Автомобиль медленно проехал мимо, и Босх обменялся взглядами с передним пассажиром и с тем, кто сидел сзади. Оба от подбородка до плеч были сплошь покрыты татуировками. Они уставились на Босха, но не сделали никаких движений и проехали дальше. Гарри ослабил руку на рукоятке пистолета и взглянул на номерной знак машины.
Микрофон его полицейской рации так износился, что едва держался на шнуре, поэтому его приходилось вешать на зеркало. Босх снял микрофон и связался с центром связи, чтобы назвать номер машины и выяснить, кто ее владелец.
– Ты их знаешь? – спросил он Сото, ожидая ответа диспетчера. – Они из «Тринадцатой улицы»?
– Нет. Похожи на обычную шпану, но кто их разберет. Зачем «Тринадцатой улице» соваться к нам?
– Из-за тебя. Те парни у дома Эрнандеса знают, что ты участвовала в перестрелке на Пико-Юнион. Если кто-то из них связан с «Тринадцатой», возможно, они думают, что если уберут тебя на чужой территории, это сойдет им с рук.
Сото промолчала. Босх продолжал:
– И потом, «чолос»[8] в этом драндулете – молодая кровь. Они не всегда слушают авторитетов, когда те договариваются с копами. Им надо заявить о себе.
Диспетчер на связи выдал информацию по номеру. Машина была зарегистрирована на владельца, жившего в Сан-Фернандо – маленьком городке в долине, окруженной со всех сторон Лос-Анджелесом.
– Это не территория «Тринадцатой улицы», – заметила Сото, когда Босх повесил микрофон на зеркало.
– Расслабляться в любом случае не стоит.
Машина свернула направо на следующем перекрестке. Значит, бандиты могли сделать круг и вернуться обратно: для еще одной проверки или чего-то похуже.
Босх завел мотор и тронулся с места. Он проехал до перекрестка и свернул там же, где обогнавшая их машина. Детективы обогнули весь квартал, но не заметили никаких следов автомобиля. Тогда они вернулись назад и припарковались на прежнем месте.
– Может, это просто случайность, – с наигранной беззаботностью предположила Сото.
– Может, – ответил Босх.
Они прождали еще полчаса, однако Кабраль все не появлялся. Гарри решил посидеть еще десять минут, но уже через пять к остановке на углу подъехал рейсовый автобус и из него вышли несколько пассажиров, один из которых был похож на аккордеониста с видеозаписи.
– Это он? – поинтересовался Босх.
Сото вгляделась в мужчину и кивнула:
– Похоже, да.
Они одновременно вышли из машины. Босх, оказавшись со стороны улицы, огляделся: он все еще беспокоился по поводу той колымаги и сидевших в ней бандитов. Но поблизости никого не было, и он, перейдя на тротуар, присоединился к своей напарнице.
Человек, похожий на Альберто Кабраля, нес в руках две большие сумки, видимо набитые продуктами. Они казались тяжелыми и раздутыми от банок и консервов. Босх и Сото преградили ему путь. Люсия показала свой жетон и спросила его имя и фамилию.
– Мы хотим поговорить с вами по делу Орландо Мерседа, – объяснила она на английском.
Кабраль попытался пожать плечами, однако с тяжелыми сумками это было довольно трудно.
– Но я ничего не знаю, – заговорил он с сильным акцентом.
– Вы слышали, что мистер Мерсед умер? – осведомилась Сото.
– Да, слышал, – отозвался Кабраль.
– Вы знаете, где сейчас Анхель Охеда? – вставил Босх.
– Да, я его знаю.
– Вы знаете, где он находится? Нам надо с ним поговорить.
Сото повторила вопрос на испанском, и Кабраль ответил на английском:
– Да, он уехал в Талсу.
– Талса, штат Оклахома? – уточнила Сото.
Кабраль кивнул. Он поставил сумки на землю, чтобы дать отдохнуть рукам. Они выбрали неудачное место для допроса, подумал Босх, тем более что им требовались подробные сведения об Охеде. Он нагнулся и взял одну из сумок.
– Давайте я вам помогу. Занесем ваши продукты, а потом поговорим.
Через пять минут они уже сидели в скромной квартирке Кабраля, который, как и его товарищ Эрнандес, жил один. Нерегулярная работа и выступления по ночам располагают к одиночеству. В доме не было заметно следов присутствия семьи. Ни фотографий в рамках, ни детских рисунков на холодильнике. Босх вспомнил наклейку, которую видел как-то на бампере: «Играешь на аккордеоне – сидишь в тюрьме». Похоже, для Кабраля его жизнь музыканта-мариачи стала чем-то вроде добровольной самоизоляции.
– Как вы узнали, что Охеда переехал в Талсу? – спросила Сото.
