– А я вот, представь себе, заморачиваюсь. Придется мне с тобой до самой Москвы ехать.
– А ты разве не до Москвы?
– Нет. В Загорье должен сходить..
– Да ладно тебе, – подозрительно взглянула на него Наташа.
Уж не к проводнику ли дядя ходил – на ее билет смотреть. По нему и узнал ее конечный маршрут. А сейчас дурака валяет. Дескать, готов за ней куда угодно ехать. А сам-то знает, где она сходит. И сам вместе с ней, потому что сам в Загорье едет. А может, наоборот, сам до Москвы едет, но ради нее готов и в Загорье сойти. Продолжить вагонный роман, так сказать…
– Ты же говорил, что до Москвы едешь.
– Ну, это я так. А теперь точно знаю, в Москву поеду. За тобой.
– А нужен ты мне? – с обескураживающей насмешкой спросила она.
– Уверен, что да.
– У меня же обручальное кольцо на пальце. Я замужем.
– Муж твой остался во Владивостоке. То есть в Артеме. Ты же в Артеме садилась?
– Ты видел, как меня муж провожал?
– Нет.
– Откуда такая уверенность?
– Уверен, и все тут.
– Мне нравятся уверенные мужчины, но не до такой же степени.
– А до какой?
– Короче, Склифосовский, ты мне мозги не пудри! Если у нас что-то было, то это не дает тебе права решать за меня, как и с кем мне жить. Да и не было ничего. Так, повеселились немного.
– Ну, не знаю, веселье весельем, а жизнь жизнью.
Женя улыбался, но в глазах угадывалась тоска брошенной хозяином собаки. Наташа не хотела об этом думать, но, судя по всему, он запал на нее всерьез.
– У каждого своя жизнь.
– Одна жизнь хорошо, а две лучше. Мы бы могли объединить наши жизни.
– Еще одно слово, и ты останешься без сладкого.
– Я не хочу сладкого. Я хочу соленого, но с тобой. Пуд соли хочу с тобой съесть.
– Остался ты, мой дорогой, и без сладкого, и без соленого.
Наташа сдержала свое обещание. И как ни ластился к ней Женя, она больше не раздвинула под ним ноги. Коньяк с ним пила, «кокс» в туалете нюхала, но не стелилась. И даже не потому, что нужно было держать слово. Нет, просто не хотелось…
Пять суток она ехала до Загорья. И за это время Женя успел порядком ей надоесть. Вроде бы симпатичный мужчина, с мужественной внешностью. Но было в нем что-то приторное. Зря он заговорил с ней о серьезных отношениях. Женщинам в общем-то нравятся такие разговоры, но бывают моменты, когда они у них могут вызвать и тошноту. Именно в такой жизненной ситуации и находилась сейчас Наташа. Потеряла мужа, потеряла дом, и неизвестно, сколь еще долго находиться в подвешенном состоянии… А Женя действительно ехал до Загорья. Она выяснила это через проводника. И там у него могла быть квартира, которая могла стать временным или даже постоянным пристанищем. Но уж лучше она будет сама по себе, чем с ним…
Глава 12
Поезд подходил к Загорью. Женя уныло смотрел в окно. Он уже убедился в том, что с Наташей ему ничего не светит.
– Мне надо переодеться, – сказала она.
Сам он уже был одет. Черные джинсы, водолазка, пиджак. Он молча поднялся и вышел из купе. Она же вскрыла тайник в нише потолка. И чуть не взвыла от страха и возмущения, когда рука нащупала лишь пакет с деньгами и драгоценностями. Пакет же с порошком отсутствовал напрочь. Может, куда-то провалился? Или выдуло его потоком воздуха? В лихорадочном возбуждении Наташа пыталась найти следы пропажи. Но в дверь начал ломиться Женя. Пришлось открывать, дабы не навлечь на себя подозрения.
– Ты не переоделась, – заметил он.
Нет чтобы выйти обратно в коридор, нет, он еще и дверь за собой на защелку закрывает. Что за мысли у него в голове?
