Поздняя публицистика Распутина – антипод его ранней публицистики 50-х – 60-х годов, светлой и оптимистической. Совершился исторический переворот эсхатологического характера, о котором он пророчил все 70-е – 80-е годы. Россия 1990-х годов оценивается В. Г. Распутиным как разрушенная, практически уничтоженная страна. Новая формация трансформируется в мир абсурда.
В публицистике В. Распутина этого периода рассматривается самый широкий спектр общественных проблем: духовно-нравственные, психологические, социально-экономические, демографические и т. д. Кризис национальной самоидентификации («национальные безразличие и вялость», «безнациональный народ») позволяют писателю ставить вопрос о конце национальной истории. С конца 80-х – начала 90-х годов происходит разочарование Распутина в нравственной устойчивости и сопротивляемости народа. Состояние духовной жизни в России осмысляется писателем как закономерный итог нового нравственного упадка, под знаком которого прошел весь новейший период национальной истории. События «окаянного» века оцениваются В. Г. Распутиным как катастрофичный результат растраты накопленного за тысячелетие нравственного запаса народа, когда сам народ, называвший себя ранее «богоносным» и «нравственной крепостью мира», своими же руками уничтожил все свои духовные опоры.
Валентин Распутин с внучкой, 1991 год. Самая известная фотография Распутина, заняла первое место в конкурсе газеты Советская Россия (Фото Бориса Дмитриева)
В том, что Россия с конца 80-х вступила в период нового смутного времени, писатель видит вину как предыдущей власти, ответственных за развал СССР, так и международных структур, проводящих политику глобализации, и прислуживающих им внутри страны либералов. Им противостоят последние здоровые силы, еще сохранившиеся в русском народе.
Возможность спасения России писатель видит в защите России от русофобов внешних и внутренних. В. Г. Распутин начал свою борьбу в разгар перестройки. На съезде народных депутатов в 1989 году писатель сказал: «Русофобия распространилась в Прибалтике, Грузии, проникает она и в другие республики… Антисоветские лозунги соединяются с антирусскими …» (Распутин В. Г. Боль наша и вера).
Ирония выступающего – «А может быть, России выйти из Союза?» – потом будет трактоваться как призыв к выходу РСФСР из состава Союза, что сам писатель неоднократно опровергал. Противник В. Г. Распутина в 1980-1990-е годы – идеология либерализма, которая, по его мнению, антигосударственна, антипатриотична, антирелигиозна.
Валентин Распутин – народный депутат
Либеральная идеология противопоставляет общечеловеческие ценности патриотизму, а В. Г. Распутин доказывает, что патриотизм – условие спасения государства и народа. «Патриотизм – это не право, а обязанность, хоть и кровная, почетная, но тяжелая обязанность, которую в меру своих способностей и сил должен нести каждый гражданин той земли, что отдана ему под Отечество…» (Распутин В. Г. По Крольскому тоннелю прошел первый поезд). Только народ спасет Россию, по мнению писателя. Но для этого необходимо вести пропаганду, разъяснительную работу, чтобы к руководству местными администрациями пришли патриоты. В. Г. Распутин утверждает, что спасение не надо ждать от Москвы, спасение нужно ждать от регионов, которые будут требовать, нажимать на правительство. И эти требования, в конце концов, придется выполнять: «Патриотам России следует так повести народ, чтобы он не поддался чувству безысходности, а показал свою силу. Патриотам надо показать, что можно выправить положение, показать, что есть сила, которая может взять на себя руководство патриотическим движением».
Общественное сознание России конца XX века было больно шизофренией, в нем произошло «мировоззренческое разъединение общественного мнения, которое нашло свое отражение и в литературной среде», как отмечают многие исследователи.
Лагерю либерал-перестройщиков, которые стремились пустить на слом здание государства Российского, противостояли русские патриоты. В литературе это были писатели-почвенники, делающее акцент на особенностях развития России, сохранении ее традиционных ценностей.
Под почвенничеством в общественно-политических позициях писателей и публицистов подразумевается приоритетное сочетание национальных и христианских традиций. Почвенники XIX века «придерживались идеи о «национальной почве» как основе социального и духовного развития России… как единственно возможного способа сохранения самобытности страны и особого пути ее развития; пытались обосновать мысль об особой миссии русского народа, призванного, по их мнению, спасти человечество» (Философский словарь). Не удивительно, что идеологами почвенничества стали писатели-«деревенщики», объединившиеся вокруг редакций журналов «Наш современник», «Молодая гвардия», «Москва».
