— Ну что? — спросила она у Мариши. — Нашла Валериана?
От такой наглости у Мариши просто челюсть отвисла.
— Где я могла так сразу его найти? Здесь — в больнице? — возмутилась она.
— Но если меня сюда привезли, то могли же привезти в больницу и его, — резонно ответила тетя.
— На ступенях ты лежала одна, — разбила ее надежды Мариша. — А привез тебя сюда твой подозрительный шофер Сева. Так что у него надо расспрашивать. Если он притащил тебя в больницу, то наверняка может рассказать, что происходило в доме на Обводном после того, как тебя вырубили. Как нам его найти?
— Не знаю, — растерялась Серафима Ильинична. — Я не спросила у него паспорта.
— Как же так, — укорила ее Мариша. — Берешь человека на работу, а сама даже паспорта не проверила. А вдруг он какой-нибудь псих или уголовник?
— Ну, это она по паспорту бы не выяснила, — заступилась за сестру Тамара Ильинична. — Это только при личном знакомстве рассмотришь.
— Но хоть что-то ты про него знаешь? — в отчаянии спросила Мариша у тетки.
— Машина у него красная, по-моему, «пятерка», — напрягшись, выдала тетя.
— А отличительные приметы есть?
— У кого? У него или у нее?
— У обоих, — разозлилась Мариша. — Все что угодно. Думаешь, в городе всего одна старая красная «пятерка»?
— У него было очень приятное лицо, и вообще он ничего, если бы все время не ворчал, то был бы просто отличной кандидатурой тебе в мужья. Как раз твоего возраста.
— Спасибо, — с горечью сказала Мариша. — Только безработного, который пьет со сторожами по ночам, мне и не хватало. Ладно, но хоть адрес дома на Обводном канале, где ты последний раз видела своего мужа, ты помнишь?
Это тетка, как ни странно, помнила и охотно сообщила племяннице.
— Тогда я сейчас еду туда, а как только что-то узнаю, сразу сообщу, — сказала Мариша. — Либо сама приеду, либо оставлю сообщение тебе на твоем домашнем автоответчике, а ты потом позвонишь из больницы, и телефон тебе все передаст.
— Ладно, — кивнула Серафима Ильинична. — Мариша, ты постарайся, чтобы Валериан оказался жив.
Мне без него не жить. — И тетя залилась слезами.
Чтобы не видеть душераздирающей картины, Мариша выскочила из палаты пулей. Добежав до телефона-автомата, она притормозила, ей пришла в голову мысль: а вдруг Валериан тоже звонил домой и оставил сообщение на автоответчике. Тогда и искать больше никого не нужно.
Покопавшись в памяти, Мариша вспомнила код, который следовало набрать, чтобы автоответчик воспроизвел сообщение позвонившему. Мариша сняла трубку больничного телефона-автомата. И тут же поняла, что он не работает. В растерянности Мариша посмотрела по сторонам. И тут же последовала подсказка:
— Девушка, — услышала Мариша мужской голос у себя над ухом, — идите к сестре. Суньте ей денежку, и она разрешит вам позвонить с ее телефона.
Второй мужчина в больничном халате, заговорщически подмигивая, указывал тонкой рукой на кабинет, куда Марише следовало постучаться. Поблагодарив их, Мариша робко приоткрыла дверь кабинета, но он оказался пуст. Тем лучше, подумала Мариша и бросилась к вожделенному аппарату.
— Вы позвонили по номеру… — сообщил ей голос тетки.
— Не то, — буркнула Мариша. И повесила трубку.
Не то… Со второй попытки ей удалось ввести код, и она услышала недовольный мужской голос, который требовал от Валериана немедленно перестать валять дурака и взять трубку.
«Это я, Мишка, — говорил голос, — у нас тут третий час фирмачи из Хельсинки тебя дожидаются. Ты что, совсем сдурел, ты же сам их пригласил! — возмущался неизвестный Миша. — Ты же знаешь, что нам кровь из носу нужно заполучить этот контракт. А они желают иметь дело только с тобой. К тебе привыкли, тебе доверяют. Послушай, даже если ты совершенно болен, вызови такси и приезжай. Пойми, эти чудаки решили, что мы задумали какую-то низость, а ты не желаешь в ней участвовать. Лично я понял их так. Валериан, ты меня слышишь? Немедленно приезжай!»
— Все ясно, Валериана дома нет, — сказала самой себе Мариша. — Иначе не стал бы так долго мучить своего коллегу молчанием. Значит, с ним что-то и в самом деле случилось.
