— И как, и где… — начал Пако.
— Тихо, — сказал Пепел, и торговец умолк.
— Но сейчас ты спрашиваешь себя: где же мой подарок? — сказал голос на записи. — Ответ рядом: он прямо перед тобой.
Стрелок шагнул вперед и заглянул за статую. Потом осмотрел мозаичную стену. Если где-то в ней и скрывалась потайная дверь, то он ее не увидел.
Пепел вытянул руку.
— То место, где ты находишься — это дискохранилище. Мешика хранят здесь свои знания. Те самые знания, что передал им я.
Повинуясь внезапной догадке, слингер коснулся одного из камей в мозаике наугад, и сильно надавил. Тот подался назад с легким стуком…
Клак!
…И вывалился слингеру на ладонь. Это оказался фонетический диск — такой же точно, как солнечный диск Пако. Такой же точно, как диск, провалившийся внутрь истукана. Только расписанный другим орнаментом. «Ягоды и свекла, — разглядел Пепел. — Что-то сельскохозяйственное».
— В большинстве записей ты не найдешь ничего интересного, — говорил тем временем Кецалькоатль. — Здесь немного горного дела, там немного механики, химия, теория двигателей, житейские мелочи хозяйке на заметку. Всё на моём посредственном юкатеке, разумеется. Большую часть из этого ты можешь выучить в любой американской школе.
Пепел нажал соседний камень — и это тоже оказался диск. Слингер шагнул назад и осмотрел стену. «Если всё это диски, — подумал он, — то здесь их тысячи. А то и десятки тысяч». Как видно, змеиный бог всерьез относился к передаче знаний.
— Теперь слушай, — сказал истукан у него за спиной. — Среди записей есть помеченные моими патентованными чернилами. Ты сможешь увидеть пометки в любой американский оптический прибор. Если ты ученый или военный, то нужная оптика у тебя есть. Если нет — мысли как путешественник. Выменяй ее у контрабандистов или отбери у бандитов.
Пепел обернулся к торговцу и вытянул руку.
— Дай винтовку, — потребовал он.
— Не дам, — сказал Пако. Потом, недовольно бурча, отвинтил телескопический прицел и сунул его Пеплу. Тот осмотрел мозаичную стену сквозь линзы из нулевого стекла. Он тут же заметил на одном из камней тонкую пометку, надпись от руки, ярко светящуюся в прицеле и неразличимую в обычном свете. «Изменение климата», — прочитал слингер.
— Записи с пометками я начитывал на английском. На них я оставил тебе всё, что знаю. Все загадки, что я встретил — и те разгадки, что я смог подобрать. Ты вряд ли способен оценить важность этих слов, но я попробую намекнуть тебе.
В стене отыскался еще один помеченный диск. «Что такое аврора», — прочел слингер, глядя в прицел. Всего парой футов выше виднелась еще одна пометка: «Способ бороться с…»
— Десятки, сотни вопросов, дорогой соплеменник, — сказал Кецалькоатль. — Вопросов больших и маленьких. Почему Стекло зеленое? Как устроена Стена? Что такое Шум, и как бороться с ним. Но с этим ты будь поосторожней, и лучше не называй мое имя вовсе. Увы, но отдельные знания способны принести тебе большое несчастье.
Пепел возвратил торговцу прицел. Вытащив поочередно диски с «изменением климата» и «авророй», он упрятал их за пазуху. «Способ бороться» без стремянки достать не удавалось.
— А многие знания, возможно, позволят тебе сделать миллион или другой долларов. Это тебе подарок от Несущего Знание, — сказал змеиный бог. — Я многое могу рассказать. Но что я требую взамен? Очень просто. Приведи за мной экспедицию. Вытащи меня отсюда. Самому мне из преисподней уже не выбраться. Ты должен помочь мне.
Вумп-вумп.
Стрелок поднял голову. Звук раздался из расщелины, которая вела наружу. Торговец ухмыльнулся и прищелкнул телескопический прицел на ложе винтовки.
— Я схожу разберусь, — объявил он, взяв оружие наперевес.
— Я хочу жареных сосисок, — продолжал голос на записи. — Я хочу вдыхать запахи Канзаса, зайти в таверну или дайнер у дороги. Съесть один-единственный жирный, ядовитый, острый и перченый гамбургер, выпить шестерку банок пива, да и помереть на радостях — и тогда пусть меня сожгут и похоронят мой пепел на полигоне Остинхэд, в чистом кварцевом песке, где каждая из моих молекул точно останется нетронутой. Вот такое у меня желание — не так уж много, правда ведь? Но ты скажешь — зачем мне идти к этому безумцу, соваться в его преисподнюю, зачем нужна мне эта экспедиция? Ведь все его секреты и так у меня в руках.
