очень ее насмешило. Как невостребованная колбаса «Любительская» с закончившимся сроком годности!
– Залежалась, завалялась… Завалящая такая! – иронично бормотала Оля, вопреки сказанному чувствуя, что она вполне еще о-го-го, очень даже любительская – и, кажется, наконец-то нашелся любитель и на нее!
Андрей Петрович его зовут, фамилия – Малинин.
Резво соскочив с постели, Оля нехарактерным для нее широким жестом раздвинула плотные шторы на окне, и тут же выяснилось, что о любителях ее натуры вполне можно говорить во множественном числе. Потому что из окна дома напротив кукушечкой высунулся гражданин с фотокамерой, нацеленной не куда-нибудь, а именно на Олю!
Остолбенев от неожиданности, она от начала до конца прослушала серию жизнерадостных звуков, произведенных фотоаппаратом в режиме репортажной съемки. Было очень похоже, будто это птичка клювом щелкает. Крупная такая птичка, вроде вороны: гражданин с камерой как раз был весь в черном.
«Смотри сюда, сейчас вылетит птичка», – вспомнилась Оле старая шутка фотографов.
Потом до нее дошло, что этот шутник-фотограф снимает ее в непотребном виде – в помятой и перекрутившейся ночной сорочке на голое тело. Взвизгнув, Оля поспешно задернула шторы и отшатнулась от окна.
Отдышалась. Выругалась. Закуталась в халат. На цыпочках подкралась к окну и выглянула в щелку.
Фотоохотник терпеливо ждал, опасно перевесившись через подоконник и прилепив камеру к физиономии так, что лица его было не разглядеть. Отчетливо виден был только черный силуэт с тупым выступом на передней части головы. Ни дать ни взять – Дарт Вейдер!
– Соблазнам темной стороны силы Скайуокер юный поддался! – процитировала Оля из незабываемых «Звездных войн».
Однозначно темному соблазну запустить в папарацци горшком с геранью она не поддалась лишь потому, что сомневалась в своей меткости. Было бы просто здорово подбить негодяя так, чтобы он той самой птичкой вылетел из окна, но навыки гранатометчика у Оли были почти нулевыми. Соответствующий зачет по физкультуре в десятом классе средней школы она сдала с большим трудом и только с восьмой попытки. В данном конкретном случае подобная практика, скорее всего, дала бы в итоге семь разбитых окон.
Бить стекла Ольге Павловне не хотелось. Хватит и того, что из-за нее такую неприятность получил Андрей Петрович!
Из-за нехватки времени и недостаточной военной подготовки сражение с Дартом Вейдером пришлось отложить. Однако Оля постаралась запомнить, в каком окне он засел, чтобы адресно предъявить претензии позже, когда она разберется с более срочными делами.
Первым вопросом на повестке дня стояла встреча с Хрипатым. Оля была полна решимости вернуть себе телефон.
Несмотря на то, что встреча один на один с неизвестной подозрительной личностью ее пугала, Оля решила не нарушать договоренность и провести операцию по возвращению мобильника без подмоги, своими силами. Тем не менее немного подстраховаться не мешало.
Идея, осенившая Олю, была предельно простой и на этом основании могла считаться гениальной.
Девушка рассуждала так: хрипатая личность ждет, что на встречу у фонтана придет одинокая «тетенька»? Отлично! Значит, одинокий мужчина внимания не привлечет. Замаскировавшись «под дяденьку», Оля получит шанс рассмотреть Хрипатого. А рассмотрев – решит, не опасно ли предстать перед ним в натуральном виде.
Все прочие Романчиковы еще спали, и Оля без помех собрала все, что требовалось, для небольшого маскарада. Любимая куртка брата – жесткая, кожаная, с заклепками и англоязычной надписью «Ночной охотник» на спине – сделала ее девичьи плечи чуть ли не вдвое шире (собственно, именно за эту мгновенную метаморфозу и любил свою «охотничью» куртку дохловатый Костик). Папины перчатки скрыли маленькие руки, дедов вязаный шарф, намотанный в несколько витков, закрыл тонкую шейку, гладкая круглая шапочка обтянула голову, примяв и спрятав локоны. Джинсы Оля надела свои собственные, выбрав наиболее мешковатые, а ноги всунула в кроссовки.
Существо, отразившееся в зеркале, было ярким образчиком модного стиля «унисекс»: не то мужеподобная дева, не то женственный парень. Чтобы в нужный момент нескупо добавить своему образу необходимой брутальности, Оля сунула в карман седую бороду на резинке. Этот новогодний аксессуар появился в доме вместе с дядей Петей, который не наигрался в Деда Мороза в новогоднюю ночь.
