Беллами протянула экземпляр «Петли желания» тому полицейскому, который ее не узнал.
– Здесь описана история убийства. Причем она основана на реальных событиях.
Жертвой была моя сестра. Ее трусики стали главным предметом расследования.
– Вам понятен смысл надписи, оставленной зло-умышленником?
– А что тут не понимать? – встрял в разговор Дент. – Этот тип ей угрожает.
Ни один из полицейских не удостоил его ответом. Зато они поинтересовались у Беллами, не получала ли она раньше угроз или предупреждений. Пришлось рассказать им о крысе в подарочной коробке и попытке взлома машины.
– Вы сообщали в обоих случаях в полицию?
– Нет. Я не увидела между ними никакой связи. Это разные штаты. Я решила, что это случайность. Но после произошедшего в моем доме считаю, что они как-то взаимосвязаны и имеют отношение к моей книге.
– Почему вы так думаете?
– Во-первых, время. До публикации книги со мной ничего подобного не случалось.
Кроме того, я представить себе не могу, чем навлекла на себя чью-то злобу.
После этих слов возникла довольно долгая пауза. Затем один из полицейских покосился на Дента и сказал:
– Возможно, эти случаи не имеют отношения к вашей книге. Может быть, кто-то из вашего окружения затаил на вас обиду и теперь пытается вам мстить? Ваш бывший муж?
Любовник, с которым вы недавно расстались? Любой другой человек?
Дент подумал, что тоже не прочь услышать ответы на эти вопросы.
– Мой бывший муж живет в Далласе, – ответила Беллами. – Наш развод прошел мирно, и мы остались в хороших отношениях. Он снова женился. Я приехала сюда из Нью-Йорка.
Здесь я не виделась с ним.
– А с другими мужчинами в Остине вы встречаетесь?
– Нет. Со знакомыми мужчинами у меня исключительно платонические отношения.
Полицейские вновь многозначительно переглянулись. Судя по всему, они решили, что свое дело сделали и им пора идти.
– Мы внесем ваш дом в маршрут наших патрульных машин. Наши сотрудники будут за ним присматривать. Звоните нам сразу, как только заметите что-нибудь подозрительное, даже самые незначительные вещи.
– Спасибо, я так и поступлю.
– Мой вам совет – обязательно установите в доме сигнализацию.
Беллами пообещала, что так и поступит, после чего проводила полицейских до порога.
Проходя мимо Дента, они козырнули, правда, с довольно хмурым видом. Они ушли, пообещав держать Беллами в курсе расследования.
– Скорее ад превратится в ледник, прежде чем они кого-то найдут, – проворчал Дент, как только за блюстителями закона закрылась дверь. – Но пусть в полиции хотя бы будет ваше заявление о взломе. Может, и отпечатки пальцев как-то помогут. Этот безымянный ублюдок, что устроил в вашем доме разгром, наверняка где-нибудь да наследил пальчиками.
Дент провел пальцем по порошку, налипшему на колонну винтовой лестницы, затем вытер его о штанину.
– Помощник шерифа точно таким же порошком обсыпал мой самолет. Если этого подонка, который забрался к вам, когда-нибудь арестуют, то они смогут объединить два уголовных дела в одно.
– Как вы думаете, может, стоило рассказать им про ваш самолет?
– Хотите еще глубже втянуть меня в вашу историю? – вопросом на вопрос ответил Дент и покачал головой.
– Нет, не хотела бы.
– Пусть они прежде поймают подозреваемого. Вот тогда мы и поможем им связать все вместе.
Беллами обхватила себя за плечи и посмотрела на лестницу, что вела на второй этаж, в спальню.
– Я успела полюбить этот дом, но теперь он как будто изгажен этим мерзавцем.
– Давайте я приберу. Кстати, а где хозяин дома? Вы сообщили ему о том, что случилось?
– Он в отъезде.
– Уехал из города?
– Он в Афганистане. Служит в армии. После его отъезда жена забрала детей и перебралась к родственникам в Аризону. Я сняла этот дом на год. Так что беспокоиться не о чем – я все отремонтирую за свой счет.
Дент вытащил из нагрудного кармана визитку.
– Насколько я понял, шурин слесаря, который врезал замок, занимается уборкой и ремонтом квартир, в том числе и покраской. За умеренную плату и книгу с вашим автографом он приведет дом в божеский вид. Он также сказал, что готов за символическую сумму установить вам сигнализацию.
Беллами взяла карточку:
– Обязательно ему позвоню.
– Только сначала давайте зайдем на кухню.
– А там что? Неужели тоже что-то сломано?
– Нет, просто я проголодался.
