Пожав плечами, Маккензи выбралась из машины и, потягиваясь, осмотрелась.
– Здесь я должна буду жить? – В ее голосе звучало недоверие. – Это же настоящая дыра.
– Мы не так уж далеко от цивилизации, – утешила ее Лейси, хотя и понимала, что после дома в центре Финикса Кисс Ривер покажется Маккензи скучным городишкой. – Но здесь есть очень большие преимущества. Во-первых, – она скинула босоножки, – необязательно все время ходить в обуви. Давай. Правда. Разуйся.
Маккензи сбросила тенниски и стала на песчаное покрытие парковки. Лейси взяла ее туфли и поставила рядом со своими на краю участка.
– Тебе было около восьми лет, когда ты гостила на Внешней Косе в последний раз, так? – спросила Лейси, одной рукой быстро касаясь спины девочки, чтобы повернуть ее в сторону маяка.
– Да.
– Тебе понравился океан?
Маккензи пожала плечами:
– В нем было полно медуз.
– Должно быть, это было в сезон красного прилива, – сказала Лейси. – Именно тогда на берег прибивает всех медуз. Не очень приятно, должна признать. Но в это лето я их еще не видела. Ты любишь плавать?
Маккензи обернулась и посмотрела в сторону дома.
– А где бассейн? – спросила она.
Лейси засмеялась.
– Вон там! – она махнула в сторону океана.
– У вас нет бассейна? У всех в Финиксе есть бассейн.
– У вас с мамой… матерью – не было.
– Но у всех моих друзей есть.
– Нам он здесь не нужен, – объяснила Лейси. – Океан гораздо веселее. А если он слишком бурный для тебя, тогда к твоим услугам залив. Здесь можно заняться многими вещами, Маккензи. Ты еще удивишься.
– Я не хочу ничем заниматься, – пробормотала она скорее самой себе, чем Лейси. – А что это там с маяком? Что с ним случилось?
Они подошли совсем близко к маяку, окруженному почти неподвижной морской водой. В этот вечер на море было тихо, волны были небольшие.
– Макушку снесло во время шторма несколько лет назад, – пояснила Лейси. – Но наверх можно забраться. Ты увидишь бесконечность и поймешь по-настоящему, где мы находимся. Пошли.
Лейси направилась по воде к ступенькам, ведущим на маяк.
– Фу, вода холодная, – протянула Маккензи, шагнув в воду.
Лейси предпочла не реагировать на жалобу. Она поднималась по ступеням башни маяка, ощущая под ногами холодные мраморные плиты, ведущие в восьмиугольное помещение.
Маккензи стояла рядом с ней в середине восьмиугольника и смотрела наверх. Черные ступени, освещенные малиновым закатным светом, бесконечным штопором уходили ввысь.
– Давай пойдем наверх? – Лейси схватилась за поручни и поднялась по винтовой лестнице. Маккензи шла гораздо медленнее, чем она. Она поднялась на несколько ступеней, а потом нерешительно остановилась.
– Это же глупо, – сказала она. – Зачем они его здесь оставили, если он сломан? Его нельзя использовать. – Она смотрела на головокружительные заворачивающие по кругу ступени над ними, и в голосе ее слышался испуг. Ей было страшно. Многие люди теряли ориентацию на этой лестнице.
Лейси повернулась и начала спускаться.
– Ты можешь прийти сюда в другой раз, – ободряюще улыбнулась она. – Мы вовсе не должны осматривать все сегодня. – Она спустилась вниз по ступеням, Маккензи шла следом.
Когда они оказались на сухом песке, Маккензи начала шлепать себя по рукам и ногам.
– У вас здесь москиты, – с упреком сказала она.
– Боюсь, что да, особенно в это время дня, когда садится солнце.
– Никаких дурацких москитов в Финиксе нет, – надулась Маккензи.
– Я дам тебе флакон противомоскитного средства, – предложила Лейси. – Давай пойдем домой. Ты осмотришь остальные окрестности завтра, при свете дня.
Они остановились на краю парковки, чтобы забрать обувь, и затем вошли в дом.
Лейси указала на окно наверху.
– Это будет твоя комната.
Маккензи посмотрела наверх и медленно покачала головой, но Лейси даже не потрудилась спросить, что ее беспокоит на этот раз. Она не хотела слышать об этом.
– И как вы думаете, как я буду встречаться с другими ребятами, живя в этой глуши?
– Летом это будет тяжело, признаю. Хотя, может, я смогу что-нибудь придумать.
Маккензи, по крайней мере, могла познакомиться с Джеком и Мэгги, хотя Джек, которому было одиннадцать, был невысокого мнения о девочках.
– Когда начнутся занятия в школе, ты познакомишься со многими ребятами. И потом, мы сможем жить тут только до начала следующего года, а потом дом станет музеем. Тогда мы переберемся куда-нибудь поближе к цивилизации, я обещаю.
