– Не стоит про волков-то, решат, что оборотень.
– Пойдем, – снова вздохнул Вятич, и было непонятно, кому он это сказал, мне или старосте. Я приняла на свой счет, во всяком случае, оставаться без Вятича в этой негостеприимной избе совсем не хотелось.
Наши парни решили, что им пора по своим делам, и не стали задерживаться в деревне. Им показали дорогу, дали с собой еды, корма для лошадей (конечно, в обмен на серебряные монеты), и мы остались с Вятичем вдвоем. Только бы не полез обратно в тот лес! Я пыталась намекнуть, что мы тоже могли бы уйти засветло, ведь до вечера далековато… Но Вятич только помотал головой:
– Нам с тобой куда дальше, уходить придется с рассветом, чтобы добраться до следующей деревни, если она не разорена.
– Завтра?
– Там видно будет…
И чего отправились этой дорогой, пошли бы нормально по Рязанской, ну и что, что там все разорено, я уже привыкла. Кто сказал, что разоренные деревни хуже вот этой, которая во власти нечисти? Вятичу тоже не нравилось хозяйничанье всякой нечисти, но совсем с другой точки зрения.
– Настя, поговорить нужно…
Так… начинается… Неужели полезет в тот страшный лес? Но волки далеко, и не всякий же раз приходят на помощь.
– Я тебе сейчас кое-что дам и кое-чему научу.
Я видела, что Вятич не все договаривает, словно чего-то опасаясь.
– Ну уж говори все до конца, раз начал.
Он усмехнулся:
– Настя, здесь главная нечисть – женщина, они зря боятся лесных, те лишь подчиняются ей. И главный удар она нанесет… тебе.
– Я – слабое звено?
– Нет, ты самое болезненное. Если с тобой что случится, меня можно будет взять голыми руками…
Впервые Вятич откровенно сказал, насколько его жизнь зависит от моей. Как и моя – от его. Ничего себе связочка!
– Веченега?
– Нет, ее наставница.
– Что я должна делать?
– Прежде всего не бояться. Вот это еще один оберег, – сотник надел на мою шею что-то вроде кулона, я почувствовала тепло на теле в том месте, где оберег его коснулся. – Что-то чувствуешь?
– Да, тепло.
– Это хорошо. Во-вторых, запоминай слово в слово. – Он начал произносить набор слов, заставляя меня повторять.
Когда своеобразная молитва (или заговор, не знаю) была выучена назубок, принялся объяснять дальше.
Вечер я встретила во всеоружии, будучи напичканной сведениями о том, как себя вести в каком случае. Однако… Но я помнила, как Вятич воевал со Стешей и как та просто растаяла черной грязью под осиновым колом, но потом встала и унеслась тенью…
– Слушай, а просто выматерить ее от души нельзя?
Вятич изумленно уставился на меня, потом рассмеялся:
– Не пробовал, но надежней заговором.
Я решила попробовать при случае.
К моему ужасу, случай представился той же ночью…
Страшнее Гугла зверя нет
– Я, кажется, понял, что произошло. Колдун и знахарка перестарались, они, видно, поднимали против татар даже своих мертвых, потому столько нежити. Хорошо, что очертили границу вокруг леса. Но они погибли, а нежить не успокоили, и Веченега стала делать все, чтобы ее задержать в пределах леса.
– Так она на нашей стороне?
– Какой нашей? Она пыталась не пустить нежить за пределы круга, но его очень тяжело замкнуть навсегда, вот мы, например, его раскрыли. К тому же Веченега сама попала под власть нежити, они на ее плечах за круг ночами выходят. Мне тут дочка Иная интересную вещь рассказала. Она возвращалась… со свидания и видела, как Веченега на своих плечах в деревню словно какую-то тень несет, помнишь, как Данила Стешу из круга выносил?
Мне стало страшно:
– Вятич, неужели и здесь так же?
