Илли сидела на постели, поджав под себя ноги и поглядывая через раздернутые занавески наружу, торопливо доплетала косу, на более сложную прическу в эти дни у нее не хватало терпения, когда кучер резко остановил лося.
Внушительный дом традиционно зеленого цвета, возле которого стояла повозка, был окружен высокой кованой изгородью, также окрашенной зеленым, и не имел ничего общего с изящными, замысловатыми домами, какие строили для себя в приграничье вынужденные общаться с людьми эльфы.
И стражник, мгновенно распахнувший перед ними ворота, вовсе не был эльфом, наоборот, он был ярчайшим представителем самой мужественной человеческой половины. Высокий и плечистый мужчина был одет в мундир личной гвардии его величества.
Илли тихо охнула и оглянулась на свой сиротский узелок, отчетливо понимая, что переодеться в более приличествующий сеньорите наряд ей наверняка уже не удастся.
И тут же заметила, что из подъехавшей следом коляски выскочил анлер Тинурвиель и торопливо прошел мимо нее в ворота, старательно сохраняя на лице независимое и важное выражение.
— Сеньорита Иллира ле Трайд? — Распахнувший ворота воин уже учтиво топтался возле повозки. — Ее величество королева Интария ле Делмаро ди Анстрейг приглашает вас позавтракать вместе с ней.
— Уже иду, — убито сообщила Иллира, выпрыгнула из коляски, привычно подхватила корзинку с уэллином и поплелась к крыльцу, сопровождаемая любезно не замечавшим ее наряда воином.
О том, как встретит сеньориту, а особенно ее новый наряд королева, девушка даже не задумывалась, поняла по первым встречам, что ее величество трудно чем-то удивить или смутить.
Зато невероятно смутилась сама, когда торопливо идущая навстречу королева неожиданно встретилась ей в маленьком, уютном холле.
— Сеньорита Иллира… — холеная ручка на миг приподняла подбородок личного секретаря принца, вглядываясь в ее растерянно-виноватое личико. — Как вы себя чувствуете?
— Спасибо, ваше величество, прекрасно, — Илли и не подумала приседать в предписанном этикетом поклоне, отлично представляя, как смешно это будет выглядеть со стороны, — но мне нужно спешить.
— Всего пятнадцать минут на купание и одевание, позавтракаем в карете, — спорить с заявлением, высказанным таким категоричным тоном, не решился даже наблюдающий за этой сценой анлер Тинурвиель, — свою корзинку поставь тут, Дигон посторожит. Анлер Тинурвиель, сколько сопровождающих вы позволите взять с собой сеньорите?
— Двоих, не больше, — услышала увлекаемая служанками за дверь купальни сеньорита ответ анлера, похожий скорее на скрип несмазанного колодезного ворота.
Да, похоже, ее величеству пальчик в рот не клади, озадаченно восхищалась Иллира, пока расторопные служанки с невероятной скоростью купали, наряжали и причесывали ее. Девушка даже спорить не стала против дорожного костюма для верховой езды, невероятно похожего на ее собственный, но только изготовленного из замши и шелка высшего качества, серо-жемчужного цвета и с филигранной вышивкой точно того же оттенка, что и сама ткань. Да и невозможно спорить против вещей, которые она непременно купила бы сама, если у нее в тот момент водились такие деньги.
Служанки королевы свое дело знали, вряд ли прошло более четверти часа, а сеньорита секретарь уже стояла в знакомом холле, сжимая в кулачке ручки знакомой корзины и чувствуя исходящий из нее успокоенный аромат.
— Умница, — одобрительно кивнула королева, выходя из соседней двери уже переодетой в костюм, как две капли воды похожий на наряд сеньориты секретаря.
Лишь цвет был синевато-стальной, да на груди королевы висел на черненой серебряной цепочке старинный артефакт, один из трех, вручающихся в королевстве лицам, принимающим верховную власть.
Возле ворот королеву ждала не ставшая привычной для Илли повозка, а ее личная карета, и уступка эльфам была лишь в запряженных в нее лосях да недовольном такими переменами вознице.
За три дня пути Иллира понемногу привыкла к своим возницам, сообразила, что их всего трое и они меняются на каждом перегоне. Девушка даже начала уже их понемногу различать. Вот сейчас на кучерском месте сидел тот самый, что умел, подобно Илли, отличать, в каком настроении уэллин, хотя девушка и подозревала, что методы у него свои собственные.
— Прошу, — стремительно обогнав шагавшую впереди королеву, распахнул дверцу кареты высокий, немолодой и сухощавый мужчина в так хорошо знакомой серебристой накидке верховного мага.