Пепел оглянулся. Индеец по-прежнему валялся на каменном полу, уткнувшись макушкой в пыль. Пако всё еще не вернулся.
Вумп-вумп, — отчетливо донеслось снаружи.
Голос продолжал:
— Отвечу просто: все эти знания — ничто. Найди меня, и ты станешь героем, а твоя страна получит такой источник энергии, который сможет питать…
Вумп-вумп. Вумп-вумп.
— Не нравится мне это, — сказал индейцу стрелок. — Я тоже выйду, проверю, что там.
Ревущий Буйвол не ответил. Слингер шагнул к жаровне. В ее погасших углях торчало несколько лезвий и кривых бронзовых иголок.
— И постарайся здесь не порезаться, — пробормотал он себе под нос. Пепел взял одну иголку в руки. Та была обжигающе горячей… но тут же остыла, в один момент.
«Странно», — подумал слингер. Бог в статуе продолжал:
— Может питать… сможет питать… смо… смо…
ВУМП! ВУМП!КРАК!
Лицо истукана треснуло и развалилось на две половинки, обнажив фонетическую машину и закрепленный в ней диск. Тот повертелся еще секунду…
ПАФ!
…И взорвался, брызнув мелкими осколками. Слингер едва успел загородиться рукавом.
Не дожидаясь, пока дым рассеется, Пепел кинулся в каменную щель. Он пробежал вдоль мозаичной стены и, карабкаясь по крутому скользкому камню, принялся выбираться наверх, туда, откуда свисала зелень, сквозь которую струился дневной свет.
У самого выхода дорогу ему преградил грузный силуэт мексиканца.
— Что происходит? — спросил у него стрелок.
Торговец оскалил золотые коронки.
— Не видал ничего, всё в порядке… А-АМ-М! — Пако взвыл и ухватил себя за челюсть.
— Золото, — сказал Пепел. Он протиснулся мимо, выбрался на широкий карниз и замер, сжимая в руке Кочергу.
Носки башмаков слингера оказались на весу. Под ногами открывалась серая затуманенная пропасть, в которой и впрямь не видать было ничего. Далее, на солидном расстоянии, высилась еще одна сказа, а за ней расстилалось высокогорье — сплошные парящие горные пики, а под ними — острые верхушки сосен. Упасть отсюда не хотелось.
«Спокойная картинка, — подумал слингер. — Не к добру это».
ВУМП! ВУМП! ВУМП!
Что-то тяжелое и тупоносое поднялось из туманного ущелья, прямо у него из-под ног. Что-то, похожее на клепаное железное яйцо без окон и дверей, крашеное в матовый черный, летучее бронированное яйцо размером с дом, рыскавшее своим острым концом будто хищная птица клювом. Несколько широких лопастей вертелось на длинной штанге, произраставшей из тупого конца парящей машины. Воздух короткими толчками вырывался из сопел в нижней части яйца, помогая тяжелому летуну висеть в воздухе почти неподвижно.
ВУМП! ВУМП!
Из брюха парящего в воздухе черного яйца торчал длинный суставчатый щуп, на котором шевелилось нечто вроде серебряного блюдца, запятнанного патиной и электролитом, по кайме окрашенного в тот же матовый черный.
«Вот так новости. — подумал слингер. — Теперь мы, значит, летаем».
Таз повернулся к Пеплу, и стрелок ощутил, как невидимый горячий луч скользит по его коже, просвечивая тело насквозь. Уколы фантомного электричества пробежали по ноге слингера, в том месте, где недавно был пороховой ожог.
Пепел отшатнулся назад. Всё это попросту не могло твориться с ним наяву, и поэтому слингеру мерещилось, что он смотрит на себя со стороны, а машина в его воображении то и дело отращивала длинные лапы, которых на самом деле не было.
БАХ-бах-бах-бах!
Кочерга у Пепла в руке вдруг пальнула сама собой. Эхо выстрела, заметалось между вершин и сосновых верхушек. Пуля ударила вверх. Со скалы заструился щебень, и ручей его быстро перерос в небольшую лавину, и карниз начал сдавать под ее весом, толкаемый выбросами воздуха из сопел машины-летуна.
КРАК!
Между каблуками слингера вдруг раскрылась широкая трещина, и щебень заструился в нее клином. Трещина раскололась еще больше, до такой глубины, что внутри ее тоже показался туман.
КРРРАК!
Не дожидаясь, пока весь карниз рухнет, Пепел отскочил назад, развернулся к парящей машине спиной и побежал. Он протиснулся в щель, поднырнул под низкий свод и вскоре выбрался в пещеру, прямо к подножью статуи божка, теперь уже безголовой.
Горячий луч следовал за Пеплом. Невидимый и всепроникающий, он скользил по стене напротив, и диски вспучились один за другим на его пути, а потом трескаясь и шумно лопаясь от нагрева: Крак. Крак.