– Эта тень похожа на Вугу, а та была не просто знахарка, она-то была ведьмой и колдуна местного не любила, как соперника. Вот кого бояться надо. Она главная сила, Настя, и воевать с ней придется сегодня, пока она, почуяв угрозу, окончательно Веченегу к себе не перетянула. С двумя не справлюсь.
– Что я должна делать?
– Вспомнить все заговоры, что учила, и не терять головы. Стемнеет, пойдем к Веченеге, чтобы та не успела в лес уйти за своей наставницей.
Не сказать чтобы я была в восторге от визита к ведьминой пусть и ученице, но куда денешься. Вятич почувствовал мое сомнение, пригляделся:
– Боишься? Останься.
– Вот еще!
– Настя, если боишься, то действительно лучше остаться. Твой страх будет ей в помощь. Я сам справлюсь. Хотя оставлять тебя тоже опасно, пока я там, она может явиться сюда.
Нечего сказать, успокоил! Вот, блин, влипла! Это хуже, чем вообще провалиться в это самое прошлое…
– Я с тобой! Может, помогу чем?
– Ладно.
Еще не совсем стемнело, когда Вятич вдруг объявил, что нам пора:
– Нужно загодя попасть в дом к Веченеге, пока она не притащила туда тень Вуги.
От этого бодрого заявления стало не по себе. Одно дело воевать с Батыем и его уродами, и совсем другое с какими-то тенями ведьм.
– Ты все помнишь, чему я тебя учил?
Я постаралась кивнуть как можно уверенней. Вятич внимательно вгляделся в мое лицо, сокрушенно вздохнул и почти обреченно скомандовал:
– Ну, пойдем, пора.
Нет, конечно, меня не пришлось тащить, как овцу на закланье, я шла сама, но как шла!.. Я сама тащила себя изо всех сил. Сотник чуть усмехнулся:
– Не трусь, а то я тоже испугаюсь.
Ему-то что, он всякие там примочки знает, а я? Воевать с привидениями не мой профиль, я бы лучше с Батыем.
– Настя, не бойся, мы нарочно идем пораньше, чтобы подготовиться. Когда Веченега притащит Вугу, дом уже будет под заговором. Ведьма особо напакостить не сможет.
Нечего сказать, успокоил! И кто его просил вмешиваться в местные ведьмачские разборки? Альтруист несчастный! Как мне Батыю горло перегрызть, так он против, а как с ведьмами воевать – всегда пожалуйста! Ведун есть ведун, хлебом не корми, дай с волками повыть и с нечистью пообщаться!
Пока мы добрались до избы Веченеги, я успела обругать Вятича по-всякому. Не знаю, чувствовал ли он мой настрой, но раздражение росло с каждым шагом. Постепенно я исчерпала обвинения по отношению к сотнику и теперь заводилась по поводу всякой нечисти, от которой нет житья нормальным людям. Вместо того чтобы воевать с Батыем, я вынуждена тратить время на всяких там Вуг! Ну, я ей сейчас покажу! После трех суток в обнимку с трупами в Рязани мне не страшно уже ничего! Руки зачесались намылить шею ведьме.
Позже я поняла, какой была дурой, рассчитывая так легко расправиться с представительницей нечисти. Но тогда мне было все равно.
В маленьком окошке явно светился крохотный огонек лучины. Это означало, что Веченега дома и пока за Вугой не ходила. Вятич кивнул:
– Хорошо, что застали дома, пойдем, поговорим.