— Знакомьтесь, это придворный маг магистр Транбиус, — кивнула сеньорите на него королева и полезла в карету, — он идет с тобой в лес, вторым сопровождающим.
— А кто первым? — боясь поверить своим догадкам, осторожно спросила Илли, надежно устроив в уголке дивана корзинку и присев рядом.
— Садись хорошо, а то не удержишься. Они гоняют как сумасшедшие. — Ее величество бесцеремонно прижала сеньориту к спинке сиденья и сунула ей в руку вынутый из маленькой корзинки пирожок и похожий на походную фляжку стеклянный стакан с носиком, наполненный, судя по цвету, молоком. — А вторым сопровождающим буду я… или ты имеешь что-то против?!
— Наоборот, — не думая ни секунды, выдохнула Иллира, — если вы будете со мной, то можно не бояться, что они меня проведут. Все же я не настолько сведуща в их ловушках и интригах.
— Слышал, Транбиус, какого мнения эта сеньорита о своей королеве? — едко осведомилась королева у молчаливо изучающего Иллиру мага и вдруг искренне рассмеялась: — Теперь я верю, что стоило так гнать лошадей, чтоб успеть сюда раньше эльфов. Думаю, сеньорите секретарю не нужно долго объяснять, почему я так спешила?!
— Не нужно, — отстраняя походный стакан, кротко отозвалась сеньорита, и, понимая, что сдает сейчас некий экзамен, устроенный специально для мага, тихо добавила: — Определенно, тут есть преданные вам люди, которые следят за передвижениями эльфов и подают знак. Ну а дальше все просто, достаточно соотнести количество блондинов, скорость и направление, куда они ринулись так поспешно…
— Тогда быстро объясни, в чем проблема с уэллином, потому что ехать тут всего несколько минут… далеко нашу карету не пропустят, — строго глянули на Илли проницательные черные глаза.
— Он начал расти… и его, как я думаю, нужно посадить. Но вряд ли он выживет в любом месте… а судя по тому, как носился со мной в пути анлер, уэллины — не настолько распространенные растения, чтобы они могли себе позволить допустить его гибель, — быстро отчеканила сеньорита самые главные из причин, которые выбрала в долгих раздумьях во время этой бешеной скачки.
И только после этого сочла для себя допустимым поинтересоваться о судьбе друзей.
— А у вас есть сведения… далеко еще отряд их высочеств?
— Прибудут к завтрашнему дню, — непонятно почему, в голосе королевы проскользнула еле уловимая досада, — хотя тоже едут днем и ночью.
Глава 24
— Приехали, — прервал их разговор следивший за окрестностями маг, и Илли только тут заметила, что в окна больше не светят яркие лучи рассветного солнца.
Снаружи царил торжественный зеленоватый полумрак.
— Следуйте за мной! — анлер Тинурвиель стоял возле дверцы и смотрел на гостей свысока.
— Транбиус, — королева дождалась, пока магистр подаст руку сначала Илли, потом ей, оправила костюм и кивнула сеньорите на шагавшего впереди эльфа. — Ты первая.
Иллира шла следом за анлером и размышляла, почему ее величество не выдала ей никаких распоряжений насчет того, что можно, а чего нельзя говорить хозяевам пресветлого леса, хотя лично она до сих пор не заметила тут вообще никакого света. Высоченные сосны, смыкавшие где-то в вышине пышные вершины, янтарные стволы и цветущий крохотными белыми цветочками, густой, как шерсть пуховой овечки, мох. «Скорее всего это пограничная зона», — понаблюдав, как цветочки мгновенно закрываются под ногами эльфа, оставляя темные прогалинки следов, решила Илли и невольно начала шагать за анлером след в след.
И снова вернулась мыслями к королеве, решая — просто упустила та возможность научить ее правильным действиям или специально не стала ничего говорить? Получалось, что скорее — второе, потому что в беспечность или рассеянность королевы Иллире не верилось совершенно. А раз специально, значит, ее величество считала, что невозможно предугадать, как поведут себя эльфы, и не хотела навредить своими советами. Или знала что-то такое про их способности, что считала бесполезными или даже вредными всякие попытки их обмануть. Илли невольно коснулась ладошкой того места на груди, где у нее прятался под блузкой присланный ее величеством амулет, и обреченно вздохнула, похоже, выкручиваться ей придется самой, и помогут ли в трудную минуту маг и королева, невозможно даже предсказать.
