Рабинович с трудом подавил раздражение.
– Кэтрин, я всего лишь хочу наладить сотрудничество. У вас есть серьезные позиции на Украине?
– Серьезных – нет, Сэм. У нас есть обеспечивающие структуры, но агентурную сеть мы только начали создавать.
– Вот ублюдки… – выругался Дэвид Вебб, представитель ЦРУ при штаб-квартире НАТО, – сукины дети…
Рабинович посмотрел цэрэушнику в лицо:
– Они не ублюдки, Дэвид. И не сукины дети. Они просто действуют в своих интересах. Какой-то идиот в девяностые решил, что, как только рухнул железный занавес, история закончилась. На самом деле, это закончилась наша американская история в Европе. Мы им больше не нужны, и они все более явно дают нам это понять.
Вебб не нашелся что ответить.
– Мне нужна машина без водителя. И немного евро.
– Можете взять мою, сэр… только…
– Что – только?
– В городе и на дорогах опасно, сэр. Полно мигрантов, многие из них мусульмане, настроены к американцам агрессивно. Полиция давно не справляется. В некоторых районах Брюсселя опасно даже днем.
– Справлюсь…
Машиной оказалась «Шкода Суперб». Когда Ревен только начинал в Европе, «Шкоду» покупали немногие чокнутые и те, кто жил за железным занавесом. Теперь на «Шкодах» ездили европейские чиновники.
Слежку Ревен просек сразу, но рубить хвост не стал, понял, что это свои. На заправке помимо бензина купил стартовый комплект «Оранж»[36]. На смотровой площадке остановил машину, осмотрелся. Все нормально, только какой-то грузовичок стоял. Наверняка, цыгане из Румынии.
Заправил симку в мультимедийный центр машины, выбрал создание видеочата. Через несколько секунд на экране появилось изображение: пожилой мужчина сидел, видимо, за столиком в кафе.
– Привет.
– Давно тебя не видел.
– Где ты?
Вместо ответа мужчина взял смартфон и обвел вокруг. Это была Прага. Уютная, древняя, гостеприимная Прага…
– Помнишь?
Сэм Рэвен помнил. Очень хорошо помнил.
Восемьдесят восьмой. Последний год ГДР, последний год перед падением Берлинской стены. Восточная Европа в кризисе, но это мало кто понимает. Все еще выглядит стабильным. Русские в Женеве договариваются об уходе из Афганистана. Через Восточную Европу в Израиль бегут евреи. В Чехии явочным порядком открывают границу с Австрией, и туда устремляются восточные немцы. Их все больше и больше. В Дрездене, в представительстве КГБ, служит никому не известный майор Владимир Путин. Всесильная тогда «Штази» отправляет людей для того, чтобы явочным порядком блокировать чешско-австрийскую границу, некогда и те и другие были частями Австро-Венгерской империи, граница во многом придуманная.
Сэм Ревен, молодой сотрудник ЦРУ из резидентуры в Бонне, работает по Чехословакии. Официально он еврей из Нью-Йорка, знающий языки, занимается торговлей, вывозя за границу чешский хрусталь. Неофициально – присматривает за ситуацией, пытается понять, с кем торгует «ОМНИПОЛ» – чешское экспортное объединение, занимающееся торговлей оружием. Главный чешский экспортный товар – пистолеты-пулеметы «Скорпион», которые в руках у каждого второго коммунистического террориста в западном мире, и «Семтекс». Пластиковая взрывчатка большой мощности, ее придумали чехи. Она не отслеживается сканерами, а после того, как ливийцы подорвали над Локерби самолет, все отлично понимают цену этого товара…
Ревен закрыл глаза и почти сразу очутился в том мире, ярком, образном, почти живом. Ранняя весна, набухшие почки на деревьях, советский шерстяной костюм, который его соотечественник, портной, ушил по фигуре, старый «Фольксваген Пассат». И он – за рулем. Вьющаяся меж невысоких холмов и гор дорога, просыпающаяся от зимней спячки земля, трактор и большой плакат у дороги, справа. Черные буквы по белому фону: «Внимание. В одном километре отсюда – граница Чехословакии. Военному персоналу США запрещено следовать далее без специального разрешения». Но это – не для него…
Они познакомились случайно в Праге – молодой привлеченный специалист ЦРУ и молодой оперативник «Штази». Нарочно такое не придумаешь – познакомились на вокзале, где один отслеживал поезда из ГДР, а другой – забирал из камеры хранения чемоданы с хрусталем. И начали подозревать друг друга. Смешно… старому миру оставался год, а они петляли друг за другом по улочкам Праги с серьезными лицами.
