Но Серафима Ильинична молча таращилась на капитана. Похоже, она лишилась дара речи.
— Это только описание, — поспешил ей на помощь Сева. — Таких женщин, которым оно подошло бы, — масса. Не обязательно, чтобы это была именно Серафима Ильинична. Ну какой ей смысл требовать выкуп за своего же собственного мужа?
И тут ему в голову пришла совершенно неожиданная мысль. А ведь был у Серафимы Ильиничны резон, чтобы заказать похищение своего скуповатого мужа.
Иначе как бы ей удалось добраться до его сокровенных загашников? А так он ей сам отдал свои денежки.
Очень может быть, что никаких похитителей нет, а есть сообщник Серафимы Ильиничны, который сейчас и находится с ее мужем. Вероятно, эти размышления как-то отразились на лице Севы, потому что капитан сказал:
— Ты же не дурак. Ты прекрасный оперативник и сам все понимаешь. Ну как я могу отпустить ее с тобой?
— Минуточку! — раздался голос Серафимы Ильиничны; она наконец-то обрела дар речи. — Что это вы тут за моей спиной мою судьбу решаете? Ведь я-то знаю, что ни в чем не виновата. А если у вас есть свидетель, который видел меня, когда я заказывала похищение мужа, то почему же вы его не привели сюда?
Приведите, я хочу посмотреть ему в глаза.
— Вам прекрасно известно, что свидетель — женщина, — пробурчал Картохин, густо покраснев. — Но она сейчас не может. Она готовится к свадьбе.
— Ах, она не может! Скажите, какая занятая. Как обвинять меня в похищении мужа, так у нее время есть. Чего вы от меня хотите? Разве я виновата, что тут все время крутится какая-то блондинистая особа, которую все принимают за меня? Ее и ищите, а мне позвольте выкупить Валериана — или его смерть будет на вашей совести.
Капитан поманил оперов к себе и с озабоченным видом пробормотал:
— А ведь эта особа и впрямь может прикончить собственного мужа. Просто чтобы обелить себя. Кто знает, а вдруг они с сообщником договорились, что если выкуп не поспеет в положенное время, то тот убьет пленника? Мы не можем рисковать, особенно после того, как она сказала о возможной смерти мужа.
Тогда его смерть и в самом деле будет на нашей совести.
— Так она же удерет!.. — простонал Картохин.
— Куда ей бежать? — усмехнулся капитан. — Без денег не убежит, а с деньгами мы не выпустим ее из виду. Нужно только позаботиться о том, чтобы она не предупредила своего сообщника. А чтобы этого наверняка избежать, я предлагаю…
Милиционеры принялись о чем-то шушукаться, а Серафима Ильинична молча стояла в сторонке. Наконец капитан повернулся к ней и с лучезарной улыбкой проговорил:
— Вы правы, мы не можем из-за одного лишь подозрения, не подкрепленного реальными уликами, задерживать вас. Ведь жизнь вашего мужа действительно в опасности… Так что вы пока свободны.
— Но… — попытался возразить Картохин.
— Никаких «но», — перебил капитан и снова улыбнулся даме.
Если бы Серафима Ильинична хоть немного его знала, то непременно заподозрила бы неладное. Во всяком случае, все сослуживцы капитана прекрасно знали: он улыбается лишь в тех случаях, когда задумывает какую-нибудь гадость.
— Мы вас сейчас отпускаем, но завтра вам придется снова сюда явиться, — проговорил капитан, провожая Серафиму Ильиничну к выходу. — Разумеется, с вами пойдет один из наших сотрудников. Простите, что не выделяю лучшего, но все лучшие заняты, Ошалевшая от радости Серафима Ильинична пулей вылетела из отделения. Сева и Поленов молча переглянулись и последовали за ней.
Дверь хозяйке открыла Лена.
— Ой! — вскрикнула она в испуге. — Вас уже выпустили?
Но Серафиме Ильиничне сейчас было не до красивых скандалов. Она ухватила любовницу своего мужа за шиворот, вытащила ее на лестничную площадку и этим ограничилась. Сева тотчас же побежал за Леной, чтобы проводить ее до дома.
— Немедленно в банк! — закричала Серафима Ильинична, едва переступив порог. — Чего вы все рты пооткрывали? Не верите, что это и в самом деле я? Так я вам скажу, что в нашей милиции еще встречаются порядочные люди. Молодой следователь быстро разобрался в моем деле, понял, что я невиновна, и отпустил меня. А теперь быстро в банк!
В банке нам выдали деньги. Причем на счету была сумма, вдвое превышающая запрошенную похитителями, — так что дядя Валериан не обеднел. Деньги Серафима Ильинична положила во вместительную холщовую сумку, которую повесила себе на грудь, под курткой. Бюст у нее сразу же увеличился на несколько размеров, и проходившие мимо мужчины с любопытством посматривали на нее.
