В 7.25 утра из Мытищ поступило сообщение о том, что на 16-м километре Ярославского шоссе, в 14 метрах от шоссе, на строительной площадке нового овощехранилища рабочими-строителями обнаружены трупы капитана Госбезопасности Карпова и старшего лейтенанта Госбезопасности Коваля. Прибывшая на место обнаружения трупов следственная бригада в составе следователя Угрозыска И.П.Щапова и медэксперта Н.Н.Кисина установила, что Коваль был задушен широким ремнем или шарфом, а Карпов убит ударом тяжелого предмета по паритальной части черепа. Их личное оружие – два пистолета марки „ТТ“ – похищено. Здесь же, на шоссе, найдены следы крови Карпова и замерзшие комья рвоты, аналогичные по химическому составу остаткам в машине. Кроме того, в кармане капитана Карпова найдена записная книжка, принадлежащая, как указано на ее первой странице, госпоже Джуди Сандерс, 481, 180-я стрит, Нью-Йорк, 10033…»
Анисимов многозначительно замолчал.
Несколько секунд в комнате было тихо.
– Как видите, дело приняло уголовный характер, – полковник откинулся на спинку стула.
– Я, простите, не совсем понимаю, какое это имеет отношение к миссис Гур?! – Стоун озадаченно посмотрел на концы своих остроносых ботинок. – Чем она может помочь вам и куда же все-таки исчезла Джуди Сандерс?
– Вы не понимаете? Хорошо, я вам объясню, – полковник снова взял в руки тот же лист бумаги и прочел заключение рапорта:
«В результате анализа вышеперечисленных фактов, следственная бригада пришла к следующему заключению: 4-го марта примерно в 22.35–23.00, по пути из Мытищ в Москву, на 16-м километре Ярославского шоссе, один из задержанных – Одалевский или Сандерс – симулируя приступ рвоты, попросил остановить машину. Во время этой остановки задержанные Одалевский и Сандерс задушили Коваля, убили Карпова, спрятали их трупы на соседней строительной площадке, похитили их пистолеты и угнали их служебную „Волгу“, номерной знак МГК 25–77.
В 0.17, уже после убийства и владея машиной, Сандерс позвонила в гостиницу „Россия“ госпоже Тане Гур, урожденной Одалевской. Предупрежденные госпожой Гур о том, что появляться в гостинице опасно, Сандерс и Одалевский покинули Москву по Осташковскому шоссе, где попали в аварию, бросили машину и скрылись.
Бригадир объединенной следственной бригады старший следователь Оперативного управления КГБ СССР майор Госбезопасности Незванский.»
Анисимов отложил прочитанный лист. Задумчиво сцепил согнутые в локтях руки, громко хрустнул пальцами.
– Ну что, госпожа Гур? Будем говорить?
– Что вы имеете в виду? – тихо спросила Таня. Она уже поняла, что у этого по-актерски красивого полковника приготовлено что-то еще. Что-то такое, что сломит ее до конца.
– Вы отлично знаете, что я имею в виду! – жестко сказал он и повернулся к Стоуну. – Все очень просто, господин Стоун. 4-го марта в нашу страну приезжает ваша гражданка госпожа Гур, в девичестве Татьяна Степановна Одалевская. Приезжает, как она утверждает, с безобидной целью – повидать свою бывшую родину, познакомиться с внуком брата – Алексеем Одалевским. «Случайно» в этой же поездке оказывается молодая девушка Джуди Сандерс, тоже ваша гражданка. В первый же день, сославшись на нездоровье, госпожа Гур отказывается от туристической поездки в музей и тайно отправляется в Мытищи на свидание с внуком брата. Нездоровье тут было ни при чем, просто она хорошо знала, что совершает незаконный поступок. Утверждение, что бывшая москвичка княгиня Одалевская не знала, где находятся Мытищи, просто смешно. При этом она, опять же «случайно», прихватила с собой Джуди Сандерс. И вот тут в Мытищах начинаются совсем не случайные вещи! Но лучше я вам почитаю еще один документ.
