Марио, казалось, стоит без дела. И я нашел ему занятие. Приставив дуло пистолета к его спине, я препроводил его в мужской сортир в вестибюле гостиницы.
Он был очень раздражен.
Я разрешил ему повернуться и посмотреть мне в лицо.
— Ну, дружок, теперь у тебя хороший противник, — сказал я и с размаху ударил его пистолетом по лицу, а когда он, отплевываясь, наклонился, то я начал хлестать его пистолетом по голове, пока он не затих.
Похоже, теперь он станет больным гангстером.
В кармане у него нашелся конверт с тысячей баксов пятидесятидолларовыми бумажками, который благополучно перекочевал в мой карман. Остальное содержимое его карманов было достаточно тривиальным. Мои фотографии. Полицейские. Очевидно, их достали Голден с Холмсом. Я спустил их в унитаз, снова попотрошил Марио и, обнаружив у него еще четыреста баксов, добавил их к уже у меня имевшимся.
Вечер обещал быть удачным.
* * *На улице я тут же взял такси, доехал до Двадцать третьей улицы, прошел пару кварталов пешком и на один квартал вернулся назад. Потом еще направо один квартал, и я оказался у дома Кармен Смит.
Внизу я сообщил швейцару, что мне нужно видеть мисс Смит по очень важному делу и что ему следует позвонить и разбудить ее. Сначала он мне не поверил, но я подмигнул, и это его убедило.
Кармен ответила по внутреннему телефону и попросила дать трубку мне. Услышав мой голос, она пригласила меня подняться. Швейцар все еще нервничал, так что я передал трубку ему, чтобы она сама все это повторила. Плотно сжав губы, он проводил меня до лифта и показал, какую кнопку нажать. Поблагодарив, я нажал кнопку.
Она ждала меня на площадке.
— Ну, здравствуй. Извини за банальность, но что привело тебя в столь поздний час?
Я усмехнулся:
— Мне негде спать.
— А-а, — сказала она и широко открыла дверь. — Тогда заходи.
На ней был прекрасно сшитый двубортный домашний халат, и, когда она шла, каждое движение ее тела приглашало вас к ней в постель.
Как и все красивые женщины, Кармен не выглядела заспанной, а на губах ее была заметна помада. Она шла впереди меня и даже в тапочках казалась очень высокой. Она включила свет в гостиной, и я невольно остановился, чтобы осмотреться и оценить роскошь обстановки.
Кармен смотрела на меня вопросительно. И тут она поняла. Она улыбнулась и жестом пригласила меня сесть. Затем молча приготовила напитки, присела рядом, усмехнулась и положила ногу на ногу.
Я мог бы совершенно спокойно поцеловать ее в губы.
— Итак, уважаемый гангстер, что же тебе здесь все-таки надо? — При этих словах на смену усмешке пришел непринужденный смех, и я сразу почувствовал себя увереннее.
— Киска, — сказал я, — так ты можешь попасть в неприятную историю.
— Ты имеешь в виду ногу?
— Ты очень догадлива.
Она послала мне воздушный поцелуй:
— Ну а теперь серьезно: зачем ты пришел?
— Я в трудном положении.
Улыбка постепенно сползла с ее лица, и она нахмурилась:
— Полиция?
— Нет, моя птичка, хуже. Меня хотят убить. Дальнейших объяснений не потребовалось. Секунду-другую она размышляла, затем в лице ее появилась жесткость.
— Это серьезно?
— Достаточно серьезно. Уже стянуты войска.
Она задумчиво прищурила глаза. Затем встала и снова наполнила мой стакан. Протягивая его мне, она сказала:
— Это поможет тебе все мне рассказать?
— Это — нет. Но я все равно расскажу... — И я все рассказал.
Некоторое время она сидела молча, потом спросила:
— Райен, могу ли я что-нибудь сделать?
— Приготовить мне постель, киска. Не хочу, чтобы меня застрелили во сне. А все мои обычные места им известны.
— И это все? — Она встала и внимательно изучала меня, сунув в рот кончик указательного пальца. Я тоже встал:
— Есть еще кое-что, но мне не хотелось бы тебя, солнышко мое, в это втягивать.
И вот она уже в моих объятиях. Теплая и гибкая, она мягко прижималась ко мне, и я без труда угадывал ее желание. Она легко тронула мои губы пальцем.
— Но почему, Райен?
— Наверное, я слишком чувствительный для гангстера, — сказал я мягко.
Она подняла голову и легонько меня поцеловала. Улыбнулась, поцеловала еще раз и, взяв за руку, провела в комнату для гостей.
И снова она оказалась в моих объятиях.