КРРРАК!
Не дожидаясь, пока весь карниз рухнет, Пепел отскочил назад, развернулся к парящей машине спиной и побежал. Он протиснулся в щель, поднырнул под низкий свод и вскоре выбрался в пещеру, прямо к подножью статуи божка, теперь уже безголовой.
Горячий луч следовал за Пеплом. Невидимый и всепроникающий, он скользил по стене напротив, и диски вспучились один за другим на его пути, а потом трескаясь и шумно лопаясь от нагрева: Крак. Крак.
На площадке с идолом было совершенно пусто: ни Пако, ни индейца. Стрелок выглянул с платформы. Двое его спутников уже возились далеко внизу, на краю сумрачной ямы-колодца. Они успели сбросить в колодец веревку и едва слышно ругались о том, кому из них положено лезть вначале.
— Уважай старость, чико, — долетело снизу.
— Эй, вы! Пако! Буйвол! — крикнул Пепел.
Торговец запрокинул башку и прищурился. Индеец воспользоваться этим и соскользнул в колодец первым. Пако чертыхнулся и присел на край, готовясь последовать за ним.
Крак. Крак. Крак. Крак.
Невидимый луч шарил по стенам, и диски вздувались у него на пути будто змеиная чешуя. Слингер начал пятиться назад, быстрее и быстрее, потом развернулся и побежал. Он миновал безголовую статую, успев разглядеть остатки взорванной фонетической машины… осколки квадратной морды на полу… и еще что-то, неправильное и тревожное, — но времени останавливаться или размышлять попросту не было. Настало время бежать, и слингер несся вперед и вниз, вперед и вниз, по спирали, вдоль изрисованной мозаичной стены, прыгая по карнизам и сходням. Пещера вертелась вокруг него подобно цирковой карусели. Луч по-прежнему тащился следом, ощупывая стены, и диски у Пепла за спиной уже не вздувались, а лопались как зерна огромного попкорна, выбрасывая в пещеру струи горячих осколков — бах! Бах! Бах!
Стрелок почти добежал до мексиканца, как вдруг понял, что неправильного он заметил наверху, около статуи.
— Ружье, — задыхаясь, спросил он Пако. — У него было? Ружье, у него, у индейца было с собой ружье?
— А? — спросил торговец. На его лице играли темные колодезные тени.
[ФОН] /// Cross Bones Style /// CAT POWER
Пепел глянул вверх. Луч бродил по стенам туда и сюда, дожаривая то, что еще не успел дожарить. Агрономия, механика, теория двигателей, секреты мироздания — фонетические записи гибли одна за другой, десятками, так никем и не услышанные. Пепел сцепил зубы, но помешать он никак не мог, да и мешать было уже поздно.
— Индеец оставил ружье, — выдохнул Пепел наконец. — Просунул статуе между ног…
Пако молча пялился в ответ.
— Мьерде, — сказал он.
И немедленно спрыгнул во тьму колодца. Веревка зашуршала, разматываясь под его весом, натянулась и с громким щелчком оборвалась у торговца над головой — КРРРАК!
«Как уж повелось», — подумал слингер.
Плюх!
Далеко внизу что-то тяжелое рухнуло в воду. Точнее не в воду, а…
«Масло, что ли?» — успел подумать стрелок.
Му-у-у-у-р-Р-Р-Р-Р, — раздалось сверху оглушительное крещендо. Луч нашарил чертово ружье.
И в следующий миг Пепел тоже прыгнул.
И в следующий миг над ним раздался взрыв.
Вспышка и звенящий, лезущий в уши грохот продлились какую-то долю секунды, а потом звук оборвался, будто обрубленный, и темнота вокруг загустела. Пепел завис в черном вакууме, на полпути до дна колодца, между каменных стен. Над головой его, футах в двадцати, бушевало раскаленное пламя, а снизу, с такого же примерно расстояния, несся холодный ветер ураганной силы. Две эти стихии держали Пепла на весу и боролись за него, позволяя слингеру парить в воздухе. Стрелок понял, что спускается вниз, но едва-едва. Теперь становилось ясно, почему он летел с рухнувшего колеса так долго. Нынешний спуск и вовсе растянулось на века. Слингер даже попробовал размышлять в полете — в частности, о том, каким же дьяволом он собирается выбираться обратно.
Это было не так сложно. Если внизу плескалось масло — значит, кто-то заливал его туда и поджигал его. Очередное «солнце в яме», непременный атрибут любого мало-мальски значительного ацтекского храма.
Значит, там, внизу, тоже должен быть ярус, с отдельным выходом.