— Просто глазам своим не верю, — сказала Тамара Ильинична, когда мы уселись за стол, на который вывалили пачки долларов.
— Обидно отдавать такие деньги похитителям, — пробормотала Мариша. — Да и с какой стати? Тетя, ты уверена, что стоит им отдавать эти деньги?
— Конечно, уверена.
— Я бы на твоем месте подумала, — сказала Мариша. — Дядя то ли останется с тобой, то ли уйдет к молоденькой возлюбленной, а деньги — вот они, прямо перед тобой.
— Не смей говорить такие вещи! — нахмурилась Серафима Ильинична. — Даже в шутку.
— Какие могут быть шутки? — удивилась Мариша.
— Неужели ты думаешь, что я брошу Валериана на произвол судьбы только потому, что он один раз оступился? Конечно, он волен поступать, как ему заблагорассудится. Но если он потом все равно уйдет к другой, значит, нет на свете справедливости. А раз ее нет, так мне жить не стоит.
— Где-то я это уже слышала, — пробормотала Мариша.
Тут зазвонил телефон, и Серафима Ильинична сняла трубку.
— Это Софочка! — объявила она, и все с облегчением вздохнули. — Говорите, Софочка, я вас слушаю.
— О!.. — обрадовалась Софочка. — Вас освободили! Я так рада. А мне вот не повезло, со мной никто в милиции даже не захотел разговаривать. Я ушла, так ничего и не добившись. Как же вас освободили?
— Умный человек попался, — сказала Серафима Ильинична. — Но вы не знаете всего. Мало того, что меня освободили, мне удалось к тому же раздобыть деньги на выкуп за мужа.
— Это просто чудесно! — возликовала Софочка. — Я сейчас же приеду. Хочу быть с вами, когда позвонят эти шантажисты.
— Кто это был? — подозрительно спросил Поленов, когда тетка повесила трубку, излишне говорить, что он внимательно прослушал весь разговор с начала и до конца. — Что за Софочка?
— Заместитель моего мужа, — пояснила Серафима Ильинична. — Она приняла большое участие в нем.
Просто не знаю, как ее и благодарить. Чудесный человек.
— Ну, ну, — буркнул Поленов. — Больно уж она радовалась, что вас выпустили.
— Что вы хотите этим сказать?
— Ненатурально, — промямлил Поленов.
— Вам везде преступники мерещатся, — сказала Мариша. — Молчали бы уж, вон тетю даже арестовали со своей подозрительностью. А за что?
Поленов приготовился что-то сказать, но в этот момент раздался звонок в дверь. Оказалось, что это вернулся Сева.
— Не пускайте этого предателя! — закричала Серафима Ильинична. — Пусть он идет к этой, с которой мой муж…
— Ладно тебе, — одернула ее сестра. — Он-то ни при чем. А нам сейчас каждый человек дорог. Неизвестно, захотят ли похитители добром отдать твоего мужа. Может, еще придется вступать с ними в рукопашную или пускаться в погоню. А этот твой Поленов явился сюда без машины, между прочим.
— И верно, открывайте дверь, — мигом успокоилась Серафима Ильинична. — Отношения с этим типом я и потом могу выяснить.
Примерно через час снова раздался телефонный звонок.
— Достали деньги? — спросил незнакомый мужской голос.
— Да, — был ответ Серафимы Ильиничны.
— Отлично! Привезите их через час на Московский вокзал. Пройдете на шестой перрон. Надеюсь, в милицию вы не заявляли?
— Что вы! — делано ужаснулась Серафима Ильинична. — Я же понимаю, чем я рискую.
— Вот, вот, — одобрил голос. — Тогда договорились.
— А как я получу своего мужа?
— Он будет там, — сказал голос.
— А вас я как узнаю?
— Муж вас сам узнает, — сказал сиплый голос. — И дальнейшие указания передаст тоже он. Но не советую шутить, в кожу предплечья вашего мужа вшита ампула с быстродействующим ядом. Стоит нам почувствовать что-то неладное, как его в толпе якобы случайно толкнут, и ни одна реанимация его уже не воскресит.
— А?..
— Это все, — жестко закончил голос, и трубку повесили.
— Ну что же, — сказала Тамара Ильинична. — По крайней мере Валериан будет уже там. Как вы думаете, — обратилась она к Поленову и Севе, которые о чем-то совещались. — Вы успеете перехватить Валериана и обеспечить ему безопасность, сохранив одновременно деньги?
— Вряд ли, — с сомнением в голосе протянул Сева. — Нас только двое, но, даже будь у нас в распоряжении целый отряд спецназа, все равно в вокзальной толчее очень легко создать ситуации, играющие на руку бандитам. Обеспечить охрану вашего дяди, не вызывая подозрений у похитителей, мы не сможем.
