— А не все ли тебе равно? Какая разница, одетым потом валяться или голым? Мне вот до одного места.
— А я вот эстет.
— Пошли уже… эстет хренов, хватит время тянуть. Под шумок могут и наши побежать на рывок, а если так и будем болтать, их всех там кончат. И это… Можешь звать меня просто: Хмур. Так друзья зовут. Ты не друг мне, но раз помирать нам вместе, так лучше будет. Слух не режет.
* * *Не успел Карат выкарабкаться из одной авантюры, как по уши вляпался в следующую. Не менее безумную, потому как нормальный человек не станет бросаться на вооруженную толпу.
А что ему остается? Если верить Хмуру (а оснований ему не верить нет) в лучшем случае Карата схватят и увезут с собой дабы нехорошими способами промывать мозги на предмет присоединения к ненавидимой всеми секте. Но это в лучшем, ведь в подвале штаба остались два трупа и его, скорее всего, назначат единственным виновником их смерти. Чудо, что до сих пор не обнаружили пропажу. А может и обнаружили, но лишний шум не подняли, просто разыскивают с куда большей тщательностью.
Имеется еще кое-что — сбежавший Юпитер. И тело сектанта с разбитой головой возле грузовика. Интересно, на кого это повесят?
В общем, нельзя ему попадаться.
Где-то истошно заорал кот. Или Гранд продолжает гонять рыжего соперника, или кто-то из них нарвался на освободившегося элитника. Жаль, если серому не повезло, но Карат ничем не может ему помочь, он сейчас сам в шаге от почти верной смерти.
Может план Хмура и не из лучших, но это хоть какой-то план. Килдинги не ждут нападения, если кто-то из местных до сих пор не схвачен, он ведет себя тише воды, лезть на рожон не станет, герои тут и правда долго не живут. Подрыв бронетранспортера и последующий прорыв на машине может стать для них сюрпризом на который не успеют отреагировать.
В плане Хмура Карату очень не нравилось то, что первый выстрел придется делать ему. Этот похожий на мертвяка уродец мог попросту его подставить, подождать, когда на него набросится вся толпа, а сам попробует под шумок слинять не попрощавшись. Но тот, как ни странно, не настаивал на том, чтобы случайный напарник сработал издали с удобной для такого коварного замысла позиции. Требовал только подобраться как можно ближе, выстрелить наверняка, после чего помчаться к воротам на своих двоих. А ведь в таком случае Карат долго не протянет, если от него не отвлекут внимание или не помогут, помрет быстро, место там открытое. Хмур пообещал дать пару очередей по сектантскому «шахид-мобилю» — джипу с обрезанным кузовом где установили турель с пулеметом. Остальная техника килдингов стояла за площадью, не перекрывая дорогу к шлагбауму. Ее выстроили в линию для организации освещения, и теперь там трудно рассматривать подробности из-за ярких фар.
План не такой уж и безумный. Если сработать быстро, шансы есть. Сектанты слишком сильно привязаны к своей технике, если верить мониторам в подвале штаба, стационарные посты не расставили. Убрать с пути мешающие средства передвижения и ходу. Даже если устроят гонки по пересеченной местности, ночью можно легко оторваться на своих двоих. Пусть даже бросив машину возле удобного леска.
Обойдя штаб стороной, Карат забрался в пустой оконный проем давно заброшенного дома, осторожно пробрался через груды мусора оставшиеся от частично обвалившейся крыши. При этом наступил на ржавый гвоздь, но хоть тот вошел глубоко, даже не пискнул, сдержал едва не вырвавшийся вскрик.
Вот ведь зараза, опять не повезло все той же многострадальной ноге. Какая-то она у него несчастливая: осколки ловит, картечины, болты арбалетные, а теперь вот очередь дошла до гвоздей. Что же дальше будет? Поездом отрежет?
Замер сбоку от дверного проема, осторожно выглянул. Левее видно часть площади перед штабом, вон сидят на коленях пленники в окружении завывающих нескончаемую песню сектантов. Без музыки, то заунывно, то с резкими перепадами от которых мурашки по коже бегать начинают.
Не песня, а какой-то неритмичный стон истязаемой толпы.
Поют и те, кто с факелами, и те кто без них, но зато с направленным на пленников оружием. Десятки стволов, в том числе и серьезных автоматических, в случае надобности килдинги в считанные секунды смогут перебить большую часть толпы. Правда, и друг дружку при этом могут зацепить, ведь выстроены кругом. Это они не продумали — упущение. Ведь как ни старайся, а непредсказуемых рикошетов не избежать, ведь действо происходит пусть и на старом, но асфальте. Карат бы на их месте для такого действа выбрал площадку с мягкой землей.
