Кстати, ему очень хотелось узнать мнение своих коллег…
— О чем? — перебила Мариша.
— О том, насколько выгоден проект, предложенный нашим химиком.
— И что дядя?
— Очень заинтересовался, — ответил Сева, потупившись. — Поэтому я его сначала и заподозрил…
Томов говорит, что твой дядя сразу же оживился и даже предложил ему работу в своей фирме. И еще он сказал, что директор произвел на него благоприятное впечатление.
— Валериан на всех такое производит, — заметила Тамара Ильинична. — Поэтому и в директорах с младых ногтей. А вообще он мужик дельный и криминала опасается. Так что не верю, чтобы он затеял похищение ученого. Вот предложить выгодный контракт и переманить к себе молодого гения — это другое дело.
На это Валериан бы пошел.
— Выходит, история с похищением химика произошла недавно? — спросила Мариша. — Ты ведь не случайно встретился с моей теткой? Ты в это время уже следил за дядей Валерианом, уже подозревал его в чем-то?..
— От тебя ничего не скроешь, — усмехнулся Сева. — Да, я следил за ним, когда твоя суматошная тетка бросилась мне под колеса и принялась умолять, чтобы я помог проследить за машиной ее мужа. Меня все это заинтересовало, и я согласился подвезти твою тетку.
— А что дальше? Почему ты не смог выяснить, куда увозят Валериана Владимировича? — спросила я. — Ты ведь остался ждать в машине и видел, как его выносят.
— Да все из-за тетки, будь она неладна! — разозлился Сева. — Пришлось подняться к ней. Бандиты, которые помогали Гарику похитить дядю, очень уж громко обсуждали, не откинется ли эта ненормальная.
А как бы ты поступил на моем месте? Представь, проходят мимо двое, и один другому говорит: «Слышь, братан, а как ты думаешь, прикончили мы ту бабу, что на нас кинулась? Может, вернуться и добить?» А другой отвечает: «Даже если и не прикончили, так все равно вот-вот помрет. Вряд ли ей кто медицинскую помощь оказывать кинется. Сейчас все по своим норам сидят и нос высунуть боятся. Так что не трепыхайся».
— И ты помчался ее спасать? — спросила Мариша. — Очень благородно, но можно было бы вызвать «Скорую».
— Мариша!.. — воскликнула Тамара Ильинична, с удивлением глядя на дочь. — Будто ты не знаешь, что «Скорой» нынче не дождешься. Померла бы твоя тетка, как пить дать. А вы ее спаситель! — она повернулась к Севе. — Просто не знаю, как вас за сестру благодарить.
— Да что там! — отмахнулся польщенный Сева. — Ну, я сначала думал, что успею сбегать к ней, а потом за бандитами. Но куда там… Тетка лежала вся в крови, я сначала решил, что она вообще умерла. И пришлось мне с ней повозиться, чтобы осторожно вниз снести.
Она у вас очень тяжелая, не знали? А когда я спустился, то бандитов и след простыл. Догонять было некого, так что я с чистой совестью мог везти пострадавшую в больницу.
— Я все хотела узнать… Почему ты повез ее именно в больницу на Ветеранов? — спросила Мариша. — Поближе не мог?
— А, это… — смутился Сева. — Да ошибся я. Когда выехал со двора, то померещилось, что «Мерседес» Гарика свернул за угол. Я поднажал и почти догнал его.
Он ехал в Ульянку, а я за ним. Только когда уже выехали на проспект Стачек, я понял, что ошибся. Водитель оказался незнакомый, да и номер был совсем не тот.
— Но номер на машине Гарика ты все-таки запомнил?
— Конечно, — кивнул Сева. — Я ведь ждал Серафиму Ильиничну довольно долго, так что мог рассмотреть «Мерседес» во всех подробностях. А как бы я иначе сумел выйти на Дикаря и его фирму? Вы же меня возле нее и подловили. А перед этим я был у Гарика дома на Ветеранов. То есть не дома, а возле дома. Там я первый раз увидел Лену.
