УЖЕ СЕДЬМОЙ год по документам астроном Коркин был на пенсии. Но на самом деле он по-прежнему каждый день ездил в Пулковскую обсерваторию на работу. «Не за деньги, а за звёзды», — как шутил Коркин. Вот и сегодня в обсерваторию Коркин пришёл раньше всех. Он расчесал растопыренными пальцами длинную бороду, огладил темя, расслабился и прильнул к резиновой оправе окуляра малого телескопа. От радостного волнения даже озноб по коже прошёл. «Минут пять погуляю по небу, а затем уж приступлю к работе по программе», — подумал Коркин.
Внезапно звёзды заслонило какое-то огромное тело, похожее на хрустальную люстру с подвесками. Длинные концы подвесок светились, испуская серебристые струи, которые мгновенно разрастались в огромные призрачные шары. Старый астроном замер. «Астролёт! Странная конструкция. Похоже, что двигатели импульсного типа. А может, всё сослепу чудится… Нет, вот он гасит скорость. Кажется, намерен приземлиться. Бесспорно, астролёт неземной конструкции!»
На корпусе «люстры» вздулся бугор, вытянулся в каплю, оторвался и по наклонной траектории полетел на землю. А корабль, увеличив скорость, направился в глубины космоса.
Коркин быстро разыскал в небе падающее тело. Оно приближалось и приближалось. На странном предмете обозначилось что-то похожее на руки и ноги, разведённые в стороны, круглая голова, какой-то груз за спиной.
«Неужели гуманоид?! Что же он парашют не раскрывает? Пора бы уж!»
Внезапно астронавт стал кувыркаться, от него что-то оторвалось. Коркин испугался, потерял пришельца, а когда снова нашёл его, у того уже не было багажа за спиной. Астронавт исчез где-то над расползающимся маревом заводских труб. «Всё! Теперь он погибнет без парашюта… Ужасно! Прилететь из невероятных глубин космоса и так нелепо погибнуть у цели! А если?..» Коркин резво, не по возрасту, сбежал вниз, прыгнул в свой «Запорожец», и помчался в город.
ЕМЕЛЬКА огляделся, хотел было шагнуть вперёд, но вдруг какой-то вихрь налетел на землю, листья деревьев шумно вскипели, послышался треск веток и что-то тяжёлое упало рядом с Емелькой.
— Ой! — вскрикнул мальчишка. Из песка выглядывал какой-то предмет кофейного цвета. Емелька подёргал его на себя. Но он не поддавался, должно быть, глубоко завяз в песке.
— Статуя вроде бы… — пробормотал Емелька, разыскивая глазами лопату или на худой конец палку. Вокруг ничего подходящего не было. В скверике детского сада он заметил своего соседа по дому. Астроном Иван Иванович Коркин, больше известный среди соседей под именем Ванваныча, что-то искал, раздвигая палкой траву и кусты. Заглянул даже под штабель досок, перелез деревянную ограду и подошёл к Емельке.
— Что ты тут делаешь?
— Раскопки веду.
— Чудненько, что я тебя встретил! И что же ты тут раскапываешь?
— Да что-то среднее между коленом и поленом.
— Гибрид, значит… А почему ты не в пионерлагере?
— Был! У бабушки в деревне тоже был. А теперь хочу с батей дом строить.
— Так ты, выходит, занят строительством? Жаль, жаль! А я хотел просить тебя и твоих друзей о помощи.
— Так не робейте, говорите. Если сможем, то поможем.
— Конечно, сможете! Интереснейшее дело! Соберите своих друзей, знакомых, как можно больше, и через полчасика приходите в парк, к скамейке у круглого озера. Добро?
— Годится!
Ванваныч ушёл. На песке отпечатались его мелкие, ёлочкой, шаги. Емелька подковырнул песок носком ботинка, горка неожиданно съехала вниз.
— Действительно, статуя!
Он провёл пальцем по её ноге и испуганно отдёрнул руку. Нога была заметно теплее песка! Емелька ещё раз осторожно потрогал находку.