Дверь была не заперта, но это нормальное дело для деревни. Мы шумнули, чтобы сообщить о своем приходе, и Вятич толкнул дверь из сеней в саму избу. Внутри было довольно темно, маленькая лучинка в поставце не могла разогнать мрак не только по углам, но и вокруг себя. Однако и того, что было видно, хватило…
Мы обомлели. Не Веченега, а сама Вуга, вернее, ее тень уже была там! Веченега притащила призрак среди бела дня, не дожидаясь даже темноты! Ну дела…
– Привел?.. Ай молодец! Спасибо за такой подарочек, ведун. А то моя Веченега слабой стала, мне сильная помощница нужна…
По спине не просто тек холодный пот, рубаха на ней даже прилипла, а волосы встали дыбом, едва не подняв шапку. Это она обо мне?! С минуту после этого происходило нечто страшное. Вятич явно не ожидал встретить в избе Вугу, а потому пытался заслонить меня собой, произнося какой-то заговор, но ведьма спокойно отвечала на него, словно отбивая теннисный мячик. А у меня все заговоры, которые столько вдалбливал Вятич, просто выветрились, ни единого слова не помнила.
И тут меня понесло. Я выскочила из-за спины сотника с воплем, готовая вцепиться в седые космы призрака:
– Ах ты ж фашистка проклятая! Дебилка недоделанная! Я тебя фейсом об тэйбл сейчас изукрашу! По тебе, падла безрогая, давно зона плачет!
Кто бы объяснил, почему падла безрогая? Но это было неважно, я произносила проклятия, ответа на которые у моей противницы просто не могло быть, она понятия не имела, что такое фейс или тэйбл, а потому возразить была не в состоянии, отступая и отступая… У меня мелькнула мысль пообещать ей превратить в дубовую колоду, но вовремя сообразила, что дубовую колоду ведьма, пожалуй, знает. Поэтому из меня посыпались угрозы двадцать первого века:
– Сайт сотру, даже ника не останется!
– Чего?
– Ни на Яндексе не найдешь, ни на Гугле…
Наверное, это была страшная угроза, потому что обалдевшая от моего наскока ведьма вдруг заметалась по избе, а потом буквально утекла в какую-то щель в двери.
Вслед ей гремело:
– На сервере информацию уничтожу!
Вятич остановил:
– Все! Уже прогнала. Запугала, как собачонку, долго не вернется. Насть, почему падла безрогая?
– А где ты видел рогатую падлу?
– А где ты видел рогатую падлу?
– Я никаких не видел.
– Вон, – я показала в сторону двери, где исчезла ведьма, – можешь посмотреть.
В тот же миг Вятич рванул меня к двери, из-под которой явно струился дымок. Сени и крыльцо уже горели, нам пришлось пробиваться сквозь пламя. Ах ты тварь! Я подняла кулаки, обращаясь к улизнувшей ведьме, темноту прорезал мой вопль:
– Сайт стерла! Тебя больше нет! Все тобой сделанное против тебя обернется!
Я выбросила столько энергии этим криком, что едва не рухнула сама. И тут же увидела… как буквально вспыхнуло что-то в воздухе посреди двора. Вятич снова попробовал заслонить меня собой, но я выскочила вперед:
– Испугалась, ведьма?! Яндекс все знает! Весь Интернет против тебя встанет!
В ответ на мой крик окрестности потрясли просто дикий визг и скрежет, в которых слышалось отчаяние от бессилия чего-то страшного. Нутром я поняла, что это действительно исчезает та самая ведьма. Чем я ее уничтожила, интернетовскими проклятиями? Наверное, да, потому что она не знала, чем отвечать, мои вопли не вписывались ни в какие ее ответные проклятия или отговоры, но я, озверев, ее не боялась, и ведьма погибла из-за собственной силы, которую невозможно было выбросить на меня. Это вроде загадки для искусственного интеллекта: А и Б сидели на трубе… Логики в вопросе нет, задача не имеет решения, и искусственный мозг перегорает.
Как бы то ни было, а ведьму я своими воплями спалила.
Оглянувшись, увидела вокруг двора потрясенных односельчан. Кто-то крестился, но большинство смотрели, раскрыв рты. А посреди двора догорал ведьмин дом.
– Пойдем, хватит уже. Всех испугала, всех прогнала.
– Вятич, она не вернется?
