— Ты хотела, чтобы я провалил задание и потерял работу?! — уставился на нее Алексей.
Лера молчала.
«Так вот что означали ее недомолвки! Ее молчаливое сопротивление! Она боролась за меня! Как по-своему и… как по-женски!»
Он был в бешенстве и в то же время в смятении. С одной стороны, чертовски приятно, а с другой… Как-то он справится с ролью домашнего животного Климовой?
В общем, когда он в очередной раз столкнулся с Мухиным, Леониду Георгиевичу явно не повезло. Раньше Алексей не давал себе воли, играл простачка, младшего помощника старшего дворника. Подкаблучника властной Климовой и безропотного раба ворчливого дяди Гриши. Сегодня всему этому пришел конец. Завтра утром — он с вещами на выход. Алексей собирался попрощаться со всеми как положено. А с Леонидом Георгиевичем особенно. Но Мухин этого не понял и сразу полез на рожон.
— Наконец-то нам никто не мешает, — ощерился он.
Алексей оглянулся: место для выяснения отношений подходящее. С одной стороны лес, с другой — глухая стена. Дорога только назад — в Ледовый дворец, и вперед — убежать. Но путь к бегству отрезал огромный, как скала, Мухин. Сзади осталась Лера, она сказала, что задержится на полчаса, и просила ее не ждать. Видимо, Мухин был в курсе, потому что спросил:
— К бабе побежишь за помощью?
— Отчего же? Я рад, что мы наконец оказались наедине. Потому что ты меня достал. Ты даже сам не знаешь, как меня достал! — Алексей сжал кулаки и пошел на Мухина.
— Не понял? — набычился тот.
— Тебе никогда не приходило в голову, что, если человек тебя не боится, не прячется, не убегает, значит, за ним сила? Куда тебе! Ты же тупой!
— Слушай, ты, букашка…
— Это ты букашка! А я офицер, мент. Слыхал про таких?! Я тебя сейчас грохну, и мне ничего за это не будет. Потому что мы, менты, своих не сдаем!
— Так ты мент?! — оторопел Мухин.
— А кто, по-твоему? По-твоему, я тут сопли жую? Да ты посмотри на меня! Повнимательнее посмотри, Леня! По-твоему, Лера могла подобрать на улице бездомного бродягу или алкаша, отмыть-одеть и лечь под него? Да ты идиот, Мухин.
— А… как вы тогда?..
— Я приехал на базу, чтобы навести здесь порядок, — жестко сказал он. — У меня неограниченные полномочия. Ты знаешь, что это такое? Да я тебя терпел только потому, что у меня было задание выяснить, кто убийца! Я тебя даже в дежурную часть не потащу! Разберусь с тобой на месте! Учти: ты сам напросился. Напал на сотрудника полиции. Ох, как же я тебе благодарен, Леня! У меня уже две недели руки чешутся! Я дважды еле удержался! Но теперь тебе конец! Как ты сказал? Кости мне переломаешь? Так, что половина из них не срастется? Считай, что напросился на инвалидность, сука!
— Погоди… — прохрипел Мухин. — Я ведь не хотел…
— Что ты не хотел?
— Это не я, это все она! — заорал Мухин.
Алексей увидел, что он испугался. И вдруг понял почему. Это же элементарно! Вот уж действительно: лоханулся! Ай да Леонидов! Он чуть не рассмеялся.
— Говори все! — велел он Мухину. — Если не хочешь, чтобы с тобой обошлись жестко. Как, ты сам знаешь. Читал небось про нас, про ментов, какие мы суки? Так вот: хочешь по-хорошему, выкладывай, как ты убил Свиридову. Я уверен, что это ты, а не Василиса. Она тебя только в дом впустила.
— Это не я придумал! — завыл Мухин. — Это все она-а-а-а!!!