– Интересно, что будет, когда я расскажу друзьям, что буду жить в музее? – произнесла Маккензи таким тоном, что Лейси поняла, девочка не находит в этом ничего хорошего. – А для чего там забор? – Маккензи показала на большой загон для собак у леса. – Там живет ваша собака?
– Нет, Саша живет в доме. Но Клей обучает собак для поисково-спасательной работы. Это загон для них.
– Что это за поисково-спасательные работы?
– Ну, например, в лесу заблудился ребенок. За ним посылают специально обученных собак на поиски.
– Или после землетрясения или обрушения дома?
– Правильно.
– Здорово. – Она произнесла это едва слышно, но прозвучало оно искренне.
Лейси повела Маккензи через кухню и гостиную вверх по лестнице, в коридор наверху. Было слышно, как Клей и Джина читают что-то Рани приглушенными голосами в своей спальне.
У Рани была своя комната, в которую ее родители превратили самую маленькую спальню. Они не могли ничего серьезно менять в этой комнате, так как она должна была стать частью музея, но они все-таки поставили там кроватку, стол для смены пеленок, игрушки и симпатичные мигающие лампочки. Но Рани отказалась спать там; никогда прежде она не спала одна в кровати, не говоря уже о комнате. Клей и Джина перестали настаивать и поставили детскую кроватку у себя в спальне, а комната Рани стала пустовать.
Лейси подошла к двери комнаты, предназначенной для Маккензи, и жестом пригласила ее войти. Чемоданы и коробки Маккензи были сложены кучей в одном углу, а остальную часть комнаты занимали красивая старинная кровать в виде саней и старинный комод.
– Ты можешь украсить эту комнату как пожелаешь, – сказала Лейси.
Было бы несправедливо требовать от Маккензи, чтобы она оставила все как есть. Лейси уже решила, что заплатит за ремонт этой комнаты, прежде чем они будут переезжать.
Из окна открывался прекрасный вид на маяк. Сейчас, когда золотые лучи заката пламенели на фоне белой кладки маяка, зрелище было завораживающим. Лейси хотела привлечь внимание Маккензи к этому, сказать, как ей повезло с комнатой, но она уже знала по опыту, что лучше не делать этого.
На столе возле двери стоял новый компьютер, и Лейси увидела, что от разъема к нему ведет телефонный провод.
– Я могу пользоваться им? – Маккензи потрогала клавиатуру.
– Он твой, – сказала Лейси, воздав про себя хвалу предусмотрительному брату. – Клей купил его специально для тебя. У тебя своя телефонная линия для соединения с интернетом.
– А почему он сделал это? – спросила Маккензи. – Он меня даже не знает.
– Я тебе говорила, он знал твою мать. И он понимает, как тебе тяжело здесь, оторванной от друзей. Поэтому он захотел помочь тебе.
– Странно, – высказалась Маккензи.
– Ты знаешь, – Лейси присела на край кровати, – давным-давно в этой комнате жила дочь смотрителя маяка. Ее звали Бесс. Джина состоит с ней в родстве.
Маккензи потрогала уголок монитора.
– Он поставил мне такой большой экран, – отметила она.
Лейси не разобрала, рада девочка этому или нет.
– Как насчет того, чтобы перекусить? – предложила она. – Или хотя бы попить чего-нибудь холодненького. Я думаю, аппетит у тебя не очень хороший, но…
– У меня все прекрасно.
– Это был очень длинный день, Маккензи.
Она хотела приласкать девочку, отвести ее гладкие светлые волосы назад, чтобы они не падали на щеки.
– Я понимаю, все, что случилось, так тяжело и…
– Не устраивайте трагедию.
Лейси резко встала, устав от того, что все ее попытки наладить контакт с этим ребенком наталкиваются на преграду.
– Я оставлю свет в ванной включенным для тебя, – кратко сказала она.
– Мне не нужен свет ночью, – сказала Маккензи. – Какое время сейчас в Финиксе?
– Два часа разницы. – Лейси взглянула на часы. – Только восемь.
– Хорошо. – Маккензи достала сотовый телефон и начала набирать номер.
Глава 15
– Я хочу, чтобы все получилось, – простонала Лейси. – Но правда состоит в том, что я едва выношу ее.
Она лежала на плоту, качаясь на темной воде пролива позади маленького коттеджа Рика. Лейси решила, что он сошел с ума, когда вел ее сюда в темноте, и, хотя ей было не привыкать ходить в заросшую водорослями воду при свете дня, ночью невидимые усики, цепляющиеся за ноги, вызывали дрожь и страх. Она испытала большое облегчение, оказавшись на глубине, среди чистой воды. Сейчас они с Риком лежали вниз животом, каждый на своем плотике, лицом к лицу, слегка подгребая руками, чтобы плоты не унесло течением в стороны.