Вообще-то Мариша была не слишком высокого мнения о мужской половине человечества, их уме и чувстве долга — очень легко они теряют то и другое при виде какой-нибудь соблазнительной птички. Невольно на ум приходила аналогия с повадками братьев наших меньших. Мариша, выгуливая маминых любимцев, немало натерпелась от собачьих свадеб, когда дрессированная овчарка Аркан теряла всякую выдержку и мчалась следом за какой-нибудь безродной дворняжкой, совершенно позабыв о своих предках и тонне медалей с различных выставок. Так что Мариша считала, что Валериан вполне мог податься куда-нибудь на денек-другой со своей девицей, послав к черту все важные совещания. Только вот в его кобеляж не вписывались боевые бритоголовые молодцы, которые ломились в квартиру на Обводном.
— Придется туда ехать, — пробормотала Мариша.
Нужный дом на набережной Обводного канала Мариша нашла быстро. Адрес тетка запомнила четко.
Дверь в парадное тоже совпадала с описанием тетки, хотя она была обшарпана ничуть не меньше, чем соседние двери. Но ее заметно отличало изображение пестрой буквы «икс», выполненное сразу пятью красками с помощью пульверизатора. Полюбовавшись произведением настенного, а точнее надверного, искусства, Мариша вошла в подъезд.
Кроме перечисленных примет, во дворе стояла еще дядина темно-синяя «Ауди», которую никто так и не потрудился угнать. Поднявшись на лифте наверх, Мариша с трудом вылезла из узкой кабинки, явно рассчитанной на дистрофика, — и обомлела. Прямо перед ней находилась нужная ей дверь. Но ее состояние! Даже не поцарапанная, а вся искромсанная и посеченная, вокруг валялись щепки.
Тем не менее дверь эта была заперта, в этом Мариша убедилась, потолкав ее немного ногой. Впрочем, Мариша и не собиралась входить внутрь. Она и без того знала, что в квартире уже никого нет, а стало быть, нужно прямиком идти к соседям и постараться вызвать их на откровенный разговор. Хорошо бы найти какую-нибудь пенсионерку. Именно пенсионерку, а не пенсионера. Мужчины начнут тянуть и прикидывать, что можно сказать, а о чем можно умолчать, а женщины все выбалтывают сразу, украшая свой рассказ подробностями — к делу и без дела.
Марише повезло, по лестнице как раз поднималась пожилая тетка. В руках у нее была лишь одна полупустая сумка, поэтому Мариша спокойно завела с ней разговор.
— Вы не знаете, что тут случилось? — спросила она, кивая на дверь опечатанной квартиры.
— А вы кто? — тут же включилась старуха. — Вы кем Ленке приходитесь?
— Я ее сестра, из Рязани, — соврала Мариша. — Она меня давно в гости звала. Но жить мне у нее как-то не хотелось, вечно какие-то звонки, движение. А тут мне как раз туристическую путевку на работе дали.
Вчера у меня весь день по экскурсиям был расписан, а сегодня дай, думаю, зайду к сестре. А тут и нет ее.
Я еще с утра звонила, но никто трубку не снял. Думала, что просто телефон отключен.
— Ой, милая! — жалостливо простонала старуха. — Что бы тебе вчера да с утра пораньше в гости-то приехать. Глядишь, еще и застала бы сестру живой-то.
— Господи! — вполне натурально побледнела Мариша. — Ее что, убили?
И она начала тихо сползать по стене.
— Да ты зайди ко мне, посиди, — сказала бабка, которой явно не терпелось выложить все заинтересованному слушателю. — На тебе, милая, лица нет.
Мариша и в самом деле перепугалась, но не из-за судьбы неизвестной ей Лены, а из-за Валериана. А что, если и его прикончили? Тогда тетка вообще с ума сойдет. Одно дело просто потерять мужа, другое — потерять его, зная, что умирал он рядом с соперницей, и последнее, что он видел, была эта мерзавка.
— Так что же случилось? — повторила Мариша, когда расположилась в просторной кухне явно коммунальной квартиры, если судить по многочисленным разнокалиберным и снабженным замками дверям комнат в длинном и темном коридоре.
Но сейчас дома, кроме них с бабкой, никого не было. Все прочие жильцы находились либо на даче, либо на работе.
— А все началось не сегодня и не вчера, — начала рассказывать бабка, наливая Марише в стакан заварки цвета, ну, в общем, нехорошего какого-то цвета. — Ты ведь если уже приезжала к Ленке, то знаешь, что она постоянно водила к себе разных хахалей. Можно сказать, что они у нее каждый день менялись. Конечно, рано или поздно они должны были столкнуться. Вот вчерась Ленка и допрыгалась.
— А что случилось-то? — в третий раз спросила Мариша.
— Сначала Ленка заявилась с каким-то хахалем, на вид приличный и немолодой, — сказала бабка. — Дверь нашей квартиры напротив Ленкиной, поэтому мне было хорошо слышно, что на площадке кто-то есть. Я ждала в гости внучку, решила, что это она, и выглянула в глазок.
Мариша подумала, что бабка и без внучки выглянула бы в глазок, не могла она остаться в стороне от событий.
