– Я забывать стала, как дочь родная выглядит. Ты ее у меня украла, теперь я совсем одна. Ну скажи ей, пусть забежит на пять минуток. Ну Вика, будь человеком.
Девушка заходить к матери категорически отказывалась.
Время шло.
Спустя три года, вернувшись домой, Виктория Алексеевна застала на кухне заплаканную Карину.
– Ты чего ревешь, в институте неприятности?
– Нет.
– Тогда почему развела сырость?
– Мама Вика, мать сгорела.
У Бузановой из рук выпала сумка.
– Как сгорела, когда?
– Сегодня днем пожар вспыхнул. Соседи расчет вызвали, но спасти мать не удалось. – Карина бросилась на шею Виктории. – Теперь ее похоронить нужно.
– Ленка, Ленка, – шептала Виктория Алексеевна, – сгубила ты себя, даже до пятидесяти не дожила.
ГЛАВА 8
Сразу после похорон Карина огорошила Викторию известием:
– Я бросила институт. Надоело! Не хочу пять лет за партой сидеть, я работать пойду.
– Каринка, ты в своем уме, какая работа? Мы же договорились, пока учишься, находишься на полном моем содержании.
– А мне стыдно у тебя на шее сидеть, я же не инвалид, сама могу деньги зарабатывать.
– Но как же без образования?
– Ой, да кому оно нужно, твое образование? Ну отучусь я пять лет, ну получу диплом, а дальше что?
– Как что, у тебя будет специальность, ты устроишься на работу.
– Специальность можно освоить и без диплома. Я в магазин пойду работать. Не удивляйся, продавец – это тоже профессия.
– Да кто тебя продавцом возьмет?
– Я уже с Зинаидой Евгеньевной переговорила и хоть завтра могу приступать к обязанностям.
– Где?
– В нашем «Гастрономе».
Виктория без сил рухнула на стул.
– Карина, ты меня без ножа режешь, что с тобой произошло? Ты же училась хорошо, тебе надо грызть гранит науки, а не за прилавком стоять.
– Мама Вика, я все обдумала и решения своего не изменю. Ну не сердись, вот увидишь, я обязательно выбьюсь в люди и без диплома.
– Ага, торгуя в магазине. Кстати, в каком отделе ты собираешься работать?
– В молочном.
У Виктории Алексеевны не было слов. Ее Карина, ее девочка, которая подавала большие надежды, ни с того ни с сего бросила институт и стала продавщицей. Но, как говорится, свою голову другому человеку не приставишь, тем более если этот человек упорно гнет свою линию, утверждая, что прав лишь он, а остальные глубоко заблуждаются.
Не успела Бузанова прийти в себя после выкрутасов Карины, как та преподнесла новый сюрприз. В один из дней, зайдя в комнату женщины, девушка пробормотала:
– Мама Вика, у меня проблемы.
Виктория Алексеевна отложила книгу и сняла очки.
– На работе?
– Нет, в личной жизни. Понимаешь, так получилось… Ну, короче, у меня будет ребенок.
Виктория покачнулась.
– Карина, девочка…
– Ничего не говори, я сама в шоке. Ума не приложу, как так вышло, мы с Лехой предохранялись, а тут такой облом.
– Кто такой Леха?
– Парень мой.
– Почему ты ничего о нем не рассказывала?
– А чего зря лясы точить? Ну встречались, то да се, я ж не предполагала, что залечу от него. Это он, козел, во всем виноват. Рожу бы начистить уроду.
– Карина, от кого ты набралась подобных словечек? Козел, урод, начистить. Раньше ты так не выражалась.
Девушка усмехнулась.
– От кого набралась? А ты напряги память, вспомни мою родную мамулю. Она иногда такие перлы выдавала, только успевай записывать.
– Я не желаю этого слышать. Немедленно прекрати выражаться, как…
– Как кто?
– Как невоспитанная девочка.
– Девочка? Ой, ну рассмешила. Хороша девочка, скоро живот попрет, а ты меня все за ребенка держишь. Ха! Девочка-залеточка.
– Карина, я же просила.
– Да ладно, расслабься, лучше посоветуй, что делать? С Лехой я переговорила, и он, в общем-то, жениться не против, только я думаю, нужен ли мне этот геморрой? Муж, ребенок, пеленки-распашонки?
– Одумайся, как ты можешь произносить такое вслух? Мне немедленно надо познакомиться с Алексеем и его родителями. Вы обязаны, слышишь, обязаны стать законными мужем и женой. Ваш малыш родится в браке. Карина, почему ты смеешься?
– Да так, не обращай внимания. Родители Лешки живут в Омске, ты с ними вряд ли познакомишься. Он драпанул от них пят лет назад.
– А где он живет, у родственников?
– В общаге.
– Он учится?
– Что-то типа того.
