– Да-да, конечно, я понимаю вас… Спасибо за флешку. Вот вам моя визитная карта. Вдруг вспомните еще что-нибудь важное? А я, в свою очередь, позвоню вам и скажу, когда и куда подъехать, чтобы составить фоторобот того «слона». Да, Таисия… Скажите, у вашей подруги ведь были какие-то знакомые, друзья… Не было ли среди них особы по фамилии Фионова. Нина Фионова?
– Нет, никогда не слышала. А что?
– Или – Тамара Белова.
– Тоже первый раз слышу.
– Если бы Стелла общалась с этими женщинами, вы бы об этом знали?
– Разумеется! Стелла была со мной откровенна, и я знала, с кем она общалась. У нее был очень узкий круг знакомых. В основном это были работники музея. Но с ними она тоже не особенно-то любила встречаться помимо работы. А кто эти женщины?
– Еще один вопрос. Вы помните, хотя бы примерно, какие украшения носила Стелла? Цепочку с подвесками? Кулоны?
– У нее была красивая золотая цепочка, тяжелая, дорогая, ей подарил ее Дима. А крестик она купила сама, накопила денег и купила, а потом освятила в церкви.
– Понятно. Еще?
– В основном она носила этот комплект, причем крест прятала под одежду, не считала нужным демонстрировать такое количество золота. Но в последнее время у нее появилось еще одно украшение, она сказала, что это не золото, но вещь выглядела прямо как золотая. И цепочка тоже была, как она говорила, не из чистого золота, вроде дорогая бижутерия, на этой цепочке висела монета, очень красивая, массивная.
Глафира не верила своим ушам. А Лиза всегда посмеивалась над ней, над ее теорией неслучайности событий. Вот ведь! Сейчас она услышала от Таисии о таинственном кулоне, который свяжет эти три смерти: Стеллы, Нины и Тамары!
– Монета какая-то странная, словно и не монета, там изображена женщина в шляпе. Я не могла не спросить Стеллу, откуда у нее эта вещь, и она мне сказала, что купила недавно, что сама удивилась, насколько это недорогая вещь. Хотя выглядит шикарно!
– А в тот день, когда она погибла, на ней был этот кулон?
– Да, был. Она его вообще не снимала. То есть, помимо него, под одеждой она носила крест, а этот – поверх, и было очень красиво. Вы что, думаете, что ее могли убить из-за этого кулона?
– Пока что ничего не думаю… Спасибо, Тая, вы мне очень помогли.
Глафира распрощалась с Таисией и быстро, насколько это было возможно, добежала до машины, заперлась в ней и открыла ноутбук. Сердце колотилось под теплым свитером, было трудно дышать. «Надо худеть, срочно, так больше продолжаться не может. Я не смогу работать, не буду нравиться мужу».
На экране появилось видео. Таисия, усевшись в расслабленной позе на диване, с чашкой чая в руке, разговаривала с кем-то по телефону:
– …Что будет, если они догадаются о нас с тобой! Представил? Ужасная ситуация! И это просто чудо, Гера, что они еще ни о чем не догадались. Я же говорила тебе, что мне приснился нехороший сон. Эта Глафира так смотрела на меня, так смотрела… Я чувствую, что она не верит ни единому моему слову. Уверена, что не сегодня завтра они уже будут у тебя, поэтому будь осторожен. Веди себя так же, как и тогда. Ничего не знаешь, очень сожалеешь, о беременности не знал и все такое… Что? Знал? Хорошо, скажи, что знал, но жениться не собирался. Это же не преступление какое. Ты придешь сегодня? Я свининку замариную, салатик приготовлю… Ладно, Герочка, целую тебя. Будь осторожен.
Таисия отключила телефон, поцеловала его и как-то очень весело, чуть ли не вприпрыжку отправилась на кухню – мариновать свинину.
