Она вылетела из комнаты, мисс Дафна Пеппертри побежала за ней, оставив класс шептаться и пересмеиваться.
— Мисс Боскасл! — крикнула Дафна. — Мисс… О Господи! Шарлотта, ты от меня не убежишь! Вот уж не думала, что ты способна на подобное озорство.
Озорство! Шарлотта вздрогнула, представив себе Гидеона.
— Как ты узнала? Откуда узнали девочки? Я даже со своими родственниками не говорила.
Мисс Пеппертри загнала ее в столовую.
— Девочки знают.
— Я поняла, что они знают, но не понимаю, каким образом они узнали так быстро.
Мисс Пеппертри закрыла дверь, заперла замок и метнулась к окнам задвинуть шторы.
— Что ты делаешь? — спросила Шарлотта, уверенная, что слышит на улице шаги своей гибельной судьбы.
— Шш… — Мисс Пеппертри приложила палец к губам и, подойдя к камину, потянулась к стоявшей на каминной полке вазе.
— Ты внезапно сделалась шпионом, или мы разыгрываем пантомиму? Потому что я…
Она замолчала, когда мисс Пеппертри повернулась и, схватив ее за руку, прошептала:
— Я положила кусочки сюда.
— Кусочки чего? Куда положила?
— В вазу, похожую на греческую урну. Вспомни, мы принесли ее в эту комнату, когда одна из девочек нашла в библиотеке книгу о практике кремации в древней Греции.
Шарлотта высвободила руку из хватки Дафны.
— Сомневаюсь, что у тебя была возможность засунуть кого-нибудь в эту вазу на вечный покой, и требую, чтобы ты прекратила эту чепуху.
— Бульварные газеты. Я их сожгла, как только они появились. Конечно, будут другие, и тебе придется мне помочь быстро обнаружить их.
Шарлотта потерла висок.
— Лучше я велю принести чай, а ты пока сядь. Честно говоря, ты меня пугаешь.
— Вот и хорошо, что пугаю! — воскликнула мисс Пеппертри. Обе обернулись на властный стук в парадную дверь. — Ох! Этого не скроешь. Твой скандал уже в газетах. — Она подвинула к камину скамеечку для ног, приподняла голубую муслиновую юбку и потянулась к вазе.
Шарлотта бросилась вперед, намереваясь выхватить вазу из ее рук. Мисс Пеппертри спрыгнула на пол.
— Теперь ты поняла? Я оставила уцелевшие кусочки, чтобы ты посмотрела.
Шарлотта судорожно сглотнула, приготовившись к шоку, и всматривалась в пыльные глубины вазы. Она сморщила нос.
— Вся эта суматоха из-за…
— …из-за герцога. — Сунув руку в вазу, Дафна вытащила бумагу, немилосердно изрезанную ножницами. — Прочитай. Только не вслух, пожалуйста.
Шарлотта с нарастающим волнением смотрела, как мисс Пеппертри выкладывает кусочки бумаги на столик. Конечно, было куда проще сохранить целый кусок, решила она, но мисс Пеппертри нравилась эта драма. Жизнь бедняжки, возможно, совсем лишена событий. И опосредованное удовольствие, которое она получала, сунув нос в чужие дела, слабая замена пустоте.
Но Шарлотта не в том положении, чтобы высказываться.
Ее воображение подсовывало картинки позора Дафны. Ведь они с помощницей друг другу под стать.
— Вот, — с победным видом прошептала мисс Пеппертри, отступив от стола.
Шарлотта слышала доносившийся из холла шум.
— Дафна, я знаю, что ты склонна преувеличивать. Как и я. Но скажи мне, это действительно ужасно?
— Да. На этом столе пепел твоей репутации.
Шарлотта взглянула на сложенные обрывки бумаги.
Жирный шрифт оглушил ее, как рожок извозчика. Оказалось, это подпись к карикатуре Джорджа Крукшенка[1].
«Главу академии поймали с любвеобильным герцогом! Один из самых распутных светских холостяков имел двух любовниц за одну ночь».
Охнув, Шарлотта опустилась в кресло, к горлу подступала дурнота.
— Хорошо, что я не видела картинки. Неудивительно, что девочки сегодня утром так возбуждены.
— Будет удивительно, если у нас вообще останутся ученицы, когда их родители узнают, чем запахло.
Шарлотта встревожилась.
— Большинство людей не верят этим презренным скандальным листкам.
Мисс Пеппертри, не выпуская из руки вазу, сгребла обрывки бумаги и вернулась к камину, чтобы бросить обличающие улики на угли.
— Большинство людей, — прошептала она, — чувствуют, есть в слухах доля правды или нет.
— Возможно, люди потеряют интерес, если будет объявлено о помолвке.