Избавившись от своих сумок, Кабраль смог наконец как следует пожать плечами.
– Не помню, – ответил он. – Вроде бы он сказал, что хочет перебраться в Оклахому, заняться баром своего дядюшки.
– Это было десять лет назад? – уточнила Люсия. – Сразу после той истории с Орландо?
Он кивнул:
– Да, вскоре после этого.
Кабраль остановился посреди маленькой кухни и принялся вытаскивать свои продукты, а Босх и Сото смотрели на него с порога комнаты. Музыкант открыл холодильник, чтобы достать пакет молока, и по дому разнесся запах залежавшейся пищи.
– А позже вы о нем что-нибудь слышали?
– Нет.
– Но вы уверены, что он уехал в Талсу? – спросил Босх.
– Да, в Талсу, – подтвердил Кабраль. – Я переслал ему туда деньги, которые мы заработали на последнем выступлении.
Босх перешел на кухню и встал рядом с Кабралем. Следующие вопросы были очень важны.
– Вы помните, куда отправили деньги?
– Говорю же – в Талсу.
– Но на какой адрес? Куда именно в Талсу?
– В бар, где он работал.
– Помните название бара?
– Да. «Эль-Чиуауа».
– Так называется бар в Талсе? «Эль-Чиуауа»?
– Да, я его запомнил. Потому что так же называется город, откуда он приехал. Чиуауа, а не чихуахуа, как собака.
Босх кивнул. Название бара – это уже кое-что. Он решил сменить тему.
– Почему вы пригласили его в оркестр? – поинтересовался он. – Он ведь не из Халиско.
Кабраль снова пожал плечами:
– Нам требовался трубач, а он всегда торчал на площади. Он умел играть. Вот я и подумал – почему бы нет?
– У Охеды были какие-то проблемы? Может, он с кем-то не ладил?
– Не знаю. Он мне не говорил.
– Вы когда-нибудь обсуждали с ним ту стрельбу на площади? После того, как все случилось, и до того, как он уехал в Талсу?
На этот раз Кабраль не стал пожимать плечами, а нахмурился и покачал головой:
– В общем, нет. Он только сказал, что ему повезло, а Орландо – нет.
– А он не говорил вам, что в курсе произошедшего? Что ему известно, кто стрелял в Орландо и почему?
Музыкант бросил на Босха удивленный взгляд. Гарри решил, что он ведет себя естественно.
– Нет, никогда, – ответил Кабраль.
Босх почувствовал, что его слова искренни. Он оглядел комнату, думая, какой бы вопрос еще задать. В углу на маленьком столе находилась стопка бухгалтерских книг и ящичек с картотекой.
– Вы были менеджером группы, верно? – спросил он.
– Да, – ответил Кабраль.
– Вели бухгалтерию?
– Да. Когда было что вести. В наши дни у мариачи мало работы. Никто не уважает традиции.
Босх кивнул. Он тоже так считал.
В общем и целом допрос удался. Они получили новую информацию, которую следовало проверить. Но прежде чем уйти, Босх решил запустить пробный мяч. Неожиданный поворот в беседе может застать свидетеля врасплох и дать хороший результат.
– Как насчет наркотиков? – осведомился он.
Кабраль настороженно прищурился:
– Каких наркотиков?
– Нам говорили, что Охеда употреблял.
Музыкант покачал головой:
– Только не при мне. У нас было правило. Никаких наркотиков.
– Ясно, – сказал Гарри. – Никаких наркотиков.
Что ж, попробовать все-таки стоило.
Попрощавшись с Кабралем, они вернулись к машине, и Босх еще по пути, огибая ее сзади, увидел недавний автомобиль с бандитами: теперь он стоял на другой стороне улицы ярдах в сорока от них. Бросив на него небрежный взгляд, Гарри заметил, что в салоне по-прежнему трое.
Босх отпер дверцу «Форда», но не сел в салон, а открыл багажник. Он снял пиджак, чтобы кобура с пистолетом и жетон на поясе оказались на виду. Не торопясь, сложил пиджак вдвое и бросил на заднее сиденье. Сото уже сидела в пассажирском кресле. Босх заговорил с ней спокойным тоном:
– Твои друзья здесь.
– Какие друзья?
– Из Сан-Фернандо.
– Где?
– На той стороне улицы.
Сото оглянулась и увидела машину. Ее лицо стало серьезным.
– Что будем делать?
– Вызывай поддержку и сиди тихо. Я хочу нанести им визит.
– Гарри, может, лучше подождать, пока…
Он захлопнул дверцу и подошел к багажнику. Откинув крышку, Босх нагнулся и расстегнул чехол с дробовиком. Используя багажник как прикрытие, он оглядел улицу и подождал, пропуская поток машин. Он слышал, как Сото говорила по рации, вызывая помощь. Как только улица очистилась от транспорта, Босх отошел от багажника, держа в руках «ремингтон 870», и направился через проезжую часть прямиком к автомобилю с бандитами. Почти сразу он услышал, как в машине завели мотор.