Анисимов быстро нашел нужную страницу и начал читать, не без успеха имитируя женские интонации и простонародную речь мытищинской официантки Марии:
«…В субботу 4-го марта около восьми часов вечера ко мне в квартиру кто-то постучал. А я уже отдыхала после работы, разделась, значит, и Алексей тоже был. Я удивилась стуку, потому что не ждала никого. Но пошла открывать. Открыла, а там девушка стоит. Мне она сразу показалась странной, говорит с акцентом, и хотя одета простенько, но все-таки что-то в ней не так. Она спросила Алексея. Я ее впустила, а сама побежала в туалет одеться. А она начала с Алексеем в комнате разговаривать. Когда я вышла к ним, смотрю: что-то Алексей не в себе, злой. Потом он мне говорит: выйди, мол, Мария, мне с ней поговорить надо. Ну, надо так надо. Я на кухню ушла. А с кухни все слышно. Тем более, что за неделю до того, когда Алексею в больнице гипс с руки сняли, ко мне два товарища из КГБ приходили и просили доглядывать за ним, чтобы он еще какое себе увечье не сделал. О том, что Алексей ко мне домой ходит, пол-Мытищ знает, чего тут скрывать! Ну, я и смотрела за ним, как они сказали. Слышу, девушка эта, она Женей представилась, говорит что-то шепотом. Так тихо, что даже Алексей ей крикнул: говори громче. Ну, тут она и говорит, что приехала с бабкой Алексея из Нью-Йорка, чтобы его в Америку вывезти. Женись, говорит, на мне, и я тебя увезу. А у бабки твоей денег, говорит, много, все твои будут. Ну, я сразу подумала – что-то здесь неладное, и побежала звонить по телефону, что мне эти товарищи из КГБ оставили…»
Анисимов остановился, перевел дыхание. Катунова и Петров, как по команде, сделали то же самое – громко вздохнули, зашевелились на своих стульях. Полковник поднялся и неторопливо прошелся по комнате. Громко скрипели тупоносые черные ботинки, при каждом шаге обнажались красные шерстяные носки под широкими форменными брюками. Полковнику явно нравились его актерские достижения – то, как он подражал интонациям мытищинской официантки.
– Ну вот, – сказал он наконец. – А когда этих, с позволения сказать, «жениха и невесту» задержали, они убили сотрудников госбезопасности, похитили их машину и скрылись. При этом госпожа Гур по телефону предупредила убийц, чтобы они не появлялись в гостинице, так как сама уже находилась под наблюдением товарища Петрова, – полковник сел за стол и внимательно посмотрел на Стоуна: – Теперь вы можете задавать вопросы.
Стоун завертелся в кресле, соображая, как теперь себя вести.
– Но, клянусь вам, я была категорически против ее поездки в Мытищи! – не выдержала Таня.
– Ага, значит, вы все-таки знали, что она собиралась туда? – оживился Анисимов. – Ну, ну, продолжайте!
И Катунова тоже оживилась, воспряла на своем стуле.
– Да, я знала! – сказала Таня. – Вернее, узнала об этом, когда она уже ушла!..
– Откуда ушла? – светлые глаза полковника впились в Таню, шарили по ее растерянному лицу, побледневшим губам, опускались к скрещенным на коленях рукам.
– Она… она пришла ко мне в номер и сказала, что я не должна отчаиваться из-за того, что Алексей сбежал от нас. Что мы должны еще раз к нему поехать! Но я сказала – нет! Я не хотела больше ездить к нему! Она сама!.. Сама решила поехать к нему еще раз!
– А зачем же она все-таки поехала? Ведь это – ваш родственник?! А она с вами познакомилась только в самолете – по вашей версии!
– Она… Я не знаю! Я ничего не знаю! Но я была против!
– А я знаю! – тихо сказал полковник. – Потому что не вы первая приезжаете к нам с такой «оригинальной» идеей: с помощью фиктивного брака увезти своего родственника на Запад. Вы познакомились с Джуди Сандерс не в самолете, как вы утверждаете, а завербовали ее еще дома, в Соединенных Штатах Америки! Правильно я говорю, госпожа Одалевская-Гур? Отвечайте!
Но Таня молчала, прижимая ладони к щекам.
– Сколько вы ей обещали за эту операцию? Ну? Молчите? – Анисимов подался вперед всем телом, облокотившись руками на стол и не сводя с Тани светлых красивых глаз. – Я не знаю, почему сбежал от вас при знакомстве ваш внучатый племянник, – но я легко могу себе представить, почему эта девочка снова к нему поехала! Потому что иначе, без фиктивного брака с Алексеем Одалевским, вы бы не заплатили ей то, что обещали!
– Это неправда! – выкрикнула Таня.
– Правда! – припечатал Анисимов. – И в этом суть дела! В этом, если хотите, основная разница между вашей страной и нашей! У вас за деньги можно сделать все – нанять убийцу, купить ребенка или найти нищую девушку и втянуть ее в международную авантюру.
– Не будем так обобщать, – снисходительно улыбнулся Стоун. – У вас тоже кое-что можно купить за деньги…
– Но не убить! Не убить! – полковник несколько раз стукнул костяшками пальцев по столу. – Так что, госпожа Одалевская-Гур, вы признаетесь, что привезли эту Джуди Сандерс специально, чтобы выдать ее замуж за своего родственника Алексея Одалевского? Или у вас, бывшей княгини, не хватает мужества сказать правду?
В комнате стало тихо. Таня медленно опустила руки.