– Я тебе действительно сочувствую, – сказал Рик.
Ей нравилось, как он выглядел здесь ночью – со спутанными волосами и огромными темными глазами в тусклом свете серебристой луны.
– Может, есть какой-то способ вовлечь ее в игры с другими детьми до того, как начнутся занятия в школе?
Лейси провела рукой по воде. Она была одета в его мешковатые плавки и майку, так как была не готова к этой ночной вылазке.
– Я навела справки в средней школе, чтобы разузнать о летних занятиях для детей ее возраста, – сказала она. – Имеется уйма всего, что она могла бы делать. Команды по плаванию, клубы любителей природы, походы. Я рассказала ей о них, но она ничем таким заниматься не хочет. На самом деле я ее понимаю. Еще не время, она еще погружена в горе. Но от того, что я понимаю ее, мне не легче переносить ее.
Прошедшие четыре дня были самыми мучительными в ее жизни. Нежданно-негаданно на нее легла ответственность за ребенка, который не желал с нею разговаривать, который открыто презирал ее и который, конечно же, возненавидел Кисс Ривер. По ночам, лежа в кровати, Лейси с тяжелым сердцем думала о ребенке, о котором ей предстояло заботиться не только сейчас, но и всю жизнь, и ее охватывала настоящая паника. Если она не могла общаться с девочкой сейчас, если она не могла обеспечить минимальную заботу, когда ребенку одиннадцать, на что же это будет похоже, когда девочка достигнет мятежного возраста в пятнадцать лет.
Сегодня Маккензи осталась у Нолы. Это было для Лейси спасительной передышкой. Когда она высадила девочку у дома Нолы, она, однако, заметила, что никаких объятий или теплых приветствий не сопровождало эту встречу, и Маккензи выглядела ничуть не более счастливой при встрече с Нолой, чем при первой встрече с Лейси.
– А знаешь, с кем она лучше всего ладит? – спросила Лейси у Рика.
– С кем?
– С Рани и Сашей, – сказала она. – С малышкой и собакой.
Маккензи могла раскрашивать что-нибудь с Рани, читать с ней книжки с картинками, петь песенки, проявляя трогательную доброту, которая позволяла Лейси, пусть ненадолго, увидеть другую сторону характера девочки. Когда Рани не играла с новой подругой, Маккензи проводила время с Сашей, вычесывая собаку или просто лежа рядом во время просмотра телевизионных передач.
– Она была ужасно раздосадована, узнав, что у нас нет кабельного телевидения, – Лейси засмеялась. Она объяснила Маккензи, что кабельное телевидение не дошло еще до Кисс Ривера, и девочка ответила:
– Я думаю, что должна радоваться тому, что до вас дошел водопровод.
Она была и сообразительной, и остроумной.
– Я рад, что у тебя выдался свободный вечер, – подмигнул ей Рик. – Я правда соскучился по тебе.
– Ты – молодчина, – честно призналась она. – Ты позволил мне жаловаться тебе по телефону почти каждый вечер. Я тебе так обязана.
– Ничем ты не обязана. Мне жаль, что я не могу помочь тебе больше – я ничего не знаю о детях, – он улыбнулся.
Лейси не нужны были его советы о том, как справиться с Маккензи. Что ей действительно было нужно, так это его удивительная способность слушать. Она не знала ни одного такого мужчину. Симпатичный, внимательный, не требующий от нее большей физической близости, чем ей хотелось дать. Для любой женщины – мужчина мечты, но, несмотря на симпатию к нему, она испытывала к нему не больше чувств, чем к тарелке с пюре.
– Всю неделю я занималась этим ребенком, – сказала она. – Беседовала с психологом, у которого столько же проблем в общении с Маккензи, сколько у меня. Психолог посоветовала мне рассказать девочке что-нибудь о ее матери, что я знаю, а она, может быть, нет. – Лейси рассмеялась. – Есть многое, что я могла бы порассказать о Джессике, но без цензуры этого не сделаешь.
– Похоже, Джессика была еще той штучкой.
– Боюсь, Маккензи будет такой же. – Лейси провела рукой по прохладной воде. – Как бы там ни было, я попыталась рассказать ей о Джессике. Принесла даже старый альбом с фотографиями из дома моего отца. Но… ни малейшего интереса с ее стороны. Она показала Маккензи старые фотографии ее матери из альбома и из тоненького ежегодника за среднюю школу, но Маккензи едва взглянула на них. Когда Лейси рассказывала ей о своей с Джессикой жизни, Маккензи прервала ее.
– Вы были маленькой, крохотной частью ее жизни, – заявила она. – А я всю свою жизнь прожила с ней. Я не нуждаюсь в ваших воспоминаниях.