Через пять минут они на скорую руку соорудили легкий перекус – бутерброды с арахисовым маслом и холодный чай. Дент надорвал пакет чипсов и предложил их Беллами.
Когда она отказалась, он с удовольствием захрустел ими.
– Есть новости из Хьюстона? – спросил он, утолив голод.
– Я с дороги позвонила Оливии. Отец согласился на новый сеанс химиотерапии. Они цепляются за любую надежду, что это хоть как-то поможет ему.
– Вы рассказали ей, что случилось в вашем доме?
– Нет, не стала лишний раз ее волновать. Правда, я призналась ей, что в городе появился ван Дарбин. Очень не хотелось об этом сообщать, но я хотя бы подготовила их.
Пусть знают, что в завтрашней колонке в газете могут написать обо мне.
– Про мой самолет рассказали?
– Нет, и не буду.
– Значит, она считает, что мы с вами расстались после того, как вернулись в Остин вчера вечером.
– Вообще-то, рассказывая о том, что наткнулась здесь на ван Дарбина, я проговорилась, что в тот момент рядом со мной были вы.
– Интересно, что расстроило вашу мачеху больше – то, что вы наткнулись на этого типа, или что были со мной.
– Не надо меня подначивать, Дент.
– Я не подначиваю. Вчера я вел себя вполне корректно, хотя ваша мачеха всегда относилась ко мне так, будто я какашка в бокале с пуншем. Вчерашний день не исключение.
Впрочем, мне наплевать.
– И после этого вы удивляетесь, что она вас не любит.
То же самое Дент мог бы сказать и в отношении Оливии, однако решил промолчать. В конце концов, ее муж умирал, ему оставалось жить считаные дни. Сам он никогда не мучился бессонницей из-за того, что думает о нем Оливия Листон, и не собирался терзаться раздумьями на этот счет.
– Как она отнеслась к тому, что сюда прискакал ван Дарбин и завтра напишет про вас?
– Без особого восторга, – ответила Беллами и, отщипнув кусочек хлеба, принялась перекатывать его между большим и указательным пальцем, наблюдая за его превращением в комочек теста. – И я отлично понимаю ее. На ее месте я бы тоже расстроилась.
– Если вы не хотели расстраивать ваших родителей, зачем было издавать книгу, которая вытащила грязное белье на всеобщее обозрение?
Беллами холодно посмотрела на него:
– Я уже сказала вам зачем.
– Да, сказали. Чтобы сделать неприятный отрезок вашей жизни осязаемым, после чего смять его, как листок бумаги, выбросить и забыть навсегда. Допускаю, что для вас это действительно была неплохая психотерапия. Однако она точно нехороша для тех, кого невольно задела. Что мешало вам излить душу на страницах дневника? Заперли бы его в шкаф и выбросили ключ. Или зарыли бы в саду. Или выбросили в море. Вы же предпочли превратить терапевтическое средство в книжный бестселлер. Почему?
Отодвинув от себя пустую тарелку, Дент поставил локти на край стола и придвинулся ближе к сидевшей напротив Беллами.
– Те из нас, уважаемый автор, что удостоились сомнительной чести стать героями вашей книги, без особой радости обнаружили, что выставлены напоказ.
Беллами встала из-за стола.
– Вы уже высказали свое мнение. Не вижу необходимости выслушивать его еще раз.
Дент тоже встал и, обойдя стол, шагнул к ней.
– Верно. И тем не менее кое-кто страшно зол от того, как вы описали прошлое. Можно сказать, разъярен. И он разъярится еще больше, когда завтра узнает, что дело было не так крепко скроено, как казалось. На убийство Сьюзен он теперь посмотрит другим взглядом. У меня предчувствие, что тот, кто изгадил вашу стену краской, еще не раз напомнит вам о себе.
Беллами пристально посмотрела на него – одновременно испуганно и недоверчиво.
– По-вашему, я не прав? – спросил Дент.
С ее языка едва не сорвался язвительный ответ, но затем она поняла: Дент прав.
Беллами опустила голову и кончиками пальцев потерла виски.
– Хотелось бы верить, что это не так. Но боюсь, что да, вы правы.
Дент не стал настаивать на своем.
– Хорошо, – мягко ответил он. – Кто же этот таинственный некто?
– Не знаю.
– Мой вам совет: выясните это прежде, чем он придумает новую пакость.
– Разумно. И с чего мне начать?
– Вспомните всех, кто имеет непосредственное отношение к вашей истории. Начнем с ключевых игроков, переберем их по одному и исключим тех, кому нет резона вам мстить. В результате останется тот, кого есть все основания подозревать.
– Мы? А как же полиция?
