Три дня спустя она вновь заявилась в офис к сестре.
– Ну, чего на этот раз, опять ключи потеряла?
– Нет. Будешь смеяться, но я не к тебе.
– А к кому?
– К Коробову Яну Владимировичу.
– Луизка, кончай прикалываться. У Коробова сидят люди, и давай-ка вали отсюда.
– Расслабься, Валь, я по делу к твоему боссу пришла. Хочу, чтобы он дал мне работенку.
Валентина едва не грохнулась на пол.
– У нас нет вакансий, – произнесла он ледяным тоном.
– Вакансии всегда есть, надо только поискать получше. Твой Коробов мужик вроде нормальный, он не сможет отказать сестре своего секретаря. А ты тоже, в случае чего, за меня словечко замолви.
Валя планировала вытолкать Луизку из приемной силой, но не успела. Из кабинета Яна вышли трое мужчин в сопровождении самого Коробова.
Луиза отскочила в сторону.
Как только мужчины скрылись из виду, Ян Владимирович вопросительно посмотрел на Луизу.
– Второй раз сталкиваюсь здесь с очаровательной девушкой, но до сих пор не знаю вашего имени.
– Я Луиза, – она протянула руку. – Сестра Валентины.
– Ах, сестра, – протянул Ян. – Тогда понятно.
– Ян Владимирович, Валя сказала, что вы можете помочь мне устроиться на работу, – напропалую врала Луиза. – Мне очень нужна работа, я с ног сбилась, ища подходящее место.
Заливаясь краской стыда, Валентина подняла глаза на шефа.
– По-моему, нам нужна новая уборщица, – пискнула она, сжимая кулаки. – Луиза жаждет заполучить это место.
Луиза побагровела, но… промолчала.
– Так о чем разговор, свяжись с отделом кадров и считай, что с завтрашнего дня у твоей сестры есть работа.
Когда Коробов вернулся в кабинет, Луиза набросилась на Валентину.
– Уборщица?! Ты издеваешься? Я не собираюсь за вами грязь ворочать.
Валя подошла к столу.
– В таком случае, Луиза Анатольевна, мне больше нечего вам предложить. Не смею вас задерживать, всего наилучшего.
– Ну и язва ты, Валька, никакого сострадания к ближнему.
А потом Валя узнала, что Луиза поставила себе цель – заделаться любовницей Коробова.
– Он от меня не уйдет, я сделаю все, чтобы Ян оказался в моих сетях. Не смейся, у меня имеется план, я знаю, как мне действовать.
Валя занервничала. Она прекрасно знала, в любовных делах Луизка еще та штучка, она запросто может пуститься во все тяжкие для достижения собственных целей. Хотя ей вряд ли удастся заманить в ловушку Яна, он не дурак, его на дешевые уловки не купишь. Луиза же придерживалась иного мнения.
– Всех мужиков можно захомутать в два счета.
– Ты в столице уже более полугода, что ж никого не захомутала?
– Искала подходящую кандидатуру. Твой шеф подходит, как никто.
И действительно не прошло и месяца, как Валя узнала, что у Коробова и Луизы начался роман.
– Что ты с ним сделала? – допытывалась она у сестры. – Как тебе это удалось?
– Ловкость рук – и никакого мошенничества.
– Я серьезно.
– Валька, этому нельзя научить, человеку это либо дано, либо нет.
– Опоила какой-то дрянью?
– Ага. Опоила своим обаянием.
Луиза и Ян Владимирович встречались два раза в неделю у него на квартире. В остальные дни Коробов был слишком занят, и тратить время на любовные утехи было непозволительно. Но Луизе вполне хватало и этих двух дней.
– Валька, надо начинать с малого. Сначала редкие встречи, потом, когда он поймет, что жить без меня не может, я переберусь в его апартаменты, ну а там уже и звуки свадебного марша не за горами.
Валентина смотрела на сестру и задавалась одним-единственным вопросом: как скоро Коробов прозреет и даст Луизке пинка под зад?
Известие о воссоединении Яна Владимировича с родной племянницей пришлось Луизе не по нраву.
– У нас все было так хорошо, а тут как снег на голову упала эта Татьяна.
– Радоваться надо, – вещала Валя, – я давно не видела Коробова таким счастливым.
– Чему радоваться, он уже вторую неделю мне не звонит, а когда я набираю, говорит, что слишком занят.
– Правильно, в настоящий момент ему не до тебя. Извини, но, окажись я на его месте, поступила бы так же.
Луиза продолжала злиться.
После Нового года ее связь с Яном возобновилась, только теперь между парой стояла Татьяна Жучковская. Луиза уже не могла чувствовать себя в квартире Коробова хозяйкой. Ушлая Танька, чувствуя себя хозяйкой положения, делала все возможное, чтобы Луиза ощущала себя лишь гостьей.