– Думаю, нет, но не потому, что тебя испугалась, а потому, что не сумела ответить на твои проклятья и все ее действительно обернулось против нее же. Только больше так не делай, не каждая нечисть станет к твоим проклятиям прислушиваться. Лучше, если ты вообще будешь держаться от них в стороне, я зря тебя привлек.
– Ничего не зря. Вон как разобрались.
– Понимаешь, они чувствуют, что ты в этом мире чужая, и пока не поймут, как с тобой разбираться, есть время напасть самой. В этот раз ты успела, и тебе удалось, но это не значит, что так будет всегда. Другая может и не ждать, а напасть, как на любого местного.
Тут я вспомнила:
– А где Веченега?
Женщина стояла у плетня и, прижав руки к груди, смотрела, как полыхает ее дом.
– Веченега…
Она дернулась, как от удара, метнулась, но голос Вятича (какой-то странный, почти незнакомый) приказал:
– Остановись. Иди сюда.
Женщина покорно подошла, встала…
– Вуги больше здесь нет, а ты в лес не пойдешь. Нежить мы успокоим без тебя.
Веченега кивнула. Вокруг нас уже собрались почти все жители деревни, я вдруг подумала, что они убьют женщину. Видно, об этом же думал и Вятич. Он заговорил громко, чтобы перекричать ревущее пламя догорающего дома:
– Мы знаем, что ты спасала деревню от нежити. Но ты не можешь справиться с ней сама. Теперь наша очередь, ведьма уничтожена, она погубила сама себя…
Инай рядом усомнился:
– Как это может быть?
Я фыркнула:
– Заговоры знать надо!
Не станешь же объяснять этому недоверчивому, что в тринадцатом веке на разбойников лучше всего действует обещание выколоть моргалы и превратить в дубовую колоду, а на ведьму – угроза задавить Интернетом! Может, и Батыю пообещать перевести его в 3D-формат, вдруг испугается?
Мне стало смешно, надо предложить Вятичу отправить Батыге послание с такой угрозой.
А вот Вятичу смешно не было. Он сумел объяснить соседям Веченеги, что та всеми силами старалась не допустить в деревню нежить, что сама эта нежить сюда так рвется, потому что это неупокоенные души погибших в лесу односельчан, что их надо завтра же похоронить.
– Да как же туда зайти-то?!
– А это уже моя забота. – Вятич оглянулся на меня и поправил сам себя: – Наша.
Меня деревенские уже уважали безусловно, они видели, как от моих проклятий загорелось нечто, что бушевало во дворе. Значит, я куда более сильная ведьма, чем та, которую сожгла. Я только головой покачала: а ну как они потом решат извести и меня заодно?
Веченега идти в чей-то дом отказалась, кивнула на хлев:
– Я там переночую.
– Ты не боишься, что явятся?
– Нет, кроме Вуги, никто не ходил. Теперь ее нет. Остальные не могут выйти из круга.
– А она почему могла?
– Вуга погибла вне круга.
У меня настроение было деловым и все еще воинственным, руки чесались уничтожить еще какую-нибудь нечисть. Видно, поняв это, Вятич потянул меня в дом к Инаю:
– Все, на сегодня сеанс уничтожения нечистой силы закончен. С тебя хватит.
– А с тебя?
– Пожалуй, и с меня тоже.
– Завтра продолжим?
– Настя, может, тебе вообще хватит?
Я остановилась и буквально впилась глазами в глаза Вятича, так было в Рязани, когда он меня нашел посреди трупов и окровавленного снега.
– Я могу что-то сделать?
– Можешь, только это опасно…
– Жить вообще опасно, ты не знал? Никто не выдерживает, все в конце концов помирают.
– Притащил на свою голову…
– И не смей отправлять меня обратно, пока я не убила Батыя и не уничтожила всю нечисть!
– Ну, про Батыя я молчу, а нечисть-то зачем? Она имеет право на существование, только нужно уметь прогонять ее от людей подальше.
– Согласна! Я даже согласна Батыя не уничтожать. Загоним нечисть в резервацию и Батыгу туда же, и порядок!