В. Г. Распутин стал главным идеологом современного почвенничества. Единственную для России возможность спасения он видит в религиозно-нравственном возрождении. Произведения писателя, его статьи, интервью стали своеобразной программой почвенничества. В. Г. Распутин обращается к своему читателю с помощью художественного слова, которое в публицистике писателя звучит особенно остро и проблемно.
В течение десяти лет, с начала Перестройки и почти до середины 90-х годов, писательское мастерство В. Г. Распутина было отдано публицистике, что было обусловлено создавшейся в стране ситуацией, требовавшей прямого обращения писателя к читателю, активного и актуального взаимодействия между ними.
Публицистика, как способ воздействия на реальность оказался востребованным и писателем, и его читателями, которых не могли оставить безразличными те темы, которые Распутин поднимал в своих публикациях. Творчество писателя становится открытой критикой политической ситуации в России.
В. Распутин объясняет возврат к публицистике следующим образом: «Осмысление естественного – дело художественного слова, неестественного, силового, требующего немедленного вмешательства, – на первых порах дело публицистики. Публицистикой движет нетерпение, желание быстрого и справедливого результата, по своей природе это самый активный, открытый и мобилизующий жанр».
Прямой разговор о русском национальном духе, который повел В. Г. Распутин и его единомышленники, объединившиеся вокруг журналов «Наш современник», «Москва», некоторых газет, вызвал неприязненную реакцию российских либерал-демократов. Последовали нападки на патриотизм, приравненный к фашизму, в том числе нападки на В. Г. Распутина. Писатель ответил очерком «Из огня да в полымя» (первое название в «Литературном Иркутске» – «Интеллигенция и патриотизм») 1990 года. Очерк содержал острую полемику с одним из «плюралистов» Ан. Стреляным. В. Г. Распутин опровергает многие обвинения оппонента, среди которых одно особенно задевающее. Оно состоит в том, что «он (В. Г. Распутин) позволяет себе говорить о выходе России из СССР». На это писатель отвечает следующее: «Речь идет о словах: «А может, России выйти из состава Союза?», сказанных в одном из моих публичных выступлений… Жаль, не дано расслышать Ан. Стреляному в моих словах великую боль и обиду за Россию… на чью голову… вывалились поношения и брань как на главного виновника всех несчастий… Союзу без России не быть… Держава – значит держаться вместе…» (Распутин В. Г. «Веют ли вихри враждебные?»).
Очерк ценен тем, что, помимо спора с Ан. Стреляным и защиты патриотического сознания, содержит настоящее культурно-историческое исследование русской патриотической мысли с привлечением мнений таких писателей и мыслителей, как М. Ломоносов и Г. Державин, Ф. Достоевский и Л. Толстой; Г. Федотов, Н. Бердяев, В. Розанов, И. Ильин.
В. Г. Распутин дает двойственный портрет российской интеллигенции, расколовшейся, как и накануне революции 1917 года, на два непримиримых лагеря. Одна часть – «бунтари»; «она вела и ведет войну с собственной страной», другая живет «не идеями, а идеалами», это «не бунтари, целители национальных язв. Ветвь этой интеллигенции писатель выводит от Сергия Радонежского, Феофана Затворника, Серафима Саровского, Г. Державина, А. Пушкина, Ф. Достоевского, А. Даля…»
После августа 1991 года, когда процессы, ведущие к распаду страны, уже ничем не сдерживались, борьба в писательской среде завершилась отстранением от власти в Союзе писателей СССР патриотов. «21 августа писатели-демократы с Евгением Евтушенко во главе свергли руководство СП СССР, выведя из него авторов «Слова к народу» Юрия Бондарева и Валентина Распутина». Несмотря на «оборону на баррикадах… писатели держались бодро: Ю. Бондарев сказал, что не жалеет о своей подписи под «Словом к народу», а В. Белов заявил, что готов подписаться ним хоть сейчас» (Распутин В. Г. Боль наша и вера.). Это событие в прессе потом назвали «мини-путчем» Е. Евтушенко.