– Сейчас переодеваться буду. Может, выйдешь?
– Там у тебя наркотик в пакете был, да? – ошарашил ее Женя.
Он смотрел на нее в упор – холодным, немигающим взглядом. Наташа почувствовала, как у нее начинают неметь руки и покрываться инеем душа.
– У меня? О чем ты? – еле слышно пробормотала она.
– Ладно тебе… Не бойся, я никому ничего не скажу.
– Я тебя не понимаю…
Она готова была отказаться от наркотика, лишь бы не выдать себя. Кто его знает, может, Женя – мент. Возможно, он провоцирует ее на признание.
– Все ты прекрасно понимаешь. Ты когда наркотик прятала, не заметила, что рядом был и мой тайник.
Он спокойно сунул руку назад за пояс под пиджак и вытащил пистолет. Это был австрийский «глок». Точно такой же ствол держал при себе Илья. Менты подобным оружием не располагают, разве что в нарушение закона.
– Видишь, теперь и ты знаешь мою тайну. Порошок уже у тебя в сумке, так что не волнуйся.
– Ты псих!
– Иногда случается, – жестко усмехнулся Женя.
– Кто ты?
– Робин Гуд местного значения. Богатых людей делиться заставляю. В пользу бедных, которые тоже хотят быть богатыми…
– Рэкет?
– Что-то вроде того. Только я не при делах. Кольку застрелили, Кузю менты со стволом взяли, закрыли. Но ты не думай, я не в розыске. Нормально все. Вот, думаю, чем заняться. А тут ты с порошком… Может, вместе стирать будем?
– Погоди, дай собраться с мыслями.
Наташа с трудом впитывала водопадом обрушившуюся на нее информацию. Как-то не подумала она о том, что Женя может оказаться бандитом. Это сейчас в его голосе сквозили приблатненные нотки, а раньше – никаких намеков. Не грубил, понты не колотил. Нормально все было, и тут раз – как гром среди ясного неба! Ствол, рэкет, братва!
– Мы уже почти приехали, – усмехнулся он. – Некогда думать. Ты бы успела собраться…
– Вот именно. Выйди!
– Нет. Но и на тебя смотреть не буду.
– Черт с тобой!
Наташа переоделась прямо при нем. Пошарила в сумке – действительно, пакет с наркотиком был там.
– Я же говорю, нормально все, – усмехнулся он.
– Мог бы и себе положить. Боишься, что спалят, да?
– Могу и себе положить, – невозмутимо пожал он плечами.
Не сказать что нагло, но уж точно бесцеремонно он забрал у нее пакет с товаром, уложил его в свою сумку.
– Теперь ты точно от меня никуда не денешься, – ухмыльнулся он.
– А ты нахал!
Наташа сама заметила, что это слово прозвучало в ее устах как комплимент. И не было уже в ней желания избавиться от Жени. Хотелось ему довериться. А если он поведет себя правильно, то и отдаться…
– Если б только это, – совсем не весело улыбнулся он. – Я еще и дурак. Не должен я с тобой связываться. А вот не могу от тебя отвязаться.
Снова поползли сопли. Но они уже не вызывали отвращения. Ведь Наташа уже чувствовала, что скована с Женей одной цепью. И уже не могла обходиться без него.
– И не надо…
С поезда они сошли без всяких происшествий. Никто не ждал их с «горячим приветом» – ни менты, ни братва. На вокзальной площади он взял такси и отвез ее к себе домой – в дальний Правобережный район города.
Новый высотный дом с видом на пустырь, за которым начиналась река. Двухкомнатная квартира, мебель старая, дешевая, зато в полном комплекте. Скромненько, но уютно.
– Твоя хата? – спросила она.
– Снимаю. На свою коплю. Совсем немного осталось. Может, вместе купим, а? – спросил он вроде как бы в шутку, но вышло, что всерьез.
– У меня же муж.
– Да нет у тебя никакого мужа. Я же знаю.
– Откуда?
– От верблюда. Что с порошком делать будем?
– Сначала гостью накорми.