11
– Я не очень-то люблю кабанье мясо, мне оно кажется жестковатым. Хотя здесь неплохо готовят…
Лиза ужинала в охотничьем ресторане «Кабанья голова» вместе с Германом Каштановым. Она позвонила еще днем, представилась, сказала, что хочет поговорить, и Герман как-то уж подозрительно легко откликнулся на ее приглашение, больше того, сказал, что закажет столик им в «Кабаньей голове» и что он и сам рад поговорить о Стелле.
Так получилось, что заседание в суде закончилось раньше, и она, не зная, как убить тридцать минут до встречи, решила посидеть в ресторане, дожидаясь Германа.
Герман Каштанов – молодой, очень красивый мужчина с белой кожей, черными блестящими волосами и синими глазами. Он пришел в ресторан в темных брюках и белоснежной сорочке, поверх которой был надет темно-красный кашемировый жилет. Свежее лицо его заливал нежный юношеский румянец. Лиза подумала, что Стелла просто не могла его не любить. Все женщины, присутствующие в ресторане – и молоденькие, разодетые в пух и прах девушки, и зрелые дамы в бриллиантах, – провожали его взглядами, пока он подходил к столику, за которым сидела Лиза.
Заказали жаркое из кабана, эскалоп из косули и малиновый десерт.
– Жестковатое? Разве? Насколько я знаю, здесь прекрасно готовят мясо кабана, – возразила Лиза. – Вы, должно быть, знаете, что это зависит от многого. И от того, молодой ли кабанчик, и от его пола, извините. А еще, конечно, от умения повара. Ведь мясо кабана перед тем, как жарить, вымачивают в специальном маринаде. Рецепт сложный, у меня Глафира разбирается в подобных вещах хорошо и сама прекрасно готовит. Но сколько я ни ела в своей жизни мяса кабана, оно всегда необыкновенно вкусное, мягкое и сладковатое, – и без паузы: – Скажите, Герман, как так случилось, что вы не знали о беременности Стеллы?
– Я догадывался. Но тянул до последнего, со страхом ожидая, когда она сама расскажет мне об этом.
– То есть вы знали?
– Ее постоянно тошнило, у нее в кухне я видел банки с солениями… Да и выглядеть она стала по-другому. Сейчас-то я понимаю, что она просто расцветала у меня на глазах, преображалась, становилась женственнее, нежнее, что ли. У нее даже движения стали более плавными…
– Почему вы не поговорили с ней начистоту? Почему тянули? Вы намеревались с ней расстаться?
– Понимаете, здесь все не так просто. Я очень был виноват перед Стеллочкой. Она была чудесной девушкой, и я по-своему любил ее, но, во-первых, я женат, во-вторых, у меня тогда только-только начинались отношения с Таисией, ее лучшей подругой. Да-да, я уж решил вам все рассказать. Тем более что рано или поздно это все равно всплыло бы. Думаю, что вы и сами уже догадались… Вы только представьте, какая некрасивая вышла история! Стелла забеременела от меня, а я начал встречаться с Таей. Я и сам не ожидал от себя такого, не пойму, как все это случилось, но в какой-то момент я вдруг понял, что мне интереснее именно с Таисией. Она взрослая женщина, умная, с ней есть о чем поговорить. Она всегда встречает меня с улыбкой и никогда ничего не требует. Еще она очень хорошо понимает меня. Ненавязчива. Господи, мне так трудно это сейчас говорить… Но я не знал, как сказать Стелле, что хочу расстаться с ней, что наши отношения начинали тяготить меня, что я понимал, чего она от меня ждет – замужества. Но я не собирался разводиться с женой. У нас дети. Дом. Словом, я дорожу своей семьей! А Стелла была моей второй жизнью…
– Скажите, Герман, где вы были в день, когда Стеллу убили?
– Дома, с семьей. Это могут подтвердить моя жена и тесть с тещей. Они как раз заезжали к нам, чтобы взять с собой на дачу, но мы в тот день просто тупо отдыхали с детьми, играли в икс-бокс, валяли дурака… Не захотели никуда ехать. Моя пятилетняя дочь в тот день приготовила свой первый фруктовый салат.