Светлая круглая поляна открылась за возникшими по обе стороны от дорожки густыми кустами довольно неожиданно, сначала начало резко светлеть, и вдруг они оказались на слепящем с непривычки глаза просторе. Анлер Тинурвиель шагнул в сторону, открывая сеньорите широким жестом дорогу в это залитое встающим солнцем место, но девушка на несколько секунд замерла, давая глазам привыкнуть к этому буйству света.
И вскоре рассмотрела устроенный посреди полянки круглый бассейн, посреди которого били вверх струи живописного фонтана. И бассейн, и фонтан были выложены из крупных полупрозрачных кусков янтаря желтого и оранжевого цвета, во все стороны отражающих полированными гранями солнечные лучи. Именно они и создавали ошеломляющее впечатление необычайной яркости и насыщенности этого места волшебным светом.
Чуть поодаль от фонтана посреди цветущих кустов стоял стол, окруженный легкими, плетенными из лозы креслами, и в них, внимательно наблюдая за гостями, сидело трое эльфов. Илли неторопливо пошла к ним вдоль бортика, любуясь по пути цветными переливами живых струй, нежными цветами и открывающимся видом на уходящую вдаль равнину, на которой среди кустов и трав привольно раскинулись кроны гигантских деревьев.
— Поставь тут уэллин и отойди, — не задав ни единого вопроса, приказал один из эльфов, казавшийся старше остальных синеглазый красавец, с длинными, по лопатки, белоснежными волосами.
Илли не стала спорить, поставила корзинку на стол и сделала три шага в сторону, считая, что достаточно и этого. Однако эльф повелительным движением руки заставил девушку отойти еще дальше, к краю полянки. Отходила девушка неохотно, хоть и понимала, что именно за этим ее сюда и привели, вернуть хозяевам выращенный ею плод. Но за годы работы в саду она как-то исподволь перестала считать растения просто корешками и вершками, узнала, что некоторые любят солнце, а некоторые тень, одни легко уживаются со всеми, а другие любят только избранных соседей. И столько в этом было похожего на человеческое поведение, что постепенно девушка начала относиться к ним не то чтобы с поклонением, а скорее просто с пониманием. И теперь почти ощущала, что привыкший не расставаться с ней за последние дни уэллин начинает волноваться.
А эльфы тем временем отстегнули и отбросили верхнюю часть корзинки и с любопытством уставились на вытянувшийся в высоту плод и на таящийся в нем росток, только чудом сдерживавшийся, чтоб не вырваться на волю. Илли казалось, что она знает, в чем заключается это чудо, сколько раз, вглядываясь в бегущую навстречу дорогу, она умоляла своего миленького малыша потерпеть, пока они не доедут до леса.
Один из эльфов что-то уверенно сказал сородичам и указующим жестом протянул палец к верхушке непроклюнувшегося ростка. И в следующий момент по-женски ойкнул и уставился на палец, на котором медленно проступала алая бусинка.
— А говорили, что у эльфов кровь голубая, — расстроенно следя за возмущенными рожами блондинов, вздохнула Иллира, все врали. Если уж у этих важных и напыщенных анлеров алая, стало быть, и у остальных тоже.
Вторым палец к уэллину протянул старший, но плод снова выдвинул иглы, хорошо хоть синеглазый оказался ловчее своего приятеля и успел отдернуть руку. В следующие несколько минут эльфы всячески испытывали на уэллине разные методы воздействия, что-то шептали, махали руками и даже капали, но он злился все сильнее. Илли знала это точно по все усиливающемуся тяжелому запаху.
И наконец, когда один из эльфов попытался вытащить росток из миски магией и даже чуть приподнял над его любимой посудиной, уэллин весь покрылся темной щетиной, как бежавший с каторги кандальник, и волна тяжелого запаха накрыла поляну.
В несколько прыжков Иллира оказалась возле столика, сверкнула в эльфов ненавидящим взглядом и срывающимся от расстройства голосом рявкнула:
— Ну и долго вы еще будете над ним издеваться, мучители? Вы что, не чувствуете, как ему больно и страшно? Давайте я сама отнесу, куда вы там его хотите посадить… только скажите мне, это корень или росток лезет у него на макушке? — девушка бесстрашно протянула к уэллину руки: — Иди ко мне, маленький, сейчас пойдем в хорошее место… там будет вода и солнышко… ну, успокоился? Смотри, это я.
Иглы, словно нехотя, ушли под кожицу, а едва девушка прикоснулась пальчиками к зеленому другу, исчез и запах. А вместо него в утреннем воздухе начал разливаться тонкий аромат ландышей.
— Ну, и куда идти? — Илли крепко прижала к себе уэллин и, роняя на него слезы, непримиримо уставилась на эльфов.