По крайней мере она надеялась на это. У Гидеона наверняка другое мнение.
Мисс Пеппертри снова забралась на скамеечку, чтобы вернуть вазу на место.
— Очень в этом сомневаюсь. Думаю, скоро ты столкнешься с обратным. Герцог рангом лишь немного ниже принца, как ты понимаешь. Его помолвка и последующий брак поднимут такое волнение, что оно лишь немного затушует твой позор, пока он не умрет естественной смертью.
Волнение, которое Гидеон поднимет в ее сердце, если женится на ней, будет жить вечно.
— Ничего с этим не поделаешь, Дафна. Я себе постелила постель и теперь должна лечь в нее.
Мисс Пеппертри подбоченилась.
— Надеюсь, ты понимаешь, что не будешь в этой постели единственной.
— Полагаю, да, — произнесла Шарлотта. — Это жертва, которую мне придется принести.
— Мисс Боскасл, — сказал из-за двери дворецкий Огден. — Маркиз прислал за вами карету.
— Если бы я плохо тебя знала, то решила бы, что ты умышленно учинила этот скандал.
— Я этого не делала, — возразила Шарлотта.
Но она мечтала об этом.
Рано или поздно мисс Пеппертри, если не весь мир, узнает, насколько скандальны были ее грезы.
— Что будет с академией? — Мисс Пеппертри потянула Шарлотту к двери, потом в холл, где в тишине ждал дворецкий. — Я не смогу найти другое место. Леди Клипстоун меня даже в поломойки не возьмет, если в этом скандале есть хоть крупица правды.
— Еще не время покидать корабль.
— Возможно. — Глаза мисс Пеппертри за стеклами очков блестели от слез. — Но может быть, пора подхлестнуть себя и отделаться благополучно.
Глава 13
Гидеон приехал в Грейсон-Мэншн на Парк-лейн за три минуты до полудня на следующий день после пережитого позора. Всю ночь он сочинял речи, смягчающие ситуацию. Но оказалось, что собравшимся не до него, он прибыл в разгар семейного спора. Грейсон стоял в углу, как всегда, элегантно одетый. Хит сидел в кресле, а Дрейк и Девон вели словесную перепалку.
Устроившись в предложенном кресле, Гидеон откинулся на спинку и разглядывал лепного Юпитера на потолке.
— Подождем, пока эти малыши выговорятся и начнут вести себя прилично, — вздохнул Хит.
— Я признаю, — сказал стоявший у окна Девон, — что подтолкнул Гидеона поговорить с Шарлоттой на балу. Она выглядела такой одинокой и унылой. Это моя вина…
— Как обычно, — бросил, не открывая глаз, растянувшийся на софе Дрейк.
Девон запустил руку в волосы.
— Я не думал, что простая доброта приведет к такому.
— В том-то и проблема, — проворчал Дрейк и сложил ладони, словно возносил молитву. — Ты никогда не думаешь.
— И кто это меня критикует? — фыркнул Девон. — Человек, который годами пил так, что по утрам своего имени вспомнить не мог.
— Было дело, — с улыбкой признал Дрейк. — Мы ведь теперь стали старше?
— Ты, а не я, — парировал Девон. — Я до сих пор дитя.
— Именно так я и думаю.
Прислонившийся к стене широкоплечий мужчина выпрямился.
— Прекратите, вы оба! — крикнул он.
Дрейк улыбнулся Девону.
— Маркиз говорит. Давай помолчим.
Гидеон выжидательно поднял взгляд. Он был лишь поверхностно знаком с Грейсоном, но ситуация, как он понимал, скоро изменится. Как гласила молва, маркиз без особой радости стал патриархом лондонской ветви знаменитого скандалами семейства, когда его отец Ройден Боскасл умер. Грейсон слыл благородным, справедливым и добродушным.
Но с другой стороны, трудно судить о характере Грейсона, ведь Гидеон никогда прежде не совершал какой-нибудь неосторожности по отношению к его родственникам. Сегодня утром маркиз был отнюдь недобродушен. Без улыбки, с тяжелым взглядом, он выглядел столь же раздраженным и рассерженным, как и Гидеон.
Хит, однако, казался сердечным, когда высказывал свое мнение.
— Если мы будем ссориться как школьники, это никому не поможет. Почему не дать Гидеону возможность объяснить, что произошло?
— Девон попросил меня оказать ему любезность и подойти на балу к Шарлотте.
— Так это из любезности вы пригласили ее в свой дом? — нахмурился Грейсон.
Гидеон заколебался. Солгать в ее защиту, взяв на себя роль ловеласа? Нет, Шарлотта уже могла сказать правду. Да. Правда предпочтительнее, не важно, какую боль она может причинить.