— Так вот, не успели они войти к себе, как появилась еще одна светловолосая женщина. Одета шибко хорошо, но вся очень взволнованная. Не успела она даже в дверь постучаться, как примчался Гарик и начал со своими ребятами ломиться к Ленке.
— Гарик! — воскликнула Мариша.
— А тебе Лена про него тоже рассказывала, — хмыкнула бабка. — Да, примчался Гарик со своими ребятами. Я сразу поняла, что он приехал не просто так, потому что он завсегда приезжает один или в крайнем случае с телохранителем, а тут от его бандитов прямо темно стало.
— И они принялись ломать дверь?
— Да, — кивнула бабка. — Гарик даже не стал звонить, но все равно Ленка бы ему не открыла, она ведь там была не одна.
— А потом?
— Потом ребята Гарика вытащили обоих любовников из квартиры, Ленка явно была без сознания, а мужик сопротивлялся, но где ж ему было справиться сразу с двумя. А потом они все сразу ушли.
— А Гарик у Лены уже давно? Когда они познакомились? Верней, когда вы его первый раз видели?
— По ее понятиям, так он у нее, почитай, всю жизнь, — сказала бабка. — Значит, с месяц уже тут бывает.
— А другие мужчины у Лены при этом были?
— А как же? — удивилась бабка. — Все время, только с Гариком они до сей поры не сталкивались.
— А этот мужчина, которого вчера унесли вместе с Леной, он тут уже бывал?
— Бывал, — кивнула бабка. — Лично я его видела не меньше пяти раз. То есть вроде бы он у Ленки тоже постоянным становился. Только приходил он всегда , по выходным и часто с удочками. Я так про себя его и прозвала — Рыбак. Женат, конечно. Жене говорил, что на рыбалку, а сам к любовнице. Я даже вчера подумала, уж не его ли супругу я видела возле Ленкиной квартиры перед тем, как появились ребята Гарика.
Мариша подивилась про себя бабкиной смекалке и догадливости, но вслух ничего не сказала.
— И вы рассказали в милиции, что это Гарик похитил Лену?
— Ты что! — испугалась бабка. — Нечто мне жить неохота? Он ведь сразу поймет, кто на него навел.
— Ну хорошо, а та тетка, которая приходила к Лене и про которую вы подумали, что она жена Ленкиного хахаля, она куда делась?
— Не знаю, — пожала плечами бабка. — Должно быть, ушла, раз ее не было на площадке, когда я решилась выглянуть.
— А этот Ленкин хахаль, значит, был уже немолодой?
— Да уж лет ему сорок пять, а то и все пятьдесят стукнуло.
— Слушайте, но как же мне теперь найти Лену? — спросила Мариша. — Я же не могу уехать, не узнав, что с ней все в порядке. Вдруг этот Гарик ее убил из ревности.
— Тогда уж он скорей убил бы своего соперника, — сказала бабка. — А с Ленки что взять? Хоть она тебе и сестра, но так и скажу: гулящая она, одно слово — шалава.
— Но все-таки ведь сестра, и сердце за нее болит, — пожаловалась Мариша.
— Ты тогда вот что, — наклонилась к ней бабка, — если пообещаешь, что не побежишь в милицию, я тебе кое-что про этого Гарика скажу. Только чтобы между нами осталось, а то мне врагов наживать не с руки.
— Ладно, — кивнула Мариша. — Договорились.
— Ну тогда слушай, Ленка хвасталась, что у Гарика есть своя фирма. Что вроде бы они занимаются охраной других фирм. Только как уж им людей охранять, если они сами бандиты. Ну, должно, от других бандитов и охраняли. Но фирма у него оформлена законным порядком, находится где-то в центре на улице какого-то профессора.
— Какого профессора?
— Не помню я, что ты хочешь, старость не радость. Но больше я ничего про Гарика не знаю.
— А как он выглядит?
— Выглядит он знатно. Хорош собой. Высокий, справный, волос аккуратно подстрижен. Лицо ничего особенного, но для мужика главное — представительность. А Гарик малый видный, ростом и фигурой.
В общем, хорош парень, и все тут. Я даже голову ломала, и чего он с такой мочалкой, как Ленка, связался.
— Ясно, — сказала Мариша. — А вчера вы не видели во дворе красную машину?. «Жигули» «пятерку».
Старую такую и довольно грязную.
— Нет, — покачала головой бабка. — Даже не представляю, чья это может быть. Но точно не из нашего дома. А Гарик ездит на красивой светлой машине. Ленка говорила, что «Мерседес» вроде. А цвет у машины особенный, прямо тебе топленое молоко, да еще отливает перламутром.
— Лена где-нибудь работала? Мне она говорила, что в салоне причесок.