— Угу, — буркнула Мариша. — Отлично. Теперь у нас есть собственный, хоть и слегка бракованный, милиционер. Пора бы и преступникам объявиться.
Телефон, похоже, только и ждал этих Маришиных слов. Во всяком случае, он тотчас же зазвонил.
— Ой! — вспомнила Тамара Ильинична. — Звонят!
А вдруг это и в самом деле они? Но что же говорить-то…
— Требуй к трубке Валериана Владимировича, — сказала моя подруга. — А потом объясни, что деньги в банке и их без дяди не снять. Ясно?
Тамара Ильинична молча кивнула и подняла трубку. В этом семействе лишь Мариша отличалась редкостным бесстрашием. Все остальные были самыми обычными людьми, поэтому Маришина мама трепетала как осиновый лист. Впрочем, это выглядело вполне естественно, ведь она играла роль сестры, то есть изображала убитую горем Серафиму Ильиничну.
— Деньги приготовила? — раздался в трубке сипловатый мужской голос.
— Я хочу поговорить с мужем, — собравшись с духом, заявила Тамара Ильинична. — Хочу убедиться, что с ним все в порядке.
— Можешь не сомневаться, нам лишняя возня с трупом не нужна. Передаю. Сейчас услышишь своего.
Передаю трубку…
— Симочка… — пролепетали на том конце провода, и Тамара Ильинична с трудом узнала голос Валериана Владимировича. — Лапочка, сделай все, как они говорят. Они неплохо со мной обращаются, но это до поры до времени. Деточка, возьми деньги в банке.
— В каком? — поинтересовалась Тамара Ильинична. — У тебя что, есть счет в банке? А почему я про него ничего не знаю?
— Это потом, — в смущении пробормотал Валериан Владимирович. — Счет в «Петровском» банке. Там оформлена доверенность на тебя. Захвати паспорт и ступай смело. Номер счета я не помню, но ты найдешь его в верхнем ящике моего стола. Там, где лежит мой паспорт и другие документы. Я на тебя надеюсь, все.
В следующее мгновение трубку повесили. Мы тотчас же бросились к столу Валериана Владимировича (этот отполированный стол красного дерева и сам по себе стоил кучу денег). Как и следовало ожидать, верхний ящик был заперт.
— Идиот! Он не сказал, где ключ! — возмутилась Тамара Ильинична.
— Ну, еще бы, он ведь думал, что разговаривает со своей женой, а она, конечно же, должна знать, где и что у нее лежит, — съехидничала Мариша.
— Послушай, неужели я так же противно пришепетываю, как твоя тетка Сима? — пробормотала Тамара Ильинична; в поисках ключа она рылась в нижних ящиках стола.
— Нет и нет, что ты… — улыбнулась Мариша. — Это у нее из-за вставной челюсти так получается.
А когда она без нее, то вас просто не отличить. Особенно когда вы чего-то боитесь, — добавила она, присоединяясь к Севе; тот расхаживал по комнате в поисках ключа.
— Ничего я не боюсь! — возмутилась Тамара Ильинична. — В конце концов, это не мой муж пропал. Даже если его и прикончат — так мне-то что?
Я бы вообще этого подлеца не выкупала. На сто тысяч долларов можно купить сотню таких, как он. А уж сколько полезных вещей, так и подумать страшно.
— Мама, ты меня удивляешь! — воскликнула Мариша. — Тебе тетка доверила самое дорогое, что у нее есть, а ты…
— А что я? Скажешь тоже, самое дорогое! Да у этого «самого дорогого» куча счетов в разных банках.
А Сима, его законная жена, с которой он почти четверть века вместе прожил, почему-то ничего про них не знает. Не очень-то порядочно с его стороны, как ты считаешь?
— Все мужики — дерьмо! — заявила Мариша. — Этот факт женщинам с древнейших времен известен.
