– Что случилось, Игорь? – спросил Артем офицера контрразведки, когда оказался в «Тигре». Сзади плелся его старый внедорожник, управляемый одним из пластунов.
– Боевая тревога. Это раз. И что-то случилось в Европе – это два.
Через неделю стало понятно: все гораздо хуже, чем он думал. Дело медленно, но верно шло к широкомасштабной войне. Может, даже мировой. Артем на этот счет никаких иллюзий не питал. Побывав в переделке на Украине, он понимал, что бои в Крыму – это некий пролог более грандиозных событий. Теперь эти события проявились, как айсберг на пути «Титаника».
Вся едва сформированная амурская пластунская бригада сидела на десантных рюкзаках, ожидая рывка до Хабаровска, погрузки на транспортные борта и переброски на Запад. Не дождались.
– Господа офицеры! – обратился к ним генерал-майор Кологрив, командир бригады, матерый волчара, переведенный в пластуны с повышением из армейского спецназа.
Личность Пшеничному хорошо известная – тоже из «кавказцев». В двадцать второй бригаде спецназа Кологрив был первым заместителем командира.
– Наша бригада остается здесь, на Дальнем Востоке, до особого распоряжения. Слезайте с рюкзаков. С завтрашнего дня: один батальон пластунов перебрасывается непосредственно в Хабаровск для усиления 194-й мотострелковой бригады. Майор Пшеничный, готовьте своих орлов.
Черт, быть приданным другой части, тем более пехотной, хуже не бывает.
Мотострелки по подготовке на порядок уступают пластунам, и случись что, их командир будет гонять нас, как бобиков, затыкая «приданными» любые дыры. Но приказ есть приказ.
– Есть, господин генерал-майор! – козырнул Артем.
«Из-за китайцев торчим здесь? Или ждут американского десанта?» – размышлял Артем, идя по плацу и машинально козыряя попадающимся навстречу сослуживцам.
Скорее всего – первое. Китай был извечной головной болью русских, с тех пор как началось заселение этих бескрайних просторов славянами. Когда Пшеничный прибыл под Хабаровск, отношения с Китаем были на грани замерзания. Главе Руси не нравились соседи с миллиардным населением, потихоньку просачивающиеся на русскую территорию. Поэтому, укрепившись в Москве, Стрельченко потихоньку стал сворачивать сотрудничество с КНР. Сначала в военно-технической области, затем – во всех остальных. В Пекине все поняли правильно и очень обиделись. Китайцы попытались было подействовать через СМИ и прокитайское лобби внутри Руси, но перешли вскоре к более решительным действиям. Объектом нападок и издевательств стали русские челноки, затоваривающиеся по ту сторону Амура. Не проходило недели, чтобы китайская полиция не задерживала очередную группу челноков под каким-нибудь дурацким предлогом. Это было зря.
Из Кремля на Пекин потянуло прямо-таки арктическим холодом. Через три месяца правительство Руси приняло некий закон «О противодействии внешнеторговому демпингу», задравший в небо таможенные пошлины на товары из КНР и сразу сделавший их неконкурентоспособными на русском рынке. Позже подобные законы под давлением Москвы приняли среднеазиатские государства. В свободную нишу рынка устремились фирмы из Тайваня, Малайзии, Южной Кореи, Бразилии, Индии.
И, понятное дело, китайские контрабандисты со своим дерьмовым товаром. С контрабандистами никто особо не церемонился. Год назад в соседней Амурской области произошел настоящий бой между пограничниками и контрабандистами. Пограничный наряд попал в засаду, но, погибая, успел дать сигнал о прорыве границы. В итоге срочно переброшенная ММГ[72] выбила китайцев обратно, на их территорию, уничтожив шестнадцать контрабандистов. Со стороны пограничников погибло четверо, еще четверо было ранено. Изъято с десяток поддельных «калашей», гранаты, несколько копий ТТ… Целый арсенал с собой тащили, пидоры…
Значит, вместо западного фронта будем здесь дергать китайского тигра за усы.
Как Маугли – Шерхана.
Окрестности Радома. Польша. 2 августа
«Апачи» второго ударного батальона «Крыльев победы» не выходили из боев уже пятый день подряд. После первого, крайне неудачного боя, когда вертолеты неожиданно налетели на минные заграждения, которыми русские прикрыли позиции своих ПВО. Изящная операция по ликвидации ЗРК С-400, разработанная в штабе ВВС, привела к серьезным потерям без малейшего результата. Реванш удалось взять на следующую ночь, когда «Апачи Лонгбоу» перехватили русскую бронетанковую колонну. Звено EH-60A Quick Fix-2[73] ослепило радары «Борзых» на какие-то секунды, но этого хватило «Апачам», чтобы подобраться к ним на дистанцию, доступную для пуска «Хеллфайров».