– А Таисия… Как она относилась к Стелле? Ведь она любит вас. Она не могла ее убить? Ударить или нанять кого-нибудь, чтобы ее ударили?
– Могла, – неожиданно ответил Герман и откинулся на спинку стула. Положил аккуратно вилку на стол и скрестил пальцы рук на животе. – В том-то и дело, что могла! Она страшно ревновала меня к Стелле. Могла, да только не убивала. Это я точно знаю. Может, в мыслях у нее и было что-то такое…
– Герман, как вы можете так легко подставлять своих любовниц? Вы же до сих пор встречаетесь с Таисией и говорите мне о том, что она могла убить Стеллу. Зачем вы это делаете? У вас совсем нет сердца?
– Я говорю о ее характере, что она могла. Но не убивала. Мы в мыслях много кого убиваем. Но только все помалкивают о своих истинных чувствах. Нет, нет, конечно, Таисия не могла ее убить… Я и сам не знаю, зачем это сказал. Вероятно, просто для того, чтобы вы имели представление, какие страсти бушевали в ней в то время… Она-то знала о беременности Стеллы, уговаривала сделать аборт… Но, с другой стороны, она понимала, что именно беременность Стеллы и положит конец нашим отношениям. Что мы с ней расстанемся, когда Стелла сама расскажет мне о том, что ждет ребенка.
– Как же у вас все сложно! – не выдержала Лиза. – Вы сами-то определитесь, кого вы любите, кого жалеете, а кого ненавидите… Извините. Ладно. Давайте поговорим о другом. Стеллу убили. Вы все-таки встречались с ней. Скажите, что первое пришло вам на ум, когда вам сказали о том, что ее убили? Ударили?
– Я сразу представил себе бугая, который стоял рядом с ней и ударил ее просто так, от досады… От раздражения. Может, этот мужик был с похмелья, и ему в принципе было плохо, а тут Стелла – закрыла ему обзор или наступила на ногу… Вот он ее и пнул. Так я думал. И уж никак не представлял себе, что это могло быть предумышленное убийство, которое кто-то спланировал. Вы же сами понимаете, что нормальный, психически здоровый человек никогда бы не стал планировать убивать в столь людном месте. Да и способ убийства был выбран не самый лучший. Полиция именно на этом основывалась, когда строила предположения. Поэтому и решили, что это просто несчастный случай.
– Я сразу представил себе бугая, который стоял рядом с ней и ударил ее просто так, от досады… От раздражения. Может, этот мужик был с похмелья, и ему в принципе было плохо, а тут Стелла – закрыла ему обзор или наступила на ногу… Вот он ее и пнул. Так я думал. И уж никак не представлял себе, что это могло быть предумышленное убийство, которое кто-то спланировал. Вы же сами понимаете, что нормальный, психически здоровый человек никогда бы не стал планировать убивать в столь людном месте. Да и способ убийства был выбран не самый лучший. Полиция именно на этом основывалась, когда строила предположения. Поэтому и решили, что это просто несчастный случай.
– Герман, я повторю свой вопрос, только несколько иначе: кому могла бы понадобиться смерть Стеллы?
– Для этого достаточно взглянуть сейчас на ее окружение и понять, кто выиграл от ее смерти.
– Вы кого-то конкретно имеете в виду?
– Ну да. Дмитрий, к примеру, благополучно разошелся с женой и поселился в Стеллиной квартире. И живет себе счастливо. Говорят, пишет картины и продает за большие бабки.
– Вы, кстати, когда-нибудь видели его работы?
– Нет. Но я случайно узнал, кто их скупает. Вот они еще не успели просохнуть, а их уже покупают… И делает это один и тот же человек. Его фамилия Бобров. Он – фермер. Очень богатый человек. Я просто уверен, что он ничего не смыслит в живописи и просто помогает другу. Ведь в свое время Дима издавал журнал для фермеров, и они с Геной тесно дружили.
– Но он платит Дмитрию немалые деньги!