— Ты знаешь, я тоже чувствительная.
— Потом.
Ее губы были теплыми и влажными.
— Хорошо, потом. — И она легко коснулась моих губ. И снова это было целенаправленно.
На ее лице появилась озорная усмешка, она опустила руку вниз и слегка погладила меня. Потом пожала плечами, сунула мне халат, отступила на шаг назад и снова улыбнулась. Затем повернулась и ушла в свою комнату.
Когда наконец я пришел в себя, то швырнул халат на стул, принял по-настоящему холодный душ и лег спать. Засыпая, я вспоминал ее походку, ее полное и по-мужски крупное тело, очертания которого слегка расплывались в сумерках...
* * *Утром меня разбудил будильник. Проснувшись, я уже знал, где нахожусь, и хорошо помнил, что будильник не ставил. Дверь в мою комнату была приоткрыта, и халат исчез, так что нетрудно было догадаться, кто это сделал.
Под часами была краткая записка: “Позвони мне, гангстер”. И еще там был постскриптум: “Ты красив”.
В электрическом кофейнике был сваренный кофе, на столе — печенье. Откусив, я набрал номер “Неаполитанского кафе”, спросил, какой телефон оставил для меня Арт, и позвонил ему.
В трубку доносился утренний шум из какого-то места, где едят, и громкие голоса людей, говорящих на иностранных языках. Слышна была также музыка из автоматического проигрывателя, кто-то визжал. Арт был совершенно пьян. Он пил всю ночь явно для того, чтобы напиться, и теперь с трудом подбирал слова.
— Райен... я узнал то, о чем ты меня просил.
— Отлично. Выкладывай.
— Ты видел сегодняшние газеты?
— Пока нет.
— Эти подонки, которых ты... прикончил... в твоей квартире...
— Ну?
— Кален... и... и Станович. Из Элизабет, в Джерси, ты знаешь? Крепкие ребята... из доков. Эти вот... Лардбакет Пирсон... и этот, как его... его и Тернера Скадо машина упала под откос. Оба убиты. И все подстроено так, будто это твои ребята сделали... вот они как...
Итак, все было достаточно ясно. Похоже, что дело намного крупнее, чем казалось сначала. Если кто-то может себе позволить пожертвовать собственными людьми, значит, идет достаточно крупная игра. Настоящая игра.
— С кем они связаны, Арт? — спросил я.
Он немного пошуршал трубкой:
— Самый верх, Райен, самый верх. И далеко... в Европу.
— Старик, а имена есть?
Я услышал звук падающего в стакан льда, потом Арт немного отпил и наконец сказал:
— Джо из Джерси; все эти амбалы оттуда. Раньше были в команде Лаки. Ты понимаешь, что это значит?
— В общем-то да. Ну, еще?
Тут он хитро рассмеялся:
— А теперь держись, Ирландец... есть настоящие новости. У меня приятель в Риме. Близкий друг. И у него здесь кое-какие связи. С “Америкен кэш”... и он знает о твоем главном герое.
— Каком герое?
— Лодо. — Арт икнул. — Лодо... крупная шишка. Лодо... это кличка начальника из мафии на Восточном побережье. Скоро я узнаю, кто это.
— Отлично, — сказал я. — Иди домой и жди меня. Слышишь?
— Хорошо. Только я не буду торопиться. — Он кашлянул, потом сказал:
— А тебе. Ирландец, везет.
— Это еще почему?
— Похоже, что скоро уж тебе... конец.
* * *Я подъехал на такси к Тридцать четвертой улице, взял письмо, ждавшее меня в почтовом отделении “до востребования”, и вскрыл его прямо на улице.
Ребята из полиции оказались молодцами. Обычно на то, чтобы получить разрешение на ношение оружия, уходит не менее месяца. И вот оно уже у меня в руках. Я сунул его в карман и взглянул на второй лист бумаги. Там было семь цифр. Найдя телефон-автомат, я набрал номер.
— Да? — сказал мужской голос.
— Начальник? — спросил я.
— Это ты, Райен?
— Я. И не проверяйте откуда.
— Что тебе нужно. Ирландец? — В его голосе слышалось напряжение.
— Два парня. Работают на корабле, который здесь стоял, когда убили некоего Хуана Гонзалеса. Знаю только клички: Том-испанец и Фредо... может, Альфредо. Справитесь?
— Справимся.
Я вышел из будки, завернул за угол, а через пару минут подъехал автомобиль без номеров, из него выскочили два парня. Еще один автомобиль заблокировал въезд на улицу, и начались поиски. Поиски меня. Начальник, судя по всему, решил гнаться сразу за двумя зайцами. Я рассмеялся и скрылся из виду.