— Вряд ли, — с сомнением в голосе протянул Сева. — Нас только двое, но, даже будь у нас в распоряжении целый отряд спецназа, все равно в вокзальной толчее очень легко создать ситуации, играющие на руку бандитам. Обеспечить охрану вашего дяди, не вызывая подозрений у похитителей, мы не сможем.
А значит, они успеют скрыться.
— Вот что вас волнует! — возмутилась Тамара Ильинична. — Скроются ли бандиты!
— Совершенно верно, это наша работа, — подтвердил Поленов. — И между прочим, и не в ваших интересах позволить бандитам скрыться, ведь они могут предпринять, и даже наверняка предпримут, еще одну попытку похищения, но только теперь уж не ограничатся такими скромными требованиями и не будут так доверчивы.
— Но вы ведь сумеете схватить того человека, который попытается толкнуть моего дядю, — сказала Мариша.
— Совсем не обязательно, что это будет кто-то из похитителей, а не какой-нибудь совсем посторонний человек. В вокзальной толчее трудно что-либо прогнозировать. Кстати говоря, а где эта ваша Софочка? Она же хотела участвовать в задержании.
— Не знаю, — пожала плечами Серафима Ильинична.
— Не возражаете, если я позвоню на работу к вашему мужу и спрошу, не знают ли они, где эта Софочка? — спросила Сева. — Не можем же мы ее ждать.
— Пожалуйста, — согласилась Серафима Ильинична. — И в самом деле надо позвонить, а то обидится человек.
— Тетя, у тебя случайно нет еще одной такой же сумки? — спросила Мариша. — Неплохо было бы набить ее старыми газетами, чтобы иметь на всякий случай под рукой муляж. Мало ли как развернутся события.
— Такой же точно сумки нет, но я недавно купила десять полиэтиленовых пакетов. Могу парочку одинаковых выбрать.
— Давай! — одобрила Мариша.
Серафима Ильинична отправилась за пакетами.
По дороге она поинтересовалась у Севы:
— Ну, что там с Софочкой?
— Пока занято. — Не возражаете, если я пойду в другую комнату и попытаюсь оттуда дозвониться?
Серафима Ильинична не возражала, и каждый отправился по своим делам.
— Вот пакеты, — сказала она Марише, возвращаясь. — На мой взгляд, достаточно крепкие, чтобы выдержать вес ста тысяч.
— Отлично подойдут, — одобрила Мариша. — А теперь задело, время поджимает.
И мы дружно принялись за дело, взяв за образец купюру в сто долларов. Мариша раздраконила одну пачку долларов в банковской обертке и принялась мастерить куклы. Конечно, сработаны они были кустарно, даже беглый осмотр разоблачил бы нас, но мы рассчитывали, что у преступников не будет времени особенно копаться в содержимом пакета. Серафима Ильинична с сестрой резали бумагу. Я складывала в пачки, стараясь, чтобы они толщиной походили на настоящие пачки с валютой. А Мариша обкладывала получившиеся пачки с двух сторон долларовыми купюрами, обклеивала полосками бумаги и шлепала на них печати, оставшиеся от ее бабушки, врача районной поликлиники.
На расстоянии полуметра пачки нельзя было отличить от настоящих. Я, во всяком случае, не могла.
Но, увы, времени у нас было слишком мало, мы успели изготовить всего лишь около сорока с небольшим пачек, когда из соседней комнаты появился Сева со словами:
— Пора ехать!
Мариша сунула оставшиеся доллары в карман, напихала на дно скомканные газеты, а сверху засыпала их фальшивыми пачками. Получилось вроде бы неплохо.
— Что там с Софочкой? — поинтересовалась она перед выходом.
— На работе ее уже нет, — сказал Сева. — Но мне объяснили, что у Софочки сегодня вечером очень важная встреча с приехавшим из Финляндии серьезным клиентом, или даже двумя. Так что я не думаю, что она даже ради Валериана Владимировича пожертвует этой встречей. Можем зря прождать.
— Конечно, — сказала Тамара Ильинична. — Смогла бы, так уж здесь давно была бы.
— Вот и я так думаю, — пробормотал Сева.
Мы с Тамарой Ильиничной и Маришей загрузились в ее «Опель», а Сева с Поленовым и Серафимой Ильиничной поехали на Севиной «пятерке». Время поджимало, и мы мчались по городу, не очень-то обращая внимание на светофоры. Один раз остановили Севину «пятерку», но Поленов вытащил удостоверение, и проблема умерла, так и не родившись.
На вокзал мы прибыли точно через час после последнего звонка похитителей. Тут они не могли быть к нам в претензии. Серафима Ильинична рванула к шестому перрону. Сева с Поленовым следовали за ней на некотором расстоянии. Мы с Маришей и Тамарой Ильиничной замыкали наш небольшой отряд.