– Я тебя не понимаю.
– Мам, хватит устраивать допрос с пристрастием. Скажи, ты согласна, чтобы он поселился у нас?
Виктория Алексеевна не колебалась ни секунды.
– Разумеется, согласна. Только, Карин, по-моему, будет намного лучше, если вы с Алексеем после свадьбы переберетесь в квартиру Елены. Жилплощадь же все равно пустует. А как родишь, я буду каждый день к вам приходить, помогать с малышом.
– Значит, ты против Лешки?
– Да нет же, глупенькая, о вас в первую очередь беспокоюсь. Посуди сама, там вы сами себе хозяева, и я глаза не мозолю.
– Нет, мам, этот вариант нам не подходит. Мы поступим иначе. Та квартира принадлежит только мне, Ян, как женился в Ленинграде, так сразу выписался, следовательно, я имею полное право поступать с ней по собственному усмотрению.
– Куда ты клонишь, Карин?
– Давай обменяем две наши двушки на трехкомнатную, плюс еще доплату получим. Заживем все вместе, у каждого будет комната. Как тебе моя идейка?
Виктория развела руками.
– Ты меня огорошила, я должна подумать.
– Думай скорее, а я пока сообщу Лешке, что согласна стать его женушкой.
Через три месяца Карина с Алексеем расписались, а спустя еще четыре на свет появилась Танюша. Из роддома счастливую мать привезли на новую жилплощадь.
Трехкомнатная квартира в центре столицы пришлась по душе всем. Даже Виктория Алексеевна, которая вначале сильно сомневалась, правильно ли поступила, дав согласие на обмен, не могла нарадоваться на квадратные метры.
– Карина, нам несказанно повезло. Ты только посмотри, какие высокие потолки, а кухня, кухня-то какая просторная.
– А в коридоре можно запросто играть в футбол, – поддакнул Алексей.
– И метро близко.
– Остается жить и радоваться.
– Так и будет, мам, не сомневайся.
Но жизнь – штука непредсказуемая, часто за радостями следуют огорчения. Не избежала их и молодая семейная пара.
Уже через год после рождения Татьяны между супругами стали вспыхивать ссоры. Карина злилась на мужа, что большую часть свободного времени он проводит вне дома, развлекаясь с дружками, тогда как она с утра до вечера вынуждена постоянно находиться с маленькой дочерью.
В свою очередь Алексей упрекал жену в излишней опеке над Таней.
– Вы с матерью трясетесь над ней, словно она принцесса.
– Это твоя дочь!
– Мне тоже необходимо внимание, я хочу приходить с работы и видеть красавицу жену, а не зачуханную тетку, в которую ты превратилась после родов.
– Идиот! Попробуй сам не спать ночами, посмотрим на тебя через пару-тройку месяцев.
– Я тебе говорил, пусть Танькой занимается бабушка, она вполне справится со всеми обязанностями. А ты становись прежней беззаботной Кариной. Будем ходить в кино, гулять вечерами, развлекаться на полную катушку.
Карина сжимала кулаки и закрывалась в комнате.
А когда Татьяне исполнилось три годика, супруги подали документы на развод.
Виктория Алексеевна пребывала на грани отчаяния, ей было невыносимо видеть, как жизнь ее любимой Кариночки рушится, подобно песочному домику.
Определив Танюшу в детский садик, Карина вернулась на работу в «Гастроном». Дни пролетали незаметно, Таня подрастала, Виктория Алексеевна старела, а Карина… Карина пошла не по той дорожке.
Виктория никогда не забудет день, когда Карина вернулась с работы позднее обычного.
Плюхнувшись в коридоре на галошницу, она вытянула вперед ноги и, облокотившись спиной о стену, закричала:
– Танька, где ты там? Иди посмотри, что у мамки для тебя есть.
Семилетняя Татьяна вышла из комнаты и в нерешительности замерла у двери.
– Мамуль, что с тобой?
– Со мной? Ничего.
– А почему ты такая?
– Какая? Эй, зайка, с мамочкой все хорошо. Смотри, – Карина выудила из сумки плюшевую игрушку. – Это тебе тетя Зина подарила. Играй на здоровье.
Взяв медведя, Таня покосилась в сторону комнаты Виктории Алексеевны.
– Бабушка уже спит, у нее сегодня голова весь день болела.
Карина понизила голос до шепота:
– Ну пусть спит, мы с тобой тоже сейчас перекусим и баиньки отправимся. – Карина стянула сапоги, встала и мешком рухнула на пол.
– Мама! – Таня бросила медведя и подбежала к родительнице.
– Тиша… тише… у меня голова закружилась.
– Ты ударилась?
– Нет, я…
В коридор выбежала Виктория.
– Девчонки, что у вас творится, почему шумите?