— Справимся.
Я вышел из будки, завернул за угол, а через пару минут подъехал автомобиль без номеров, из него выскочили два парня. Еще один автомобиль заблокировал въезд на улицу, и начались поиски. Поиски меня. Начальник, судя по всему, решил гнаться сразу за двумя зайцами. Я рассмеялся и скрылся из виду.
Я дал ему час. В конце концов, у них люди и аппаратура, и, когда им надо, они могут сделать все, что требуется.
Я снова набрал тот же номер:
— Начальник?
— Оба с “Гастри”, — сказал он. — Он сейчас в порту. Том-испанец — это Томас Эскаланте, другой — Альфредо Лиас. Оба из Лиссабона. Плавают на этом корабле с сорок шестого года. Оба неоднократно задерживались за пьянку в разных портах, но ничего серьезного. В целом на хорошем счету.
— Благодарю. Вы небось пока не потрудились их найти?
Он сразу уловил сарказм:
— Райен, они в порту. Мы их искали, но еще не нашли.
Я рассмеялся:
— А что вы спросите у них, когда найдете?
— Что-нибудь придумаем.
— Молодцы, — одобрил я. — Есть еще одна вещь, о которой я еще ни разу не спрашивал. Вы ведь не просто работаете, а всегда разрабатываете какую-то схему, так?
— Ну и?..
— Что, по-вашему, собирался продавать Биллингз?
— Месяц тому назад, — спокойно сказал мой собеседник, — были убиты два аквалангиста, исследовавшие останки затонувшего корабля “Андреа Дориа”.
— Об этом я читал.
— Но всего в этой экспедиции было трое. Третий исчез.
— Так, продолжайте.
— Все очевидно. Там, на этом затонувшем корабле, был первоклассный материал; если его найдут не те люди, то это поставит под угрозу безопасность всей страны. А может, и всего мира. — Немного помолчав, он спросил: — Этого достаточно?
— Достаточно, — ответил я и повесил трубку.
Снаружи никого не было, я спокойно вышел из телефонной будки и стал обдумывать услышанное. Вариантов было слишком много. От некоторых следовало сразу же отказаться. Я шел медленно и все думал и думал. И наконец факты стали выстраиваться в систему.
Пройдя немного вниз по улице, я зашел в другую телефонную будку и позвонил на квартиру к Арту, чтобы проверить, дома ли он. Я подождал дюжину гудков и повесил трубку, решив, что либо он заснул, либо настолько пьян, что не может подойти.
Неподалеку стоял газетный автомат, и я купил газету. Мне и в самом деле уделено немало внимания. Фотографии и все такое.
По версии полиции, это была типичная мафиозная разборка и я будто бы вторгся на чужую территорию... Вот уж и впрямь козлы. Да и взаимодействие у них тоже “на высоте”. Правая рука не знает, что делает левая.
* * *Лучшей защитой животному служит естественная окраска. В кварталах возле доков я чувствовал себя в полной безопасности. Там могли понять, что я при деньгах и что из другого района, но все же принимали за своего.
Кое-кого я здесь знал. Суровые ребята, готовые на многое ради карманных денег. Один из них кивнул мне и посторонился, давая подойти к стойке.
Видно, сюда последние новости еще не дошли. А может, тут просто не обращали на них внимания. Эта публика не любит вылезать из своей норы: шаг от входа — и ты уже уязвим. Инстинкт безопасности загоняет бандита в берлогу, и, даже погибая, он из нее не вылезет. Могли быть и другие причины. В конце концов, Нью-Йорк — большой город. Слухи распространяются не так быстро... нет, лучше об этом не думать. В любой момент и сюда дойдет слово, а в такой толпе наемный убийца затеряется без труда.
* * *Пара картежников с “Гастри”, с которыми я разговорился, ничего не могли мне рассказать об Эскаланте или Лиасе. Я узнал лишь то, что они все время шляются по испанским кварталам и в дымину напиваются. Ни один из них не имел постоянной женщины и не был близок ни с кем из команды. И ни один из них не отличался умом. Трудные работяги, большей частью использовавшиеся на тяжелых работах в прокопченном багажном отделении трюма.
Концы с концами не сходились. Это не десятитысячный тип с международными связями. Трудно представить, что такими, как они, кто-нибудь когда-нибудь мог заинтересоваться. Судя по всему, их появление во всей этой истории — такая же случайность, как падение мухи в суп, но чтобы убедиться в этом, я должен был их увидеть.
Я уже давно научился получать нужные мне ответы, не задавая прямых вопросов. Но это всегда требовало времени. Незаметно наступил вечер, и снова прошел дождь, смешанный с грязью и сажей, испарявшимися с тротуара и проникавшими в одежду.