Один за другим самоходные ЗРК «Панцирь-С1», находящиеся в ползущих по земле бронетанковых колоннах, стали превращаться в огненные шары, выбрасывающие из себя в ночное польское небо вспышки от детонирующих боеприпасов и ракетного топлива.
Затем вертолеты, разбившись на пары, прошлись по бронетехнике. Логан слышал в наушниках, как радостно вопили операторы вооружения, отмечая удачные попадания.
Два «Хэллфайера», выпущенные Гарсиа, угодили в башню и борт «восьмидесятого», находящегося прямо по курсу. Выпустили именно две ракеты, здесь не Ирак, и для уничтожения танков противника командование приказало боеприпасов не жалеть, уничтожать со стопроцентной гарантией.
Вспышка от взрыва едва не ослепила Роджера, когда сорокашеститонная русская боевая машина превратилась в кучу стальных обломков. Он наблюдал, как оторванная башня отлетела от изувеченного корпуса футов на тридцать.
– Бинго!!! – заорал Гарсиа. И тяжелая, смертоносная стрекоза пошла на следующий заход.
Еще два «Хэллфайера» – и следующий «Барс», пытавшийся сманеврировать и нащупать длинноствольной пушкой атакующие вертолеты, превратился в маленький вулкан из пылающего топлива и рвущихся снарядов.
Неожиданно взвыла система предупреждения радиолокационного облучения с левого борта. Пуск ракеты – что за хрень? ЗРК не видно, все уничтожены. Роджер заложил вираж, пытаясь уйти от невесть откуда взявшейся, несущейся на него смерти.
«Апач» Логана увернулся, и ракета проскочила мимо, не пытаясь маневрировать. Ее жертвой стал вертолет капитана Дэйва Брукса, только вышедший из атаки. Дэйв слишком увлекся лицезрением уничтоженного русского танка и поздно среагировал на появившуюся угрозу. Создалось впечатление, что парящую хищную стрекозу на лету прихлопнули гигантским невидимым тапком.
– Это танки, парни! Внимание! Не сближайтесь с целями, не сближайтесь… – В наушниках забился голос «папаши» Вулиджа.
Но поздно, слишком поздно… Опомнившаяся от первого шока, связанного с внезапным нападением, ползущая по земле стальная змея, рассеченная атакой на несколько частей, ответила ураганным огнем. Т-80УМ пытались себя защитить, отстреливаясь от «Апачей» «Рефлексами».
Русские гусеничные бронемашины, БМП, вертя башнями, лупили вверх из автоматических орудий. Из бронемашин выпрыгивали пехотинцы, задирая вверх тубусы SA-18[74]. Огонь был сильный, но, к счастью для американцев, плохо организованный и неточный.
Выскочив в очередной раз из-за пологого холма, украшенного несколькими деревцами, вертолет Роджера расстрелял длинной очередью из М230 БМП, с кормы которой русские собирались выпустить ракету из ПЗРК. Четыре десятка бронебойных снарядов М798, выпущенных за четыре секунды, разнесли бронемашину и стоящих рядом людей буквально на атомы. Словно языком слизало. Радоваться, правда, было уже некогда. Пора сматывать удочки.
– Гончие, уходим, уходим. Бандиты на подлете. – Снова голос командира ударного батальона в наушниках. – Все, повеселились и хорош…
Не дожидаясь встречи с русскими истребителями, несущимися сейчас им наперехват, вертолеты стали уходить обратно, на запад.
На столичной авиабазе[75] пилотов-вертолетчиков встречали как героев. Еще бы, первый значительный успех: сорван прорыв русских на Демблин вдоль железнодорожной ветки, идущей с юга на Варшаву. Удалось здорово потрепать один из батальонов восьмой казачьей танковой бригады под названием «Siberia»[76]. Взяли реванш за первый неудачный боевой вылет. Рассчитались сполна. И это только начало.
– Это Америка, парни! – заорал, едва спрыгнув на бетонные плиты, полковник Томас Вулидж.
– Мы им вдули, парни, заставили медведей плясать под нашу дудку! Всем – по бокалу шампанского! За счет армии США!
– А что, босс, не такими страшными оказались эти русские, – сказал Марсель, яростно вытираясь полотенцем. – EH-60 просто заглушили помехами радары, а мы, подобравшись, выбили из них всю дурь…
– Ага, Марсель, только на твоем месте я не обольщался бы. Хрен знает, что у русских есть еще в арсенале.
Вот дурной у меня глаз, дурной, ничего не скажешь. Русские ответили нам менее чем через сутки после полуночного триумфа второго ударного батальона.
