– Сереж, привет! – кинулась навстречу Елена Сергеевна. – Ты-то нам и нужен. Ты про петуха знаешь?
– Это которого Котькиному отцу подарили? Конечно. Прикольный такой петух! Хвост у него – во! – развел руки Сережка.
– А Котька дома? Он же вроде не работает пока…
– Не, еще не устроился после дембеля. Дома, где ему быть! Мы с ним всего часа три как домой вернулись.
– А ты куда, не спавши?
– На работу. Да ладно, на том свете отосплюсь! – весело отмахнулся Сережка. – Пока, теть Лен. Побежал я.
– Сын владельца петуха дома, попробуем? – обратилась председатель ТСЖ к репортерам.
Те кивнули, и троица загрузилась в лифт. На десятом этаже они стояли под дверью минут пять, периодически нажимая на кнопку звонка. Наконец послышалось характерное щелканье, и пред ними предстал босой заспанный детина в защитного цвета майке и длинных клетчатых шортах. Парень с трудом сфокусировал взгляд на Елене Сергеевне.
– Чё такое? – поинтересовался он вместо приветствия, распространяя запах пивного амбре.
– Доброе утро, Костик, – ласково поздоровалась председательша. – Мы по поводу вашего петуха. С телевидения его заснять приехали.
– Чего? – чуть пошире раскрыл глаза Константин и, наконец, узрел телекамеру.
– Петуха покажи…
– Нет его.
– Как нет?
– Не знаю как…
– Но он ведь у вас был, кукарекал…
– Без комментариев, – вдруг по-киношному выдал Костик, и закрыл дверь перед носом Елены и ее спутников.
– Снял? – кивнула репортер оператору.
– Угу.
– Хорошо, тоже пойдет. А петуха уж какого-нибудь всунем…
Сюжет, как и обещали, был показан в вечернем выпуске новостей. Речь Елены Сергеевны о том, что пернатый возмутитель мешает спать собственникам жилья, в него не включили. Акцент сделали на том, что любители животных заводят дома самых разнообразных питомцев, и даже петух – птица, как известно, хоть и домашняя, но деревенская – нашел приют в городской квартире.
Елена Сергеевна передала Валентину Найденову письменное предписание обеспечить тишину. Валька клятвенно заверил, что застеклит лоджию тройным стеклопакетом.
Но пока он этого не сделал, и петух продолжает оглашать окрестности своим «кукареку», приветствуя каждый новый день.
2013 г.
Восемнадцать плюс
Ольга проснулась от стука. С трудом разлепив глаза, посмотрела на часы и выругалась:
– Вот гады! Совсем шизанулись!
Зеленые электронные цифры показывали «ноль сорок четыре». Она легла в двенадцать, вставать в семь.
Не стало покоя в доме! То сверху перфоратор, то снизу дрель. Окна меняют, двери железные навешивают, ванны переоборудуют – в будни, в выходные, в праздники… А теперь еще и посреди ночи, молотком по стене!
Возникло желание брякнуть чем-нибудь железным по батарее, но она одернула себя – бесполезно, весь стояк переполошит, а толку? Стук-то из соседней парадной…
Она прислушалась. Продолжают. Стук глухой, ритмичный. И вдруг до нее дошло…
Ну, молодцы!!! Кровать этим делом расшатали!
Ольга невольно хихикнула. Сон отлетел, прихватив с собой раздражение. Она села, спустив ноги на пол. За стеной продолжали усердствовать. Послышались сдержанные женские стоны. Похоже, финиш близко…
Пойти, перекурить или дослушать концовку? – гадала она, и все-таки не решилась встать, боясь пропустить самое интересное. Ждать пришлось долго. Дважды женские стоны поднимались до захлебывающегося, будто предсмертного крика, а стена все продолжала принимать на себя удары – прямо за изголовьем Ольгиной кровати.
И когда же они кончат?!
На подходе к третьей серии женских воплей и всхлипываний стук участился. Вскоре последовал выплеск женского экстаза, короткая неразборчивая мужская реплика – и все. Тишина.
– Уф! – поднялась с кровати Оля. – Отстрелялись!
С улыбкой на губах она прошла в туалет, затем на кухню. Нажав на кнопку чайника, присела к столу.
Ну орлы! Особенно мужик.
Ольга взглянула на часы на стенке, вычла разницу с теми, что в спальне и подивилась: ничего себе! Видать, совсем молодой. Мы, по молодости тоже, бывало…
Вспомнились юные безумства, столь же длительные и безоглядные. Их собственные с мужем рекорды. Юная страсть не думает о времени – это зрелость оглядывается на часы, на обязанности, на дела, которые необходимо сделать. А тогда была важна лишь любовь и страсть. И пропади все пропадом!