Но Тома-испанца я все же нашел. Он был в толпе докеров — и в центре внимания. Он сидел на тротуаре, прислонившись спиной к какому-то дорожному сооружению. И если бы вы не заметили на его одежде отверстие от ножа, то наверняка бы подумали, что он спит.
Полицейский в форме присел на корточках рядом и что-то записал себе карандашом, и все вокруг стояли вытянув шеи, чтобы лучше видеть происходящее. Это было убийство, настоящая профессиональная работа. Один удар ножом под ребро, немного вверх к сердцу, — и конец.
Я стоял в самом центре, обдумывая происшедшее. Кое-что стало вырисовываться, но в этот момент полицейский выпрямился и зычным голосом послал всех собравшихся к черту. Пьяный матрос, стоявший рядом со мной, с перепугу шарахнулся в сторону и толкнул труп. Том-испанец упал на тротуар, вскинув при этом одну ногу, совсем как живой. Полицейский снова стал кричать и отталкивать тех, кто стоял слишком близко. Он повернулся было и ко мне, но я уже сам попятился назад, подгребая ногой картонный билетик, выпавший из кармана Тома. Потом незаметно его поднял и растворился в толпе.
Сначала я решил было, что это залоговый талон, но, рассмотрев на свету повнимательнее, даже плюнул с досады. Это было приглашение на два лица на танцы в одно из заведений в этом квартале. Я скомкал его в кулаке и швырнул в грязь, выругавшись вслед.
Но потом я еще немного подумал и вытащил билетик из грязи. Не исключено, что такой же билетик есть и у Альфредо Лиаса, — тогда он туда явится. Число на нем стояло завтрашнее, и место весьма сомнительной репутации...
Но это завтра. А сейчас мне надо было позаботиться о дне сегодняшнем. До завтра мне нельзя показываться никому на глаза, а это — задача не из легких. Я взял такси и подъехал к углу, неподалеку от которого жил Арт.
Пройдя квартал, я оказался у его подъезда и позвонил. Дверь была не заперта, и, не дожидаясь, пока он откроет, я вошел сам. Затем постучал в его квартиру и стал ждать; снова постучал и прислушался.
Не доносилось ни звука.
Тогда я взялся за ручку двери, и она поддалась. Распахнув дверь, я вошел в квартиру и стал ждать в потемках прихожей. Было тихо, даже слишком тихо. Я вытащил пистолет, взвел курок и тогда только включил свет.
Ничего.
Квартира была невелика, обычное холостяцкое жилье. Одна большая комната, отделенная от кухни шторой, отсюда же одна дверь вела в ванную, другая, немного растрескавшаяся — в спальню. К ней-то я и направился, толкнул ногой и потянулся к выключателю.
И тут нашел Арта.
На пустой подушке рядом с ним были подпалины от выстрела. Пуля попала прямо в висок, и Арт, сам того не ожидая, достиг наконец цели, к которой так давно стремился.
Я грязно выругался. Мое положение становилось все более угрожающим. Никто не знал, что это я посоветовал Арту использовать для статьи трупы в моей квартире, так что на меня навесят еще и это убийство. Плохи мои дела.
В воздухе висел запах виски, пороха и жженых перьев, здесь еще долго будет так пахнуть. Я дотронулся до лица Арта, оно еще было теплым: значит, все это произошло только что. Я вернулся к входной двери, чтобы посмотреть, не взламывали ли ее, но никаких следов не обнаружил. Арт облегчил убийцам их грязное дело. Он вернулся домой пьяный, открыл ключом дверь и притворил ее. Чтобы дверь закрылась, Арту нужно было еще повернуть замок изнутри, что в его состоянии оказалось слишком сложно. Он просто об этом забыл. Бухнулся на кровать и заснул.
Я тщательно осмотрел карманы всей его одежды. В шкафу, где висели костюмы, царил беспорядок, и я сразу понял, что опытный эксперт меня опередил, и если там что-то и было, то теперь унесено.
Я тщательно стер все свои отпечатки пальцев носовым платком и вышел из квартиры. Затем через чердак выбрался на крышу, перешел на крышу соседнего здания и вышел на улицу, перпендикулярную той, откуда был вход в подъезд Арта. Ведь там меня могли поджидать. Пройдя пару кварталов, я поймал такси и поехал к Кармен.
* * *Невысокий швейцар конечно же запомнил меня с прошлого вечера, но решил перестраховаться. Несмотря на то что на его столе лежала газета, открытая как раз на моей фотографии, он посмотрел на меня будто в первый раз и сказал, что мисс Смит меня ждет.