Слингеру в грудь уткнулось что-то твердое и скользкое. Пепел отмахнулся и увидел, что это баллон из-под краски, весь испачканный маслом. Аэрозольный баллон, рвавшийся кверху, самостоятельно высвободился из объятий слингера, воспарил над ним, поднялся выше, выше, и вдруг — пуф-ф! — загорелся зеленым пламенем и принялся сминаться, пока не стиснулся в шарик размером не больше пенни. Этот огненный шарик уплыл еще выше, осветив неровные стены колодца, и пропал в белой стене, ослепительной, сводящей с ума белизне, которая светилась наверху и в которую Пепел мог смотреть только самым краем глаза — иначе градом начинали катиться слезы.
Наконец пламя отпустило слингера, и он рухнул вниз. Пролетев оставшиеся футов десять, он с размаху плюхнулся во что-то, по запаху, вкусу и консистенции очень напоминавшее церковный елей.
Он барахтался в огромной бронзовой чаше, вроде той, в которую Игуана складывала золото, только люк в этой был надежно закрыт. Масло пропитало его одежду, и запах елея в больших количествах оказался просто непереносим.
Сухими остались только плечи. Более того, они горели так, словно у Пепла над головой висело полуденное солнце. Мр-р-р-р-р, — опять зажурчало сверху. Яркое пятно света легло на поверхность лампадного масла, и оно пошло едва заметной рябью, — а потом стрелок выкарабкался прочь, повалился на твердый каменный пол и отбежал ко всем чертям от греха подальше, насколько это позволял вместительный нижний ярус.
В бронзовую чашу упиралась колонна призрачных лучей, падавших из колодезной дыры над головой. Прямо на глазах у Пепла елей в чаше забурлил и вдруг — ПФ-ФТ! — разом вспыхнул зеленоватым огнем. Колонна раскалилась добела и превратилось в радужное лезвие, пронзившее земную твердь.
МР-Р-Р-УМ-Р-Р-Р!
Бронзовая поверхность чаши начала золотиться и сиять, потом стала подвижной. Огромный сосуд просел и обмяк, на глазах теряя форму. Струи горящего лампадного масла потекли из него во все стороны, и Пепел отступил еще дальше в тень. Чаша на секунду скрылась в облаке пара — а потом снова показалась, и потянулась вверх, непрерывно изменяясь. Она стала похожа на гриб, потом превратилась в раскрытый бутон, а после — в бесформенный, раскаленный докрасна оживший комок, ворочающийся на тонком текучем стебле. Бронза капала вниз и поднималась вверх словно воск в китайской лампе.
Раскаленный столб исчез моментально и без звука, будто его и не было. Во тьме слингер уже едва мог поверить в то, что видел всего секунду назад. Он и не поверил бы, если бы фиолетовый мазок не плясал до сих пор у него перед глазами. Масло всё еще горело на каменном полу, но свет его казался ничтожным в сравнении и с лучом, и даже с его тлеющим отпечатком. Сколько Пепел ни всматривался в темноту, он видел только призрачные зеленоватые контуры горящих луж, и не более.
Потом от одной из луж отделился и поплыл к нему отдельный пляшущий огонек. Это оказался собственной персоной Пако — он нес перед собой коптящую зажигалку.
— Ну, кукарача, — донесся голос торговца откуда-то издалека, из глубин тяжелой контузии. — Ну, слингер. Молодцы, компаньерос. Никак нельзя уйти, чтоб всё не взорвать.
— Кое-что осталось, — сказал Пепел. Он снял промасленный плащ и вынул из его кармана один из припрятанных дисков. Тот раскрошился у него в пальцах и осыпался в темноту графитовой пылью.
— А может… — начал стрелок.
Второй диск тоже превратился в уголь, а третий… сначала казался слингеру целым, но потом раскололся у него в руках на две половинки, одна из которых немедленно упала слингеру под ноги и разбилась.
— …Может и ничего, — закончил Пепел. Рисунок на уцелевшем осколке он узнал. «Что такое аврора».
ГРРРУМ!
Скала у них над головой дрогнула, и дрожь отозвалась под ногами. По расплавленной чаше дождем застучали мелкие камни, потом камни покрупнее, а потом — Р-РУМ! — пещеру накрыла кромешная тьма — только огонек зажигалки трепетал на ветру.
— Что за?.. — спросил Пако. — Что это было, слингер?
— Верхний ярус завалило, — ответил Пепел.
— Да я не про то…
— Дай прикурю, — сказал Пепел.
Он разыскал в плаще спасенный окурок и раскурил его от зажигалки.
— И что делать теперь?
Стрелок вынул изо рта сигару.
— Кто за Вегас, — сказал он. — Поднимите руки.
Во тьме сухо щелкнул затвор.
(1х10) Змеиный бог
— Тлалок, — снова подал голос индеец. — Это бог дождей, туманов и слёз. Тлалок убил многих братьев на пути к Кецалькоатлю. Он захочет убить нас.