Дубинка сильных
(Аварская сказка)
Жил-был охотник. Ничего у него не было, кроме покосившегося дома, оставшегося от отца, и старого ткацкого станка, оставшегося от матушки.
«Вот бы мне хозяйку, – думал юноша. – Она бы по дому управлялась, а я бы на охоту ходил».
Однажды охотник увидел, как коршун напал на трех голубок. Две улетели, а одна очутилась в когтях коршуна. Охотник быстро натянул лук, подстрелил коршуна, а голубку принес домой.
Ночью, когда юноша заснул, голубка встрепенулась и превратилась в красивую девушку. Она прибрала в комнате, поставила на печку котелок с хин-калом, а сама уселась за ткацкий станок.
Юноша проснулся и удивился: наконец-то у него в доме появилась хозяйка.
С этих пор словно весь мир переменился для бедного охотника. Девушка-голубка стала его женой. И пока он ходил на охоту, она управлялась по дому. А на старом станке, доставшемся от матушки, она соткала такой ковёр, какого в этих краях еще не видывали.
Отправился юноша с этим ковром на базар, встретил хана.
– Кто ж это сумел сделать такой ковер? – удивился хан.
– Моя жена, – отвечал юноша.
– Откуда она у тебя?
Юноша рассказал, как он жил один, спас от коршуна голубку, и как она превратилась в красивую девушку.
Хан сейчас же приказал визиру купить ковёр, а сам подумал, что бедняку-охотнику совсем ни к чему красавица-жена.
Когда юноша вернулся домой, жена опечалилась:
– Напрасно ты всё рассказал хану, – не надо было рассказывать.
– Что же теперь поделаешь, – говорит муж, – слова не вернёшь!
Хан между тем думал, как бы отобрать жену у охотника, и каждый день давал ему какую-нибудь трудную задачу. Юноша всё терпеливо выполнял.
Однажды хан позвал охотника и говорит:
– Отправляйся-ка в путь и принеси мне «Ну-ка, возьми!».
Юноша так и не понял, куда пойти и что взять, но ослушаться ханского приказа не посмел. Пришёл он домой и рассказал всё жене.
– Что ж, – говорит жена, – если сами не знаем, о чём говорит хан, – спросим у старших.
Она соткала такой ковёр, какого и в других краях не видели, и говорит мужу:
– Садись, и ковёр понесет тебя туда, где знают побольше моего. Когда остановится ковёр, взмахни платком, – может быть, и узнаешь, что это такое «Ну-ка, возьми!».
Молодой охотник попрощался с женой, сел на ковёр и полетел. Ни гор, ни ущелий, ни рек, ни морей ковёр не разбирал, и ближние горы пролетел и дальние. И Ин миновал, и Дин и, наконец, очутился около огромного зева в горе. Влетев в зев, ковёр с охотником исчез под землёй.
Юноша испугался, но через некоторое время увидел, что под землёй всё так же, как и над землей. Наконец ковёр остановился у одного дворца. Юноша уже хотел сойти с ковра, как вспомнил о платке, который ему дала жена. Только он взмахнул платком, как сейчас же к нему бросилась одна старая женщина.
– Откуда у тебя этот платок? – удивилась она.
– Мне его дала жена, – отвечает юноша.
– Неужели она жива? – обрадовалась женщина. – Мы думали, что её заклевал коршун.
Эта женщина, оказывается, была матерью голубки. Сейчас же прибежали две остальные голубки, и повели юношу во дворец.
Расспросив обо всём и узнав о поручении хана, они опечалились, – никто не слыхал, что это такое «Ну-ка, возьми!» и где его искать.
– Ну что ж, – говорит мать голубки, – не знаем сами, – спросим у других.
Но у кого бы ни спрашивали в подземном царстве, что это такое «Ну-ка, возьми!», – никто не знал.
Наконец, услыхала об этой задаче одна старая-престарая лягушка. Она сказала:
– Пусть человек с верхней земли идёт за мною, – я покaжу.
Долго ли, скоро ли, но очутились они, наконец, за песчаными холмами у края бескрайней равнины.