– Думаю, что кто-то ушлый посоветовал Гене вкладывать деньги в искусство, вот он и выбрал объект, внушил себе мысль о том, что картины высокого уровня…
– Герман, вы сами-то слышите, что говорите? Кто бы ему что ни посоветовал, но он же не законченный идиот, чтобы покупать работы дилетанта за большие деньги!
– Хотите сказать, что Дима пишет плохие картины? Что они не профессиональны? Может быть. Но факт остается фактом: Дима пишет, Бобров скупает. Дмитрий разбогател. А его жена бесится от злости, что он тратит все свои деньги на себя самого, что детям мало помогает…
– Давайте продолжим тему о том, кто же выиграл после смерти Стеллы.
– Жена Дмитрия в какой-то мере. Она избавилась от раздражающего фактора. Она ненавидела Стеллу, и Стелла это чувствовала. Она никак не могла взять в толк, чем она так раздражает ее. Хотя причина-то была ясна: Люда считала, что Стелла должна поделиться квартирой. Да вы, я думаю, и так все это знаете.
– Хорошо. Кто еще?
– Думаете, я? Избавился от беременной любовницы? Что ж, может быть. Но я очень горевал, когда Стеллочки не стало. Ее смерть неправильна, чудовищна!
– Что было бы с вами, если бы ваша жена узнала о Стелле и ее беременности?
– Скандал! Может, дошло бы дело до разговоров о разводе, но развода все равно не было бы. У меня очень мягкая и добрая жена. Она меня любит и никогда добровольно со мной не расстанется. И сделает все, чтобы я вернулся.
– И это, как я понимаю, развязывает вам руки.
– В какой-то мере да. И я счастлив в своем браке.
– А как же Таисия? Вы же понимаете, что сейчас я разговариваю с вами не как адвокат или человек, который пытается найти убийцу Стеллы, а просто как человек, женщина.
– Таисия? Она мне нужна. Я советуюсь с ней буквально по всякому поводу. И по работе, и по жизни. Может, в наших с ней отношениях есть элемент извращения, потому что иногда мне кажется, что я отношусь к ней как сын, ищу у нее поддержки и тепла, и главное – понимания, и все это я у нее получаю. Мне сложно вам это объяснить… Она любит меня, моет, кормит чуть ли не с ложечки, лечит, разруливает какие-то мои проблемы, дает советы, учит, как вести себя с женой… Иногда мне кажется, что она – самый близкий для меня человек.
– И ваша жена ничего о ней не знает?
– Знает. Она думает, что это моя коллега по работе. Тая старше меня намного и внешне не тянет на мою любовницу, вы же понимаете…
– Я с ней незнакома, никогда ее не видела.
– Увидите – и все поймете. Никому в голову не придет, что мы с ней любовники. Вот и моя жена тоже на ее счет спокойна.
Рассказывая о своей личной жизни, Герман с аппетитом поедал косулю, даже не предполагая, какую бурю негодования вызвал у собеседницы своим цинизмом и равнодушием.
– Герман, кто подарил Стелле золотую цепочку с кулоном в форме монеты с изображением женской головы в шляпке?
– Подарил? Почему вы решили, что ей это подарили?
– Потому что точно такие же кулоны были еще у двух женщин…
– Не понял… И что? В наших магазинах можно купить хоть сотню похожих кулонов. В чем фишка? Разве она не могла его просто так купить в магазине? Во всяком случае, она мне так сказала…
Он насторожился и наклонил голову по-птичьи, набок, словно готовясь услышать неприятную для себя правду о бывшей любовнице. А вдруг ей подарил этот кулон другой мужчина?
– Понимаете, точно такие же кулоны были на трех женщинах: Стелле, Нине Фионовой и Тамаре Беловой. И все три – убиты. Причем самыми зверскими, я бы даже сказала, изуверскими способами: жестокими мужскими ударами!
– Ничего себе! – Герман перестал есть и отодвинул от себя тарелку. – Убиты? А кто они?