– Вы полагаете, эти красавцы станут заново распутывать убийство, совершенное восемнадцать лет назад?
– Но они расследуют и старые, закрытые дела.
– Но не после того, как преступник пойман и осужден.
– Бывает и так, что обвинения снимаются.
– Чтобы возобновить расследование, нужна веская причина. Она у вас есть?
Беллами отрицательно покачала головой.
– Верно. Хотите знать мое мнение? Они будут ждать такого момента, когда на вас нападут или, что еще хуже, вас убьют, и только после этого отнесутся к делу серьезно. Готов поспорить: эти увальни решили, будто все это как-то связано со мной. И вы думаете, что я прав. Потому что в противном случае вы непременно рассказали бы полицейским всю эту отвратительную историю, пока они находились здесь. Но вы не стали этого делать, поскольку не верите, будто они способны докопаться до самой сути. Вот и я тоже не верю.
Из чего следует – нам придется самим заняться поиском истины.
– Вы знакомы с методами работы полицейских?
– Я знаю только то, что не доверяю им.
– Значит, вы бросите все свои дела и…
– Надеюсь, вы не забыли, что мои дела обстоят сейчас не самым лучшим образом, если не сказать паршиво. Совсем паршиво. Мне нечем заняться, и у меня есть свой интерес – очень хочу отыскать этого мерзавца. Пусть только попадет ко мне в руки. Я проломлю ему голову за то, что он сделал с моим самолетом.
– Очень мило. Рассчитываете, что я стану соучастницей?
– Уясните для себя раз и навсегда, Беллами, – заявил Дент, глядя ей в глаза. – Я не привык играть по правилам. Не играю и никогда не играл.
Она выдержала его пристальный взгляд.
– Отлично. Но мы хотя бы будем помогать друг другу. Пока. Итак, с чего начнем?
Вернее, с кого?
Он подошел к креслу, с которого она только что встала, и подвинул ближе, предлагая ей сесть.
– Мы начнем с вас.
Глава 6
– С меня? – удивилась Беллами.
– Вы были близки с Сьюзен, как никто другой. Тот день вы провели рядом с ней, практически до того момента, когда ее убили. Расскажите мне обо всем, что тогда произошло. Хочу услышать вашу точку зрения.
– Я сделала это вместе с моим главным персонажем. Через восприятие двенадцатилетней девочки.
– Длинные абзацы я лишь пробегал глазами, внимательно читал только диалоги.
– Но вы ведь знаете, что произошло на самом деле.
– То, что осталось за кадром, мне неизвестно.
– Об этом говорится в длинных абзацах.
– Есть что-то такое, чего мне лучше не знать?
– Нет, конечно же, нет.
– Отлично. Если вы не забыли, на вашем пикнике меня не было. Хотелось бы узнать подробности.
– Что мешает вам снова взять в руки книгу и найти отрывки, которые пропустили.
– А вам трудно их мне пересказать?
Беллами сердито прикусила губу. Дент склонил голову набок: мол, давайте, я весь внимание. И Беллами заговорила, как будто опасалась, что если не сделает этого сейчас, то вообще передумает:
– За два года до этого отец решил устроить для сотрудников компании грандиозный пикник на День поминовения. Это была первая вечеринка, которую они с Оливией устраивали как супруги. Отец хотел воспользоваться возможностью представить всем Оливию как новую миссис Листон, а Стивена как своего пасынка.
Дент поднял руку, призывая ее внимание.
– Подробности, мне нужны подробности. Если ваш отец признал его, то почему не дал ему свою фамилию?
– По-моему, Оливия была против. Да и Стивен хотел сохранить фамилию покойного отца.
– Гм. Ну хорошо. Значит, пикник совпал с праздником. Свиная рулька и ребрышки, бочонки пива, живая музыка, танцы. Звездно-полосатые флаги.
– Мороженое. Фейерверк в полдесятого вечера.
– Настоящая вечеринка.
– Но нашлись и клеветники. – Беллами провела кончиком пальца по капелькам влаги на стакане с холодным чаем. – В то утро за завтраком произошла ссора. Стивен не хотел идти на пикник, называл это глупой затеей. На что Оливия возразила ему: глупая затея или нет, он пойдет обязательно. Сьюзен вела себя как последняя стерва, потому что… – Беллами посмотрела Денту в глаза. – Из-за той ссоры с вами, Дент.
– Я приехал на мотоцикле рано утром…
– И всех разбудили.
– Кто-то должен ведь был открыть ворота, чтобы я заехал внутрь.
– Это была я.