После августа 1991 года, когда процессы, ведущие к распаду страны, уже ничем не сдерживались, борьба в писательской среде завершилась отстранением от власти в Союзе писателей СССР патриотов. «21 августа писатели-демократы с Евгением Евтушенко во главе свергли руководство СП СССР, выведя из него авторов «Слова к народу» Юрия Бондарева и Валентина Распутина». Несмотря на «оборону на баррикадах… писатели держались бодро: Ю. Бондарев сказал, что не жалеет о своей подписи под «Словом к народу», а В. Белов заявил, что готов подписаться ним хоть сейчас» (Распутин В. Г. Боль наша и вера.). Это событие в прессе потом назвали «мини-путчем» Е. Евтушенко.
Началась травля писателей-патриотов. В. Г. Распутин не собирался отказываться от своих убеждений, как стойкий борец он пишет о трагедии поражения как об упущенной возможности спасения России.
В статье «Боль наша и вера» писатель говорит о том, как много было сказано слов о предостережениях, сочувствиях и заклинаниях – все впустую, «мы безуспешно пытаемся ухватиться хоть за какую-нибудь опору».
Писателю «как было не всполошиться», наблюдая за «слабеющей хваткой режима, за духовным оцепенением и за национальной придавленностью русских». Он говорит о том, что опасность гибели России была всегда и остается по сей день. Но чтобы полностью народ уничтожить, достаточно уничтожить его самобытность и индивидуальность, перевернуть с ног на голову ценности, сделать его безразличным к своей общей судьбе. Это тот метод, который «цивилизованный мир» применяет теперь для устранения неугодного ему русского народа с «исторической арены» вместо «насильственных действий».
Но, считает В. Г. Распутин, демократия не может праздновать победу, напротив, «она потерпела первое серьезное поражение, потому что показала себя подозрительной, мстительной, мелкой, развязала «охоту за ведьмами», которая так и не прекратилась, отвергла инакомыслие, установила террор против неугодных, то есть проявила замашки того самого чудовища, против которого она, якобы, и боролась. Нет сейчас у демократии врага более опасного, чем она сама».
В августовских событиях, по мнению В. Г. Распутина, не было победителей. Главные результат случившегося – «тяжело больной организм, перенеся это потрясение, еще больше утратил самовосстановленные силы».
Так В. Г. Распутин трактует перестройку и последнее событие как бескровное биополитическое покорение страны западной идеологией.
В очерке «Что дальше, братья-славяне?» (1992) В. Г. Распутин, под впечатлением кардинальных изменений на мировой арене, рассматривает внешнюю политику России в соотношении с идеями панславизма. Автор цитирует Ф. М. Достоевского, высказывания которого о взаимоотношениях «братьев-славян» звучат более чем современно. Достоевский прорицает: «…не будет у России, и никогда еще не было, таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, как все эти славянские племена, чуть только Россия их освободит, а Европа согласится признать их освобожденными… Россия надолго достанется тоска и забота мирить их, вразумлять их и даже, может быть, обнажать за них меч при случае…» Опыт XX века, говорит Распутин, только подтверждает слова Федора Михайловича: «Великий наш писатель как в воду глядел».
В. Г. Распутин выстраивает дальнейший разговор не как обличение народов, отпавших от идеи всеславянского братства, а как братский призыв к близким по крови людям, напоминая о былом единстве, пытается вразумить, предостеречь. Писатель обращается к идее панславизма, очищая ее от предвзятых мнений: славянофилы вовсе не призывали к слиянию восточнославянского мира, они говорили о «союзе государств» для защиты их общих интересов. Это внешнеполитическая цель обеспечена нравственным и духовным обязательствами.
«Постоять за други своя и вместе с ними углубиться нравственно и возвыситься духовно – это был род спасения души и одновременно, как казалось, исполнения хоть части своего национального призвания». Писатель говорит об исторических ошибках России, навязывавшей свою волю силой оружия в странах Восточной Европы и на Балканах. Но указывает на то, что и самой России была навязана чуждая ей идеология западных социальных учений.
В. Г. Распутин откровенно говорит об ослаблении России под гнетом чуждых ей порядков, которые насаждались в ней, и которые она несла в славянские страны.