Такое с Алексеем Леонидовым случилось впервые в жизни: он, по сути, выбил признание силой и угрозами. Вообще, это не его метод. В Управлении его считали интеллектуалом, тонким психологом. И вот этот «психолог» ударил Мухина с таким наслаждением, что внутри словно граната взорвалась, а из глаз брызнули осколки. Алексей на какое-то время был ослеплен и оглушен. Он не контролировал свою ярость. Этот козел еще девчонку подставляет!
— Ты ее душил?! — навалился он на Мухина, когда тот упал. — Ты?! Отвечай!!!
— Я-а-а!!! Не убивай!!!
Леонидов с трудом разжал руки, вцепившиеся Мухину в глотку. А ведь и в самом деле чуть не убил! Силищи-то накопилось! Чертовы гири!
Он, тяжело дыша, встал и велел Мухину:
— Поднимайся. Я сейчас вызову машину. Поедешь в дежурную часть, напишешь чистосердечное признание. Наручники надевать не буду, не хочу позориться перед спортсменами. На тебя мне наплевать. Но я тут свой, и своим же хочу остаться. К воротам пойдешь сам, понял? Дернешься — я тебя пристрелю. При попытке к бегству. Понял? Ты и так лишнее живешь.
— Хорошо, — прохрипел Мухин. — Я все понял.
Алексей достал из кармана мобильник.
— Саша, — он впервые назвал волчонка по имени. — Машину подгони к воротам. Я веду убийцу. А мне нас…ть, что там пробка! Тарань их к е… матери! Мухин, пошел! — он толкнул Леонида в спину.
И тут только увидел, что на ступеньках стоит Лера. Она смотрела на него такими глазами, что ему стало понятно: вряд ли их отношения останутся прежними. Но это и к лучшему. Роль забавного пуделя, повсюду сопровождающего свою высокородную госпожу-хозяйку, ему уже вряд ли предложат.
Экстра-энд
— Это из-за меня убили Женю Свиридову, — сказал Алексей в том самом кабинете, где все начиналось.
На столе остывали две чашки кофе, дверь была плотно закрыта, жалюзи опущены, все телефоны молчали. Горела только настольная лампа: уже был вечер, почти что ночь. Двадцать девятое декабря, многие уже разъехались на каникулы. Они с генералом на всем этаже были одни, на столе между ними лежал рапорт А.А. Леонидова с просьбой об отставке.
— Не шути так, Леша, — его собеседник потер дрожащими пальцами виски, и Алексей вдруг увидел, что перед ним сидит старик. И захотелось по-детски заплакать.
Разумеется, он сдержался. Заговорил сухо, по-деловому:
— Я с самого начала повел себя неправильно. Вместо того чтобы вести расследование, вляпался в любовную авантюру. Вы правильно сказали: меня баба вокруг пальца обвела. Только сделала она это не ради того, чтобы спастись от тюрьмы, а… ради меня самого. Лера… Калерия Константиновна Климова никого не убивала.
— Любовь, значит, — усмехнулся его собеседник. — Что ж… Вы люди молодые. Всякое бывает. Ну, а со спортсменками-то что случилось?
— Я все изложил в своем рапорте, — Алексей кивнул на стол, где лежали листы с отпечатанным на них текстом. — Травму Лукашовой, в результате которой она выбыла из сборной, можно квалифицировать как несчастный случай на тренировке. Она сама виновата: вышла на лед в то время, когда выкатывали спортивные снаряды. Ира Пятова не рассчитала силу броска. Она не хотела убивать Алину. Но именно с этого все и началось. Первая ошибка, которую мы допустили: не дали делу ход. Мол, победителей не судят. Это и натолкнуло убийцу на мысль, что он может расчистить место в олимпийской команде, а потом, после победы, ему все спишется. Вторая моя ошибка, подчеркиваю, только моя — я недооценил Мухина. Не думал, что он такой самолюбивый. Меж тем обида копилась в нем не один десяток лет. Пока у Леры… у Климовой никого не было, он терпеливо ждал своего часа. И вдруг появляюсь я! Это-то его и сдернуло. Он понял, что избавляться от ее мужиков — бессмысленно. На смену одному придет другой. И решил избавиться от нее самой. Он ведь знал, что работа для нее все. К тому же Климова четко ему сказала: пока я остаюсь старшим тренером сборной, Василиса на Олимпиаду не поедет.