Она уже попила чаю и вернулась в постель, а взбаламученная память все поднимала на поверхность новые эротические эпизоды. А может и не память, а разбуженные стуком в стенку гормоны. Бывают же вуайеристы? А это как назвать – аудиоризм, саундоризм, эхоеризм?
Изобретя последнее, сомнительно звучащее слово, Оля расхохоталась во весь голос – одна, в пустой квартире.
Отсмеявшись, взяла в руки книгу. До подъема чуть больше пяти часов, а сна ни в одном глазу. Прошло некоторое время и строчки, наконец, стали сливаться. Отложив книгу, она потянулась и выключила бра. Морфей раскрыл ей навстречу объятья…
И тут вновь раздался характерный стук.
– …! – вскочила Оля. – Да сколько ж можно! Уйметесь вы или нет?!
Хотелось сию же минуту угомонить неутомимых любовников. Но не нестись ведь в соседний подъезд посреди ночи?!
Честя сексуальных террористов самыми последними словами, Оля направилась на кухню. Берясь за пачку, подумала, что курить ночью не есть хорошо, но иначе не успокоишься.
Она выкурила сигарету, допила остывший чай, зачем-то заглянула в холодильник и кинула взгляд на часы. Интересно, управились? Вернулась в спальню и услышала, что нет. Схватила подушку и пошла устраиваться на диване в гостиной. Она прекрасно знала, что ни за что не уснет здесь. Диван неудобный, нет ни бра, ни настольной лампы, люстра светит в глаза, читать невозможно. А она без книжки не засыпает. Она вообще может заснуть только на одном месте – в собственной постели!
Проворочавшись, не выдержала, побежала в спальню и прислушалась.
Все еще продолжают! Правда, женские стоны уже звучат однообразно и больше походят на всхлипывания замученной жертвы.
«Заездили красавицу», – безо всякой жалости подумала Оля.
Тут стук участился, голос женщины за стеной повысился на несколько тонов. Вскрики показались неестественными, и на ум пришло злорадное: «притворяется». Несколько завершающих толчков… Финита!
Оля прошлепала за подушкой и вернулась в собственную постель. Спать. Завтра на работу.
Измученная полуночными концертами, она провалилась в неспокойный сон. Ей виделись какие-то картины – на удивление, ничего сексуального, – слышались незнакомые голоса. А то вдруг строчки книги, что читала на ночь, притом не то, что уже прочла, а будто продолжение… Это не сон, а мученье, – не просыпаясь, думала она, и переворачивалась на другой бок.
Половой гигант за стеной поднял голову в половине шестого утра.
Не открывая глаз, Ольга послушала немного, поняла, что до первых стонов еще далеко и, вздохнув, поплелась на диван. В сомнамбулическом состоянии – не то сон, не то не сон, – она провела на нем время до подъема, и с квадратной головой отправилась в душ.
На работе целый день не могла сосредоточиться. Одно радовало – пятница. А уж за выходные она как-нибудь отоспится.
Не тут-то было!
Измученная предыдущей ночью, Ольга оказалась в спальне намного раньше, чем обычно, сразу после программы «Время». Глаза закрывались сами собой. В предвкушении отдохновения она опустилась на кровать, прикрылась одеялом и блаженно вытянулась…
Шумовой фон бодрствующего мегаполиса не позволил ей сразу расслышать экстатические стоны за стеной и размеренный, монотонный, возбуждающий и убивающий всякий сон стук.
Из принципа не покидая собственную постель, она дождалась завершения соседского акта, уже без улыбчивого одобрения, а напротив – в крайнем раздражении. Уснула около двенадцати. Стук в стенку разбудил в пять двадцать пять. Не исключено, что одну серию аудиопорносериала она пропустила, но ни капли не жалела.
Жалко другое, что муж в командировке, вздохнула она. Вот бы мы им сейчас устроили «наш ответ Керзону». Конечно, на столь длительные и частые подвиги мой уже не способен, но ору-то я ничуть не тише!
То ли от раздражения, а может к перемене погоды, утром чувствовала себя Оля неважно. Приняла таблетку от давления, но все равно ходила, как расклеенная. За что ни бралась – все из рук валилось, ничего не хотелось делать. Позвонил муж. Рассказал про свои дела, спросил, как она. Оля не стала ябедничать на соседей, приедет, сам услышит – если они до того времени не успокоятся.
Взяв книгу, решила прилечь в постель – авось заснётся. Иногда дневной сон освежает.
Но за стеной опять трудились!
– Проститутка! – выкрикнула в стенку Оля, которой вдруг пришло в голову, что круглые сутки трахаются только представительницы древнейшей профессии. В ярости она забросила книгу в угол и торопливо оделась, ворча себе под нос:
– Это надо же, в собственную спальню не войти! Впору вешать на двери табличку «18+»!