— Твёрдая! Скульптура всё-таки…
Емелька попробовал поставить статую на ноги. Но она оказалась настолько тяжёлой, что вырвалась из рук. И тут неожиданно Емелька увидел Витьку. Призывно помахал ему тюбетейкой:
— Вить! А Вить! Вали ко мне! Я здесь чудную скульптуру нашёл!
Длинный Витька рванулся к нему не разбирая дороги, у ног Емельки с разбегу бросился на песок.
— Откуда взялась эта физия? — мотнул он головой на скульптуру.
— Не видишь разве? Из песка вылупилась. Помоги-ка её на ноги поставить.
Вдвоём они волоком стянули находку вниз и поставили на ноги.
— Вот так статуя! — присвистнул Витька. — Какая-то необыкновенная абстракция.
— Сам ты абстракция! Вот когда не поймёшь, то ли это коряга, то ли металлолом, тогда натуральная абстракция. А тут… Смотри: всё ясно — голова, руки, ноги…
— Присмотрись-ка лучше! Ресницы и волосы как вермишель! А голова? Сплошные глаза! Наши в её один вместятся. Ещё и третий глаз на лбу. А туловище! Всё в цветных волдырях каких-то…
— А по-моему, и не волдыри, а шарики. Должно быть, костюм такой. Вроде купальника… Давай-ка поставим её на плиты. А потом соберём ребят из нашего класса и унесём её на школьный двор.
Емелька притащил из штабеля доску. Вдвоём они заволокли на неё скульптуру, закрепили проволокой. Оперев доску на перемычки, мальчишки навалились на свободный конец. Под тяжестью доска изогнулась, затрещала, но не сломалась, и находка была поднята на штабель железобетонных плит.
— Слышь, а почему эта каменная принцесса тёплая?
— Почему, почему! Тебя голыми пятками по плитам — ещё не так нагреешься! — не очень уверенно ответил Емелька, присматриваясь к лицу находки. Ему показалось, что её вермишельные ресницы опущены, глаза стали меньше. «Мерещится!» — наконец решил он и сказал: — Айда ко мне в мастерскую. Нет, погоди, вот, бери ключи, помастери там что-нибудь. А я сбегаю к Ванванычу…
КОРКИН грелся на солнце и что-то сердито рисовал в блокноте.
— Кхе, кхе! — покашлял Емелька.
Астроном продолжал рисовать.
— Кхе, кхе! — уже громче покашлял мальчишка.
— А, это вы? Чудненько, ладненько, что пришёл! Ну, садись. Так чего бишь тебе хотелось? В подзорную трубу посмотреть?
— Я? — обиделся Емелька. — Это вы меня хотели о чём-то просить.
— Верно! Хотел!.. Бери подзорную трубу, она твоя. Но ты должен помочь мне разыскать одного человека. Космического пришельца с планеты… Ну, скажем, Оливия. Я видел, как он выпрыгнул с астролёта и упал где-то в районе этого вот сквера. Собрал ребят?
— Одного только нашёл. Ждёт в мастерской. Остальные — кто где. В общем, никого нет в городе. Каникулы ведь.
— Жаль. Но будем надеяться, что ты по ходу дела ещё кого-нибудь пригласишь в поисковую группу. Астронавта необходимо немедленно найти! Мы должны его изолировать. На нём могут быть болезнетворные вирусы. А с незнакомым космическим вирусом нашей медицине трудно справиться… Ты всё понял, мальчик? Да! Если найдёте оливтянина, ни в коем случае не прикасайтесь к нему! Выставьте возле него дозор, потом немедленно разыщите меня. В этом блокноте приблизительные зарисовки астронавта.
— Ванваныч, а в милицию вы обращались?
— Обращался, но… Честно говоря, мальчик, в милиции мне не поверили. Позвонили на работу, начальнику отдела кадров. Не знаю, что он по телефону говорил обо мне дежурному, это я ещё разберусь, но похоже, что посоветовал ему не принимать меня всерьёз. Так что астронавта пока нам с тобой придётся искать.