— Но ведь, насколько я в курсе… — генерал надел очки и взял в руки рапорт Леонидова. — Э-э-э… Чен? Чен включили в состав олимпийской сборной.
— Да, после того, как Мухин убил Свиридову, — кивнул Алексей. — Этого они и добивались. Подставить Климову — раз. Потому что между ней и новым скипом олимпийской сборной разгорелся конфликт. Свиридова на нее телегу накатала. Какой будет вывод: кому выгодна смерть Жени? Климовой, конечно! В первую очередь ей. И два — у Свиридовой и Чен была психологическая несовместимость. Женю надо было убирать, чтобы протащить в команду Василису. Иначе никак. Таким образом они убивали двух зайцев. Василиса полностью находится под влиянием своего дяди. Он для нее, по сути, отец, он же и тренер. Между ними с рождения тесная связь. Она делает все, что он ей говорит. Сказал открыть дверь — она открыла. А перед этим позвонила ему и сообщила: Климова ушла к своему любовнику. Им чуть не помешала Зарипова. Она спустилась вниз и по телефону с полчаса ворковала со своим женихом, сидя на кухне. Но дверь была плотно закрыта, а Гуля поглощена разговором и ничего не слышала. Зато потом ее очень ловко подставили. Любимица старшего тренера — убийца! Скандал! Они все успели: Чен и Мухин. Он душил, она стояла под дверью на стреме. Я еще подумал, что нужна недюжинная сила, может быть, даже не женская, чтобы справиться с такой сильной девушкой, как Женя. Даже если она крепко спала. Как выяснилось, угадал, — усмехнулся он. — Убил ее мужчина.
— А почему никаких его следов в комнате не осталось, а?
— Василиса прибралась. Хотела было и крыльцо в порядок привести, но не успела: Климова вернулась. И тут случилось неожиданное: увидев мужские следы на ступеньках, Лера подумала на Зарипову. И принялась рьяно уничтожать улики. Так в комнате прибрались во второй раз. Третья моя ошибка заключалась в том, что я сразу исключил Чен и Колупаеву из числа подозреваемых. Я ведь думал, что это один и тот же человек! Он вывел из строя Алину, а теперь расправился с Женей. Я допрашивал… Нет, не так. Вызывал на откровенный разговор всех, кроме Колупаевой и Чен. Я их просто не замечал. А зря. Тоня могла бы мне кое-что порассказать про свою соседку. А дальше был этот цирк с отравлением.
— Погоди… Какой цирк? — генерал снял очки.
— Лера сказала Мухину, что под подозрение попала Зарипова. И он придумал ловкий ход: дал Василисе слабительное. Они разыграли отравление. Потому что сильно напугались, когда Климову не задержали. Но Зарипова в качестве подозреваемой их тоже устраивала. Они ведь добились главного: Василису включили в команду. Все было сделано чисто. Не подкопаешься.
— Как же ты его раскрутил-то, Леша? — спросил генерал.
— Можно, я не буду отвечать на этот вопрос?
— В рапорте, — его собеседник кивнул на листки, — это есть?
— Нет. Будем считать, что Мухин раскаялся. Совесть его замучила. У нас же есть его чистосердечное признание.
— Ну, хорошо, — генерал вздохнул и поднялся. Алексей тоже встал. — Да сиди уже. Давай без чинов. — Он сел. — Будем считать, что с заданием ты справился.
— Я его провалил, — упрямо сказал Алексей. — Женя могла бы жить.
— Говорят, Лукашова поправляется.
— На эту Олимпиаду она все равно не попадает. Но как знать? Керлинг — игра возрастная… Скажите, делу дадут ход? Мухин ведь далеко не ключевая фигура.