Полноценным завтраком Оля вновь пренебрегла, ограничилась булочкой, которую сгрызла по дороге в сквер.
Она очень спешила, но все-таки опоздала.
Гениальные идеи имеют странное свойство приходить одновременно к разным людям. Вероятно, мироздание делает это для подстраховки, чтобы хоть один из тех, кого осенит гениальная мысль, не поленился претворить ее в жизнь.
В данном конкретном случае мироздание откровенно перестаралось. Одновременно с Ольгой Павловной до трюка с переодеванием додумался Андрей Петрович.
Он вовсе не собирался оставлять хорошую девушку-учительницу без помощи, поддержки и огневого прикрытия. Более того, он решил вызвать огонь на себя! А чтобы не спугнуть Хрипатого и подпустить его поближе, он переоделся женщиной.
Старое бабкино пальто из синего кримплена рослому Малинину было коротковато, но он поддел под него самодельную юбку из занавески, и она закрыла его ноги почти до пят. Расписной павлопосадский платок на голове довершил превращение доброго молодца в дородную, гренадерского роста Бабу-Ягу.
В отличие от припозднившейся Ольги Павловны Андрей Петрович явился к фонтану загодя и за пять минут до назначенного срока уже украшал своей яркой фигурой дотоле скучный черно-белый сквер.
Однако мирозданию и этого показалось мало. Светлая мысль о подставной фигуре осенила и темную личность.
Временный заместитель был выбран из трех кандидатов, расположившихся на ближайшей к скверу помойке. Все трое принадлежали к партии алкоголиков и тунеядцев, но лишь один из них не только стоял на ногах, но и сохранил способность к передвижению.
Этого устойчивого и способного звали Сергуней. Физиономия у Сергуни была шишковатой и лиловой, как особо крупная молодая картофелина, а голос – еще более хриплым, чем у его нанимателя.
– Понял, че ж тут не понять, – замедленно и веско молвил ангажированный Сергуня, трижды выслушав инструкции. – Подойти к бабе. Отдать ей телефон. Взять триста рублей. Оставить себе полтинник.
– Шсят чтыре! – с трудом приподняв голову с овощного ящика, протестующе вскричал один из Сегуниных соратников по партии.
Даже в состоянии нестояния он твердо помнил, сколько стоит самая дешевая бутылка водки.
– Полтинником обойдетесь, – сплюнув под ноги, сказал Сергунин наниматель. – Баба будет одна. Не перепутай! А то щас мамаши с детьми набегут – вокруг фонтана выгуливаться.
– Да что ж я, одинокую бабу не замечу? – медленно-медленно покачав пальцем, с большим достоинством произнес Сергуня. – Да если я перестану баб замечать…
– Да! Есль прстаншь? – всерьез заинтересовался его неустойчивый товарищ по партии.
– Пить брошу! – с надрывом пообещал Сергуня. – В анонимные алкоголики запишусь, вот что!
– Мужик, – одобрил товарищ по партии и грозно всхрапнул.
Сергуня с помощью нанимателя сориентировался в пространстве и взял курс на фонтан.
Поначалу он шагал медленно, и цепочка его следов на снегу изобиловала петельками и вензелями, но постепенно путник разогнался и пошел почти по прямой – с легким заносом влево. Неуправляемый занос в конце концов привел к столкновению с елкой, из-за лохматой зеленой юбки которой Сергуня и высмотрел искомую одинокую бабу.
Тому, что она одинока, удивляться не приходилось. Баба была страшна как смертный грех: здоровенная, сутулая, с пудовыми кулаками и кирпичным подбородком. Лицо ее до самых глаз закрывал цветастый платок, а под носом маковым бутоном алели густо напомаженные губы. Ужас! Не просто баба, а Баба-яга!
Сергуня подумал, что он прекрасно понимает, почему его наниматель предпочел вступить в контакт с данной особой через посредника.
Робея, он между елками двинулся в обход фонтана, чтобы подойти к страшной бабе с тыла, но неуправляемый занос вновь внес в его движение значительные коррективы. Сергуня сбился с курса, и его вынесло прямо на Бабу-ягу.
– Пардон, мадам! – виновато пророкотал он, зацепив бабусю плечом.
– Вали отсюда! – суровым басом ответствовала та, ощерив намазанные губы в презлобной ухмылке и выпятив челюсть так, что даже с расфокусированным зрением Сергуня заметил на кирпичном подбородке предательскую щетину.