Емелька побежал в мастерскую к Витьке. Но, когда поравнялся со статуей, застыл на месте от удивления. Скульптура стала выше сантиметров на пятьдесят. Вермишельные волосы ощетинились во все стороны и легонько покачивались. Он поплевал на палец и поднял руку. Ветер едва дышал. Правда, на тополе рядом со скульптурой листья наскакивали друг на друга, словно все вместе в пятнашки играли…
Емелька раскрыл блокнот Ванваныча и стал его лихорадочно листать. Внимательно посмотрел на рисунок, потом на скульптуру и что есть духу помчался к дому Коркина.
— Ванваныч! — закричал он под окнами.
Из окна выглянула Коркина.
— Тебя что, на куски режут? — сердито спросила она.
— Тётя Вера, пожалуйста, позовите Ванваныча!
— Нет его дома. Опять уехал в обсерваторию что-то там доказывать. Вернётся не скоро, может быть даже утром, за ним и такое частенько водится.
Емелька обежал дом вокруг и закричал под своим окном:
— Ба-а-а-тя!.. Ба-а-а-тя!.. Ба-а-а-тя!.. Ма-а-а-м!..
Из квартиры никто не отзывался. Как видно, ни отец, ни мать не вернулись ещё с работы. Емелька лихорадочно думал, что же ему делать дальше. В глубине улицы в его сторону медленно шла женщина.
— Тётенька, а тётенька!.. Что мне делать? Я космического пришельца нашёл. Его надо срочно изолировать. И меня тоже. И Витьку. Так мне астроном сказал. А сам уехал. И батя с мамой с работы ещё не вернулись. Что же делать?
Женщина терпеливо выслушала и спросила:
— Ты где живёшь?
— Ты где живёшь?
— Да вот в том доме.
— Знаешь что, мальчик? Иди ты домой, закройся и жди родителей.
— Нельзя же мне домой! В изолятор бы мне…
— Ничего, ничего! Домой всегда можно. Это и будет изолятор. Временный. Ну, беги. А то мне некогда.
БЕЗ ПИДЖАКА, с засученными рукавами рубашки Витька рубанком заострял ракету. Стружка, свиваясь винтом, мягко падала на пол. Кто-то встал на пороге и заслонил свет. Витька поднял голову. Ухватившись за косяк, в дверях застыл бледный Емелька и, захлебываясь воздухом, пытался что-то сказать. Наконец охрипшим голосом торопливо выдавил:
— Честное пионерское, я не знал! Ну, чтоб меня муравьи слопали, если я вру!
— Н-н-не понимаю. Ты о чём?
— Это не скульптура! Оливтянин это… Пришелец с другой планеты. Ты только не бойся! Может, всё ещё обойдётся. Дело в том… В общем, его должны изолировать. Как первые образцы с Луны. Правда, на лунной породе вирусов не нашли. А на планете Оливия — есть. Понимаешь? А наши врачи не знают, как бороться с незнакомой болезнью. Могут все люди заразиться и вымереть. Понимаешь? Все люди Земли!.. Ты только не бойся!
Витя пробормотал испуганно:
— Может, хватит разыгрывать?
— Да знаешь, кто мне это сказал? Ванваныч! Учёный по астрономии. Живёт в нашем доме. Вот же смотри, подзорная труба и его блокнот с рисунком оливтянина. Сказал, чтобы ему немедленно сообщили, если найдём, а сам в обсерваторию умотал.
— Что же нам делать? В больницу драпать? — спросил Витька бледнея.
— В больницу! Что ты там скажешь? Заразился от космического пришельца? Ты ведь сам не поверил мне, пока я блокнот не показал. Да пока там будут разбираться что к чему, мы с тобой заразим всю цивилизацию. Ванванычу в милиции и то не поверили. Рассказать бы всё это бате, он бы понял. Но его нет дома. И мамы тоже. Как назло! К прохожим обращался — за психа принимают.