Впрочем, люди ведут себя покорно, не рыпаются. Да и что они могут сделать? Руки не просто пустые, они еще и скованы. Пластиковые наручники только несведущему могут показаться пустяком, их давно и успешно применяют правоохранители, армейцы и спецслужбы.
Чуть правее можно рассмотреть восьмиколесную тушу бронетранспортера. Боевая машина стоит носом к шлагбауму, пулемет боевого модуля направлен туда же, прикрывая собрание от нежелательных гостей из внешнего мира. Красивая на вид техника, но с массой недостатков. В частности, в базовой комплектации, как в этом случае, нет никакой защиты от кумулятивных гранат, а именно такая покоится в зеленой трубе, которую выдал Карату Хмур. Стрелять можно куда угодно, под любым углом, пробоина обеспечена.
Вот только ему не дырку в броне надо проделать, а устроить так, чтобы после этого стрелок-оператор не развернул боевой модуль, и не причесал веером тяжелых пуль развалины, из которых вылетела граната. И машину Хмура он не должен обстрелять, им ведь на ней еще ехать.
Бить в корму смысла нет. Бронирование самое слабое, но вряд ли оператор располагается именно там. Карат с такой техникой на практике не сталкивался, но предполагает, что тот сидит куда ближе к носу, скорее всего рядом с механиком-водителем. Так что стрелять надо туда, чтобы кумулятивная струя прошла через тела, или хотя бы устроила там шикарное возгорание и прочие неприятности. Глупцы считают, что гранатомет выводит из строя все сразу и навсегда, но это далеко не так. Даже столь слабо защищенная машина может отделаться легким испугом или некритичными повреждениями.
Блин, а ведь Карату когда-то вбивали в голову расположение уязвимых мест всей номенклатуры техники вероятного противника. Но он чуть ли не все ухитрился благополучно позабыть. Неуч.
Упер гранатомет в трухлявые доски разваливающегося пола, откинул заднюю крышку. Поднял оружие, потянул внутреннюю трубу на себя, раздвинув до упора. Положил на плечо, придавил прицельную планку до отчетливого щелчка взведенного механизма. Звук резанул по ушам — именно в этот момент сектанты на пару секунд прервали нескончаемые завывания. Все, это необратимое боевое положение, теперь Карату остается лишь одно — стрелять.
Покосился в сторону машин за площадью. Где-то среди них стоит та, на которой привезли Аурелию. Ни девушки, ни старухи не видно, но он почти уверен, что они не уехали. Незачем им уезжать до окончания жестокой церемонии.
Рядом никого нет, и в его сторону никто не таращится. Но выходить из полуразвалившегося дома не стал. За спиной достаточно открытого пространства куда безопасно уйдет струя гранатометного выхлопа. Нет смысла выбираться наружу подставляясь под возможные взгляды.
Не совсем его оружие, почти с ним не сталкивался, но ничего сложного здесь нет, разработчики старались упростить все так, чтобы даже самый тупоголовый солдат не запутался. Да и дистанция плевая, до «страйкера» не более полусотни метров, цель неплохо освещена светом фар стоящего поблизости «шахид-мобиля». Будь у Карата два гранатомета, он бы и его уделал, остается надеяться, что Хмур не оплошает. Пулеметчик стоит за своим оружием, посматривает в сторону шлагбаума, но никто не помешает ему быстро развернуться, если вдруг возникнет такая необходимость.
Бить придется под приличным углом к броневому листу, но не беда, ведь защита у цели никчемная. Труба улеглась на плечо, прицелился в корпус над вторым колесом надеясь, что выбрал правильное место. Если проклюнувшаяся память салаги из учебки не изменяет, и то, что он сумел кое-как вспомнить, верно — именно там располагается силовая установка. Механическое сердце машины, выведи его из строя и получится ни на что не годная стальная коробка. К тому же там и топливо, и масло, есть чем покормить пламя.
Придавил спуск стараясь делать это как можно более плавно. Гранатомет дернулся, перед глазами померкло от выхлопа реактивного двигателя, с разоренной крыши посыпалась обильная труха, позади что-то шумно завалилось и взметнулось облако ядреной пыли, почти сразу сверкнуло, бабахнуло. Карат успел убедиться, что попал, и тут же шмыгнул назад, опасаясь немедленного возмездия.
Среди сектантов оказались ребята с завидной реакцией. Он только успел добраться до оконного проема, как по стенам застучали пули. Бьют не прицельно, просто отрабатывают по направлению с которого ушла граната. И сильно радует, что работает ручная «стрелковка», а не крупнокалиберные пулеметы.