Лягушка сейчас же выкопала в песке яму и укрылась в этой яме вместе с охотником.
К вечеру в долине появилось семь огромных нартов. У старшего нарта в руке была самая обыкновенная дубинка.
Уселись семь братьев на земле, старший и говорит:
– Ну, что ж, – пора и покушать. – Кинул он дубинку в сторону и приказал: – Ну-ка, возьми!
Дубинка исчезла и сейчас же появилась с такой чудесной едой, что у человека с земли слюнки потекли. Потом дубинка снова исчезла, и появились и шипучее питье, и сласти, и все, что только пожелаешь.
– Видишь, – спрашивает лягушка, – что такое «Ну-ка, возьми!» Это дубинка сильных.
Когда нарты улеглись спать, лягушка утащила дубинку «Ну-ка, возьми!» и засыпала в яму, в которой они укрывались.
Утром нарты проснулись, захотели позавтракать, а дубинки нет. Искали, искали, переругались все, передрались и упали обессиленные, – какая же у сильных без дубинки сила!
Тогда лягушка сказала человеку с земли:
– Теперь иди и воюй!
Юноша вступил в бой и убил семерых нартов.
Оказывается, в этом краю нарты были злейшими врагами людей. Когда люди узнали о победе над нартами, радости их не было конца. Все благодарили человека с верхней земли, а тамошний хан готов был отдать ему даже всё своё ханство.
Но охотнику, кроме дубинки «Ну-ка, возьми!», ничего в этом мире не нужно было.
Верхом на лягушке он прискакал во дворец матери своей жены, а потом на ковре вернулся домой.
С тех пор он жил со своей женой в труде и счастье до самой смерти. А дубинку «Ну-ка, возьми!» он отдал слабым, потому что тому, кто сам себя кормит, незачем отбирать у другого.
Суд кадия (Аварская сказка)
Жили-были два соседа – богатый и бедный. Приходит бедный к соседу и просит: «Дай мне сегодня полушку, я тебе завтра две отдам!»
Богачу и сегодняшнего жаль, да разве упустишь завтрашнее, -не хотел, а дал. Бедняк не стал дожидаться до завтра и вернул к вечеру. Через неделю приходит снова: «Дай, – говорит, – абас!»
Богачу жаль серебра, но вспомнил медяки – и занял. Бедняк снова не стал ждать срока и вернул втрое.
Так дошло до того, что богач ссудил соседу целый туман. Ждал, ждал и не получил обратно, – где уж бедняку золотой вернуть!
Видит богач, что его перехитрили, приходит к соседу и говорит:
– Возьми у меня еще туман,– считать легче!
– Отчего бы не взять, – отвечает бедняк. – Только три – ещё лучше для счёта, чем два.
Согласился богач и на три, только потребовал от бедняка бумагу. А в той бумаге была сказано, что если занявший не отдаст вовремя деньги, давший вырежет у него на груди столько мяса, сколько весят три золотых.
У бедного выбор – лишь нужда да могила, – взял три тумана, а там – будь что будет!
Кончился срок, приходит богач к бедняку, говорит:
– Отдавай моё мясо!
– Ну, нет, отвечает бедняк, – от твоих золотых на мне сейчас и жир есть, – о нём уговору не было.
– Если так, – рассердился богач, – идём к кадию, – пусть рассудит!
Кадий жил за рекой. Пошли два соседа в обход. Вышли за аул, видят – бежит купец, пытается догнать быка, купленного на базаре. Хотел бедняк помочь человеку, выскочил навстречу, а бык – в кусты, да и выколол глаз.
– К чему мне полуглазый урод? – рассердился купец.– Идём к кадию – верни мне быка!
Идут втроём. Видят – балхарец везёт на осле кувшины на базар. Седло зацепилось за мост – того и гляди, вся поклажа пропадёт. Хотел бедняк помочь, потянул осла сзади, – оторвал хвост.
– К чему мне бесхвостый осел? – рассердился балхарец. – Идем к кадию, верни мне осла с хвостом!
Перебрались за речку, видит бедняк, что против троих ему не потягаться, – решил сбежать. Прыгнул с тропинки, а внизу жена мельника сына рожала.
Задавил его бедняк, – мельник за ним:
– Я, – кричит, – стар. Кто теперь будет моей мельнице наследник? Идем к кадию!
Пошли впятером к кадию, а его дома нет – к старшине ушел. Пошли богач, купец, балхарец и мельник к старшине, а бедняка у жены кадия оставили. Стала жена кадия бедняка расспрашивать, а нужда его полной торбе лисьих хитростей обучила, – обошёл он жену кадия и получил с неё сполна на свои и чужие золотые.
Приходит кадий, а жена говорит: «Ты этого человека как родного моего брата суди!»
Сел кадий, спрашивает у богача:
– С чем ты пришел ко мне?
Так, мол, и так, говорит богач, и показывает бумагу, должен он мне своё мясо!
– Что ж, – решил кадий, – по бумаге всё верно. Только о жире в бумаге не сказано, – режь точно. Вырежешь больше, – с тебя лишнее срежем.
Испугался богач, говорит:
– Нет, кадий, я, оказывается, ошибся – моей бумаге уже срока нет!
– Теперь твоё дело, мельник, – говорит кадий.
– Не знаю уж, как и быть, – мнётся мельник. – Мне бы наследника, а я человек старый, – как теперь с мельницей быть?
– Ну, это дело проще ребячьего, – говорит кадий. – Отдай бедняку жену на время, – Аллах и поможет!
– Нет уж, на Аллаха надейся, а осла привяжи, – говорит мельник. «Пусть, – думает, – моя мельница впустую работает».
И ушёл.
Остались купец и балхарец.
– С чем же вы ко мне? – спрашивает кадий.
Видит купец, что кадий бедняка как родного брата судит, решил отступиться. Так, мол, и так, говорит, мне бы взыскать хоть за ту половину головы быка, что ослепла.
– Это не трудно, – говорит кадий, – Аллах справедлив. Разруби-ка голову надвое – приценись на базаре.
«Стоит ли из-за одного глаза над целой головой трудиться, – подумал купец. – Лучше уйду».
А балхарец и дожидаться суда кадия не стал:
– ВАллах, – говорит, – я просто поговорить зашел. Я и забыл, что у моего осла хвоста не было!
Остались бедняк с кадием одни, кадий спрашивает:
– Как же это так, что ты моей жене вроде братом теперь приходишься?
– А это уж как Аллах захотел, – ответил бедняк.
Сунуна и меседу (Лакская сказка)
Жил-был хан. Все было у этого хана – и земля для посевов, и горы для пастбищ, не было у него только детей. Однажды, когда хан больше всего жалел об этом, с неба упало лесное яблоко. Жена хана надкусила его и удивилась – в яблоке было сорок семечек. Никогда еще хан не видел такого чуда. Он хотел посадить семечки в своем саду, но поднялся вихрь и унес их за гору. Где семечки упали на землю, там сейчас же вырос густой-прегустой лес.
Однажды, когда хан был на охоте, жена хана почувствовала себя больной и родила целую кучу детей. Все бабки и няньки с ног сбились и никак не могли сосчитать, сколько же всего детей. Когда хан вернулся с охоты, оказалось, что детей было сорок, и все были мальчики. Хан испугался, что после его смерти ханство придётся делить на сорок наследников, и созвал всех мудрецов, чтобы узнать, как сохранить свою силу.
Мудрецы сказали: «Это не твои сыновья, хан. Это братья тех семечек лесного яблока, из которых вырос густой лес. Лесное должно принадлежать лесу, – брось этих детей за гору!»
Мальчики были здоровые и крепкие, точно родились воинами, и только самый маленький, которого назвали Сунуна, казался заморышем. Жена хана стала просить, чтоб ей оставили хоть его, но лесное должно принадлежать лесу, и хан приказал, чтобы детей завернули в шелковые ткани и отвезли за гору.
Мальчики росли так быстро, что в ханском дворце не хватило шёлку. Мать ещё раз попросила оставить ей Сунуну, но его завернули в рогожу и увезли вслед за другими братьями. Старших братьев за горой по богатым одеждам взяли в войско соседнего хана, а Сунуну отослали в аул ханских рабов-мастеров.
Пока братья растут, оставим их на своем месте и посмотрим, что делается во дворце старого хана.
Всходило солнце, заходил месяц, шли годы, и ушла ханская сила. Соседний хан разбил войско отца Сунуны, завладел всеми его владениями, и хан-отец стал таким же бедным, как и все, кто жил в его ханстве. Однажды жена хана сказала:
– Сходил бы ты за гору, за лес, посмотрел бы, как живут Сунуна и его братья.
Хан отправился в путь и, хоть был уже стар, по-орлиному одолел гору, по-змеиному пробрался сквозь дремучий лес и очутился в ауле, где жили рабы соседнего хана.
– Здравствуй, отец! – встретил его Сунуна. – Рано ты пришёл за мной. Я ещё не обучился всем умениям, которые ведомы людям, и не могу ещё служить тебе, Лучше поброди по горам, по долинам и найди мне хорошую жену.
Хан отправился дальше и вскоре очутился в поле, где стояли воины соседнего хана.
– Здравствуй, отец! – встретили его братья Сунуны.– Рано ты пришёл за нами. Мы ещё не стали сильными воинами и не можем вернуть тебе твоего ханства. Лучше поброди по горам, по долинам, да найди нам хороших жён.
Пока хан по-змеиному пробирался сквозь дремучий лес, да по-орлиному одолевал гору, все его сорок сыновей собрались уже дома возле родимой матушки.
– Здравствуй, отец! – сказали братья-воины. – Не пора ли тебе отправиться в путь за нашими невестами? Пока ты будешь искать их, мы тут подумаем, нельзя ли вернуть тебе твоё ханство.
– Если найдёшь невест, отец, – сказал Сунуна, – возвращайся домой, что бы ни случилось. Водяной дождь пойдёт – не останавливайся, каменный дождь хлынет – не укрывайся, змеиный дождь разразится – не бойся. Иди вперёд, не оглядываясь! А пока ты будешь искать нам невест, я похожу тут по аулам, научусь тем умениям, которые твои люди знают, – может быть, это тебе пригодится.
Хан надел железные сапоги, прихватил медный посох и отправился в путь.
Шёл он, шёл, все высокие горы обошёл, узкие ущелья перешёл, огромную дорогу как от хвоста до гривы прошёл и встретил за рекой человека, тоже меряющего землю медной палкой да железными сапогами.
Оказалось, что этот человек тоже был когда-то ханом, и у него было сорок дочерей, а стало на одну меньше, так как самую младшую – Меседу – унёс змей-аждаха.
Хан обрадовался: «Вот и невесты для моих сыновей-воинов!» Он вспомнил и о младшем сыне, но тут же подумал: «Сунуна вырос в рогоже, – зачем же ему ханская дочь?»
Хан, имевший сорок сыновей, отправился в путь с ханом, имевшим сорок дочерей. Шли они, шли, все высокие горы обошли, узкие ущелья перешли, огромную дорогу как от гривы до хвоста прошли и, когда до земли хана, имевшего сорок дочерей, было уже совсем недалеко, вдруг подул ветер, собрались серые тучи, и полил такой дождь, точно целые реки с неба обрушились. Оба хана испугались и спрятались.
На другой день они собрались продолжить путь. Только перешли гору, как вдруг засвистел ветер, нависли синие тучи, и с неба пошёл каменный дождь, точно целые горы обрушились. Оба хана испугались и укрылись под скалой.
Прошёл ещё день и, когда два хана спустились в ущелье, за которым жил хан, имевший сорок дочерей, завыл сильный ветер, сгустились чёрные тучи, и с неба полил дождь, в котором плавали шипящие змеи. Оба хана испугались и спрятались в пещере.
Наутро, когда они вышли из пещеры, дорогу им преградил огромный змей-аждаха.