— Боже сохрани! — рассмеялась бабка. — Разве на честные, деньги купишь такую квартиру? Я вот всю жизнь проработала, а имею комнату в коммуналке, где еще шесть таких же горемык теснятся. Нет, ни на какой работе Ленке на квартиру не скопить. У нее хоть только три комнаты, но зато свои собственные.
— Она сюда ведь недавно переехала? Нам с мамой Лена звонит нечасто, так что я почти не в курсе, что у нее в последнее время за жизнь была.
— Я бы не сказала, что недавно. Год уж точно живет. А купила квартиру она еще раньше. Здесь почти год ремонт шел. Стены ломали, перекрытия там всякие, а уж мусора выносили, прям страх! Грузовиками со двора увозили. Ленка говорила, что ей любовник квартиру подарил, отремонтировал за свой счет и умер.
Не успел, бедняга, насладиться.
— Щедрый, должно быть, любовник-то, — заметила Мариша.
— Ну дак! — откликнулась бабка. — У Ленки других и не водится. Она себе цену знала.
— А вроде бы и некрасивая, — заметила Мариша, не имея ни малейшего представления, как выглядит эта Ленка.
— Кто? Ленка? А вот этого и не поймешь. Краски на морде завсегда столько, что, какая она настоящая, и не скажешь. Но одевалась красиво. И ноги у нее от ушей начинаются, мужики нынче это обожают. И фигура в порядке. Сиськи обтянет, а юбка едва срам прикрывает. Но все равно, как увидишь, что она навстречу идет, так рот откроешь и глаз оторвать не можешь.
Чисто леденец на палочке.
— А того, кто подарил ей квартиру, вы видели?
— Нет, говорю же, он у нее как только оформил дарственную на квартиру, еще ремонт шел, как помер, — сказала соседка, отхлебывая остывший чай.
— Ясно, — сказала Мариша. — Спасибо. У вас не найдется «Желтых страниц»?
— В туалет, что ли, тебе понадобилось? — удивилась бабка. — Так ты не стесняйся, у нас там туалетная бумага есть. Сходи себе на здоровье.
Больше Мариша настаивать не решилась. Заглянув на минутку в туалет, она отправилась домой.
В дверях ее нагнала старуха и что-то шепнула на ухо.
Повеселевшая Мариша наконец отправилась домой.
Дома она первым делом позвонила маме, но там никто не подошел, должно быть, Тамара Ильинична все еще находилась у своей сестры в больнице. Потом Мариша принялась искать справочник. После не очень долгих поисков Мариша поняла, что она здорово сэкономит время, если не будет справочник искать дома, а прямо пойдет и одолжит его у кого-нибудь.
Например, у Даши — то есть у меня.
Не знаю почему, но, когда что-то случалось, мое имя Марише приходило в голову в первую очередь.
Я этому вовсе не радовалась, так как ни разу, клянусь, ни разу Мариша не явилась ко мне просто так, не принеся с собой сложнейших проблем и кучу хлопот. Вот и теперь. Едва я собралась вымыть голову, налила в таз теплой воды и смочила волосы, как раздался звонок в дверь. Чертыхнувшись, я замотала голову полотенцем и пошла открывать.
— Голову моешь? — удивилась Мариша. — А у нас горячую воду отключили. А у вас нет?
— А ты моешься только, когда вода в доме есть? — ехидно спросила я. — А я вот, представь себе, такая чистюля, что воду грею на плите, а сейчас она ждет меня и остывает.
— Так я некстати? — проявила потрясающую догадливость Мариша. — Но ты мне, собственно, и не нужна. Иди мойся, только дай мне какой-нибудь справочник.
Я сунула ей растрепанный и пухлый том «Весь Петербург» за 1998 год, который лежал в прихожей вместе с другой макулатурой, приготовленной для помойки, и ушла домывать голову. Времени у меня на это много не ушло, чего там, короткая стрижка, что ни говори; огромный шаг на пути женской независимости от мужской деспотии. Волосы им, мерзавцам, длинные нравятся, ха! А попробовали бы они эти волосы вымыть, а потом расчесать, а потом уложить. Вот и носили бы сами лохмы, а то вечно на нас самое трудное перекладывают.
— Ну что у тебя тут? — спросила я, входя в комнату.
— Представляешь, у нас в городе аж четыре улицы, названные в честь профессуры, — возбужденно заговорила Мариша.
— У нас очень просвещенный и культурный город, — осторожно подтвердила я. — Это ты верно заметила.
— Да не в этом дело! — воскликнула Мариша и, отложив на время справочник, поведала мне, зачем ей так понадобились безотлагательно профессорские улицы.
— Бедная твоя тетка, — посочувствовала я ей. — Хотя у меня тоже есть тетка, но у нее муж даже и не собирается никуда уходить. Но ты бы видела, чего ей это стоит. На ней просто лица нет, так она устает, облизывая его.