Прочь, прочь из дома! Она больше не желает это слышать!
Прогулка по магазинам немного отвлекла, хотя ничего серьезного не купила. Так, по мелочи: шампунь, пару лаков для ногтей, колготки.
Она уже прошла арку и завернула во двор, когда навстречу ей попалась знакомая – не близкая, просто когда-то вместе детей выгуливали. Ольга даже имени ее не помнила, зато знала, что женщина живет в такой же квартире, как у нее, на том же этаже, в той самой соседней злополучной парадной. Выходит, всего лишь через площадку от ее сексуально озабоченных мучителей.
После приветствий, после дежурных вопросов об окрылившихся детках, Оля поинтересовалась:
– Слушай, а кто у вас стенка в стенку со мной живет?
– В однокомнатной или в двухкомнатной? – уточнила знакомая.
Прикинув, Оля ответила:
– В однокомнатной.
– А что, шумят? Ремонт, наверное, делают. Там раньше старушка жила, тихая и спокойная бабулька.
– Точно, – подтвердила Оля. – Сколько лет здесь, а всегда была тишина.
– Так бабка померла, а сын ее квартиру продал. Я видела, ремонт был, вся площадка в мелу, но сейчас вроде чисто. Доделали, наверное. А что, продолжают шуметь?
– Про ремонт не скажу, я в спальне только по ночам.
– А что тогда?.. – в недоумении вскинула брови соседка.
Оля засомневалась, говорить или нет, и все-таки выдала недовольным тоном:
– Трахаются круглые сутки!
– Так ребята недавно поженились, – рассмеялась собеседница. – Вроде их родители с родственниками скинулись и вместо свадебных подарков собрали молодым на квартиру. А что? Правильно. Чем миксеры да пылесосы – лучше уж собственные стены! А вот и они, – кивнула соседка на рослого парня, придерживающего железную дверь парадной перед хрупкой, но тоже высокой девушкой.
Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, насколько счастливы эти двое. Взявшись за руки, не отрывая друг от друга сияющих любовью глаз, не замечая никого и ничего вокруг, они прошли мимо.
Женщины невольно вздохнули, каждая о своем.
Возможно, Олина знакомая думала о том, что ребятам повезло, а ее дочь со свекровью мается.
Оля же, мысленно пожелав страстным молодым соседям не растерять свою любовь, изрекла:
– А у меня муж второй месяц в командировке. Скорей бы уж вернулся…
2013 г.
Вечный сюжет. Любовь и…
Дыхание постепенно восстановилось, сознание вернулось на место. Пересиливая себя, Игорь вскинул левую руку к самым глазам. Без пяти семь. Пора.
Он повернулся на бок, одновременно освобождаясь от Инны. Безвольно раскинув руки, она оказалась на спине, а только что лежала на нем, изможденная, жаркая, тонкая, будто змейка. Задев легким поцелуем ее полураскрытые губы, он отправился в душ.
– Ты уже?.. – сонно пробормотала она, когда через несколько минут Игорь зашуршал одеждой.
– Угу, – кивнул он, натягивая штаны. – Через два часа я должен быть на работе, а ты, между прочим, в институте. Вставай, а то заснешь и опоздаешь.
– Да ну, успею…
– Тебе через весь город ехать.
– Игорь, не будь занудой! Ты прямо как отец. А ты мне не отец, а папик…
– Инна, я просил тебя!
– Да ладно…
– И не говори так! Что за пошлые интонации? Вставай, а то проспишь.
Он шагнул к постели и протянул руку. Она схватила ее, легко поднялась, повисла у него на шее и проворковала капризно:
– Лучше бы пожалел свою девочку и хоть раз до института довез.
– Знаешь ведь, что не могу.
– Ты ничего не можешь! – внезапно рассердилась она, отпустила его и заходила по комнате, как была, голая, подкрепляя свою речь руками, как принято теперь у корреспондентов на телевидении. Груди ее колыхались в такт взмахам. Он отвел глаза, чтобы не смотреть.
– Ты не можешь приехать по нормальному вечером и остаться на ночь, ты не каждые выходные со мной проводишь! Обещал на Канары свозить, уже путевки были куплены, и вдруг – внук приехал! Конечно, лучше с внуком на даче, чем со мной на курорте! И одной ехать не дал!
– Инна!
– Я двадцать лет Инна! – воскликнула она, и язвительно добавила: – Все, иди, а то жена проснется, а тебя нет. Если вы вместе не позавтракаете, твоя старуха не переживет!
По уму, хлопнуть бы дверью и больше не возвращаться, но он сказал примирительным тоном:
– Я вечером заеду, – и потянулся поцеловать в губы, но она вывернулась, получилось в щеку. Игорь тихо вздохнул. – Пока.