Женя закрыл ее на ключ. Как будто боялся, что она убежит. Вернулся через час, с полными пакетами. Сам приготовил обед, сам накрыл стол. Особо не мудрствовал. Сосиски с вермишелью, сыр, колбаса. И коньяк. Армянский пятизвездочный.
А Наташа еще и «коксом» заправилась. Вышла из ванной повеселевшая, глазки горят.
– Может, и меня закинуться угостишь? – ухмыльнулся он. – А то все сама да сама, хоть бы меня за компанию взяла.
– О чем это ты?
– Да ладно, думаешь, не вижу, что на допинге сидишь. Завязывать с этим делом надо, Натаха!
– Как же, с такой жизнью завяжешь!
– Нормальная у тебя будет жизнь, отвечаю. Товар спихнем и уедем куда-нибудь. Можно в Москву, можно в Сочи. А можно и за границу дернуть. А товар мы спихнем. Есть у меня один знакомый человечек. А у тебя знакомые здесь есть?
– Ты так спрашиваешь, как будто их здесь быть не может. Как будто знаешь, что я здесь не живу.
– Знаю? Откуда я могу это знать? Просто чувствую, что без меня тебе не обойтись. Поэтому все на себя взял.
– Главное, не надорвись, ладно?
– Не волнуйся, у меня сил на все хватит. И на тебя, и на товар. Я бы с тебя начал, если ты не против…
Наташа не возражала и, взбодренная коньячком, легко уступила мужскому натиску.
А утром Женя куда-то ушел. Опять закрыл ее на ключ в квартире, так, чтобы она не могла уйти без него. Вернулся только к вечеру.
– Могу тебя обрадовать, – с порога сообщил он. – За твой пакет семьдесят пять тысяч дают. Деньги на бочку и никаких вопросов.
Семьдесят пять тысяч долларов Наташу вполне устраивали. Но ведь можно было бы выручить и больше.
– Может, до восьмидесяти поднимешь?
– Поднимал, не вышло. С семидесяти до семидесяти пяти поднял, и то хорошо.
– Может, до восьмидесяти поднимешь?
– Поднимал, не вышло. С семидесяти до семидесяти пяти поднял, и то хорошо.
– Ладно.
– Сделку бы отметить надо, – многообещающе подмигнул ей Женя.
– А что, сделка уже состоялась?
– Нет. Но все уже решено, вопрос только во времени. Завтра товар принесу, завтра же и деньги получим. И можно делать ноги.
– Насчет ног не знаю. Я в Загорье сто лет не была. Не успела приехать и уже уезжать?
– Так посмотришь город. Покатаемся немного, а потом в баньку. Там элитные сауны открыли, класс. Я уже договорился, на двоих сауну взял. Там и шампанское подают, и, если хочешь, массаж сделают.
– Кто массаж делает? Мужчины? – усмехнулась она.
– Ну, и мужчины тоже. Но я тебя под мужика не пущу. Сам тебе массаж сделаю. Ну, а ты мне, если хочешь…
– Пока не хочу, а там и посмотрим.
Оказалось, что у Жени была своя машина. «Ауди»-«бочка» не самой первой молодости. На ней они покатались немного по городу, затем отправились к банно-прачечному комбинату, где какой-то деятель отхватил целое крыло, приспособив его под элитные сауны. Так говорил Женя, и ей хотелось посмотреть, как на самом деле обстоят дела – номера можно назвать как угодно, но будут ли они соответствовать своему классу?
– Ты побудь пока здесь, а я сейчас…
Женя оставил ее в машине, а сам скрылся за стеклянной дверью заведения. Но Наташе в салоне сидеть не хотелось. Погода замечательная. Не сказать, что тепло, но комфортно. И воздух на редкость свежий. Она вышла из машины, закурила. Лучше бы она этого не делала…
Она не обратила внимания на мужчину, шедшего ей навстречу. Он направлялся к своей машине и мог бы пройти мимо нее. Но не прошел. Увидел ее, остановился.
– Слюсарева? – внимательно глядя на нее, спросил он.