– Это, должно быть, очень тяжело, – признал Рик. – Я восхищен тем, что ты все еще пытаешься с ней подружиться.
– Она все время висит на телефоне или отправляет электронные письма. Я понимаю, что она ужасно скучает, но мне так трудно сочувствовать ей.
Какое-то время Рик молчал.
– Я не понимаю, почему она автоматически не досталась своему отцу, – сказал он наконец.
– Потому что Джессика никогда не признавала его отцом. Даже в свидетельстве о рождении. Она не хотела, чтобы он имел с ней что-либо общее. – Лейси опять повела рукой по воде, поднимая маленькие волны на темной поверхности. – И здесь возникает дилемма.
– Какая?
– Я всегда думала, что Бобби, отец Маккензи, должен знать о дочери, но Джессика была против. Тем не менее она оставила дочь мне, зная мое мнение по этому вопросу. Так она хотела, чтобы я связалась с Бобби, или нет? Я просто не понимаю.
– А ты знаешь этого парня?
Она не собиралась описывать Рику подробности своих подростковых отношений с Бобби.
– Джессика и я вращались в одной кампании с ним в то лето, когда она забеременела, – без подробностей разъяснила она. – Он был… безответственным и… сплошным недоразумением.
– А где он сейчас?
– Я не знаю. Тогда он жил в Ричмонде. Но я могла бы отыскать его.
– Думаю, тебе следует это сделать, – сказал Рик. – Если бы у меня был ребенок где-то, я бы, конечно, хотел об этом знать.
– Да, но ты ответственный и честный парень.
Он помрачнел.
– Я не бойскаут, Лейси, – сказал он. – Просто я считаю, что каждому ребенку нужен отец.
– Я согласна. – Она сложила руки и легла щекой на скрещенные пальцы.
– Кстати, – оживился Рик, – как продвигается дело с юридической стороны?
– С Маккензи?
– Нет… слушание о досрочном освобождении. У тебя было время встретиться с адвокатом? Ты ведь была занята другими делами.
Она не могла винить Рика в том, что он переключил разговор с заботы о ребенке на правовые проблемы, в обсуждении которых он чувствовал себя гораздо увереннее.
– Представь, мой брат, отец и я завтра утром как раз встречаемся с адвокатом, чтобы обсудить это.
– А, это хорошо, – сказал Рик, хотя она не была уверена в искренности его слов. Лейси знала, что он считает эту затею не лучшим решением. Она подняла голову и взглянула на него.
– Тем не менее тебе будет приятно узнать, что сейчас она на последнем месте у меня в голове.
– Так и должно быть, – сказал Рик. – Ты доведешь себя до изнеможения, если взвалишь на себя еще одну проблему.
Она вдруг почувствовала себя сильно уставшей и подумала, что он, возможно, прав.
– Ну, – вздохнула она. – Как обычно, я говорю и говорю. Расскажи теперь ты, как продвигается работа над книгой.
– Я значительно продвинулся вперед, – сказал он. – Я ездил домой на пару дней… Мне нужно было выполнить кое-какое исследование в юридическом отделе Библиотеки Дьюка. Многое успел.
Он дотянулся до ее руки и притянул плот Лейси к себе. Приподнявшись на локте, он наклонился к ней и поцеловал в губы.
– Почему ты довольствуешься одним поцелуем? – спросила она, когда он отодвинулся в сторону.
– Потому что я знаю, что тебе не хочется большего. По крайней мере пока.
– Ты встречаешься с другими женщинами? – спросила она. – Я хотела сказать, я не против. Мне просто… любопытно.
– Ну, что ты. – Он улыбнулся.
– Может, тебе следует? – Она чувствовала себя виноватой в том, что он тратит на нее время, вместо того чтобы назначать свидания более подходящим женщинам, ведь ее чувства к нему были противоречивыми.
– Я приехал на Внешнюю Косу не для того, чтобы бегать на свидания, – сказал он. – Знакомство с тобой – это бонус.
Она не понимала, как ей следует отвечать на такие слова с его стороны. Лейси не хотела поощрять его. Вместо ответа она перевернулась на спину, облила себя прохладной водой и посмотрела на звезды.
– Я бы хотела, чтобы так все и оставалось, – призналась она. – Я имею в виду, что было бы чудесно лежать здесь, под звездами. Я боюсь завтрашнего утра, когда мне снова нужно будет заехать за Маккензи.
– Ты говорила, что ее бабушка будет оспаривать решение суда, не так ли? – спросил Рик.
– Да.
– Может быть, есть смысл уступить ей.
Она повернулась, чтобы взглянуть на него.
– Ты думаешь, мне следует это сделать? – Мысль об этом была и заманчивой, и одновременно непростительной.
– Что я думаю по этому поводу в действительности, не имеет значения.