– Ага, Марсель, только на твоем месте я не обольщался бы. Хрен знает, что у русских есть еще в арсенале.
Вот дурной у меня глаз, дурной, ничего не скажешь. Русские ответили нам менее чем через сутки после полуночного триумфа второго ударного батальона.
Утро неприятностей не предвещало, наоборот, пришли ободряющие новости. В США, на юге, удачно разрешился кризис с заложниками, на днях должен был выступить перед нацией президент. Следующей хорошей новостью были сводки о ночных воздушных боях.
Командование ВВС наконец-то развернулось в полную силу. «Лайтинги», «Рэпторы» из 31-го и 48-го истребительных крыльев показали «иванам», кто считается хозяевами в европейском небе. Тягаться с F-22 и F-35 «иваны» не могли, потеряв, по данным разведки, за ночь более двух десятков самолетов, включая один «Mainstay»[77].
Первый ответный удар медведей пришелся на обеденное время. Как будто специально…
Едва Роджер нагрузил себе на пластиковый поднос кусок курицы, жареную фасоль и картофельное пюре, собираясь основательно пообедать перед вечерним брифингом, как стены столовой вздрогнули от сильного взрыва. Следом на людей обрушился поток стекла – из выбитых взрывной волной окон. Логан шустро нырнул под стол, спасаясь от летящих прозрачных осколков. Но не все сослуживцы успели это сделать, и столовая огласилась воплями и проклятиями тех, кого все-таки зацепило. Да, глупейшее ранение – в столовой от стекляшки…
Только сейчас Роджер обнаружил, что пюре украсило его комбинезон белесыми пятнами на груди и животе, а фасоль неблагородно осыпалась на штанины. Чертыхаясь и отряхиваясь, Логан выскочил из разгромленной столовой. Тут с большим опозданием завыли сирены, оповещающие о воздушном нападении.
Летчики и технический персонал, опережая друг друга, рванули по направлению к бункерам со старомодной надписью «Бомбоубежище». Вот уж никогда не думал, что придется прятаться от русских ракет. В Афганистане единственным артобстрелом авиабазы была пара мин, выпущенная из 82-мм миномета. Здесь…
Не добегая до бункера, Роджер резко задрал голову – казалось, небосвод треснул. Рядом с барашковыми облаками в небе появились черные точки, к которым тянулись с земли белые столбы инверсионных следов противоракет ERINT[78].
Уже в бомбоубежище, оборудованном, кстати, предусмотрительными поляками по последнему слову техники, полковник Тэлбот пояснил, оторвавшись от разложенного на металлическом столе ноутбука:
– AS-16 Kickback… Аэробаллистические ракеты. Устаревшее оружие, но у «иванов» его много. Ломают польское ПВО[79].
Аэробаллистические ракеты были только началом. После ударов по позициям наших и польских ЗРК в воздух поднялась наша авиация, готовясь встретить ожидаемую воздушную атаку русских.
Мы ошибались. Не собирались русские тратить на нас дорогостоящую авиационную технику и ввязываться в воздушные бои. Одного показательного урока хватило сполна. Не знаю, о чем там думало командование ВВС, но медведи оказались хитрее.
«Kickback» были холодной закуской, мать их… Горячее подали ближе к вечеру. Нам относительно повезло: мы в тот момент были на боевом вылете. Хотя это как посмотреть…
Новая задача, полученная вторым ударным батальоном, была проста, как мычание: совместно со штурмовиками А-10 врезать по атакующим русским танкам. Помимо А-10 нас поддерживали польские «Hide» и «Fitter-F»[80]. Приказано было атаковать днем, считалось, что русское армейское ПВО сильно ослаблено и проблем возникнуть не должно. Встретить бы Жеребца Тэлбота, спросить, как можно было так ошибаться! Да некого уже спрашивать.
Атаковать походный порядок, когда танки и бронемашины кишкой ползут по шоссе – проще простого, главное, не зевать и не увлекаться. Атаковать тактическую группу, развернутую в боевой порядок, гораздо сложнее. Вас ждут. Ждут всегда, в любой момент…
AH-64D должны, выбив мобильные ЗРК, присоединиться к охоте «бородавочников» на русские танки. Беспилотные «предаторы» уже вскрыли позиции войсковой ПВО, осталось только превратить русские ЗРК в кучу металлолома, открыв дорогу штурмовикам.
«Иваны» извлекли из вчерашней ночной бойни гораздо больше уроков, чем думало наше командование. «Слабое» ПВО оказалось ложными позициями, оснащенными надувными макетами и имитаторами радаров. Русские танки, помимо того что были укрыты защитными чехлами, задействовали еще и систему электронных и оптических помех, даже в дневных условиях здорово осложнив целеуказание «бородавочникам». Как позже понял Роджер, их ночной кавалерийский набег удался исключительно потому, что русские все силы бросили на противодействие ВВС и рейд «Апачей» банально проспали. Сейчас они были готовы.