В дверях парадной он столкнулся с мужчиной, державшим на поводке двух мопсов. Мужчина поздоровался, Игорь изобразил подобие улыбки и кивнул. За год, что ездил сюда, он не раз видел этого собачника.
С Инной они познакомились прошлой зимой. Заметив на обочине пустынного темного проспекта отчаянно махающую рукой девушку, Игорь затормозил и, хоть оказалось совсем не по пути, согласился подвезти.
– Что ж вы так не по сезону оделись? – сразу поинтересовался он у пассажирки в припорошенной снегом короткой нейлоновой курточке. – Минус двадцать на дворе.
– Никто шубы не подарил! – рассмеялась девчонка, молоденькая, на вид младше его дочери.
Слово за слово, разговорились. Она сказала, что студентка, учится в финэке, живет в общежитии, сама из области. У родителей нет возможности деньгами помогать, правда, иногда продукты присылают. Приходится подрабатывать.
– Работать и учиться – тяжело, наверное?
– Тяжело, – подтвердила она. – А что делать? Стипендия – тысяча с хвостиком, и я ее только на первом курсе получала. А в Макдональдсе на Василеостровской я за четыре часа пятьсот рублей зарабатываю, плюс питание.
– Нельзя эту гадость есть! – убежденно воскликнул Игорь. – Вон, американцы слоны какие – а все от гамбургеров.
– Так то – американцы! – хихикнула она, и добавила: – Вообще-то меня уже тошнит от быстрой еды.
Он глянул на обтянутые джинсами ножки и подумал, что такую фигурку грех портить.
Когда добрались до места, оказалось, что подруги, в гости к которой ехала девушка, еще нет дома – та сообщила по телефону, что будет минут через десять. Игорь пожалел пассажирку, не стал высаживать на мороз возле закрытого подъезда, и они еще поболтали.
Он включил в автомобиле свет, закурил. Девушка тоже попросила сигарету.
– Я сама редко покупаю. Курю немного, можно и стрельнуть, когда хочется, – объяснила она. – Меня Инна зовут.
– Игорь, – представился он.
– Это джип? – оглядела девушка просторный салон.
Он кивнул:
– Мицубиси.
– Круто. А вы где работаете?
– У меня своя фирма, – он сам не понял, отчего не сказал: «у нас с женой».
– Здорово. А что продаете?
– Приборы. Собственного производства. Я по образованию инженер. В Технологическом учился.
– Давно?
– Давным-давно. Мне сорок пять, – зачем-то скостил он пять лет.
– Как моему папе, – улыбнулась она, и добавила: – А мне девятнадцать.
«Совсем зеленая, Машке двадцать шесть», – мелькнула мысль.
Игорь давно не беседовал с такими юными девушками. Рядом с ней он почувствовал себя значительным и умудренным опытом.
Они распрощались через несколько минут, и всю дорогу до дома он думал об Инне. Не потрясающая красавица, но симпатичная. Длинные гладкие волосы со светлыми прядями. У Аньки тоже светлые пряди на шоколадных коротких волосах, только сразу видно, что крашеные – а тут, будто выгорели на солнце… И серые глазищи – огромные, но не наивные. Наверняка давно не девственница, теперь они рано начинают…
Когда Инна выбиралась из машины, куртка задралась, и он углядел темно-синий завиток в ложбинке позвоночника над спущенными по моде на бедра джинсами. Воображение дорисовало татуировку – треугольник или ромб орнамента на восточный манер – он не раз видел такие на пляжах. Жена возмущалась: зачем девицы уродуют себя? Как они, расписные, будут выглядеть в старости? Он соглашался для виду, но про себя замечал, что татуировки на молодом женском теле – на пояснице, на щиколотке или плече – выглядят интригующе и возбуждающе. На ветровом стекле, за разгоняющим встречный снег дворником, ему привиделись в характерной позе соблазнительные упругие ягодицы и змеистый ромб над ними. Игорь даже головой помотал, усмехаясь – не в этой жизни! У него никогда не возникало желания изменить жене. Полюбоваться, вообразить что-то подобное – да, не без этого. Но изменить? Нет.
Однако, оказавшись через несколько дней в районе Василеостровской, он вспомнил, что Инна работает рядом. Зашел в Макдональдс и сразу увидел ее, в оранжевой футболке, за прилавком. Она была занята покупателями и узнала Игоря, лишь когда подошла его очередь.
– Привет. Что будешь брать? – запросто перешла она на «ты».
– Что-нибудь съедобное. Не биг-мак.
– Чиккен-макнаггетс? Салат, пирожок и кофе?
– Лучше чай. Как поживаешь?
– Нормально.
– Сегодня ты до скольки на работе?