И Наташа рассмотрела его. Это был мент, который когда-то вел дело об убийстве капитана Шипилова. Фамилию этого опера не помнила. Что-то с лебедями связано. Или Лебединый, или Лебединский… Да это и неважно.
– Ну, Слюсарева. И что? – недовольно скривила она губы.
– А что, замуж так и не вышла, если Слюсарева?
– Не ваше дело.
Замуж она вышла. И теперь по паспорту она Тюлькина, а не Слюсарева. Но не отчитываться же перед ментом.
– Ну, это как сказать… Ты, между прочим, свидетелем по уголовному делу проходила. И уклонилась от дачи показаний.
– Я что, под следствием была?
– Нет, но тебя искали.
– Значит, так искали, если не нашли. Я не пряталась.
– Плохо искали, – согласился мент. – Потому что и без тебя было все ясно…
– Ну и так что вы от меня хотите, товарищ майор?
– Уже полковник.
– Поздравляю.
– Да я в твоих поздравлениях не нуждаюсь, – нехорошо усмехнулся мент.
– Чего так? – Наташа почувствовала сосущий холодок под лопаткой.
Плохо, если целый ментовской полковник начнет вставлять ей палки в колеса. Помнится, однажды он уже пытался ей вставить, в гости напрашивался. Ладно, если его только на интим потянет. А если старые долги перед следствием припомнит, если воду мутить начнет?..
– Да ты и сама знаешь, Слюсарева. Капитана Шипилова убрали, а парня крайним сделали.
– Это вы о ком?
– Зиновий Нетребин. Может, еще помнишь такого?
– Помню, конечно. Но ведь это он Шипилова убил.
– Давай не будем! Ты прекрасно знаешь, кто это сделал. Совесть не мучает, а?
– Была бы виновата, мучила б. А так нет. Жаль, конечно, Зиновия. Расстреляли его бедного, да?
– Представь себе, нет, – неприязненно посмотрел на нее полковник. – Шесть лет ждал, когда расстреляют. А не расстреляли. Пересмотрели приговор, двадцать лет дали. Но не судьба. Автозак поездом раздавило, все погибли…
– Какая жалость!
– Знаешь, что такое автозак? – спросил мент и, не дожидаясь ответа, добавил: – Ничего, как-нибудь узнаешь. Тюрьма по тебе плачет, Слюсарева.
– Зачем тюрьма? – возмутилась она. – Что я такого сделала?
– Сделаешь. Обязательно сделаешь.
– Типун вам на язык!
Полковник не сказал ничего. Пожал плечами и направился к своей «девятке». Даже не попрощался… Козел!
Только мент уехал, как появился Женя. Взял ее за руку, повел за собой.
Это была самая настоящая сауна – тамбур, предбанник с раздевалкой и трапезным столом, мойка и парилка. Стильно, комфортно. На столе – ваза с фруктами.
– Шампанское подадут, – расстегивая «молнию» на ее куртке, сказал он.
– Когда?
– Через часик. Мы как раз успеем.
Наташе не надо было объяснять, что именно должны они успеть. Помыться, попариться – это само собой. Но пусть сауна финская, а традиция здесь русская: баня без секса – брызги на ветер. А традицию нарушать нельзя, тем более, если есть, кому спинку потереть…
В трапезную они с Женей не выходили, а вползали. Изнеможенные, распаренные как снаружи, так и изнутри. Первым делом он сунул руку под ворох своей одежды, вытащил пистолет.
– На месте, – с облегчением сказал он. И весело взглянул на Наташу: – Знаешь, чем он отличается от меня? Он еще заряжен, а я уже разряжен. А что общего? Ты и пистолет можешь зарядить, и меня.
– Не смешно.
– Зато верно. Смотрю на тебя, и все внутри поднимается. Лучше женщины и не найдешь.
Наташа была польщена. Улыбнулась:
– Ты нарочно пистолет на меня наставил? Угрожаешь, да? Хочешь, чтобы я согласилась? Так я и сама знаю, что лучше меня никого не бывает. Может, все-таки спрячешь ствол?