Залп «Хеллфайров» по позициям ПВО и их мгновенное поражение никого не насторожили, наоборот, расслабили. Как в тире или на компьютере. Нажал на кнопку джойстика – и вражеская боевая машина с экрана пропадает.
«Апачи» чуть приподнялись, чудовищными, высокотехнологичными стрекозами заходя на ударную позицию – идеальную для удара по бронетехнике. Но неожиданно система предупреждения РЛС APG-78 истерично завыла, словно мартовская кошка, которой оторвали хвост.
– Многочисленные источники излучения, обнаружен пуск зенитных ракет. Внимание, пуск! Еще пуск! – Бесстрастный голос офицера боевого управления выводил Роджера из себя сильнее летящих на него русских ракет.
Навстречу вертолетам потянулись белесые щупальца выпущенных ракет и свинцовые струи заходящихся в смертельном лае скорострельных зенитных автоматов. Замаскированные «Тунгуски» и «Панцири», прикрытые ложными позициями, дождавшись своего часа, открыли огонь одновременно, пытаясь смести огневым потоком атакующие вертолеты.
Охотники сами попали в засаду, уготованную ими для дичи. Первые два «Лонгбоу», идущие в авангарде, исчезли в огненном шквале. Следом, завалившись на бок и крутясь вокруг своей оси, на землю повалился UH-60M[81] вместе с полковником Вулиджем. Остальные «Апачи» сломали строй и, рассыпавшись поодиночке, попытались укрыться от летящей на них с земли смерти.
Логан слышал, как голос офицера требовал от штурмовиков прийти на помощь убиваемым вертолетчикам. Весь предварительный план, казавшийся таким четким и правильным, рухнул за считаные секунды. И куда смотрела наша всезнающая и всепроникающая разведка?! Второй ударный батальон трахнули. Трахнули, как дешевых портовых шлюх, – семь «Апачей», вертолет-разведчик и вертолет управления были уничтожены за несколько секунд.
Тяжелые «бородавочники» должны были пройтись по боевым порядкам атакующей русской танковой бригады, словно утюг по гладильной доске. Плавно и гладко, оставив после себя десятки изувеченных Т-80. Если бы не было плюющихся огнем «Грисонов» и «Борзых». Может, против аналога «стингера» – А-10 С может устоять, но от сверхзвуковой ракеты «Борзой» спасения нет.
Неудача воздушной атаки повлекла за собой проблемы на земле. Русские отбросили первую польскую механизированную дивизию, полностью блокировали Радом, сделав еще один шаг к тому, чтобы охватить Варшаву с южного направления.
Вертолет Роджера здорово тряхнуло, и ровный вой турбины T700-GE-701D сразу стал тише. На приборной доске багровым цветом вспыхнул сигнал предупреждения.
Правый двигатель стремительно терял мощность.
– Уходим босс, уходим… – завопил Марсель, пытаясь поймать в лазерный прицел русскую зенитную установку.
Толстяк прав. Надо уходить – на одном двигателе много не навоюешь. Тем более что невидимый оператор уже дал отбой атаке. Наскок не получился – русский мишка махнул своей когтистой лапой, и мы умылись кровью.
На авиабазе к моменту нашего возвращения из рейда царил настоящий переполох. «Тандерболты» из 52-го авиакрыла, здорово побитые при атаке, заходили на базу один за другим, многие садились буквально на одном крыле. Вот «бородавочник», с намалеванной на носу оскаленной пастью неведомого зверя и хвостом черного дыма, тянувшимся из левого пробитого двигателя, неуклюже плюхнулся на ВПП, чуть подскочил вверх и с треском потерял крыло. После чего двадцатитонная туша штурмовика рухнула на бетон. За долю секунды до падения отлетел стеклянный колпак и вверх устремилась человеческая фигурка, зажатая в катапультируемом кресле…
Раскрытия парашюта Логан уже не видел. Из поврежденных баков упавшего А-10 полилось топливо, и через пару секунд штурмовик запылал, словно погребальный костер.
– Там боекомплект!
Кто-то истошно заорал, дернул Логана за рукав, толкая на горячие бетонные плиты. Взрыв разметал аэродромное оборудование и опрокинул, словно игрушку, огромную пожарную машину, несущуюся к очагу возгорания.
В ушах у Логана звенело, словно невидимый военный оркестр, засевший в черепе, исполнял какой-то бравурный марш. Роджер сел, потряс головой и, опираясь на бетон, попытался встать. Его подхватили сразу с двух сторон: