– Вставай, тебе пора, – проговорил он.
Демон поймал себя на мысли, что ему безумно хочется участия Учителя, чтобы он упрашивал остаться. Тогда он, возможно, и передумает и удовлетворит здравый смысл. Но Учитель держался отстраненно, словно выгонял на улицу чужого человека.
Демон вынырнул из-под тряпья. Натянул камуфляжные штаны, застегнул их, все еще ожидая, что Учитель напомнит о теплой одежде, зима ведь на носу, попросит еще раз проверить рюкзак… но нет. Выбросил его из головы, как мусорный пакет. От осознания этого на душе сделалось еще гаже. Демон ощутил себя маленьким мальчиком, которого предали все.
Когда недра убежища выплюнули его и он окунулся в предрассветную прохладу, вдохнул полной грудью и понял, что вот оно, новое рождение. Отныне он сирота, и ничто не связывает его с прошлым. Надев рюкзак и поводя стволом автомата из стороны в сторону, Демон потрусил на юг, туда, где его ждала любимая.
Вскоре он понял, что рюкзак слишком тяжел. Потому утомление наступает рано и приходится отдыхать, чтобы не терять в скорости и не утрачивать бдительность.
К счастью, было не по-осеннему теплое сухое утро, и до цели Демон добрался без проблем. В уже знакомом дворе остановился и позвал Карину. Никто не ответил, и сердце пропустило несколько ударов. Неужели он опоздал?
Демон сбросил рюкзак и на негнущихся ногах направился в двухэтажку с крошечными окнами и бронированной дверью, подергал ее: заперто. Ударил кулаком, потом стал тарабанить ногой. Из коридора донесся детский голосок:
– Это люди?
– Люди, открывай.
По коридору затопали детские ноги.
– Тоцно люди? Я оцень хоцю кушать!
– Открывай. У меня есть немного еды.
Ребенок закряхтел, поднимая засов, и дверь распахнулась. Это была белобрысая чумазая девочка лет трех. Демон отодвинул ее и бросился по коридору к Карине.
– Я кушать хоцю! – бросила девочка, но он не слышал ее, поочередно распахивал двери. Почти в каждой комнате лежал или труп, или человек, не подающий признаков жизни. Карину он узнал по пшеничным волосам, разметавшимся по куче тряпья, бросился к ней.
– Карина, малышка моя!
Демон встал на колени, убрал серую тряпку, закрывающую голову девушки. Живая! Щеки румянятся, алые губы потрескались, но – жива, и это главное.
Покидая базу, таблетки он положил в карман разгрузки. Непослушными пальцами расстегнул карман, развернул шелестящую бумагу, зажал таблетку в кулаке, а остальные спрятал. Заметался по комнате в поисках воды. Ей же безумно хочется пить, при температуре обычно сушит!
Выскочил на улицу, к рюкзаку, который уже пыталась распотрошить голодная девочка. Сунул ей кусок лепешки, вытащил из бокового кармана бутылку с водой и рванул обратно.
Когда Демон положил руку на затылок Карины, чтобы придержать ее голову, девушка открыла глаза, недоуменно уставилась на него и еле слышно прохрипела:
– Ты… пришел.
– Да, да, я здесь, с тобой. Давай выпьем лекарство, оно должно помочь. Открывай рот.
Запив таблетку, Карина бессильно рухнула на кровать, закрыла глаза. Демон сел рядом, убрал волосы с ее лба:
– Тебе надо еще попить воды. Когда люди болеют, им положено много воды. – Он поднес бутылку к ее губам, позволил опустошить наполовину. – Остальное позже.
– Как я рада, что ты…
– Тише. Спи. Теперь все будет хорошо.
Демон некоторое время смотрел на ее дрожащие ресницы, потом усталость взяла свое, и он уснул. Проспал до обеда, обнаружил белобрысую девочку, прикорнувшую у его ног. Осторожно встал, дал Карине выпить вторую таблетку и вспомнил наставление Учителя: выбросить все тряпье. Обрить Карину налысо, как и всех заров, тряпки, которыми пользуются, и одежду прокипятить, чтобы убить вшей. Он понимал, что может заразиться, но ему было плевать.
Девочка спала чутко, проснулась, распахнула огромные зеленые глазища и проговорила:
– Ты холосый дядя. Будешь моим папой?
– Нет. Я же не твой папа. Это будет нечестно.
Девочка махнула рукой:
– Ему все лавно, он умел. И мама тозе.
– Я буду твоим дядей, – пообещал Макс и спросил у Карины: – Солнце, где у вас вода? Нужно прокипятить твою одежду. И волосы придется сбрить. – Он строго посмотрел на девочку и погрозил ей пальцем: – И тебе тоже, иначе ты заболеешь.
Ойкнув, она зарылась в тряпье. Что стало с остальными малышами, Демон предпочитал не знать. Всю оставшуюся часть дня он занимался обеззараживанием ветхого тряпья. Прекрасные волосы Карины он сбрил ножом и сжег во дворе. Девочку тоже обрил за компанию, она даже не сопротивлялась, затихла мышью.
К вечеру Карине стало лучше, она заулыбалась и попросила есть. Демон с готовностью выполнил ее просьбу, протянул лепешку, миску с вареными грибами и ощутил себя самым счастливым человеком на свете.
Ночью хлынул дождь. Демон проснулся от дикого грохота, словно ткань неба рвали на куски неведомые великаны. Синеватые вспышки молний, врывающиеся в крошечные окна, отпечатывались на стене. Капли еще не тарабанили по крыше, но было ясно, что вот-вот хлынет ливень и тысячи мутантов побегут искать добычу.
Дверь! Он забыл закрыть дверь! Демон вскочил и, путаясь в тряпье, перемешанном с листьями камыша, рванул в коридор, где царила темнота. Когда свернула молния, свет ворвался в приоткрытые двери комнат, и Демон увидел, что засов закрыт. То ли сам запер и забыл, то ли это сделала малышка. Надо будет спросить, как ее зовут.
Демон все равно шагнул вперед, проверил засов, запер дверь еще на две щеколды, потряс ее – вроде надежно заперта – и направился назад вслепую. Громыхнуло, коридор озарился голубым светом, и Демона осенило: окна! Надо заткнуть чем-нибудь окно. Чтобы мутанты не увидели внутри здания людей. Иначе будут бесноваться и чего доброго разломают стену. Маловероятно, конечно, но всякое может случиться.
Оказывается, на этот случай были припасены фанерные щитки. Демон схватил один, вскарабкался по печи и только закрыл окошко, как потянуло сыростью, и в фанеру ударил порыв ветра вместе с дождем. Спрыгнув, Демон метнулся к Карине, нащупал ее и обнял, погладил по лысой голове:
– Тише. Сейчас начнется.
В темноте подползла девочка, схватила его за ногу и прошептала:
– Мне стласно!
– Цыц! Сидим тихо, сейчас…
Загрохотало так, что вздрогнула земля. Или это не от грома? Или ее сотрясают миллионы мутантов, покинувших свои убежища? Он представил сплошной поток человекообразных существ, текущих к городу. Шевелящуюся темноту. А потом вспыхивает молния и выхватывает вытаращенные глаза, оскаленные рты, скрюченные когтистые пальцы. Темнеет, и снова колышется поток, в нем неразличимы отдельные особи.
Дождь тарахтел так громко, что посторонние звуки доносились изредка. Вот почти по-человечески заверещала самка мутанта. Совсем рядом рыкнул самец. По крыше затопали. Демон не успел изучить новое место обитания и нервничал, утешал себя только тем, что раньше зары здесь жили и муты не могли их достать. Но все равно все сидели, не шевелясь и боясь вздохнуть.
Под утро раскаты грома стихли, просто тарабанил дождь, убаюкивал. Девочка дергалась во сне, скулила. Объятия Карины ослабли, и она тоже уснула. Демон держался до последнего, но усталость и недосып сделали свое дело.
Когда он открыл глаза, сквозь щели щитка проникал дневной свет. Солнечно на улице или пасмурно, сказать было трудно. Стараясь не побеспокоить спящих, Демон взобрался на печь, отодвинул щиток и прищурился от яркого света. Повис на полусогнутых руках на подоконнике, подтянулся, чтобы выглянуть: мутантов во дворе не было. Солнце разогнало их, можно выдыхать.
Интересно, где сейчас Учитель? Наверное, обустраивается с братьями на новом месте. При мысли о них сердце защемило, и Демон пообещал себе забыть прошлую жизнь. Он поступил как мужчина и может гордиться собой.
Улыбнувшись, он спрыгнул и принялся отжиматься от пола. Физическую форму терять нельзя. У него достаточно навыков, чтобы не жить по чужим правилам, а построить свой мир.
«И прожить в нем недолго», – напомнил о себе внутренний голос и сразу же замолчал.
Пусть так. Зато он проживет это время счастливым, а не будет мучиться чувством вины.
Утомившись, Демон отдышался и отправился обследовать двор. Открыл дверь и заметил вдалеке шатающихся мутантов. Земля еще не просохла, нужно подождать. Вернувшись, он растолкал Карину, дал ей таблетку и уснул рядом с ней.
Проснулся от того, что ему показалось, будто он слышит чей-то голос. Карина тоже не спала, прижимала к груди тряпку, заменявшую одеяло. Девочка напоминала пробудившегося суслика. Демон приложил палец к губам, взял автомат и отправился смотреть, кто же пожаловал в гости, потом снова залез на печь, выглянул в окно.