Шпионская история эпохи заката…
А потом был восемьдесят девятый, череда бархатных революций и крах мира, казавшегося незыблемым, привычного, как зубная боль. Тогда он оформил своего тогда уже друга, как источник ЦРУ в «Штази» – задним числом. В новой, объединенной Германии это дало ему возможность продолжить работу.
Зачем он так сделал? Ревен и сам не знал. Просто ему было жаль своего коллегу, хорошего профессионала, оказавшегося на плохой стороне. Он считал, что такое окончание игры будет просто несправедливым – ведь его друг не проиграл, проиграли политики его страны. И он помог ему. Чем и как смог.
Потом и он ушел из разведки, занялся наукой… в девяностые годы мало кто думал о национальной безопасности. Но – не вышло. Разведка просто так не отпускает…
Вот что скрывалось за простым «Помнишь?»
Ревен устало усмехнулся:
– Еще бы. Какого хрена ты таскаешь за собой эти стекляшки!
Собеседник тоже рассмеялся:
– Да… А ты ответил: «Эти стекляшки стоят больше, чем твой «Трабант[37]».
– Ты обиделся?
– Еще бы. Задета была моя национальная гордость.
– «Трабант» не может быть национальной гордостью.
– Вот тут ты ошибаешься. Те, у кого хватило ума их сохранить, получили неплохие деньги. Сейчас «Трабант» в хорошем состоянии стоит больше, чем БМВ. А Карл-Маркс-Аллея в Берлине, которую застраивал Сталин, считается элитным районом[38].
– С причудами сегодня жизнь.
– Она всегда была такой. Что ты хотел?
– Мне нужны контакты на Украине.
– Ты знаешь, к кому обратиться.
– Уже.
– И что?
– Никогда не думал, что так ненавижу британский юмор.
– Континентальный не лучше.
– Томас. Мы же спасли вас.
Собеседник покачал головой:
– Нет.
– Нет?!
– Нет. Вы спасали нас от нас же самих. А теперь еще и ждете благодарности.
Рабинович выдохнул:
– Хорошо, Том. Я прошу лично тебя.
…
– У тебя есть агент на Украине? Желательно, не рядовой, а кто-то, кто работает по секретной ядерной программе. Ты понимаешь, о чем речь.
Мужчина молчал, он был так же стар, как и Рабинович, но еще крепок. Потом нехотя ответил:
– Не под протокол.
– Разумеется.
– Да, Сэм. Есть. И он подобрался очень близко.
Украина, Днепропетровская область 17–18 июня 2021 года
Питон из Днепра не вернулся. Керр не винил его, возможно, он бы тоже не вернулся. Оставалось только думать, что делать дальше – лезть в пасть зверя или притормозить и попробовать понять, что к чему.
Керр выбрал второе. Возможно, Джеймс Бонд поступил бы иначе. Но у Джеймса Бонда столько жизней, сколько денег в кошельке у издателя. А у Керра жизнь одна. И в геополитической мясорубке жизнь отдельного человека не стоит почти ничего.
Деньги у него были. Керр спросил, нельзя ли снять квартиру или дом. Нужное нашлось примерно за десять минут. Правда, там не было горячей воды и удобства во дворе, но на Ближнем Востоке он жил и в худших условиях.
На Ближнем Востоке источником информации, где можно узнать все, что тебе нужно, является базар. На Украине Керра тут же просветили местные жители. Оказывается, местный днепропетровский клан способствовал государственному перевороту в Киеве и приходу к власти радикальных структур – революции. Теперь киевский, точнее, киевско-харьковский клан укрепился и решил «презлым заплатить за предобрейшее». Генеральная прокуратура объявила о возбуждении ряда уголовных дел по коррупции в Днепропетровской области и отстранению от должностей председателя Днепропетровской ОГА и мэра города Днепропетровск. А понимая, что днепропетровские просто так не сдадутся, Киев бросил на город войска. Но и Днепр – не будь дураком – успел занять оборону, подтянув все средства обороны – от войсковых и полицейских частей, лояльных местным властям, до медийных мощностей, пошедших в атаку на центральную власть. И, конечно же, местные об этом судили и рядили в то время, как рядом с их домами танковозы везли танки.
Керр слушал их и тихо шизел.