– Это змей, который унёс мою Меседу, – прошептал хан, имевший сорок дочерей.
А змей сказал:
– Люди становятся сильней меня, и я отпущу твою Меседу, если вы поможете змеям вернуть их силу. Пришлите мне Сунуну, и пусть он научит моих сыновей всем умениям, которыми владеют люди. Кончит он эту службу, и я награжу его и отпущу.
Только он сказал это, как на дороге появился Сунуна:
– Предупреждал я тебя отец, а ты сделал по-своему. Придется мне теперь служить аждахе.
Оставим Сунуну в змеином царстве и посмотрим, что произошло дальше с его отцом.
Всходило солнце, заходил месяц, и два хана с невестами очутились, в конце концов, в краю, где жил хан, имевший сорок сыновей.
Но сыновья не стали ещё сильными воинами, не смогли вернуть ханство своему отцу, и им пришлось снова отправиться в лес, за горы, служить соседнему хану.
Сунуна между тем обучил сыновей аждахи всем умениям, которые знали люди, кроме одного – человеческой догадки. Аждаха не заметил этого и сказал:
– Ну, что ж, теперь ты и Меседу можете покинуть моё царство. А за твою службу иди и выбирай в моей казне всё, что тебе понравится.
Сунуна и Меседу очутились в кладовой царя змей. Каких только сокровищ здесь не было! Но пленников царя змей не ослепили эти сокровища. Меседу увидела за грудой золота и драгоценных камней старый клыч в войлочных ножнах и сказала:
– Неспроста аждаха держит этот клыч там, где хранятся богатства. Возьми его!
– Конечно, – ответил Сунуна. – Даже ржавый клинок лучше, чем блестящие безделушки, – им, по крайней мере, можно срубить гнилые сучки с дерева.
Когда аждаха узнал о выборе Сунуны, он рассердился:
– Бери хоть все мои богатства, только оставь клыч, – сказал он.
– На что мне твои богатства, – ответил Сунуна. – Ты же позволил мне самому выбрать то, что мне нравится.
Как ни крутился аждаха, но от слова не откажешься, – пришлось ему отдать клыч.
Сунуна и Меседу отправились в путь.
Всходило солнце, заходил месяц, и однажды Сунуна и Меседу увидели шерстодела, который плёл из шерсти верёвки, а потом натягивал их между двумя скалами и переходил по верёвкам как по мосту. Сунуна заметил, что верёвка перетерлась о камень, и вовремя подхватил её.
– Ты настоящий мастер ловкости, – сказал Сунуна.– Ты обладаешь таким уменьем, какого я не знаю. Как мне овладеть им?
– Этому умению учатся с детства, – ответил шерстодел. – Но ты спас меня, Сунуна, и я пойду с тобой, – может, когда-нибудь я смогу отблагодарить тебя.
Всходило солнце, заходил месяц, и однажды Сунуна, Меседу и шерстодел встретили кожедела, который был таким сильным, что охотился за аждахой и мял в чане шкуры его детей, чтобы пошить из них самые крепкие чарыки для пешеходов.
Когда кожедел оглянулся, аждаха высунул из чана одну из голов и хотел было проглотить его. Сунуна крикнул, и кожедел свернул аждахе голову.
– Ты настоящий мастер силы, – сказал Сунуна. – Ты обладаешь таким умением, какого мне никогда не знать. Я ведь самый слабый из сорока братьев.
– Со мной, Сунуна, ты будешь самым сильным. Ты спас меня, и я пойду с тобой, – может, когда-нибудь я отблагодарю тебя.
Всходило солнце, заходил месяц, и однажды, когда Сунуна и его друзья вошли во владения хана, бывшего cоcедом его отца, они увидели человека, который играл в кости с заморским чародеем. Человек так хитро метал кости, что какие фокусы и чародейства не устраивал его противник, а выиграть не мог. Тогда чародей превратил свою шапку в сороку и велел ей подкрасться к человеку сзади и подменить кости. Сунуна заметил это и отогнал сороку. Чародей проиграл.