– Вот видите! Подробность, которую я не запомнил. В любом случае мне пришлось приехать рано потому, что Сьюзен не ответила на мой звонок. Я не хотел оставлять голосовое сообщение на телефоне, но был вынужден сказать ей, что опоздаю на пикник.
– Вы собирались куда-то лететь вместе с Голлом.
– Верно. Голл занимался ремонтом самолета, который принадлежал его знакомому, и хотел что-то там проверить. Он спросил, не желаю ли я составить ему компанию. Я с радостью согласился и сказал Сьюзен, что, как только освобожусь, сразу же прикачу к ней.
– Однако все прошло не так гладко.
– Мягко говоря. Ваша сестрица взъерепенилась и поставила мне ультиматум: отвезти ее к самому началу пикника или вообще не приезжать. Я сказал ей, что собрался лететь с Голлом. В ответ на это она заявила, что прекрасно проведет время и без меня.
– Сьюзен была в ярости. Она сказала мне… – Беллами на мгновение замолчала, но затем продолжила: – Сказала, что скорее умрет, чем будет играть вторую скрипку этому противному старикашке.
Ее высокопарные слова заставили обоих на миг замолчать, после чего Беллами заговорила снова:
– Сьюзен решила проучить вас. Несмотря на протесты отца, она прикатила в парк на своей машине и оказалась там раньше нас. Помню, я тогда подумала, что она шикарно выглядит. На ней был новый сарафан, который специально для этого случая купила ей Оливия. Голубой, под цвет ее глаз. Ноги – гладкие и загорелые. Волосы – золотистые и блестящие, абсолютно роскошные. Скажу честно, в ней мне все казалось совершенным, – негромко рассмеялась Беллами. – Наверное, потому, что я сама была далека от совершенства.
– Вы заметно похорошели с тех пор, – сказал Дент, сопроводив комплимент выразительным взглядом.
Беллами покраснела:
– Я не напрашиваюсь на комплименты.
– Тем не менее одного вы удостоились.
– Благодарю вас.
– Не за что, – насмешливо улыбнулся Дент, но поспешил вернуться к серьезному разговору: – Значит, Сьюзен оказалась там раньше всех.
– Да, вопреки желанию отца и Оливии приехать всем вместе и показать себя дружной, крепкой семьей. Моя сестра любила настоять на своем. Я восхищалась непокорностью Сьюзен, так как была полной ее противоположностью. Всегда слушалась старших, всегда делала то, что мне говорили родители. То есть была в семье этакой Мисс Образцовое Поведение.
– Миротворцем от рождения?
– Скорее трусихой. Я была ужасно счастлива, когда у меня снова появилась мама, и не хотела, чтобы что-то омрачало наше семейное счастье.
– Сколько вам было, когда умерла ваша родная мать?
– Мне – три. Сьюзен – семь. Мама оставила нас на попечение экономки, а сама отправилась за покупками. Он скончалась прямо в супермаркете. Аневризма головного мозга. Надеюсь, что она не мучилась. – Немного помолчав, Беллами добавила: – Наверное, ей была бы невыносима мысль о том, что она умирает и оставляет нас одних.
– Вы хорошо ее помните?
– Иногда мне кажется, что помню, – задумчиво отозвалась Беллами. – Но возможно, эти образы сложились в моем сознании из смутных детских воспоминаний и рассказов отца.
Когда я пошла в школу, в классе у меня единственной не было матери, что выделяло меня из остальных детей. Меня это задевало. Я страшно обрадовалась, когда отец и Оливия поженились.
– Сьюзен тоже?
– Она отнеслась более настороженно. Ведь она была старше и помнила нашу маму. Но, к чести Оливии, она была очень тактична с нами и предельно терпелива. Так же как и со Стивеном, который неожиданно перестал быть единственным ребенком, и теперь ему приходилось делить материнскую любовь с двумя сводными сестрами. Сейчас, когда я сама взрослая, мне понятно, как это тяжело – воспитывать троих детей, двое из которых неродные. К счастью, серьезных проблем не возникало.
В сравнении с семейным прошлым Беллами семейное прошлое Дента сильно проигрывало. Ему не хотелось даже думать о том, кем бы он стал, не возьми его в какой-то момент Голл под свое крыло.
Он снова опустился в кресло и сложил руки на груди, ожидая продолжения ее рассказа.
– Значит, Мисс Образцовое Поведение отправляется на пикник.
Беллами моргнула.
– И не в новом сарафане, обратите внимание, а в белых брючках, которые болтались на попке, и в красном топике с бретельками, которые постоянно сползали с моих костлявых плеч. – Беллами нервно и с каким-то самоуничижением хихикнула. – Тогда я была этаким гадким утенком.