Босх на ходу зарядил дробовик, вставив патроны в щель ствольной коробки. Магазин был наполовину полон, когда автомобиль дал газу и, сделав крутой разворот, рванул в другую сторону.
– Эй, куда же вы? – крикнул он вслед удалявшейся машине.
Сото бежала к нему через улицу, прижимая пистолет к бедру.
– Гарри, какого черта ты делаешь? – воскликнула она.
Босх ответил не сразу. Он проследил за тем, как автомобиль резко повернул направо и исчез в соседнем переулке.
– Я послал им весточку, – произнес он наконец.
– Какую весточку? – не поняла Сото. – Мы даже не уверены, что они из «Тринадцатой улицы».
– Не важно, кто они такие. Наша банда круче, чем их. Вот мое послание.
Сзади на улице появилась патрульная машина – со включенными мигалками, но без сирены. Босх опустил ружье к ноге и нагнулся к окну, чтобы побеседовать с подъехавшим водителем.
Глава 13
Единственным, почему Босх жалел о своей выходке с дробовиком, была необходимость битый час объясняться с патрулем и ждать, пока полиция прочешет весь квартал. Только когда ситуацию определили как ВТСУП – в полицейском лексиконе это означало «вызов к транспортному средству, уехавшему по прибытии», – их с Сото отпустили и позволили ехать дальше. Однако ни послеполуденные пробки, задержавшие их на обратном пути, ни мимолетная сцена с «ремингтоном» не погасили прилив энергии, который Босх чувствовал по дороге в офис.
Недавний анализ видеозаписи и выход на Охеду в Талсе – пусть и с задержкой в десять лет, – несомненно, придали делу новый импульс. Если трубач действительно уехал в Оклахому после стрельбы, у них есть все шансы его найти. Для начала надо подтвердить его местонахождение, а потом – побеседовать с ним лично. Возможно, Охеда и не был замешан в этом деле, но он знал о нем гораздо больше, чем говорил следствию. Его показания направили расследование по ложному пути, описав произошедшее как случайную пулю от бандитов, хотя у выстрела на площади могли быть совсем другие мотивы. Поскольку Охеда что-то скрывал, не стоило решать этот вопрос по телефону или доверять его местным полицейским. Босх объяснил Сото, что надо убедить Краудера отправить их в Талсу и провести допрос самостоятельно.
– Ты там уже бывал?
– Где, в Талсе? Да, один раз, проездом. Лет пять назад мне пришлось допрашивать одного парня, который жил в маленьком городке к северу от Талсы. Позже там все разрушило торнадо. История вышла забавная. В смысле, теперь она кажется забавной. А тогда я здорово разозлился и вообще зарекся работать с копами в других штатах.
– А что случилось?
Босх рассказал ей, что произошло. В 1990-м, расследуя дело о незаконном вторжении в дом с ограблением, изнасилованием и убийством, криминалисты провели анализ ДНК. Экспертиза указала на ранее судимого Фрэнка Томлинсона, чей послужной список брал начало в далеком прошлом, с многократных сроков в колонии для несовершеннолетних. Томлинсон в это время был на свободе, причем о его местонахождении никто не знал с 2006 года, когда он исчез после освобождения на поруки. Однако его семья жила в Лос-Анджелесе, и Босх вместе со своим тогдашним партнером Дэйвом Чью решил разыграть эту карту. Сначала они получили разрешение на прослушивание телефонных звонков матери Томлинсона и его брата. Затем Босх явился к ним в дом и стал расспрашивать о подозреваемом, намекнув, что хотел бы поговорить с Фрэнком по старому делу об убийстве. Дэйв в это время сидел на прослушке и ловил все звонки из дома после ухода Босха.
Само собой, братец позвонил Томлинсону и сообщил о визите копов. Звонок поступил на сотовый телефон в городке Бикон, штат Оклахома. Босх сразу же связался с местной полицией и по электронной почте выслал фото Томлинсона сержанту Хайдену, который опознал в нем Тома Фрэйзера, одного из двух таксистов, работавших в городе. Босх попросил последить за Томлинсоном-Фрэйзером до завтрашнего дня, пока они с Чью не приедут в Бикон. Он боялся, что звонок брата может спугнуть подозреваемого и тот снова сбежит. Хайден ответил: слежка не проблема, но почему бы ему просто не арестовать Томлинсона и не подержать в городской тюрьме? Босх объяснил, что не стоит, поскольку они хотят сначала просто поговорить с подозреваемым, а уже потом сажать его под арест и давать право на услуги адвоката.