– Да, я привезла Джуди для того, чтобы выдать ее замуж за своего внука. Это правда.
В комнате стало тихо. Таня медленно опустила руки.
– Да, я привезла Джуди для того, чтобы выдать ее замуж за своего внука. Это правда.
– Ну, вот видите, княгиня, сразу легче стало! – выдохнул Анисимов.
Тане даже поверилось на миг, что ему стало жаль ее. Но, перехватив самодовольный взгляд, брошенный полковником на Катунову и Петрова, она поняла, что ошибается. И беспомощно опустила глаза.
– Товарищ полковник! – улыбаясь и растягивая слова, начал Стоун. – Я все еще не вижу, в чем состоит вина миссис Гур?! Только в том, что она хотела женить своего внука?! Так ведь это желание любого родителя – видеть своего сына или дочь счастливыми. А у миссис Гур, насколько я знаю, никого из родных не осталось. Только этот внук ее брата. Ее желание естественно, а не преступно!
Таня удивленно посмотрела на Стоуна. «Хороший мой! – подумала она. – Правильно! А я-то раскисла! Уже готова была отправиться в тюрьму. А за что? Я же никакого преступления не совершала! Надо собраться! Надо бороться до конца!»
– Это вы так считаете! – недовольно бросил Анисимов. – А преступление налицо. Убиты два представителя власти. У каждого из них дети есть…
– Но миссис Гур при этом убийстве не было! – не сдавался Стоун. У него был вид человека, замечательно проводящего время в приятной компании. – Вы же не собираетесь доказывать, что она участвовала в этом убийстве?!
– Да, формально ее не было! Но руководила этой операцией она! Она привезла в нашу страну убийцу – эту Джуди Сандерс. Она командовала по телефону! – Анисимов, уже не сдерживаясь, стучал ладонью по столу, словно чеканя слова приговора. – И за это ей придется отвечать перед нашим законом!
– И отвечу! – запальчиво вступила Таня. – Отвечу! Да, я хотела женить своего внука на хорошей девушке! Я одинокая старая женщина! Я хотела, чтобы мой единственный внук разделил со мною мои последние дни! Нет в этом никакого преступления! Ни один суд в мире не сможет меня осудить!
– А почему же вы открыто не пожелали это сделать? Почему тайком, как вор? А он, насколько нам известно, вовсе не собирался разделить с вами ваши последние дни! Он и на письма ваши не отвечал! Это нам тоже хорошо известно. Но вы решили силой, да-да, силой увезти его на Запад! Для этого вы послали Джуди Сандерс еще раз к нему!
– Послушайте, это же смешно! Да, я привезла ее для того, чтобы женить на ней своего внука! – Таня уже снова сидела прямо, уверенно сцепив руки на коленях. – Но при чем здесь сила? Она не Рэмбо! Она милая девушка, и я была бы счастлива, если бы Алексей и она действительно полюбили друг друга. Кстати, в старые добрые времена родители сами сватали своих детей и ничего в этом не было зазорного. Мне казалось, что если я приеду и познакомлю его с хорошей девушкой, то он сам сможет выбирать – ехать ему с нами или нет. Я человек состоятельный, у меня четыре отеля во Флориде и кое-какие сбережения в банке. Мы с мужем заработали их тяжелым и честным трудом. И я считала законным передать все это Алексею. Больше у меня никого не осталось! Говорить о том, что я собиралась вывезти его насильно, смешно! Как можно насильно вывезти человека из вашей страны?! Я же не наивная девочка!
– О нет, вы не наивная девочка. Наивные девочки не нанимают фиктивных жен своим внукам. И не отправляют их тайно в зоны, закрытые для иностранцев. Но и я не хочу, чтобы меня принимали за идиота и рассказывали мне слезные истории о встрече с любимым внуком! Скажите, господин Стоун, как бы вы поступили, если бы к вам в Америку приехала русская туристка и сразу после встречи с ней ее внук убил бы двух сотрудников ЦРУ и исчез? Вы бы отпустили эту туристку обратно в Россию? Уверен, что нет!
– Знаете, у нас несколько иные законы, – сказал Стоун. – Из нашей страны можно выехать и без фиктивного брака…
– Демагогия! – жестко обрезал его Анисимов. – У вас, у нас!.. У нас – факты! А у вас – слова! Дело это намного серьезнее, чем просто желание одинокой старухи женить своего единственного отпрыска! Совершено убийство, и это для нас отправная точка! Соучастие в убийстве у нас карается законом. Короче, я ввел вас в курс дела и ставлю в известность, что в ближайшее время передаю материалы следствия в Прокуратуру СССР. До решения прокурора и, возможно, суда госпожа Татьяна Гур лишается права выезда из СССР. На сегодня все. Извините, меня ждут другие дела! Петров, останьтесь на минуту. И вы, лейтенант Катунова, тоже.