– Когда ж ты посерьезнеешь? Вроде уже даже воеводой стала, а в башке дурь, как у Лушки.
– Вятич, а из меня получилась бы ведьма?
– А разве это уже не так?
– Ну, нахал! Да я чиста, как… как…
Пока я придумывала, с чем бы себя белую и пушистую сравнить, сотник усмехнулся:
– Как зебра…
– Откуда ты знаешь, какая зебра?
– Полосатая лошадка? Мы договорились, что ты пока не будешь задавать лишних вопросов.
– Ты бывал в нашем мире…
– Нашем… вашем… мир един, Настя. И в этой его части я тебя очень прошу без моего ведома ни с какой нечистью не воевать и даже не общаться. Ты не знаешь законов этой части мира и можешь запросто пропасть. Не все испугаются обещаний привлечь на помощь Интернет или уничтожить информацию на файле.
Я окончательно уверовала в то, что Вятич может «ходить» в двадцать первый век, как к себе домой. Хотя куда домой, у него нет дома. Если был, то сгорел в Козельске, как и у меня, мы теперь с ним бездомные… С той разницей, что я в двадцать первый век ни вернуться, ни даже сходить не могу. И вовсе не потому, что меня не отправляют обратно, а потому, что сама туда не пойду, пока не убила Батыя. Упираться буду руками и ногами, держаться зубами, только бы не выпихнули. Вятич еще пожалеет, что притащил меня сюда.
Стало смешно, притащил, а теперь выпихнуть не может. Вятич внимательно вгляделся мне в лицо, то ли на нем все написано, то ли сотник тоже умел читать мысли…
– Что?
– Думаю о том, что ты меня притащил, а теперь обратно выпихнуть не получается.
– Что в этом смешного?
– А зачем ты меня вообще притащил?
Вятич чуть усмехнулся:
– Если останемся живы завтра, так и быть, расскажу.
– Если?! Да мы не имеем права погибать, пока не прикончили Батыя!
Почему-то взгляд Вятича стал жестким:
– Ты предлагаешь бросить деревню на съедение этой нежити?
– Ничего я такого не предлагаю! Я предлагаю выжить в борьбе с нежитью, потому как у нас не решена главная задача – убийство Батыя.
– У тебя, – уточнил сотник.
– А у тебя нет, что ли?
– Маньячка у нас ты, а я считаю, что вместо Батыя тут же найдется другая пакость, возможно, худшая, и все покатится дальше. Куда важнее запугать их так, чтобы к Руси приближаться боялись и поняли, что любой шаг на этой земле будет даваться трудно, дохода не принесет, зато грозит гибелью, причем бесславной.
– Кто бы спорил…
– Но для этого, ты права, завтра надо выжить самим. А поэтому ты сейчас внимательно меня послушаешь, но так, чтобы завтра это все не вылетело у тебя из головы, как вылетело при виде Вуги. Кстати, она нас там поджидает.
– Что?! Она же сгорела? Вятич, я сама видела, что она сгорела!
Я была в ужасе, неужели ведьмы не горят?!
– Сгорела, сгорела. Но это означает только то, что теперь она не может выйти из круга. Боишься? Я очень не хочу тебя туда брать, но у меня нет выхода, одному не справиться, мне нужна помощь.
– Боюсь, – я вздохнула, – но пойду. Не могу же я допустить, чтобы какая-то Вуга погубила моего Вятича!
– С каких это пор я стал твоим?
– А чей ты, интересно знать?
– А ты чья? – Что-то в голосе Вятича было странное…
– Я – твоя! Сам меня сюда притащил, а теперь отказываться будешь?
– От тебя откажешься, как же…
В лес я тащила себя уже не с таким усилием, как в избу к Веченеге, решив, что справлюсь и здесь. Но стоило переступить какую-то невидимую черту, как вокруг начало твориться то, от чего нас в предыдущий раз уберегли волки. Заколдованный лес показал себя в полную силу…