Хайден согласился не трогать Томлинсона и попросил выслать на электронный адрес информацию об их прилете в Талсу. Он сказал, что заберет их в аэропорту и отвезет прямо к дому подозреваемого, где они наверняка его застанут, поскольку Томлинсон работает в ночную смену.
Однако Босх до прибытия на место не знал, что Бикон был совсем крошечным городком и в нем работало всего четверо полицейских, которые дежурили по очереди. Поэтому, когда Хайден, единственный на тот момент дежурный, поехал встречать их в аэропорт, Томлинсон оказался без присмотра. Подозреваемый не стал терять время даром и удрал из города. Он исчез задолго до того, как Босх и Чью добрались до ранчо, где жил Томлинсон и где сержант Хайден добросовестно за ним следил, пока не пришло время отправляться в аэропорт.
– Надеюсь, это шутка? – спросила Сото.
– Если бы.
– А ты потом нашел этого парня – Томлинсона?
– Не скоро. Он решил действовать по старой схеме и устроился в захолустном городишке в Миннесоте. К счастью, шефом там был бывший детектив из Лос-Анджелеса, который свято следил за всеми объявлениями о розыске и даже развешивал их над своим столом. Он сразу узнал Томлинсона и приказал его арестовать. Это случилось в прошлом году.
– По крайней мере, он получил по заслугам.
– Да, если не считать того, что тот косяк в Оклахоме позволил ему еще четыре года гулять на свободе. Довольно смешная история, если в нее особо не вникать.
У Босха завибрировал телефон, и он взглянул на экран. Звонили из Исторического общества. Человек из дирекции сообщил, что требуемые материалы взяты из архива и их можно забрать. Босх ответил, что уже едет.
Когда они вернулись в офис, там было почти пусто. Сото взяла с собой гостиничный журнал, который им выдали в Историческом обществе, и начала работать с ним еще в машине. По дороге ей удалось установить имя человека, жившего в день покушения на Мерседа в номере 211: именно оттуда, судя по видеозаписи, был сделан выстрел. Его звали Рудольфо Мартин. Заодно Сото стала проверять все фамилии, зарегистрированные в журнале, прогоняя их через базы данных по лицам с криминальным прошлым и прочим правонарушителям, привлекшим внимание властей.
Сев за стол, Сото немедленно приступила к делу, а Босх поспешил к капитану Краудеру, пока тот не ушел с работы. Он хотел добиться от шефа разрешения на поездку в Талсу. Когда Босх вошел в его кабинет, тот уже стоял посреди комнаты и натягивал пиджак.
– Обрадуй меня, Гарри, – сказал Краудер.
Это было его обычное приветствие для детективов, заходивших к нему без вызова.
– Мы работаем над делом, кэп. Похоже, один из наших ключевых свидетелей живет в Талсе и…
– Что за свидетель?
– Музыкант, игравший вместе с жертвой. Появилась кое-какая новая информация, и нам надо с ним поговорить. Лично.
– Почему не по телефону?
– Это не просто очередной свидетель. Мы думаем, он знает больше, чем рассказал. Я имею в виду – прежним детективам. К тому же он уехал сразу после той истории.
– Эти мариачи все время путешествуют, разве нет? Им нужно ездить в поисках работы.
– Верно, но мариачи не поедет из Лос-Анджелеса в Талсу. Ему нечего там делать.
Краудер застегнул пиджак и снова сел за стол.
– Может, он единственный мариачи в Талсе.
Босх некоторое время молча смотрел на шефа.
– Вы нам отказываете, капитан?
– Это опасная поездка?
Босх утвердительно кивнул: не потому, что действительно считал ее опасной, а потому, что понял смысл его вопроса. Краудер беспокоился о средствах, выделенных для поездок полицейских. В опубликованном им две недели назад служебном меморандуме говорилось о том, что до конца года все заявки на получение командировочных будут рассматриваться в особом порядке, поскольку выделенный на них бюджет – самый крупный из всех отделов – истощился раньше, чем ожидалось. Такие меморандумы, резко ограничивавшие возможности детективов, повергали Босха в полное уныние.
Краудер спросил об опасности поездки, потому что хотел отправить в командировку только одного детектива: это бы вдвое сократило расходы.
– Не выйдет, – сказал Босх.
– Что не выйдет? – поинтересовался Краудер.
– Отправить одного из нас. Тогда придется выбрать Сото, потому что неизвестно, говорит ли музыкант по-английски. Она хорошо справляется, я не спорю. Но вряд ли вы хотите послать в одиночку детектива, который работает у нас меньше месяца.
– Ты прав, не стоит.
– Мы должны ехать вместе. Есть основания думать, что пуля на самом деле предназначалась для того парня.