— Ты его видишь? — поминутно спрашивала Тамара Ильинична у Мариши, которая была выше ее ростом да к тому же на каблуках.
— Нет, — неизменно отвечала Мариша. — Отстань.
— А Симу видишь? — не отставала Тамара Ильинична.
— Нет.
— А куда же мы тогда идем?
Но на этот вопрос она не получила ответа, так как в этот момент мы уже подоспели к перрону, возле которого висела табличка с цифрой «шесть».
— Мы на месте, — сказала я. — Но где же все?
— Бандиты не сказали, что дядя будет ждать именно здесь, — заметила Мариша. — Может быть, они прошли по перрону дальше?
— Смотри, — тронула я ее за руку. — Там под часами кому-то плохо.
Мы дружно повернулись в сторону табло, на котором высвечивались номера поездов и время их прибытия и отбытия. Над ним висели электронные часы, а под ними скопилась масса народу. Необычайная даже для вокзала. В толпе мелькнуло встревоженное лицо Поленова, он старался пробиться поближе.
— Человеку плохо, — взволнованно переговаривались в толпе. — Какой-то бедняга чуть под поезд не свалился.
Благодаря Маришиным крепким локтям нам удалось протиснуться к пострадавшему.
— Это не дядя, — сказала Мариша. — Какой-то бомж. Черт возьми, вот что имел в виду Севка, когда говорил про незапланированные ситуации. Вот одна из них — лежит перед нами. Пошли отсюда.
Но легко сказать «пошли», выбраться из толпы, окружившей пострадавшего, оказалось не менее трудно, чем протиснуться к центру.
— И где нам теперь искать наших? Мы их окончательно потеряли, — забеспокоилась Тамара Ильинична.
— Ой, смотрите, вон и Софочка! — воскликнула я.
Но у нас не хватило времени удивиться, откуда бы тут взяться Софочке, как Мариша воскликнула:
— А вон и дядя!
— Где?! — хором спросили мы с Тамарой Ильиничной, но Мариша уже бросилась вперед.
Нам оставалось только помчаться за ней, стараясь не потерять ее из виду.
— Действительно, Валериан, — выдохнула на бегу Тамара Ильинична. — Рубашка его и брюки. И фигура тоже его. А вон и Сима.
Я лично ничего и никого знакомого не видела и страшно завидовала ей.
— Где? — спросила я, но неожиданно и сама увидела пестрое платье Серафимы Ильиничны.
Та в этот момент как раз приблизилась к мужчине в клетчатой рубашке. Дотронулась до его спины и поравнялась с ним. И тут случилось нечто странное. Серафима Ильинична неожиданно опустилась на землю, а мужчина продолжил свой путь.
— Мешок, наш мешок уже у дяди! — заволновалась Мариша. — Господи, что же это делается! Куда же эти горе-менты подевались? Мама, останься с тетей.
А мы с Дашей попытаемся догнать дядю и проследить за тем, кому он передаст мешок.
И мы Снова помчались, искусно лавируя в толпе.
— Ну и скотина! — бушевала Мариша. — Жена в обмороке валяется, а он шпарит себе с денежками к похитителям. Ну и дядя!
Словно услышав ее слова, дядя припустил еще пуще. Поскольку он уже успел выйти на относительно свободный участок, а мы все еще толкались возле поездов, то дядя мигом оторвался от нас на добрую сотню метров. Но неожиданно с ним пересеклась какая-то женщина с длинными светлыми волосами. Секунда встречи, и они тут же разминулись. Дядя бодрой рысью поскакал дальше, а дама направилась прямиком в женский туалет, куда вроде бы и направлялась до столкновения с дядей.
— Смотри-ка, у него уже нет мешка! — удивилась Мариша.
Мы с ней стояли на небольшом возвышении и хорошо рассмотрели всю эту сцену. Завертев головами во все стороны, мы увидели красный пакет в руках у блондинки, скрывающейся в туалете.
— Мешок с деньгами теперь у нее, у этой белой лахудры. Спорим, что это она, а не тетка, приезжала к братьям в Зеленогорск?
— Что делать-то будем?
— Ничего, пойдем за ней в туалет. Слава богу, он женский. Дядя и сам теперь до дома доберется.
— А вдруг она вооружена? — спросила я. — Может быть, лучше позвать патруль?
Мы огляделись по сторонам. Но ничего даже отдаленно напоминающего патруль не увидели. Обычно ментов тут больше, чем бомжей, но сейчас не было ни единого даже самого хлипенького стража порядка.
— Ничего! — успокоила Мариша. — В конце концов мы ничего же не будем делать. Проследим только, что там эта баба делает.
В туалет вело два пути. Мариша пошла справа, а я слева. Но, спускаясь по ступеням вниз, никого, даже отдаленно напоминающего нашу блондинку, не увидели.