— Она сама пришла в мой дом. — Он спрятал улыбку, вспомнив, в какой позе обнаружил Шарлотту в своей спальне. — Точнее, тайно проникла в поисках дневника. И залезла ко мне…
— Что?!
— В гардероб.
— Прежде всего скажи, зачем ты взял ее дневник? — спросил Девон. — Странный поступок, особенно для человека, который идет на встречу с любовницей.
«Какая любовница?» — подумал Гидеон. Габриэль уже на весь свет раззвонила, что она снова свободна и что он бессердечная свинья. Его экономка явно разделяла ее мнение и продемонстрировала это, подав ему на завтрак холодный кофе и черствый пирог.
— Я нашел дневник в своей карете после бала, — сказал он. — И думал, что могу уберечь собственность вашей кузины от попадания в чужие руки.
— Все это хорошо и прекрасно, — сказал Грейсон. — Но почему вас обоих застали в компрометирующей позе в темноте?
Гидеон слабо улыбнулся:
— Я сам хотел бы найти этому объяснение. Я действительно не могу дать вам никакого ответа. Одно привело к другому. Разве причина имеет значение?
— Нет, — покачал головой Хит, — если результатом будет свадьба. Такое возможно?
Гидеон позволил себе пропустить это мимо ушей.
— Я часто радовался хорошей дуэли. Но в этом случае стычка ничего не решит.
— Я надеялся, что вы скажете это, ваша светлость, — с видимым облегчением произнес Хит. — Я не имею желания убивать вас.
— А я вас, — признал Гидеон.
Девон прочистил горло.
— А мне хочется его убить.
— Тебя никто не спрашивает, малыш, — сказал Дрейк.
— Детки, перестаньте ссориться, — сказал Хит.
Грейсон тяжело вздохнул:
— Эту проклятую свадьбу нужно устроить как можно скорее. Сплетни растут как грибы.
— Мне нужно специальное разрешение.
— Не согласен с тобой, Грейсон, — откинулся в кресле Хит. — Перед свадьбой должен быть короткий роман. Хотя бы недели две. Публичное ухаживание предотвратит скандал.
Обдумав предложение, Грейсон кивнул:
— Признаю, это настоящее искусство — ухаживать за молодой леди, которую никто не любит, и убедить мир в обратном.
— За две недели? — не скрывал своего скептицизма Гидеон.
— Да, — подтвердил Грейсон. — Человеку с вашим опытом не нужно объяснять, как действовать. Работа хоть и не простая, но не лишена награды.
Гидеон отвел взгляд.
— Этим вы предлагаете мне заняться во время скоропалительного романа?
— Вас застали с ней в темноте, Уинфилд, — сказал Дрейк. — Полагаю, вы способны оценить результат.
— Преследуй я ее так же безжалостно, как других женщин, она бы где-нибудь спряталась.
— Тогда вы выкурили бы ее из укрытия, — пожал плечами Грейсон. — Заставьте ее воспылать к вам чувством. Если вы собираетесь поступить благородно, это окажется весьма полезным. Надеюсь, вы сумеете хотя бы притвориться влюбленным.
— Любовь? — шевельнулся в кресле Гидеон. — Вам следовало быть откровеннее в своем совете.
— Не искушай его, — широко улыбнулся Дрейк.
Грейсон взглянул на Гидеона:
— Если вы собираетесь жениться, могли бы воспользоваться ситуацией.
— Публично или приватно?
— Вам решать, пока вы на дороге к алтарю. Краткое объявление немедленно появится в газетах. Официальное празднование может подождать.
— Вам чертовски повезло, что вас не застали ее братья, — рассмеялся Дрейк.
— Все это теперь не имеет значения, — великодушно произнес Грейсон. — Уинфилд поступает благородно. — Он хмуро посмотрел на Гидеона. — Со всей искренностью скажу, что сочувствую вам, поскольку вы угодили в эту заваруху, и восхищен вашим решением.
— Но ущерб нанесен. Хоть я и не заманивал Шарлотту в свой дом. И могу чем угодно поклясться, что был изумлен, когда она призналась, что пробралась в мой дом искать пропавший дневник. То, что произошло потом, невозможно объяснить.
— Печальнее всего то, что я верю каждому вашему слову. — Дрейк пристально смотрел на него. — Но в защиту Шарлотты должен добавить, что до этой выходки она не создавала семье проблем.
— Это лишь вопрос времени, — пожал плечами Дрейк. — Она не могла оставаться невинной вечно.
— Уверен, что она до сих пор невинна, — нахмурившись, сказал Гидеон. — А вот ее дневник — нет. То, что я прочел… весьма пылко. Нам следует позаботиться о том, чтобы он не попал в другие руки.
— Его нужно найти, — согласился Хит. — Вы уверены, что оставили его в своей карете?
— Да. Мой кучер и слуги все вверх дном перевернули, но безрезультатно.