Накаркал. Только было обрадовался, как все прочие выстрелы перекрыло могучее и слитное «ду-ду-ду». Звук, который однажды услышав, нескоро забудешь. А если при этом пулеметчик целился в тебя или твоих товарищей — будешь помнить до гробовой доски.
Пристрелочная короткая очередь, выпущенная впопыхах, прошила остатки крыши. Карат, выпав из оконного проема, слышал, как позади обваливаются изъеденные временем деревянные конструкции. Удачно выбрался, теперь надо чуть протереть глаза, трухи в них набилось по килограмму, хрен поймешь куда теперь ползти.
Вторая очередь оказалась куда более длиннее — пули прошли ниже, легко прошив ветхие стены. Но Карат не первый день как родился, ему и первой хватило чтобы понять — сейчас ни в коем случае нельзя отсвечивать. Прижался к спасительной земле, и, стараясь продавить ее брюхом, пополз в сторону шлагбаума. Даже вперед не глядел, ведь поворот головы приподнимет ее на несколько жалких сантиметров и этого может хватить пулеметчику, чтобы снести верхушку черепа.
Тяжелые пули прошивали дом навылет, на Карата не прекращаясь сыпался самый разнообразный мусор, в том числе и тот, который не назовешь мелким. Сейчас сверзится на затылок кирпич, выбитый из дымохода, и все закончится. С его везением — очень даже вероятный вариант.
Загрохотал еще один пулемет, тоном чуть пониже, но понятно, что тоже крупнокалиберный. Бедный дом, его ведь доконают сейчас. Но вроде первый стих. А нет, заработал, только почему-то с другой стороны. Кажется от шлагбаума.
Карат выполз из-за дома, рискнул поднять голову. Впереди стало гораздо светлее, ведь бронетранспортер горит так, будто его напалмом облили. Вся передняя часть охвачена жирным пламенем, меж его язычков можно разглядеть печально задравшийся к небесам пулеметный ствол боевого модуля. Во все стороны разбрызгиваются ослепительно-яркие брызги, что превращает пожар в грубое подобие фейерверка. Каким образом недешевая боевая машина превратилась в исполинский костер менее чем за минуту — непонятно. Как Карат смутно помнил, на случай угрозы возгорания у нее даже топливные баки умеют в стороны отстреливаться. Но, видимо, гладко лишь на бумаге, на практике хватило одной не самой современной гранаты.
От жара начали трещать патроны в ленте и срабатывать заряды в системе постановки дымовых помех. Дымовая шашка пролетела над «шахид-мобилем», с которого пулеметчик раз за разом отправлял короткие очереди в сторону многострадального дома. Да пусть хоть до фундамента его разнесет, Карата там уже нет. Надо ползти дальше, к следующему зданию, и за ним уже подниматься на ноги.
После следующего «ду-ду-ду» со стороны другого, невидимого пулемета, тяжелые пули застучали по переделанному джипу отрывая от него клочья обшивки и высекая искры. Стрелок дернулся когда ему снесло кусок головы, судорожно сжавшиеся пальцы намертво сдавили гашетку, из чуть задравшего ствола вырвалась сплошная очередь, трассеры замелькали над головами сектантов и их жертв, начали бить в дома по другую сторону площади. И почти сразу попали во что-то непонятное, вспыхнувшее ярко, с клубом вздымающегося пламени. Сложилось впечатление, что кто-то позабыл на чердаке бочку с бензином.
При свете взметнувшегося пламени Карат увидел Юпитера. Сидя на краю крыши он внимательно смотрел вниз, на площадь, где в одну кучу собралась вкуснейшая еда. Кто-то тоже разглядел неприятное зрелище и заорал так, как будто его уже начали жевать. В этот миг монстр, осознав, что его заметили, прыгнул вниз, на край хоровода резко оборвавших свою песню сектантов.
И началась бойня.
Карат не отрываясь смотрел, как огромная туша, двигаясь с быстротой выпущенной стрелы, отточенными взмахами лап сносит головы, вспарывает животы, разбрасывает в сторону тела превращенные в кожаные мешки набитые переломанными костями и кровоточащим мясом. Кто-то пытался в него стрелять, кто-то орал не своим голосом, в разные стороны разбегались и килдинги, и скованные по рукам их несостоявшиеся жертвы.
С края площади сорвалось два черных автомобиля похожие друг на дружку как однояйцовые близнецы. Именно на таком приехала Аурелия со старухой. Машины на опасной скорости пронеслись между пылающим бронетранспортером и уже начавшем разгораться выпотрошенным «шахид-мобилем». Пара секунд, и они скрылись в проходе в баррикаде. А Карат, наблюдая за ними, потерял время. Кое-что успело измениться.