– Она пытается настроить против меня Яна – плакалась Луиза Валентине. – Вместо нее к Яну должна была переехать я.
– Он продолжает с тобой спать, чего тебе еще надо?
– Дура! Я хочу стать его женой, а не временной подстилкой.
– Мечтать не вредно.
– Из-за Таньки мне в любой момент могут указать на дверь.
За неделю до майских праздников Луиза сообщила сестре, что Таня попросила ее прекратить отношения с дядей.
– Валька, как она смеет? Чем я ей помешала?
– Наверное, видит, что ты действительно не питаешь к Коробову абсолютно никаких чувств. Это ведь чистая правда, Луиз, передо мной тебе не стоит изображать влюбленную девушку, которую пытаются разлучить с любимым человеком.
– Я от него не отстану. Он меня не бросит, Танькин план не выгорит.
– Что ты задумала?
– Пока еще не знаю, но одно скажу точно – если Ян посмеет дать мне отставку, он горько пожалеет о содеянном.
– Луизка, одумайся, не наломай дров.
– Прекрати говорить, как наша бабка, я не собираюсь ломать дрова, я собираюсь бороться за свое счастье.
* * *Валя достала платок и высморкалась.
– А в середине мая Яна Владимировича убили. Теперь понимаете, что сделать это могла только Луиза. Я уверена, между Коробовым и сестрой состоялся неприятный разговор, и она… Она всегда была взрывной, Луизка сначала делала, а только потом начинала думать. Возможно, у нее было состояние аффекта, и изначально она не хотела лишать Коробова жизни, но…
Катка вспомнила, что соседка Яна слышала, как тот ругался с женщиной.
– Когда Луиза последний раз виделась с Яном?
– В ночь убийства. Вечером во вторник она уехала к нему, а по заключению экспертизы, это уже известно точно, смерть Яна Владимировича наступила в ночь со вторника на среду.
– Ты разговаривала с сестрой на эту тему?
Валя молчала.
– Ответь.
– Рада бы с ней поговорить, да только возможности нет.
– То есть?
– Луизка сбежала.
– Как?
– Взяла ноги в руки, и гудбай.
– Давно?
– Не видела ее с того рокового вторника. Она как сквозь землю провалилась, хотя это и понятно, кому охота, чтобы на его запястьях защелкнули наручники. Луизка испугалась, что наделала глупостей, и дала деру. Где она теперь, одному богу известно. В Ярославле она с матерью жила, теткой моей, так я ей сразу отзвонилась, она сказала, что Луиза домой не возвращалась. Наверное, залегла на дно. Ой, что же теперь будет, ума не приложу. – Внезапно Валентина вздрогнула. – Скажите, а мне придется еще раз повторять эту историю в отделении?
Катка смотрела поверх головы секретарши.
– Очень может быть.
– Она моя сестра, – произнесла Валя плаксивым голосом, – но я не могу больше жить с этим камнем. Ведь своим молчанием я покрываю убийцу.
– Ты правильно сделала, рассказав мне правду.
– Меня вызовут к следователю?
– Не думай об этом, продолжай работать и живи, как жила. Если твоя помощь понадобится, с тобой обязательно свяжутся.
Валя шмыгнула носом.
– А когда Луизку поймают… Ей грозит большой срок?
– Не знаю.
– Ну хотя бы приблизительно, сколько ей могут дать?
Ката пожала плечами.
– Сначала степень вины твоей сестры должен будет определить суд, и только потом судья вынесет приговор.
– А чего тут определять, и так ясно – она убила человека.
Без четверти три Валентина покинула кафе, оставив Катку в гордом одиночестве. Копейкина пребывала в прострации. Сначала Виктория Алексеевна сообщила, что Танюша виновна в убийстве Коробова, а теперь Валентина называет убийцей собственную сестру. Интересно, кто из женщин прав?
Но если разобраться, то получается, что на тот свет Яна Владимировича могли отправить в равной степени как Луиза, так и Татьяна. И одна и вторая в ночь убийства – скорее всего – находились в квартире Коробова.
Хотя и здесь выходит неувязочка. Если предположить, что ножом орудовала Луиза, то возникает вопрос, где сейчас находится девушка? Ведь Таня жива-здорова, именно по этой причине Катка и ввязалась в эту историю, значит, с большей вероятностью можно утверждать, что кровью запачканы руки Жучковской, а не Луизы. Но внезапный побег последней мешает полностью снять вину с девицы.
– А вдруг они действовали заодно? – прошептала Катарина.
– А вдруг они действовали заодно? – прошептала Катарина.
И опять внутренний голос с ней не согласился. Отсутствовала мотивация.
Что в результате получала Луиза после смерти Яна? Ровным счетом ничего. Вряд ли девушка, руководствуясь мыслями о мести, могла нанести Коробову ножевые ранения. Не такая она дура, и никакого состояния аффекта у нее не было. А Таня после имитации собственной смерти вообще была автоматически вычеркнута из списка законных наследников Яна Владимировича. Следовательно, убийство бизнесмена никоим образом не связано с материальной выгодой. По крайней мере, для двух девиц, которые в настоящий момент решили раствориться в воздухе. Ладно, придется подождать возвращения Константина из Ростова. Откровенный разговор с парнем многое расставит на свои места. Во всяком случае, Катарине очень хотелось на это надеяться.
ГЛАВА 11
После ужина Розалия Станиславовна собрала домочадцев в гостиной и заявила, что на ближайшие два часа все окунутся в просмотр нового американского блокбастера, диск с которым она приобрела днем, возвращаясь из салона красоты.
– Я не люблю смотреть ваши бастеры, – протянула Натка, усаживаясь в кресло. – Там одни драки, мордобой и кровища. Лучше давайте посмотрим диск с каким-нибудь советским фильмом. Например, «Девчата» или «Дело было в Пенькове».
– У кого-то проблемы со слухом? Кто-то соскучился по скандалам? Кому-то не терпится отправиться спать с головной болью? Если я сказала, что сегодняшний вечер мы посвятим просмотру блокбастера, значит, так тому и быть. Всем все ясно? Еще вопросы будут?
– Нет, – пискнула Натали.
Ката села на диван.
– Мне без разницы, включайте, что хотите, главное, во время просмотра отвешивайте поменьше комментариев.
Свекрища включила DVD, расположилась в кресле, но так и не успела нажать на «Рlау». В дверь позвонили.
– Начинается. Натка, живо посмотри, кто приперся. И скажи, что сегодня у нас карантин, пусть приходят завтра, а еще лучше послезавтра.
Стоило Наталье щелкнуть замком, как в гостиную практически вбежал встревоженный Леопольд Самуилович.
Розалия насторожилась.
– Лео, ты?! Мы же сегодня не встречаемся.
Мужчина подошел к свекрови, взял ее за локоть и с чувством произнес:
– Роза, нам с тобой надо серьезно поговорить.
Станиславовна отступила на шаг назад.
– Я ни в чем не виновата! Оно само сломалось! Само порвалось! Я невинная жертва!
– Ты о чем?
– Извини, сказала машинально, на всякий пожарный. Что с тобой, почему ты такой бледный?
– Заболели? – спросила Натка. – Может, вам чайку с медом налить?
– Нет, нет, – Леопольд затряс головой. – Я заехал к вам на минутку, хочу сообщить… Роза…
– Котик, не тяни, ты меня пугаешь.
– Мне кажется, что настал момент, когда я должен, – Леопольд обкусывал губы, – должен познакомить тебя с моей мамой.
Розалия плюхнулась на диван.
– С мамой?!
– Да. Я признался ей, что у меня появилась достойная женщина, и она требует, чтобы я вас познакомил. Завтра мама ждет тебя к ужину.
Свекровь покосилась на Катку.
– Лео, это так неожиданно, а ты уверен, что мне стоит ехать к вам на ужин?
– Разумеется! Дорогая, ты обязательно понравишься моей маме, она полюбит тебя сразу, как только ты появишься в квартире.
– Котик, мне страшно. Я так давно не знакомилась с матерями своих… друзей, что готова упасть в обморок от жуткого волнения.
– Если боишься ехать одна, можешь взять с собой девочек.
Розалия обратилась к Катке.
– Детка, ты составишь нам компанию?
– Конечно, если вы просите.
– Натали, а ты?
– Да, да, поеду.
– Значит, мы обо всем договорились. – Леопольд Самуилович поднес ладонь Розалии к губам. – Завтра в шесть я заеду за вами.
– Подожди, Лео, расскажи немного о своей матери, что она за человек, как мне с ней общаться?
– Мама – чудесный человек, она добрейшая из женщин. Вы с ней найдете общий язык. В людях она в первую очередь ценит доброту, простоту и честность.
– Н-да, – протянула Наталья. – Розалию Станиславовну лучше оставить дома. От греха подальше.
– Замолчи, – крикнула свекровь.
– Успокойся, Роза, не накручивай себя зря. Да, кстати, у меня к тебе будет небольшая просьба.
– Слушаю.
– Не могла бы ты завтра накраситься… Гм… Чуточку по-другому?
– Как это?
– Не слишком ярко. Мама относится с предубеждением к женщинам, которые злоупотребляют косметикой.