Странное существо ломилось в соседнее здание. С виду – грязнющий мут, но в коричневой кожаной накидке и с дробовиком в руках. Человек был с головы до ног измазан грязью.
Странное существо ломилось в соседнее здание. С виду – грязнющий мут, но в коричневой кожаной накидке и с дробовиком в руках. Человек был с головы до ног измазан грязью.
– Я не причиню вам зла, – сказал он и приник ухом к железу: тишина.
Что это за чучело? Пока незнакомец топтался у брошенного здания, Демон спрыгнул с печи и ломанулся к выходу. Только бы дверь открывалась бесшумно! Одна щеколда. Есть! Теперь – засов. Еще засов. Демон выглянул в глазок: вооруженный незнакомец пятился.
Теперь – приоткрыть дверь. Только не скрипни, родненькая! К счастью, петли не подвели, и Демон выскользнул на улицу, прицелился в затылок сидящего на корточках гостя и начал подкрадываться. Когда он был в шаге, незнакомец собрался вставать, и Демон ткнул его стволом в затылок:
– Не двигайся. Положи дробовик на землю и подними руки, иначе я снесу тебе башку.
Гость поступил разумно – поднял руки и чуть повернул голову. Даже под слоем грязи было видно, что этот человек взрослый, старше Беркута, но младше Учителя. Иммунный? Незнакомец дернулся, и Демон инстинктивно вырубил его ударом по затылку.
Потом схватил обмякшее тело под мышки, оттащил в дом и связал веревкой из рюкзака. Надо выяснить, кто он и что ему надо.
Глава 7 Черное и белое
Первое, что почувствовал Яр, – жутко трещит башка. Значит, живой. Но час от часу не легче, он в плену, связан по рукам и ногам, дробовик у него отобрали. Лежа на боку, Яр приоткрыл глаза: темно, впереди – серая обшарпанная стена. Вроде никого в комнате нет, и можно повернуться на спину.
Да, и правда никого. Стены высокие, метра три, под самым потолком – крошечные окна, чтоб мут не пролез, дверь в коридор приоткрыта.
– Эй, – прохрипел Яр, откашлялся и крикнул громче: – Развяжите меня, поговорить надо.
Слова прозвучали жалко и неубедительно. Освободят его, как же. Наверное, никто даже не придет на его зов и он околеет на прелом сене. А может, ему сохранили жизнь, чтобы потом сожрать? Зары часто так делают…
В коридоре затопали, и в комнату вошел совсем молодой парень, высокий, с правильными, можно даже сказать, благородными чертами лица, коротко стриженный, совсем не похожий на неотесанного зара. Но не это самое удивительное. Самое странное – его зеленый пятнистый костюм, сохранившийся со старого времени. Жилет с множеством карманов. Резиновые сапоги… И оружие старого времени. Автомат, который может стрелять очередями. Не ржавая развалина с отваливающимся прикладом – новенький, с черным стволом. И ствол смотрел Яру прямо в глаза.
– Кто ты такой? – прошептал он, подергал связанные за спиной руки – не освободиться.
Парень криво усмехнулся, чуть склонил голову набок.
– Это я у тебя хочу спросить. Чего тебе здесь надо и почему ты в таком виде?
Не было времени придумать наиболее удобную версию происходящего, Яр не в том положении, когда можно качать права, и он решил говорить правду:
– Я бывший следопыт. Ночью на нас напали муты, и я заразился. У нас принято убивать заразившихся, потому я сбежал сюда, к знакомым людям. Вместе выживать проще, я много всего знаю и могу научить…
Парень смотрел на Яра, как на раздавленного червяка. Покачал головой и сказал:
– А вот врешь ты – зря. Но откуда тебе знать, что мне известно, куда деваются зараженные следопыты.
– И куда же? – поинтересовался Яр осторожно.
– Приходят к зарам. Делают вид, что помогают, а сами отслеживают самых умных и убивают, чтобы держать людей подальше от технологий.
От удивления Яр аж онемел. Откуда сопляку известна настолько конфиденциальная информация? Ее слил кто-то из своих? Солдатам и охранникам неизвестны такие подробности! Ладно, разбираться с этим лучше потом, сейчас первоочередная задача – выжить и снова надо оперировать правдой.
– Тогда, наверное, тебе известно, в каком виде бывшие следопыты приходят к чистым.
Парень сморщил лоб:
– Ну, допустим.
– Это отлично вооруженные и экипированные люди, у них есть чем привлечь заров. Они подкупают их, рассказывают небылицы, втираются в доверие, а когда становятся частью племени, выходят на контакт со своими, которые наблюдают издали. Никто из заров и подумать не может, что перед ними – бывший чистый. Они думают, что этот человек – один из них, только крутой и удачливый.
Парень кивнул и сел на корточки, он больше не целился в Яра, что было хорошим знаком.