Во-первых, его поражало спокойное отношение местных жителей к тем фокусам, которые творит местная власть. Если решение о снятии с должностей принято незаконно, то разбираться должен суд, а местные жители на внеочередных выборах смогут проголосовать за тех политиков, которые им нравятся. Если решение законно, но несправедливо, его надо исполнять, и опять-таки – есть выборы. Мир полон несправедливых решений, и в политике тоже, но ничего лучше закона и демократии не придумали. Если снятые с должности люди в чем-то виноваты, почему бы суду не разобраться с этим.
Но занимать в городе круговую оборону с использованием правоохранительных органов – это полное безумие. Представить себе такое в Европе просто невозможно.
Во-вторых, поражало, насколько легко центральная власть прибегла к перемещению войск, к угрозе применения силы. Это что угодно, но только не демократия, армия применяется против населения только в диктатурах. В нормальных государствах применение армии внутри государства – это состав преступления. Для примера, солдаты американской армии при нахождении в США не имеют права без необходимости носить оружие[39]. Представить себе в Европе, что центральная власть бросит на мятежный регион войска – немыслимо. Северная Ирландия? Да, но там был серьезный межнациональный конфликт, с которым долгие годы не могла справиться полиция. И в конечном итоге Британия признала, что совершила ряд грубых ошибок, неужели надо повторять?
В-третьих, все или почти все говорили на русском языке. Если это так, то какого черта они начали войну на Донбассе, если сами говорят на том же языке. Что вообще происходит?
Все это сбивало с толку. Керр видел немало конфликтов, немало пролитой крови и проливал ее сам. Но были два исключения. Первое – эти конфликты происходили не в Европе, они происходили в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Второе – эти конфликты имели хоть какие-то рациональные причины. В Африке бывали случаи, что одни убивали других только за то, что те говорят на другом языке, но так, чтобы убивали за язык, а сами при этом говорили на том же самом языке – такого нигде не было.
И от этого нельзя было отмахнуться словами «что с них взять, дикари…» – Украина граничила со Словакией, где жил он сам. Все это безумие творилось на пороге его дома.
Селяне продали ему еду и предложили женщину. Еду он купил и съел, от женщины отказался. Но не отказались дальнобойщики, вынужденные куковать на обочине из-за того, что впереди перекрыли трассу. Когда Керр увидел, сколько женщин потянулось к дороге на заработки, он поневоле вспомнил Румынию. Там он был всего один раз, задержался на неделю – возникли непредвиденные осложнения с переправкой в Турцию и далее в Сирию. В Румынии проституция была почти одобряема даже общественным мнением, имела глубокие исторические корни. Существовала поговорка: если есть сто лей, то имей хоть королей. Украина, по-видимому, пошла по тому же пути, только в отличие от Румынии она имела сорок миллионов населения и отличные южные плодородные земли для размещения. Но, видимо, чему быть, того не миновать…
Потом пришла эсэмэска, в которой говорилось, что Oldman_03 хочет приватного чата. Он пошел в сельский интернет-клуб и купил час работы в Интернете…
Август на сей раз был короток.
– Кузены входят в долю в этом деле. Ты должен встретить их коммивояжеров.
Керр выругался про себя – вот этого только не хватало. Кузены! Так британцы называли своих заокеанских родственников и наоборот. Начиная с сорок пятого года, Великобритания стала строить «особые отношения» с Соединенными Штатами Америки. Деваться было некуда – США на тот момент владели двумя третями всего золота мира – итог двух мировых войн, в которых США вышли единственным реальным победителем, пройдя путь от заокеанских выскочек до мирового гегемона. Все последующие годы с грохотом рушилась Британская империя, они уходили то из одной страны, то из другой, пока их не перестали воспринимать всерьез. Но потом пришла Мэгги Тэтчер и научила британцев делать деньги из ничего, деньги из денег. Лондон из «еще одной европейской столицы» превратился в один из городов-хабов постиндустриального мира. Лондонский Сити обогнал нью-йоркский Уолл-стрит по оборотам. Это заставило британцев вновь поверить в себя.
В военном плане они начали расходиться после двух подряд провальных кампаний – в Ираке и Афганистане. Поражения вообще несильно способствуют дружбе, тем более – такие обидные поражения, почти пощечины. В какой-то момент Великобритания предпочла дистанцироваться от гибнущей, атакуемой со всех сторон американской империи и начала вести собственную политику, негласно подбирая бывших американских союзников, которые больше не верили в США, – Израиль, Турцию. Про охлаждение понимали все, кто работал в зазеркалье. И вот – опять совместная операция…
Керр считал, и небезосновательно, что специальная операция с американцами – это почти всегда провал. Американцы были слишком наивными, они верили в добро и зло. Американцы слишком полагались на технику. Американцы привыкли чувствовать себя хозяевами в своей стране и так же чувствовали себя и в чужих, американское буквально перло из них, даже по тому, что они не могли ходить, опустив голову, и говорить, не смотря на собеседника. Однажды в Афганистане американцы вынуждены были отменить операцию «низким профилем[40]», потому что двое операторов, на которых возлагалась задача убрать полевого командира «сети Хаккани», не смогли научиться ходить босиком.