Юпитер, устроив кровавый проход по площади, яростно урчал, непредсказуемо дергаясь из стороны в сторону. Сразу два пулемета выбивали искры из асфальта вокруг него. Иногда пули ударяли в тело, сбивали с ритма передвижений, даже завалиться один раз заставили. Но даже под крупнокалиберным градом тварь жила, хоть ей это и не нравилось. Пули ведь не всегда рикошетили о листы металлической брони, некоторые находили дорогу к телу, а против такой мощи костяные пластины не очень-то эффективны. Потому монстр действовал относительно хитро, пытаясь уклониться от огня с ближайшей машины, укрываясь от него за маломальскими препятствиями, и почти полностью игнорируя очереди со стороны Хмура.
А тот работал на расплавление ствола, его оружие почти не умолкало. И, что самое странное, никто из сектантов не пробовал ему помешать, игнорировали напрочь.
Ночь, мрак, вырвавшийся монстр, горящая броня, стрекот пулеметов со всех сторон, разбегающиеся пленники: килдинги, похоже, просто растерялись от такого изобилия событий.
Осознав, что «олигарх Кумарника» вместо того, чтобы мчаться к шлагбауму, устроил игру в Рембо, Карат отчаянно замахал руками, привлекая к себе внимание.
— Хмур!!! Сюда!!! Бегом!!!
Да будь у него даже мегафон вряд ли при таком грохоте и расстоянии можно что-то расслышать. Да что он вообще творит?! И почему до сих пор жив?! Ведь первое впечатление оказалось ошибочным, не все растеряны до идиотизма. Сейчас прекрасно видно, что сектанты пуляют не только в освободившегося элитника, некоторые бьют в сторону штаба, а там нет никого кроме Хмура.
Заглядевшись на побоище, Карат не заметил, что со стороны шлагбаума приближается машина. Осознал это лишь тогда, когда в спину уткнулись лучи фар. Обернулся, одновременно вскидывая обрез. Что это и кто, не понять, слепит жестко. Навел стволы на стекло напротив водителя, по очереди спустил курки.
Машину повело в сторону, она с грохотом зацепила угол горящего бронетранспортера, от удара ее развернуло, после чего замерла поперек дороги. Карат спешно переломил стволы, сунул два патрона. Успел, потому как из пассажирской двери вывалился некто столь торопливый, что еще в падении начал стрелять из автомата. Ему нет бы выждать полсекунды, прицелиться уже с асфальта, дать одну короткую верную очередь. Слишком много суеты, а это вредно.
В общем, противник промазал, а вот Карат нет — снова разрядил обрез. И опять спешно преломил, медлить нельзя. Экстрактор не сработал, одна гильза застряла, возясь с ней потерял время. Через машину перемахнула тень, в отчаянии вставил патрон в пустой ствол, успел защелкнуть, но на выстрел уже не осталось времени.
Жестокий удар, выбивший оружие из руки, взмах острой стали перед лицом. По виску и краю лба тут же заструилась горячая кровь, заливая глаз. Отшатнулся, искоса разглядел противника. Жало — тот самый молодчик с которым схлестнулся днем. Запертый в подвале, он открыл замки и разделался с операторами, сидевшими в надежнейшем по мнению Фарта месте: в охраняемом штабе; за стальной плитой крышки люка; на приличной глубине под толстым слоем железобетона. Бомбежку могли пережить, артобстрел нипочем, но хватило единственного диверсанта.
— Ба! Кого я вижу! — делано изумился Жало и взмахнул рукой стряхивая с лезвия ножа капли крови. — Мы с тобой, по-моему, кое-что не закончили. Ты был невоздержан в словах, а я такое забывать не люблю. За это я должен кое-что сделать, ты уж не серчай.
— Если ты насчет прямо тут по быстрому меня ублажить, то рот для начала сполосни, я брезгливый.
Сплюнул непонятно откуда взявшейся кровью, разорвал связанные шнурки, на которых удерживались ножны, потянул из них меч.
— Да ты у нас прям ниндзя с грязным языком. И шутки какие-то однобокие, ты прям зациклен на тему ублажения мужика мужиком, а это как-то подозрительно, — Жало насмешливо прокомментировал его приготовления и требовательно прокричал кому-то за спиной Карата: — Не трогать его! Совсем спятил?! Ты же и его и меня угробишь! Я сам с ним разберусь, засохни!
Усмехнулся, подкинул нож в ладони, слаженным переливом опасного бойца начал надвигаться на Карата. А тот даже не попытался принять удобную боевую стойку. Зачем? Меч хорош в руке грамотного фехтовальщика, если выживет, когда-нибудь им станет. Возможно. А сейчас в случае возникновения таких ситуаций надо всего лишь напрягать уши и ничего более.