Но и при силе и благополучии смогла ли бы она удержать кого-либо возле себя? У писателя нет иллюзий на этот счет. Славянство разобщено разнохарактерностью, а главный разлад несет «дух времени», дух «материального поклонения» – и это дух мирового порядка, который распространяется все дальше на Восток. Писатель обращается к братьям по былому союзу с призывом вспомнить о духовном родстве, зная, что «таким языком – от сердца к сердцу, общим для нас – и надо говорить друг с другом». Он верил, что славянство – это особый склад ума и чувство природной общности.
Судьба России и судьба славянства едины, считает В. Г. Распутин: спасется Россия, спасется и славянство, и потому «не милости просим мы, но трезвости и зрячести. Ибо вопрос: что дальше, братья-славяне? – стоит так: быть или не быть славянству».
Октябрь 1993 года поставил страну на грань новой гражданской войны. Писатель был уверен, что страна идет к «тоталитарному режиму, благодаря президенту, который за два с половиной года разрушил Союз, «оставил без Родины десятки миллионов русских». Он «разрушил централизованное и дееспособное управление страной, разрушил государственную собственность, снес порядок, препятствовавший расхищению российских материальных, духовных и природных богатств, распустил законность, без которой не держится никакое, даже пиратское государство» (Распутин В. Г. Идущие на гибель, приветствуют тебя, президент, 1993).
А оппозиционные патриотические силы виноваты в том, что не создали оперативную организацию, «включившую бы в себя жаждущих действия», которых было немало. Именно патриотизм являлся единственной идеей, которая должна была «призвать в свои ряды целую армию народа». Но фронт национального спасения не смог свои идейные разногласия подчинить общему делу. Это является бедой русского человека – неумение объединяться до тех пор, пока не прижмут так, что дыхания не хватает, считает писатель.
Кроме оппозиции, виновата интеллигенция, «едва тронутая культурой, с укороченной, без прошлого памятью, бесчувствительная к корням». На интеллигенцию работников СМИ, публицистов, историков и экономистов, по мнению В. Распутина, ложится ответственность за идеологическое обеспечение всех разрушительных действий по ослаблению государства, за оправдание грабительской приватизации. Защита прав человека – идеология этой прозападной интеллигенции – стала оправданием всей внешней и внутренней политики нового режима. Интеллигенция, считает Распутин, антигосударственна и безответственна, вненациональна и недальновидна.
Ведущим и основополагающим понятием в системе ценностей, утверждаемой писателем, является понятие долга. Нравственные нормы носят абсолютный характер и реализуются в жизни отдельного человека через совесть, которая понимается писателем как моральное предписание, возникшее и хранимое в культурно-историческом опыте народа, открытом онтологии. Категория долженствования приобретает два вектора и понимается, во-первых, как исполнение родового (природного) предназначения, во-вторых, как исполнение социально-исторического предназначения. Передача принципов долженствования и регулирующих их моральных предписаний (совести) от поколения к поколению – это сущность и миссия коллективной памяти, памяти народа.
Долженствование распространяется на весь род (народ), на каждого его представителя и целое поколение. С завершением одного поколения долг передается следующему, а неисполнение ныне живущим поколением долга перед родом (народом) обесценивает этическое служение предков, поэтому память является условием бытия как отдельного рода, так и народа, бесконечного, устойчивого самовоспроизводства и более – исторического развития.
С этим понятием долга перед своим народом связано категоричное распутинское «Увольняю русских, ничем не подтвердивших свою национальную принадлежность», сказанное им уже в наши дни.
Выход для страны и народа В. Распутин видит не в новой экономической программе и не в новой системе политического устройства страны. Он предлагает начинать с воспитания любви к Отечеству и сам активно включается в эту работу. Он категорически отрицает «новые» «ценности» массовой культуры и общества потребления, которые навязываются россиянам, возглавляет противостояние этому разлагающему русскую душу процессу. Писатель говорит в одном из интервью: «Я чувствую себя естественно именно в этой обстановке, в этой работе, в этом сопротивлении, я себя чувствую именно самим собой. А что значит перевернуться, как говорят извратиться? Это человек стал другим человеком. Он или предал себя, или был неискренним когда-то».