– Я все это знаю. Именно поэтому ты еще жив.
Яр сел. Сидеть было неудобно из-за ног, замотанных до колен.
– Меня разжаловали до солдата. Я отражал нападение мутантов и получил заражение, если бы чистые узнали, убили бы меня, а умирать мне не хотелось. Когда вышло солнце, я разделся, вывалялся в грязи и притворился мертвым мутом, одним из тысячи, меня вынесли за ворота, я напал на охранника, отнял у него дробовик и сбежал. Такая вот история.
Парень почесал бровь, смерил Яра презрительным взглядом, хмыкнул.
– Похоже на правду. Но здесь ты что забыл?
– С этими зарами я сотрудничал, будучи следопытом. Это ближайшее место, где можно спрятаться от мутов. А сам ты кто такой и куда делись остальные зары? Да, чуть не забыл. Я потерял два патрона, когда ты меня по голове ударил. Я правда неопасный и не желаю никому зла, просто хочу жить.
– У заров началась эпидемия сыпного тифа, и они ушли, – сказал парень. – Но мне сказали, что они скоро вернутся.
– Я вижу, что и ты не очень хочешь встретиться с ними. Выглядишь ты несколько странно. Не чистый, не зар… Но кто ты?
– Меня зовут Демон, – ответил парень, выхватил нож, собрался резать веревки, но передумал и решил развязать.
Яр потер затекшие запястья, почесал бок. Грязь отходила и сыпалась на землю. Демонами раньше называли вымышленных злых существ. Конечно же это прозвище. Мальчишка слишком юн и, следовательно, наивен. Надо и дальше гнуть свою линию:
– Вот ты говоришь, зары вернутся. Да они сдадут тебя чистым сразу же. За таблетку продадут, как и меня. Мы оба не такие, как они, это удача, что мы встретились! Ты наверняка только в теории знаешь, как себя с ними вести, а я за ними десять лет наблюдаю.
– И что ты предлагаешь? – Парень вскинул бровь. – У меня здесь жена больная…
Ах, вот оно что! Жена у него. Из заров, наверное. А сам он другого рода-племени. Гормон заиграл, вот и переметнулся сюда, и рисковать не побоялся. Это даже лучше, страстными и тщеславными проще манипулировать.
– В первую очередь тебе надо переодеться, иначе зары сразу возненавидят тебя и убьют, когда ты заснешь, они ж как животные. Правду, какой бы она ни была, тоже им не говори.
Ага, занервничал, заозирался. Уверенность слетела с него. Значит, надо продолжать прессинг:
– Ты что же думал, придешь к ним такой весь разодетый, побряцаешь оружием, и они упадут на колени? Ха! Поначалу, может, и упадут. Но своего не упустят.
– Я тоже не пальцем делан, могу за себя постоять, – проговорил парень без уверенности.
Настала пора Яру ухмыляться:
– Да ну! Они подлые и не пойдут на открытую конфронтацию. Примут тебя с распростертыми объятиями и будут ждать момента, когда ты повернешься к ним спиной. Каким бы ты ни был сильным и тренированным, во сне ты себя не защитишь. Люди – очень хрупкие создания.
Яр встал, хрустнул суставами и прошелся по комнате. Перед глазами расплывались разноцветные круги, голова кружилась. Плохо. Значит, есть легкое сотрясение мозга. Раненая рука дергала нарывом. Только бы не началось воспаление!
Наивный парнишка как из гнезда выпал. И откуда он такой взялся? Ему повезло, что первым ему встретился Яр, заинтересованный в том, чтобы смышленый парень жил, поскольку его знания и умения наверняка пригодятся.
– Совсем недавно я наблюдал, как женщины, которые тут жили, забили насмерть соплеменницу только потому, что она наступила кому-то на ногу. Представь, они – большая семья и не щадят друг друга, а ты для них – чужой и опасный.
Похоже, поверил. Больше не следит за каждым движением, погрустнел. Яру показалось, что он нащупал больные места парня.
– А ты думал, заживешь с зарами? Мута с два. Не знаю, откуда ты, но тут все по-другому. Тут не живут, а выживают.
– И что делать? – спросил парень беспомощно.
– Что, что… Уходить отсюда, искать место для зимовки, его не так просто найти: осень – самое опасное время. Сейчас же правильнее притвориться зарами, чтобы они нас приняли. Оружие – спрятать. Слышишь меня?
– Но во что переодеваться?
– В тряпки. В шкуры. Я выгляжу более убедительно, чем ты. Ты слишком чистый, а мне помыться бы… И побриться, чтобы свои не опознали, когда придут сюда.
– Они сюда?..
– Да. У них дела на севере. Там что-то странное, пойдут разбираться… Чего ты так побледнел? Уж не оттуда ли ты? Не с севера ли, из логова Призрака?