– Я же назвала: Нина Фионова, Тамара Белова. Вы никогда о них ничего не слышали? Стелла вам ничего не рассказывала?
– Нет, впервые слышу.
– Понимаете, их всех что-то объединяет. Что-то общее. И еще эти кулоны. Нина Фионова работала в фирме, где ремонтируют компьютеры. Жила одна, была не замужем. Тамара Белова вообще приехала на свадьбу племянницы из Италии, где живет уже целый год. Стелла – музейный работник, незамужняя женщина.
– А эта, Тамара Белова, тоже была не замужем? – задумчиво спросил Герман.
– Да, тоже не замужем.
– Значит, все три были не замужем. Вот это уже объединяет. Значит, кулоны… Послушайте, теперь, когда вы рассказали мне о кулонах, стало ясно, что Стеллу точно убили. Как и этих женщин. В какой последовательности происходили убийства?
– Стеллу убили в прошлом году, Нину Фионову – два дня тому назад, Тамару Белову – вчера.
– Италия, музей, компьютеры… Я просто рассуждаю. А что, если, ну это так, если рассуждать примитивно, грубо… Фионова узнала откуда-то от своих клиентов-хакеров, предположим, о том, что в нашем музее хранится какая-то потрясающе дорогая вещица, за которую клиент из Италии может выложить круглую сумму?!
– Пытаетесь связать их профессии? Даже если это и так, предположим, что, чтобы взяться за какое-нибудь криминальное дельце, обещающее фантастический куш, они должны быть хотя бы знакомы! Вряд ли они стали действовать, не зная друг друга или едва познакомившись и в тот же день решив ограбить музей и переправить какую-нибудь картину или золотую вещицу в Италию. Согласитесь?
– Но вся жизнь Стеллы была у меня как на ладошке! И я ни разу не слышал от нее ни о Беловой, ни о Фионовой. Такие имена, как Нина и Тамара, тоже никогда не звучали из ее уст. Хотя все могло бы случиться таким образом, что она намеренно не сообщила мне о своих новых подругах. К примеру, Белова была знакома с Фионовой, и они вышли на Стеллу, чтобы предложить ей дело. Та подумала и согласилась. Кому в наше время не нужны деньги?
– Деньги были нужны во все времена и всем.
– Может, она подумала, что ничем не рискует, согласилась поучаствовать в деле хотя бы для того, чтобы окончательно разорвать свои отношения с семьей брата. Вы же поняли, насколько сложными были ее отношения с Людмилой. Можно предположить, что она, получив свою долю от этого дела, купила бы себе другую квартиру, а эту отдала его «многострадальной» семье… К тому же, если учесть, что она знала о своей беременности и не собиралась вешать на меня ответственность за будущего ребенка, то деньги ей ох как были нужны.
– Значит, предполагаете, что все три женщины были связаны музеем, тем, что в нем хранилось и было благополучно украдено Стеллой?
– Да это же я так просто предположил…
– Но тогда зачем Стелле понадобилось продавать свою квартиру?
– Как это – продавать?
– Незадолго до смерти Стелла обратилась к риелтору с просьбой найти хорошего покупателя. Вам что-нибудь известно об этом?
– Первый раз слышу! Нет, этого не может быть! У вас неверная информация. Стелла никогда в жизни не рассталась бы со своей квартирой.
– А что, если ей понадобились деньги? Предположим, она, узнав о своей беременности и понимая, что на свою зарплату не сможет прокормить ребенка, решила продать квартиру, чтобы купить жилье меньшей площади, а разницу положить в банк и жить на проценты!
– Нет, она никогда бы так не сделала! И если бы ей понадобились деньги, она бы сняла скромное жилье, а свое сдавала и жила бы на разницу, понимаете? Ее квартира приносила бы ей и без продажи хороший и постоянный доход. Нет, Стелла не могла так поступить, просто не могла, понимаете?!
– Но если так, тогда кто же от ее имени звонил риелтору и предлагал квартиру?! Людмила?!