— Пока его просто отстранили от сборной, — нахмурился генерал. — И от тренерской работы. Но причин никто не обнародовал. Он находится под домашним арестом.
— Вы шутите?! Убийца — под домашним арестом?!
— Не переживай так, на него браслет надели. Ты пойми, Леша. Теперь что ж, опять перекраивать состав олимпийской сборной? Они ведь сыгрались!
— Они не сыгрались, их Лера сыграла! — разгорячился Леонидов. — Чен вполне заменима!
— Это не нам решать, — устало сказал генерал. — Ты свое дело сделал. И я. Осталось только это, — он кивнул на рапорт.
— Я полностью признаю свою вину.
— И что мне из этого, суп сварить?
— Да, но…
— Никаких «но», — сердито сказал генерал. — Не отпущу тебя, и все. Ну, хочешь, отпуск возьми. Поезжай с этой своей… Да куда хочешь поезжай!
— Не хочу я никуда!
— Это, Леша, просто нервы. Ты иди, подумай. Даю тебе сроку… Сколько хочешь. Хоть месяц. Сейчас новогодние праздники, все равно не до тебя. Да и тебе ни до чего. Кстати, все думают, что ты был в отпуске. Ты уж меня не подведи. Ходи, думай. На своем рабочем месте.
— Надеетесь, что мне подвернется интересное дело и я им так увлекусь, что останусь?
— Я боюсь за супермаркет, куда ты устроишься охранником. И за любую другую организацию. Пусть уж лучше ты будешь при мне. Для особых поручений. Все, иди.
Алексей встал:
— Есть!
— А отлично ты, Лешка, выглядишь! — с завистью сказал вдруг генерал. — Прямо орел! Красавец! Сколько же ты сбросил? Килограммов десять? И мышцы, ты гляди, накачал! Слушай, ну как, а? Поделись секретом? Тебе теперь все обзавидуются! Все равно проходу не дадут. Будут спрашивать: что для этого надо делать?
— Играйте в керлинг, — усмехнулся он и пошел к двери.
Сегодня Алексей забирал свои вещи из комнаты в блоке для персонала. Спортсмены уже разъехались, он намеренно не стал с ними прощаться, по официальной версии, помощник айс-мейкера Леонидов на этап Кубка мира просто не едет. Нечего ему там делать, за границей своих спецов хватает. А дальше неизвестно. До встречи, как говорится, на Играх! Там все понадобятся.
К тому же Алексей еще ничего не решил. Лера не звонила, что касается его, он по-прежнему не знал номера ее мобильного телефона. Смешно! Сейчас люди сначала обмениваются имейлами, узнают друг о друге всю подноготную, а потом уже ложатся в постель. Если до этого вообще доходит. А у них с Лерой все наоборот. Конечно, можно найти ее в социальных сетях и черкнуть письмецо, но Алексей был не уверен, что станет это делать. Как она там сказала? Лучше поставить точку, а не запятую и уж никак не многоточие.
Вспомнив о точке, он набрал номер своего бывшего помощника. Долги надо отдавать.
— Здравствуйте, Алексей Алексеевич, — официально сказал тот.
— Саша, я тебе должен три «кукареку». Ты верно сказал, что убила не спортсменка. Они, к сожалению, все разъехались, так что в столовой не выйдет. Если только тебя устроит тамошняя публика, повара и буфетчица. Или сам назначай время и место.
— Вообще-то я в фитнес-клубе.
— Где?!
— В бассейне. Сейчас поплаваю часок и пойду на айкидо.
— И что сие значит?
— Вы хотя бы меня похвалили для начала, — с обидой сказал Саша.
— Молодец!
— Я глупо себя вел. Хотел, чтобы вы убийцу никогда не вычислили. Мне, дураку, учиться надо было, как это делается, а я хамил.
— А вот теперь в самом деле молодец! Уметь признавать свои ошибки — это уже полдела!