– Я постараюсь, хотя у меня вряд ли получится. Не обещаю.
Леопольд Самуилович подбежал к двери.
– Я испаряюсь, девочки, до завтра.
Когда за ним захлопнулась дверь, свекровь запричитала:
– Мне крышка! Я заранее знаю, что мать Леопольда меня забракует. Слышали насчет косметики? Все! Я его потеряла! А ведь счастье было так близко! Что делать, Ката, посоветуй.
– Меньше нервов, просто во время ужина ведите себя более сдержанно. Уберите на время из лексикона словечки типа: «круто», «вау», «гламур» и им подобные. И ради бога, не врите.
– Когда я врала? Что ты несешь? Ой, мне не хватает воздуха. Мамочки, от завтрашней встречи зависит мое будущее. Я уже поняла, что Леопольд крепко держится за материнскую юбку, и в случае, если я не понравлюсь старой грымзе, мне дадут отставку.
– Не грымзе, Розалия Станиславовна, а матери Леопольда Самуиловича.
– Да, да, ты права, черт тебя дери. Господи, надо обдумать, в чем туда тащиться. У меня все платья с откровенными вырезами.
– Наденьте костюм.
– Красный?
– Лучше что-нибудь поскромнее.
– Ты права – малиновый подойдет идеально!
До полуночи Розалию не было слышно. Она закрылась в спальне и готовилась к завтрашней встрече с мамашей Леопольда.
А утром, спустившись к завтраку в отвратительном настроении, начала придираться к Наталье:
– Не забывай, вы с Каткой – группа моей поддержки, веди себя прилично. Поменьше говори, больше молчи, тогда, может быть, сойдешь за умную. Ката, тебя это тоже касается. Почему вы такие кислые? Натка, у тебя круги под глазами. Иди, сделай себе питательную маску. Катарина, перекрась ногти на руках. Да, совсем забыла, если вдруг я начну тонуть, вы должны незамедлительно бросить мне спасательный круг.
Наташка нахмурилась.
– Круг?
– Да. Спасательный.
– А мы где ужинать-то будем? В бассейне, что ли?
– Я выражаюсь образно!
– Мы поняли, Розалия Станиславовна, хватит нас поучать. – Катка уткнулась в газету.
Без четверти шесть к ним пожаловал довольный Леопольд Самуилович.
– А где Роза, она готова? – спросил он у Натки.
– Сейчас спустится. С трех часов из спальни не выходит. Нервничает.
Розалия появилась в гостиной в начале седьмого. Облачившись в янтарно-желтый брючный костюм, огненно-рыжий парик и держа в руках оранжевую сумочку, она чувствовала себя явно не в своей тарелке.
– Роза, ты великолепна! Но зачем ты накрасилась больше обычного?
– Перенервничала. Не требуй от меня невозможного. Котик, я старалась изо всех сил и… перестаралась. Но в остальном преуспела. Костюм у меня скромный, сумочка тоже, а вместо бриллиантового колье я нацепила на себя тонкую нитку жемчуга. По-моему, теперь я очень смахиваю на простушку из сельской местности.
Ката кашлянула.
– Сомневаюсь, что простушки…
– Заглохни! У меня сейчас начнется криз, а ты масла в огонь подливаешь. И давайте уже отправимся на ужин, сколько можно торчать в гостиной?
Взяв свекровь под руку, Леопольд вышел на крыльцо. За ними следовала Наталья, а Катарина, закрыв входную дверь, замыкала шествие.
По мере приближения к элитному жилому комплексу, в котором проживали Леопольд с матерью, свекровь все больше трясло.
– Лео, ты не сказал, как зовут твою маму.
– Цецилия Лазаревна.
– Боже!
– Сегодня мама дала выходной нашей кухарке и целый день сама простояла у плиты. Она у меня замечательно готовит, скоро вы в этом убедитесь.
– Не уверена, что мне кусок в горло полезет.
– Роза, ты обязательно должна отведать мамину фирменную рыбу, иначе станешь ее кровным врагом.
– Теперь у меня подскочил уровень адреналина.
Пятнадцать минут спустя, выходя из лифта, Розалия перекрестилась:
– Господи, помоги.
– Ты готова, дорогая?
– Да. Стреляйте! Вернее, звони.
Леопольд надавил на кнопку звонка и, убрав руки за спину, вытянулся, словно гитарная струна.
Катка во все глаза смотрела на дверь.
И вот дверь распахнулась.
На пороге стояла пожилая, чуть полноватая женщина с седыми, собранными на затылке в пучок волосами. Она была облачена в черное, строгого покроя платье, на вороте которого сверкала серебряная брошь в виде маленького паучка.