Девон прислонился к подоконнику.
— Что такого могла написать Шарлотта, что кто-то потрудился украсть дневник?
Хит взял перо со стола Грейсона.
— У меня такое ощущение, что сначала надо найти дневник, а потом задавать вопросы. Я скажу сэру Дэниелу Мэллори, чтобы начал поиски. — Он поднялся и протянул руку Гидеону. — А пока позвольте пригласить вас в семью. И да будет Господь милосерден к вашей отважной душе.
Гидеон рассмеялся.
Соглашение было достигнуто, и древняя машина пришла в движение. Грейсона будет принимать окружение Гидеона, и наоборот. Два дома, которые могли закончить враждой, соединились. Связь была установлена без единого возражения.
Глава 14
Дамы собрались вокруг Шарлотты в просторной спальне Джейн. Маркиза руководила встречей, на которой присутствовали Джулия — жена Хита, супруга Девона Джоселин и Элоиза, которая была гувернанткой, пока Дрейк не влюбил ее в себя. Была здесь и Хлоя, урожденная Боскасл и унаследовавшая фамильный характер, поэтому в свое время никого в семье не шокировало, что она укрывала возлюбленного в кладовой, когда он охотился за убийцей.
— Кого не хватает? — Джейн с бутылкой шампанского в руках стояла среди разнообразной обуви.
Пробираясь среди разбросанных по полу элегантных туфель, Джулия направилась к Джейн, чтобы снова наполнить бокал.
— Элинор и Себастьян в Шотландии. Алетея и Гейбриел никогда не покидают провинции и не расстаются друг с другом. Эмма и Эйдриан отправятся в дорогу, как только узнают новости. Я кого-то еще забыла…
— Где Харриет? — Джейн наполнила бокал Джулии, не пролив ни единой капли.
Хлоя отвернулась от зеркала, у которого взбивала подстриженные черные кудри.
— Она сказала Уиду, что найдет дневник Шарлотты во что бы то ни стало.
— Не нравится мне это, — заметила Джейн.
— А мне нравится, — улыбнулась Хлоя. — Жалею, что она не пригласила меня поучаствовать в приключении.
— Приключение, — нахмурилась Джейн, — это лишь одна сторона ситуации.
— Как я могла допустить, чтобы это случилось? — прошептала Шарлотта.
Она съежилась в голубом бархатном кресле у секретера Джейн. Уронив голову на руку, она являла собой классическую картину страдания, но понимание вызывала только у Джоселин, которая, ожидая второго ребенка, была склонна сочувствовать всем.
— Нет смысла рыдать над чернилами, — рассудительно произнесла Джейн. — Мы должны видеть в этом благословение. Грейсон убедит Гидеона, какой замечательной женой ты будешь, и делу конец.
Подняв голову, Шарлотта скептически взглянула на маркизу:
— Благословение? Или ты слишком много шампанского выпила, или я мало. Герцог до конца жизни будет на меня обижен. Он был моей мечтой. А я стану его кошмаром.
— Но если уж тебе довелось попасться, то по крайней мере с герцогом. — Джулия наклонилась подсунуть подушку под ноги Джоселин. — Кроме того, тебе рано или поздно пришлось бы покинуть академию.
— Почему? — мрачно спросила Шарлотта, снова уронив голову на руку. — Почему я это писала? Почему я не следовала собственным советам? Сколько раз я предупреждала девочек не доверять бумаге порочных мыслей!
— Доминик читал мой дневник, когда его застали в моей спальне, — задумчиво произнесла Хлоя. — Его, насколько я помню, дневник тоже разозлил. Доминик дразнил меня. А потом соблазнил. Или я его. Мы поженились, и наши прежние грехи по отношению друг к другу померкли.
— Но у тебя по крайней мере был выбор. — Джулия расхаживала перед окном, как юрист в суде.
— Нет, — возразила Хлоя. — Доминик грозил мне всяческими карами, если я откажусь от него. Он упрямый и отчаянный, если помнишь. Он изматывал меня, пока я не согласилась.
— Но он тебя обожает. — Джейн заботливо посмотрела на Джоселин. — Тебе удобно? Ты так сидишь, что похожа на свернувшегося ежика, я вижу только твой нос и клубок коричневой тафты.
— Девон родился очень крупным, — с намеком сказала Хлоя.
— Он и сейчас такой. — Джоселин выпрямила ноги с такой улыбкой, что все разговоры на полминуты стихли.
— Я ценю все ваши доводы и старания, — сказала Шарлотта. — Я даже ценю усилия Харриет, несмотря на тот факт, что ее небрежность вкупе с моей вольностью привели к этому несчастью. И…
Она замолчала, ее отвлек вид Джейн, которая разглядывала горлышко пустой бутылки.