— Ну.., не все ведь такие, как ваш дядя, — проговорил Сева, заступаясь за мужскую половину человечества. — Если бы у меня, например, были деньги, я не стал бы их заначивать от жены.
— А ты вообще молчи, — замахала на него руками Мариша. — Тоже мне богач нашелся. Да у тебя даже плохонькой милицейской зарплаты сейчас нет. Чего ты там заначивать собрался?
— Да, ты сначала заработай, а потом говори, — заметила Тамара Ильинична. — Была бы у тебя сейчас жена, так, наверное, не ты ее, а она тебя кормила бы.
Тоже мне критик!
И тут Севе крупно повезло: я наконец-то нашла ключ и тем самым спасла беднягу от полного и окончательного уничтожения. Как и следовало ожидать, Валериан Владимирович, любивший комфорт, спрятал ключ таким образом, чтобы он всегда находился под рукой, — то есть подклеил скотчем к мраморной статуэтке, стоявшей на столе (ее полая подставка прекрасно подходила для этой цели).
Я отодрала ключ от подставки, вставила его в замок и, проверив, закричала:
— Есть! Идите сюда!
Подбежав к столу, Тамара Ильинична запустила в ящик руки и принялась рыться в бумагах. Наконец ей удалось найти нужную, то есть договор Валериана Владимировича с «Петровским» банком. Причем в договоре значилось, что жена Валериана Владимировича имеет право распоряжаться деньгами.
— Очень мило! — усмехнулась Тамара Ильинична. — И как же нам теперь вызволить Симу, чтобы снять сто тысяч?
— Это я могу взять на себя, — сказал Сева. — В конце концов, Полено — мой старый приятель. Он, конечно, звезд с неба не хватает, зато у него чутье на всякую фальшь. Пожалуй, только его я смогу убедить в том, что действительно ничего не знал про те деньги, которые нашли у меня в столе.
— Какое еще полено? — пробурчала Мариша. — Мы тут заготовкой дров занимаемся, что ли?
Но Севы уже и след простыл.
— А где же наш Мегрэ? — спросила Лена, выходя из ванной; она наконец-то поняла, что там ей не удастся найти ключ от ящика.
* * *В участке, куда привезли Серафиму Ильиничну, царила тишина — словно вся преступность в городе была уже ликвидирована и милиция наслаждалась заслуженным отдыхом. Но Серафиму Ильиничну эта тишина нисколько не радовала — она просто ничего вокруг не замечала. Все кружилось и расплывалось у нее перед глазами, и ей мерещились всякие ужасы. Перед тем как выйти из кабинета, Картохин предложил даме присесть, но Серафима Ильинична, похоже, не поняла, чего от нее хотят.
А Поленов тем временем вытаскивал из сейфа какие-то грязные тряпки и раскладывал их на письменном столе. Наконец, управившись с тряпьем, опер достал из того же сейфа замусоленный клочок бумаги и протянул его Серафиме Ильиничне. Повертев бумажку в руках, она вдруг обнаружила, что на ней что-то записано.
— Скажите, вы узнаете почерк вашего мужа? — спросил Поленов.
У этого милиционера оказался на удивление приятный голос, и Серафима Ильинична немного успокоилась. Она с облегчением вздохнула, осмотрелась и наконец-то заметила грязные тряпки, лежавшие на столе. Протянув руку, Серафима Ильинична взяла одну из них — коричневую футболку с дырочкой от сигареты — и невольно вскрикнула. Дырочка была та самая. Она прекрасно помнила, что футболку мужу прожег кто-то из гостей. С тех пор Валериан надевал ее только под рубашки. И именно в ней, в этой футболке, он ушел из дома в тот роковой субботний день.
Поленов с любопытством наблюдал за Серафимой Ильиничной — та комкала футболку и что-то бормотала себе под нос. Казалось, она совершенно забыла про клочок бумаги, который все еще держала в руке.