– Какой?
– Пошляк.
В это время в дверь тихо постучали.
– А, шампанское! – встрепенулся Женя. – Как заказывали!
Холодное шампанское после горячей бани… Наташа невольно сглотнула слюну. В предвкушении блаженства она лишь отметила, что Женя пошел в предбанник с пистолетом в руке. Отметила, но ничего не сказала. Он мальчик большой, что хочет, то пусть и делает. Лишь бы только на ментов не нарвался. «Но какие могут быть в Африке менты?..»
Наташа слышала, как открылась дверь. И вздрогнула, когда в ушах звонким хлопком отозвался пистолетный выстрел. Еще один, еще… Она все поняла. На ментов Женя не нарвался, зато с киллером встречи не избежал. Исполнил его кто-то под видом официанта, пуля вместо шампанского… Она поняла, что жить ей осталось немного. Ведь Женя заказывал шампанское и для нее… Страх сковал мышцы, наполнил свинцовой тяжестью ноги. Не сможет она уйти от киллера. Да и некуда уходить…
Но вместо киллера в трапезную ворвался сам Женя. Лицо перекошенное, глаза как у рака, навыкате, в руке пистолет…
– Уходим! – заорал он, хватая ее за руку.
Наташа поняла, что еще поживет. Испуг не прошел, но спало оцепенение. Она даже вырвала из захвата руку. Но только для того, чтобы собрать в охапку всю свою одежду. И Женю подтолкнула к мысли, что ему также надо бы одеться, пусть не сейчас, но потом…
Из сауны они выскакивали в одних туниках из простыней. В дверях номера лежало неподвижное человеческое тело, чуть поодаль, в холле – второй труп. И так понятно, кто это сделал. Наташа могла решить, что Женя застрелил случайных людей. Но случайные люди не ходят в гости с оружием в руках. А рядом с первым телом валялся пистолет. Такой же «глок», как у Жени. И дернул Наташу черт за руку, и зачем она только подняла с пола пистолет?..
Они шли через холл напролом, испуганная обслуга и клиенты шарахались от них как от чумы. У него пистолет, у нее… Выскочили из сауны, по ступенькам крыльца сбежали на тротуар, пересекли его. До машины оставалось совсем немного, когда пустое место рядом с ней заняла знакомая «девятка». И ужас! Из машины выбрался тот самый милицейский полковник, с которым Наташа разговаривала совсем недавно. Вернулся зачем-то, принесла его нелегкая. Вряд ли приехал по вызову. Не успел бы. А вдруг?
Он смотрел на Наташу круглыми от удивления глазами. Удивлялся, не зевал.
– Слюсарева, брось пушку! – крикнул он.
Кошмар! Он видел пистолет в ее руках. Кошмар в квадрате! Он собирается разоружить ее, а для этого лезет под куртку за своим оружием.
– Руки в гору, мусор! – в бешенстве заорала Наташа, направляя на мента ствол.
Полковник не стал испытавать судьбу, поднял руки, сложил их на затылке. Но рот не заткнул:
– Слюсарева, не дури!
– Сейчас башку снесу, морда ментовская! Спиной ко мне, руки на машину!
Она была в таком состоянии, когда ее лучше не злить. Она ведь и выстрелить могла! Сама это понимала, и до мента дошло. Поэтому он выполнил ее команду. Но как только она села в машину и та сорвалась с места, полковник тут же запрыгнул в свою «девятку»…
– Ты зачем ствол взяла? – закладывая вираж, резко спросил Женя.
– Ты что, не понял? От ментов отстреливаться!
Теперь Наташа точно знала, что поступила правильно. Если бы не подняла с пола пистолет, как бы она смогла урезонить обнаглевшего мента? Но Женя думал иначе.
– Дура! Не было бы у тебя ствола, он бы на тебя не наезжал! А ты откуда знаешь, что это мент?
– Знаю. Пересекались. Давно. Он тогда еще майором был.
– А сейчас полковник. Полковник Лебяжный, мать его.