И вот теперь ему придется иметь дело с кузенами на Украине. Притом он уже понимает, с чем имеет дело, неонацистский режим, находящееся в состоянии возбуждения, «зомбированное» население, город, пребывающий в состоянии осады.
– Сэр, со всем уважением…
– Это не обсуждается. У них есть машина, аппаратура, оружие. Ты уйдешь потом с ними. Это единственная возможность помочь тебе сейчас. Я помочь не смогу.
Керр вздохнул:
– Как их найти?
– Они сами найдут тебя.
Румыния, черноморское побережье База ВМФ «Михал Когэлничану» 18 июня 2021 года. Нелегальный центр JSOC, позывной «Кингфиш»
– Джентльмены, внимание… – Офицеры оперативной группы, занимающейся специальными операциями в южной Украине, снова собрались на втором этаже штабного здания румынской базы ВМФ «Михал Когэлничану». В их числе был и Джон Доул. – Поступили новые данные о состоянии ядерной угрозы на Украине. Кроме того, у них были двое операторов на земле, без поддержки, один из них имел ранение, степень тяжести которого не была до конца известна. Само по себе, что операторов не удалось эвакуировать до сих пор – безумие, но украинцы после налета русских на Одессу просто взбесились. И вертолетный способ экстрадиции, и морской были признаны слишком опасными из-за угрозы расшифровки. Поэтому им ничего не оставалось, как поддерживать связь с операторами, причем по гражданскому каналу, и молиться, чтобы с ними ничего не случилось. И они не были расшифрованы. И теперь еще новые данные – что во все времена переводилось как «новые неприятности»…
На экране появилась фотография.
– Это Карл Керр. Бывший солдат Ее Величества, бывший оператор антитеррористической команды при Скотланд-Ярде. Прошел Афганистан, два тура в Кандагар, находился в боевых частях. В настоящее время работает на ЕРА.
– Европейская разведка.
– Точно. У него есть прикрытие – он сотрудник частного охранного предприятия, которое работает на Левитаса. И он может вывести нас на хранилище ядерных зарядов, но ему нужна поддержка.
– И ее окажем мы?
– Другого выхода нет, ребята.
– Но… мы не можем вытащить агентов из Украины. Как мы сможем вставить их туда[41].
– У нас уже есть там два агента.
Наступило молчание.
– То есть мы собираемся использовать операторов, которые были задействованы в Подснежнике?
– У нас нет другого выхода.
– Да, но один из них ранен!
– Не тяжело.
– Мы не знаем об этом! Его не осматривал врач!
– Если бы он был ранен тяжело, он не смог бы говорить с нами.
– О чем мы говорим! Мы задействуем операторов, которые не имеют плана, надежного прикрытия…
– Джо, они операторы SEAL! С боевым опытом.
– Да, но один из них ранен! Ни один не владеет украинским! Они пришли туда для другого! И мы не можем их достать, твою мать!
– У них есть машина. Оружие. Кое-какое оборудование. Мы сможем перевести им деньги. Сейчас это не проблема.
– Черт, это полный…
– У нас просто нет другого выхода!
– Может, предоставим им решать?
– Решать – что?
– Готовы ли они.
– Сукин сын…
– Прости?
– Они офицеры ВМФ! Что ты от них ждешь?! Что они пошлют тебя подальше?! Ты просто манипулируешь их чувством патриотизма! Нашим тоже!
– У нас нет другого выхода! Там несколько атомных бомб может быть!
Один из офицеров встал.
– К черту. Я категорически против. Это нарушение всех операционных процедур.
Все молча проводили его взглядом.
– Конкретные предложения есть?
– Сэр…
– Да?
– В Николаеве есть законсервированная структура.
– Прости?
– Законсервированная структура, которая следила за заводом, способным производить авианосцы. Ее закрыли в 2002 году в связи с… резким изменением приоритетов в финансировании, сэр. Людей эвакуировали. Но материальную часть законсервировали, так как ее вывоз и уничтожение на месте могло привлечь слишком много внимания.