Внезапно глаза ее закатились, и она рухнула на пол.
Поленов встревожился и, бросившись к женщине, попытался привести ее в чувство. Это было не так-то просто, но в конце концов опер своего добился.
Серафима Ильинична очнулась и почувствовала, что ее хлопают по щекам чем-то мокрым — ощущение было не из приятных. Немного помедлив, она открыла глаза и поняла, что после обморока чувствует себя гораздо лучше. В голове прояснилось, и теперь ей стало ясно: из разложенных на столе вещей лишь футболка и носки принадлежат Валериану, а все остальное не имеет к нему никакого отношения. Серафима Ильинична приободрилась — ведь без футболки и носков человек вполне может обойтись, и если он их снял, то это вовсе не означает, что его уже нет в живых.
— Узнаете почерк вашего мужа? — снова спросил Поленов, по-прежнему играя роль «доброго следователя», он старался, чтобы его голос звучал как можно мягче.
Вспомнив про бумажку, Серафима Ильинична принялась внимательно ее разглядывать.
— Вроде бы.., да, — проговорила она в растерянности. — Впрочем, не уверена. Тут всего несколько слов, и бумажка вся перепачкана, трудно разобраться…
Вот вы, например, понимаете, что здесь написано?
Поленов пожал плечами.
— Сегодня к вечеру у нас будут результаты экспертизы, — сказал он. — Мы взяли образец почерка вашего мужа и его ручку «Паркер» с золотым пером. Коллеги Валериана Владимировича уверяют, что он чрезвычайно дорожил этой ручкой и никому не позволял пользоваться. Так что у нас появились вполне пригодные для идентификации отпечатки пальцев. Вы уже опознали футболку?
— Да, это его, — кивнула Серафима Ильинична.
— Отлично! — обрадовался Поленов. — Если мы и дальше будем продвигаться такими темпами, то скоро выйдем на финишную прямую. А вам, может, было бы легче сразу во всем признаться?
— В чем признаться?
— Ну.., вы ведь были в том доме, в Зеленогорске, — сказал Поленов. — Поэтому должны знать, куда делся ваш муж.
Серафима Ильинична досадливо поморщилась, и Поленов понял, что нажал не на ту клавишу.
— Может, все-таки попытаетесь прочесть записку? — спросил он.
— «Меня везут.., в машине», — пробормотала Серафима Ильинична. — Кажется, так здесь написано… в машине.
— По-моему, это не «в машине», а «к могиле», — сказал Поленов.
— А я предпочитаю думать, что все-таки «в машине», — заявила Серафима Ильинична. — Дальше тут ничего не понять. Вроде бы какие-то буквы, а остальное грязь. И еще цифра, то ли шестерка, то ли тройка.
— А затем двойка и то ли единица, то ли четверка, — подхватил опер. — Вам эти цифры ничего не напоминают? Может быть, номер машины или номер телефона ваших знакомых?
— Нет, — покачала головой Серафима Ильинична.
— Ладно, вечером мы сможем определить, что это за цифры, — сказал Поленов. — Вероятно, экспертам даже удастся кое-что прочитать.
— А почему только вечером? — спросила Серафима Ильинична. — Прямо сейчас нельзя?
— Что вы!.. — воскликнул Поленов. — Там ведь очередь на месяц. Мне с великим трудом удалось всучить эту записку вне очереди. Пришлось даже раскошелиться на «пять звездочек». За «три звездочки» мы с вами получили бы заключение только завтра. И то эксперт лишь по дружбе взял записку.
— Позвольте возместить вам ущерб, — сказала Серафима Ильинична.
— После, — отмахнулся Поленов. — Но все равно я вам очень признателен.
Беседа определенно налаживалась, и Серафима Ильинична уже приготовилась излить душу. Но тут дверь распахнулась, и на пороге появился Картохин. Увидев своего недруга, Серафима Ильинична скрипнула зубным протезом и почувствовала, как он впивается ей в десну.
«Рта не открою, — подумала она. — Все равно сказать нечего».
А Сева тем временем спешил в участок. На счету была каждая минута, ведь похитители прекрасно понимали: на получение денег в банке уйдет часа два-три, не больше. А значит, они могли позвонить снова уже сегодня вечером. Если же денег не будет…
Сева ворвался в кабинет, где Поленов, беседовавший с Серафимой Ильиничной, безуспешно добивался от нее признаний.
— Где Картохин? — выпалил Сева.
— Ушел добывать улики. Во всяком случае, так он сказал, — пожал плечами Полено. — Но перед этим он звонил какой-то девушке, я так понял, своей невесте.
Так что не знаю, какие у него улики могут быть.
— Послушай, мне эта женщина нужна позарез, — Сева кивнул на Серафиму Ильиничну.
Поленов подошел к приятелю и прямо ему в ухо проговорил:
— Слушай, конечно, не мое дело, но, по-моему, она для тебя старовата. Нет, она еще ничего, но ей, наверное, уже явно полтинник стукнул. А ты у нас парень молодой, по тебе все девки сохнут. Зачем тебе старый мухомор? К тому же ее подозревают в нескольких преступлениях. И потом… А вдруг она начнет сопротивляться? Сраму не оберешься, и так про нас говорят, что мы тут на допросах из всех признания выбиваем. А теперь еще и это добавится.
— Да что ты несешь?! — возмутился Сева. — Ты что обо мне думаешь?
— Ну, не знаю, — пробурчал Полено. — Прости, если ошибся. Но про тебя тут такое говорят… Что и деньги ты берешь, и…
— Меня подставили, — перебил Сева. — Подставили, чтобы я не смог довести до конца расследование дела, в котором эта женщина по самые уши замешана.
— А, вот видишь! — обрадовался Поленов. — И Картохин уверяет, что она похитила своего мужа.
— Идиот твой Картохин, — проворчал Сева. — Не знает, что говорит. Все на свете перепутал. У этой женщины действительно похитили мужа, и вот он, ее муж, и в самом деле замешан в еще одном похищении. И теперь, чтобы собрать на него выкуп, поймать похитителей и допросить всю компанию, нам нужна эта женщина. Только она имеет доступ к валютному счету мужа.
— Ясно, — кивнул Поленов, хотя ровным счетом ничего не понял. — А от меня-то что требуется?
— Отпусти ее со мной на часок. Если хочешь, можешь поехать с нами. Клянусь, она никуда не денется.
— Ну.., если тебе очень нужно, — пробормотал Поленов.
— Да, очень. Сева повернулся к даме:
— Вот что, Серафима Ильинична… Сейчас мы поедем в банк, и вы снимете деньги со счета вашего мужа.
— Деньги, со счета? Да-да, конечно.
Все трое направились к выходу, но тут дверь распахнулась, и на пороге появились Картохин и капитан Лещов.
— Куда это вы направляетесь? — поинтересовался капитан. — А ты, Всеволод, что тут делаешь? Насколько мне известно, ты от работы временно отстранен.
— А я в частном порядке.
— В частном порядке? — с сомнением в голосе проговорил капитан. — Так куда же ты в частном порядке тащишь нашу подозреваемую?
— Она ни в чем не виновата, — сказал Сева. — Ее подставили.
— Как и тебя? — усмехнулся капитан. — Так вот что я вам скажу… У нас есть свидетель, который может подтвердить, что похищение Балерина Владимировича было заказано. Он даже помнит приметы заказчицы. Высокая женщина средних лет, со светлыми длинными волосами, слегка вьющимися. Очень холеная женщина, которая к тому же назвалась женой Валериана Владимировича и долго плакала, что он ей изменяет. Она сказала, просто хочет припугнуть мужа. Серафима Ильинична, это описание вам ничего не напоминает?