Растянув губы в пьяной улыбке, Карина пробормотала:
– Мамуля, как ты себя чувствуешь? Танюха говорит, у тебя голова болела? Сейчас получше?
Бузанова приблизилась к дочери.
– Ты пила?
– Да ну, мам, брось. Мы с Нинкой по рюмашке коньячку опрокинули. У нее сегодня день рождения был. Ты Нинку-то помнишь, ма? Ну, она у нас еще ночевала года два назад, такая блондиночка шалавской наружности.
Схватив Карину за руки, Виктория в два счета поставила ее на ноги.
– Не смей, Карина, не смей больше пить! Неужели ты забыла свою… – Бузанова перевела взгляд на Таню и прошептала: – Ты забыла Елену? Забыла собственное детство?
– Я помню, – отмахнулась Карина. – Сказала же, день рождения у Нинки был. Че ты разошлась? Я что, не имею права выпить? Отойди от меня, мне нужно в ванну, меня… Меня тошнит.
Бросившись в ванную, Карина припала к раковине.
Испуганная Танюша прижалась к Виктории и спросила:
– Бабуль, а кто такая Елена?
– Никто, детка. Иди, ложись спать, завтра в школу рано вставать.
– А как же мама?
– О маме я позабочусь. Иди, солнышко, иди.
Стоило Танюше заснуть, как Виктория устроила разбор полетов Карине.
– Своим поведением ты напугала Таню.
– Не преувеличивай, Танька у нас девчонка не из пугливых.
– Поклянись мне, что никогда не притронешься к спиртному. Поклянись, или я…
– Или что?
– Карина, не испытывай моего терпения.
– Ладно, ладно, клянусь. Больше ни-ни. Ни грамма! Ты довольна?
Бузанова погрозила дочери пальцем.
– Помни, ты обещала.
* * *Восьмиклассница Татьяна Жучковская возвращалась из школы, когда местные мальчишки, окружив девушку, закричали:
– Танька, Танька, а мы вчера опять твою мать видели. Она у магазина пьяная валялась, а рядом с ней собака бездомная спала.
– От твоей матери так несло помойкой, что в магазин нельзя было зайти.
– Вы обознались, – буркнула девушка и прибавила шаг.
– Ага, как же, обознались. Твою мать во всей округе знают.
– Точно, она алкашка еще та.
– Сейчас кто-то схлопочет. – Таня остановилась.
Мальчишки бросились врассыпную.
– Танькина мать алкашка! Танькина мать алкашка! – кричали они.
– Она спит на улице вместе с собаками!
– И от нее воняет!
Жучковская побежала домой.
Ворвавшись в квартиру, она бросила сумку на пол и топнула ногой.
– Я больше так не могу! Они меня достали! В школе вечно подкалывают, на улице прохода не дают. Бабуль, ну сколько это может продолжаться?
– Опять обзывали?
– Местная мелюзга.
– О-хо-хо, – Виктория Алексеевна вздохнула. – Малы они еще, поэтому и дразнят. Не понимают, что у людей горе, здесь впору слезы лить, а не насмехаться.
– Но я же живой человек, ты представь на минуту, каково мне.
– Я знаю, детка, знаю. Но мы не в силах повлиять на ситуацию. Придется терпеть.
– Я ей этого не прощу, она мне всю жизнь испортила. Семь лет пьет горькую, не просыхая. Господи, сколько унижения я пережила! Точно говорят, яблоко от яблони…
Виктория Алексеевна вздрогнула.
– Что ты сейчас сказала?
– Бабуль, мне все известно. Я в курсе, что ты не родная мать матери, и про нашу бабку Елену тоже знаю.
– Кто рассказал?
– Мать же и рассказала. Еще два года назад, нажралась в зюзю и пустилась в воспоминания. Говорила, что в ее пьянстве виноваты гены.
Бузанова схватилась за сердце.
– И ты молчала?
– Бабуль, ты не переживай, мне наплевать, что мы не состоим в кровном родстве, для меня ты всегда будешь моей любимой бабулей.
Виктория заплакала.
– Танечка, внучка.
Татьяна смахнула с лица прядь волос.
– Где мать?
– Ушла еще утром, с тех пор не появлялась. Небось опять у ларька с собутыльниками стоит.
– Я пойду посмотрю.
– Тань, не надо.
– Надо! Наклюкается опять, уснет на земле, меня тогда вообще затравят.
Из окна Виктория смотрела, как внучка поспешно пересекает двор, направляясь к местному сборищу алкашей – у винного ларька.
– Ты права, Таня, – шелестела Бузанова, – как же ты права, яблочко от яблони упало недалеко.
Через две недели после Таниного шестнадцатилетия Карина Жучковская скончалась. Причина – отравление некачественной водкой.