Но все они смотрели мимо нее, и Иллира, не выдержав гложущего душу любопытства, опасливо оглянулась.
Возле куста словно проступала из тумана одетая в белоснежную накидку фигура эльфа, и вот этот точно был намного старше и важнее всех остальных. В его глазах, цвета вылинявших колокольчиков, цвела усталая мудрость, а на губах играла разочарованная улыбка.
— Нет, — сказал он коротко, — даже в седьмом поколении нет. Но аура странная… магов у нее не было в родне?
— У нее была магиней мать, — доложил магистр, — однако погибла вместе с мужем при пожаре, когда Иллире было девять лет. И у самой Иллиры тогда нашли способности… но через четыре года, после болезни, они исчезли.
— Сними все украшения и амулеты, знак духа тоже, — приказал верховный анлер, как начала наконец догадываться Иллира, — и уэллин тоже поставь. Он еще немного подождет.
Уэллин ответил на это заявление слабым дуновением аромата, и Илли пришлось подчиниться. Девушка сняла с шеи и положила на стол знак светлого духа и амулет и несчастно уставилась на эльфа, страдая от того, что только зря тратит свое и его время. Способностей у нее не было, да и быть не могло.
Несколько минут эльф рассматривал девушку, полузакрыв глаза, и Иллира терпеливо молчала, понимая, что ее просвечивают сейчас магическим зрением, от которого не могут укрыться даже те вещи, каких она сама о себе может не знать. Затем эльф распахнул усталые колокольчики и махнул рукой.
— Можешь надевать свои амулеты, — похоже, эльф на самом деле огорчился, — ничего. Почти ничего, но то, что есть, даже не способности… а так, отголосок… и я даже не знаю, что должна быть за болезнь, чтоб так выжечь дар. Хотя есть еще один способ… найти ее родню… ведь кто-то должен остаться? И посмотреть, от кого и какой был дар.
— У нее тетка, со стороны отца, — так же деловито пояснил магистр, — но эта родня бесталанная. А мать он взял из простых… сейчас мои ученики пытаются хоть кого-то найти.
— Хорошо, как найдете родичей с даром, привозите, мы проведем ритуал.
— Какой еще ритуал? — насторожилась Илли.
— Пробуждения способностей по памяти крови, — мягко пояснил эльф, — он безотказен, когда нужно пробудить затаившийся дар.
— Большое спасибо, но мне этого не нужно, — твердо объявила Илли и даже неприступно задрала носик, — я не желаю никаких способностей. И ни на какие ритуалы не согласна. Я совершеннолетняя и могу такое решать сама. Покажите, где сажать уэллин?!
— Да сажай, где хочешь, он сам подскажет, — во взгляде верховного эльфа впервые зажглась искорка интереса, — вон, иди туда по тропке и выбирай. Тинурвиель, покажи девушке дорогу.
Несколько шагов Илли шла молча, еще под властью недавнего возмущения и обиды, но чем ближе подходила к краю поляны, тем сильнее поднимали в душе змеиные головы черные сомнения. Все знали, что белокурые долгожители все как один были интриганами намного похлеще, чем короли и их окружение, а спокойный разговор повелителя с магистром доказывал, что знакомы они давно и отлично понимают друг друга с полуслова. И вся эта сцена была не чем иным, как спектаклем, поставленным для одного актера, для сеньориты бесприданницы с пропавшим даром.
Потому что магические способности — это намного более ценная вещь, чем титул принцессы или хорошее приданое, не зря Бенгальд так интересовался при первом знакомстве.
Илли резко развернулась и пошла назад. Остановилась напротив хозяев леса и успевших устроиться в креслах королевы с магистром, изучила их хмурым взглядом и напрямую спросила:
— Так, значит, вы издевались над ни в чем не повинным растением, чтобы выяснить, есть ли у меня способности?
— Не способности, а эльфийская кровь, — строго нахмурился повелитель.
— Ну и можно теперь узнать, зачем столько усилий? Разве у вас не хватает смесок, у которых это можно сразу понять по ушам? — Девушка рассвирепела всерьез и не хотела понимать посылаемых ей королевою знаков.
— Хватает, — подтвердил эльф, разглядывая ее изучающе, как заговорившую картофелину, — потому мы и подыскиваем им в жены таких же нечистокровных сородичей.
— А я тут при чем? — зло изумилась Иллира. — Неужели вы решили, что осчастливите меня предложением в мужья одного из ваших бастардов? Да даже если бы вы и нашли эту кровь, я все равно никогда бы не согласилась! И просто счастлива, что ее у меня нет.