— Тогда что же нам делать?
— Сначала дезинфекция.
— А потом что? Будем ждать астронома?
— Обязательно!
Емелька снял брюки, свитер и носком ботинка отшвырнул одежду в угол. Майку заправил в трусы. Поглядывая на друга, Витька тоже стал медленно раздеваться. Ребята вымыли руки, лица, обувь, протёрли подошвы керосином. На полке разыскали старые брюки, рубашки и переоделись.
— А теперь что? — растерянно спросил Витька.
— Сжечь надо всё! И гараж, и песок вокруг оливтянина.
— Ну, ты даёшь! Ещё пожара нам не хватает…
— Да ты погляди, чему тут гореть? Пол цементный, стены кирпичные, потолок из бетонных плит, ворота железом обшиты. Там, где оливтянка, — тоже песок и бетон. Барахло наше сгорит да вирусы.
— Но песок-то не горит…
— А керосин на что?
Емелька просмотрел полки, порылся в коробке с винтами и прочей металломелочью. Неполный коробок спичек он разыскал на гвозде под потолком.
— Витька, цепляйся за ручку. Стоп! Бидон слишком заметно и тяжело тащить. Ищи банку… Во, это годится! Ищи ещё, а я наливать буду.
Ребята подошли с ветошью и банками к складу сыпучих материалов, С одной стороны его заслонял детский сад. За окнами смутно просматривались пустующие комнаты: дети были на даче. Со стороны улицы склад прикрывала гора пенобетона. За улицей начинался забор стройплощадки.
— Вить, иди покарауль! Если что — свистни!
Емелька смочил в керосине тряпки, постелил их на песке, У неподвижной смуглой фигуры он замешкался. Под ее осмысленным взглядом Емельке стало не по себе. Он поспешно наклонил голову и подумал: «Взгляд, как у живой. Но что же я стою? В любой момент кто-нибудь может помешать… Как живая смотрит!» Емелька решительно шагнул поближе. Медленно, стараясь не разбрызгивать, вылил керосин прямо на вермишельные волосы оливтянки. Струйки жидкости быстро потекли вниз. Пробираясь по телу между шариками, они стекали лужицей на бетон. Емелька чиркнул спичкой, осмотрелся и бросил её в керосин. Пламя ухнуло, язычки побежали по ветоши и песку.
Мальчишка с разгону соскочил вниз, махнул Витьке рукой, чтобы тот следовал за ним. Отбежав, Емелька, остановился, подождал друга. И тут он увидел, как на полыхающей оливтянке быстро набухли несколько шариков. Достигнув огромных размеров они громко лопнули и задули пламя. Емелька вздрогнул от неожиданности, осмотрелся. Но видневшиеся вдалеке прохожие не обратили внимания на шум.
В мастерской ребята стали торопливо собираться в дорогу.
— Я прихвачу снасти с удочками, а ты сворачивай брезент. Отец когда-то накрывал им «Победу». Котелок возьми, шпагат и ножик. В карантине всё пригодится.
— Мы, что ли, в лес идём?
— Лес не годится. Лучше на залив. Помнишь, где мы были? Там места глухие, вокруг огромные топи, густые кусты. Никто туда не сунется.
— А что? Лучше не придумаешь. Поджарим бацилл в гараже, и айда!
На мотоцикле подъехал парень. Он долго протирал машину, потом вкатил её в соседний гараж. Дверь запер на большой амбарный замок. Мальчишки затаились и следили за парнем в щель. Когда незнакомец ушёл, Емелька на серой, из силикатного кирпича стене гаража написал мелом:
«Ухожу в карантин. Со мной — Витя Обедин и космические вирусы. Емельян Чалый».Емелька бросил внутрь гаража мел, потом зажжённую спичку в лужу керосина, прикрыл створки ворот и побежал к Витьке. Ребята шли быстро по мостовой. Улицы выбирали по возможности малолюдные и тихие. С шоссейной дороги свернули в густые заросли высоких трав, осоки, камыша, кустов. Наконец выбрались к заливу.