После смерти матери Таня, вопреки ожиданиям Виктории Алексеевны, не впала в депрессию, не ушла в себя, а напротив, стала более раскрепощенной и уверенной в себе.
– Мать была грузом, – часто слышала от внучки Бузанова. – Она позорилась сама и позорила нас с тобой. И хоть так говорить кощунственно, но с ее смертью я почувствовала себя свободной.
Виктория молчала.
– Бабуль, у нас в доме есть спиртное?
Бузанова едва не умерла.
– Таня, ты чего?!
– Не бойся, ответь, есть или нет?
– У меня две бутылочки вина есть и бутылка шампанского. Я к Новому году купила.
– Неси их сюда.
– Зачем?
– Неси, увидишь.
Поставив на стол три бутылки, Виктория с удивлением и чувством всенарастающей тревоги смотрела, как Таня, откупорив емкости, начала сливать их содержимое в раковину.
– Вот! С этой минуты в нашем доме строго-настрого запрещено пить. Любой напиток, в котором присутствует хотя бы один процент алкоголя, – под запретом.
– А на праздники?
– Посмотрим. Но думаю, без спиртного можно обойтись и на праздниках. По мне, так сок намного лучше. И полезней, – добавила Таня, поставив возле мусорки пустую бутылку.
Окончив школу, девушка без проблем поступила в институт. Отучившись пять лет, получила диплом. Красный диплом.
– Ну, прощай свобода, – объявила Татьяна вечером, накануне своего первого рабочего дня в школе. – Теперь начинаются трудовые будни.
– Танюшка, я так рада, так рада, – Виктория Алексеевна смахивала с морщинистой щеки слезы, не веря, что ее внучка стала совсем взрослой.
– Выше нос, бабуль, мы с тобой еще успеем взять от жизни все самое лучшее.
– Да куда уж мне, – отмахивалась пенсионерка. – Стара я стала, это у тебя жизнь начинается. А я… Господь здоровьечка пошлет – и на том спасибо.
– Нет, ба, я хочу, чтобы у нас был большой дом, в котором мы будем жить вдвоем: ты и я. И он у нас появится, не знаю как, но обязательно появится.
– Вдвоем, говоришь, – Виктория сузила глаза. – А как же личная жизнь, муж, детки?
– У меня личной жизни не будет, – огорошила ее Татьяна. – По крайней мере, в ближайшее десятилетие не собираюсь заниматься ерундой. Сначала надо встать на ноги, обрести статус, а потом… Потом как карты лягут.
* * *Незадолго до новогодних праздников Виктория Алексеевна просматривала глянцевый журнал, купленный внучкой, и наткнулась на фоторепортаж с презентации нового альбома молодежной группы. Прочитав статью, пенсионерка покрылась испариной.
– Таня. Танечка, иди сюда.
Обеспокоенная Татьяна забежала в комнату Бузановой.
– Бабуль, что такое, сердце болит?
– Таня, прочти статью.
– Да я уже читала, это старый номер.
– Нет, – настаивала пенсионерка, – прочти еще раз и обрати внимание вот на этого человека, – она ткнула пальцем в снимок полнолицего господина.
– А кто он?
– Под фотографией написано.
– Бизнесмен Коробов Ян Владимирович. Ну и что с того? Они сейчас все на различных тусовках зависают, и политики, и бизнесмены, и актеры.
– Тань, я, конечно, могу ошибаться, как-никак прошло более тридцати лет, но… Мне кажется, этот мужчина – твой родной дядя. Брат покойной Карины.
– Ба, да ты что? Ты же сама говорила, он в Ленинград… вернее, в Питер смотался сто лет назад.
– За это время Ян запросто мог вернуться. Ведь все сходится: имя, отчество, фамилия.
– А внешность?
– Ну детка, когда я его видела, Яну двадцать лет было, что ты хочешь. Конечно, он сильно изменился, постарел, располнел, но глаза… Танюшка, это точно он.
Жучковская закусила губу.
– Бизнесмен, – повторила она. – Судя по всему, родственничек упакован.
– Его надо разыскать.
– Думаешь?
– А как же. Обязательно.
– Почему он сам нас не искал?
Виктория Алексеевна пожала плечами:
– Не знаю, милая.
И уже через минуту пенсионерка заголосила:
– Таня! Каринка, когда паспорт получала, фамилию сменила. Была Коробова, а стала Бузанова. А потом замуж вышла. Вот именно из-за путаницы в фамилиях у Яна и могли возникнуть трудности. Если он и искал, то Карину Коробову, а ее уже и в помине не было, понимаешь?
– По-моему, да. – Татьяна закрыла журнал и задумалась. – Так, найти Яна, найти Яна, но как это сделать?
– Может, поговорить с Сергеем, он человек, имеющий отношение к людям шоу-бизнеса, часто устраивает выставки, должен помочь.