– Товарищ полковник! – Стоун поднялся с места. – Зачем же так круто? Вы же понимаете, что это вызовет, так сказать, определенные дипломатические осложнения…
– Ничего! Не первый раз! Закон есть закон, извините. Всего хорошего!
Пожав плечами, Стоун направился к дверям. Таня, разом потерявшая весь свой запал, продолжала растерянно сидеть в кресле. Затем быстро встала и пошла вслед за Стоуном. Проходя мимо стола полковника, она поймала его внимательный взгляд, осторожно брошенный на нее из-под опущенных бровей…
13
Три последующих дня Таня провалялась в гостиничном номере, нещадно дымя сигаретами и поглощая одну чашку кофе за другой. Никто ее не беспокоил, кроме Элизабет, никто никуда не вызывал, и даже Олег Петров, прежде всегда такой внимательный, теперь не интересовался, почему она не спускается в ресторан хотя бы поесть. Зато Элизабет изводила ее заботами и фантастическими проектами сопротивления тому, что она называла «советским варварским произволом».
– Я никуда без тебя не уеду! – заявляла она. – Если они не отпустят тебя с нами – я останусь здесь и объявлю голодовку! Больше того – я выйду на Красную площадь с плакатом. Я пошлю телеграмму Горбачеву, Рейгану и в ООН!..
Это начиналось с утра, когда Элизабет приносила ей завтрак и Таня через силу ела – только чтобы отвязаться от пристававшей подруги. Затем Элизабет исчезала – скорее всего, отправлялась в американское посольство к Стоуну. Но ничего утешительного Стоун ей сказать не мог. «КГБ полагает не сегодня-завтра поймать Алексея и Джуди, и тогда все прояснится…» Элизабет возвращалась в гостиницу, сухо поджав губы, еще более решительная и с новым проектом борьбы:
– Мы с тобой должны пойти к академику Сахарову! Ты объяснишь ему все по-русски, и он поймет. А Горбачев его слушается – даже политических заключенных освобождает по его просьбе!..
На четвертые сутки, когда до отъезда их туристической группы оставался всего один день, Таню охватила уже не паника и страх, а меланхолия полного отчаяния. Если КГБ арестует Алексея и Джуди, ничего не прояснится, а еще больше запутается и осложнится.
– А как ты думаешь, жена Горбачева имеет влияние на своего мужа? – спросила Элизабет. – Давай попросимся к ней на прием…
– Отстань, Элизабет! Собирайся на экскурсию. Сегодня последний день, а ты даже Москвы не видела…
– Ну, почему… почему ты прогоняешь меня всегда, когда тебе плохо?! Ведь я хочу тебе помочь!
– Прости, но здесь ты бессильна. Завтра тебе придется уехать, а мне – остаться и умереть на родине. В конце концов, это даже лучше, чем быть похороненной где-то во Флориде…
– Глупости!..
В дверь их номера громко постучали. Подруги переглянулись. Элизабет поднялась и вышла из спальни.
– Здравствуйте, миссис Волленс! – услышала Таня голос Олега Петрова. – Я могу повидать миссис Гур?
– Она отдыхает, – сухо ответила Элизабет.
– Но это очень важно. Я хотел бы поговорить с ней перед экскурсией.
– Она не поедет. Она плохо себя чувствует…
Таня поднялась с кровати и поспешила в гостиную.
– Это ничего, дорогая! Я могу поговорить с Олегом, если это важно, – она появилась в дверях спальни и посмотрела на Олега. – Садитесь. Слушаю вас…
– Если это возможно, то… – остановившись, он переводил глаза с одной женщины на другую. – Простите, миссис Волленс, но мне необходимо поговорить с миссис Гур наедине. Извините…
– Элизабет, пожалуйста, оставь нас. Побудь, милая, в холле. Там все собираются на экскурсию.
Когда за обиженной Волленс закрылась дверь, Олег сел в кресло и молча смотрел на Таню, явно размышляя, с чего начать.
– Что еще, Олег? – пришла к нему на помощь Таня. – У вас появились новые доказательства того, что я руководила убийством? Ничего нелепей я в жизни не слышала!
– Не так уж это нелепо… – задумчиво протянул он. – Вы даже представить не можете, насколько все это серьезно. И опасно. Для вас.
– Олег! Не темните! – разозлилась Таня. – Говорите, для чего вас прислали!
Олег недовольно мотнул головой.
– Во-первых, меня никто не присылал. Во-вторых, мне кажется, что вы, как говорится, выбрали в корне неверную тактику…
– Если вы пришли убедить меня сознаться в чудовищном убийстве, то это напрасная трата времени! – прервала его Таня.