— А насчет кукареку… Вы приезжайте к нам в Управление, прямо с утра. Тут и прокукарекаете. Так, чтобы все наши слышали. И мы, вдохновленные, отправимся на трудовой подвиг. А то наше начальство не умеет стимулировать. Одни выговорешники, нет чтобы развеселить.
— Ах ты…
— А кто сказал, что ошибки надо уметь признавать? — съехидничал волчонок. — Или я, по-вашему, глухой?
— Ладно, запиши за мной долг. Будет время — навещу. И смотри там, не утони. А то не услышишь, как я кукарекаю.
— Будьте спокойны: я теперь буду очень осторожно себя вести.
— Бывай.
Вот ведь щенок! Алексей даже слегка разозлился. Василиса все-таки сообщница Мухина, хотя сама и не убивала. Мог бы согласиться на ничью. А зубы у Сашки и в самом деле выросли. Алексей невольно улыбнулся.
Сегодня он прощался с базой. Было ощущение, что отрезали часть души. Прижился он здесь, втянулся, обрел великолепную форму. Уезжать не хотелось. Бывших спортсменов не бывает, это он понял.
Неторопливо прошелся по блоку, заглянул в тренажерку. Сделал привычную уже разминку. Никто ведь не гонит. Потом так же не спеша направился в Ледовый дворец. Захотелось вдруг выйти на лед, ощутить этот величественный холод, предвкушение чуда, как в храме, где возносят молитвы. Только там хочется замереть и не дышать, а здесь сорваться с места, бежать, лететь, скользить и не останавливаться, пока силы не кончатся.
На льду никого не было. Камней тоже не было, их увезли, чтобы подготовить к транспортировке в другое место. Остались только нарисованные круги, красные и синие. Он вздохнул, сладко зажмурился и шагнул на лед.
— Куда в кроссовках прешься? — услышал сердитое.
И радостно обернулся:
— Дядя Гриша?!
— Ты всего лишь майор, а я, как ты сам сказал, генерал. И это мое войско, — и он показал ему щетку для керлинга.
— Знатное оружие, — похвалил Алексей. — Значит, Лера тебе рассказала, кто я на самом деле?
— Я видел, как ты Мухина брал. Уважаю, — коротко сказал дядя Гриша. — Ты уж, Алексей Алексеевич, меня прости. Погонял я тебя.
— Без обид, — широко улыбнулся он.
— Ну а про то, что бегал когда-то, правда?
— Чистая правда! Я тебе вообще не врал. Слушай, возьми меня в свою команду, а? Я в керлинг хочу играть. А вот компании подходящей нет.
— Ладно. Надо будет — найдешь меня. Я тебе адресок черкну. Я ведь так и думал, что ты придешь. По-английски только англичане уходят. А у нас, русских, принято прощаться. Ну, обнимемся, что ли?
— Эх, дядя Гриша! — От избытка чувств Леонидов чуть не задушил коротышку.
— Полегче, Алексей, полегче, — пробурчал тот. — Я к ментам вообще-то не очень. Были у меня проблемы с законом.
— Права, что ли, водительские отобрали?
— Типа того. Но я уже понял, что нельзя всех под одну гребенку. Сволоты везде хватает. И у нас, спортсменов, как выяснилось, есть такие гады!
— Это ты про Мухина?
— Про него, — мрачно кивнул дядя Гриша.
— Ладно, не бери в голову. Сорвался мужик. Любовь, — насмешливо протянул он. — Ну, долго прощаться не будем. По-английски некрасиво, а затягивать не по-мужски. Бывай, учитель!
— И ты бывай.
— Увидимся на поляне! Я тебя еще надеру! Обещаю! — Он махнул рукой и направился к выходу.
Когда Алексей обернулся, дядя Гриша как-то хитро улыбнулся. Потом Алексей понял, что не один айс-мейкер пришел с ним попрощаться.
У ворот его ждала Лера.
— Садись, я подвезу, — кивнула она на свою машину.
— Я вообще-то на служебной.
— Отпусти ее. Что, гордость не позволяет?