— Правда, подходящее местечко, — сказал Емелька. — Давай-ка сразу рыбой запасёмся. Ты, Витька, заостри палку и накопай червей, а я пока снасти приготовлю.
Емелька распутал капроновую леску. Насадил червя, поплевал на него и привычно махнул удилищем. Оно протяжно ухнуло, крючок и грузило звонко бултыхнулись в море. Следом за ними невдалеке в воду шлёпнулось что-то длинное и толстое. «Померещилось?..» Поплавок вдруг нырнул, леску повело в сторону, Емелька рванул удочку, она изогнулась в дугу, но капроновая нить немного подвинулась ближе. Когда Емелька подтянул леску, то обнаружил на крючке… старый башмак с наполовину оторванной подошвой. Со второго броска тоже клюнуло сразу. И снова что-то тяжёлое волочилось по дну. Это был чемодан ромбообразной формы.
— Что за ерунда! — возмутился Емелька. — Вить, забери чемодан, золотая рыбка прислала.
«Нет, не померещилось. Оливтянка! Но почему башмак, чемодан? Помочь хочет, но не знает как?.. Так не за что нам помогать. Мы же жгли её… Бред какой-то». Чемодан был тяжелым. Витя попробовал его открыть, но не мог и волоком утащил на поляну. Согнув лезвие ножа, но так и не открыв чемодан, Витька наконец оставил его и снова продолжал палкой выкапывать червей.
Емелька забросил удочку в третий раз. На этот раз маленький окунёк сорвался с крючка в траву. Емелька выбросил окунька в воду.
— Поплавай ещё, а я покрупнее словлю.
Скоро вокруг поплавка в ознобе задрожала вода. Пора было засекать. Емелька дёрнул удилище вверх. Леска, свистнув, натянулась, но улов ближе не подвинулся. «Опять зацепилось что-нибудь непотребное?» Емелька медленно подтягивал добычу. Из воды показался обруч мережи. «Какое-то заколдованное место, на крючок всякая ерунда виснет».
Приподняв мережу, чтобы отцепить крючок, Емелька от неожиданности уронил её. Барахтающая внутри рыба забрызгала ему глаза и грудь.
— Ура! Есть рыба! С ведро будет! Ай да золотая рыбка. Сначала почудила, потом наградила! — закричал Емелька и вдруг застыл с открытым ртом.
Из воды, метрах в пятнадцати от берега, показалась голова с тремя глазами во все лицо. Он сжал веки и покрутил головой. Но когда открыл их, три глаза по-прежнему смотрели на него. Бросив мережу, Емелька рванулся бежать и едва не сбил Витьку.
— Ты куда? — удивился тот. Емелька оглянулся. Голова исчезла.
— Вить, ты ничего не заметил в воде?
— Нет, кроме какой-то головешки. А с неё клок водорослей свисает.
Емелька подумал: «Может, и правда, головешка?» Поглядывая на залив, он вернулся за мережой, выволок её на берег, развязал на сетке узел и вытряхнул улов. Солнце уже совсем растаяло в заливе. Ветер лениво встряхивал кусты, разыскивал что-то в траве, расчёсывал воду. Одинокая лягушка квакнула тоскливо и прислушалась. Выждав немного, ей радостно и поочерёдно с разных сторон ответили ещё три квакушки.
Сухих веток набралось немного. Дрова чадили, но не загорались. Витя подбросил в костёр сухой травы, Огонь вывернулся наверх и весело затрещал. Емелька высыпал очищенную рыбу в закипавшую воду. Котелок задрожал, взлетели горячие брызги. Отскочив назад, Емелька споткнулся о нераскатанный брезент и упал на спину. И тут он увидел, что прямо на них снижается оливтянка, опоясанная тускло мерцающими шарами. Емелька вскочил и попятился назад.