– Что-нибудь съедобное. Не биг-мак.
– Чиккен-макнаггетс? Салат, пирожок и кофе?
– Лучше чай. Как поживаешь?
– Нормально.
– Сегодня ты до скольки на работе?
– Сегодня до закрытия. Завтра выходной. Ты позвони, – она обратилась к кассе, одновременно отдавая команды юношам и девушкам, составляющим заказы за ее спиной.
«Молодцы ребята, – мысленно восхитился Игорь, – как быстро и точно работают – американская выучка!»
– У меня нет твоего телефона, – напомнил он.
– Записывай, – когда он достал аппарат из кармана, она продиктовала номер, и завершила: – С вас триста пятьдесят два.
Забрав сдачу, Игорь дождался своего подноса. Инна уже обслуживала следующего покупателя, но мельком улыбнулась ему, когда отходил от прилавка.
Назавтра он позвонил ей и пригласил поужинать в милом ресторанчике на Кронверкском. Было странно и немного стыдно врать Ане, что едет к Володьке – пожалуй, впервые он сказал жене неправду. Он успокаивал себя тем, что возможно, эта встреча ничем не закончится. Инна годится ему в дочери и… Хотя понимал, что разница в возрасте нынешних девушек не останавливает. Вот у Машки муж – старше на десять лет, и у него второй брак. Анне это не нравилось, да и самому Игорю тоже.
Они провели в ресторане около двух часов. Инна рассказывала о своей учебе – третий курс, не шутка. Расспрашивала Игоря о его работе. На этот раз он признался, что директор их общей фирмы – жена. Сказал, что дочка вышла замуж в Москву, недавно родился внук.
– Такой молодой, и уже дедушка! Я родителям внуков дарить пока не собираюсь! – рассмеялась Инна.
Он слегка смутился, но о том, что осенью стукнуло пятьдесят, не сказал.
На прощанье он поцеловал ее в щеку, и спросил, куда сводить в следующий раз.
– Может, в сауну сходим? – предложила она. – Я так сауну люблю!
Его поразила ее непосредственность, и, как выяснилось через несколько дней, она простиралась даже дальше, чем он мог вообразить.
Он знал, что нынче в сауны ходят не только попариться, и для Инны, похоже, это не было новостью. Скинув одежду и игнорируя простыню, она первой прошла в парилку, дразня его длинными стройными ногами и тугими ягодицами с витиеватым ромбиком над ними. У Игоря перехватило дыхание, пока он, уже возбужденный, стягивал джинсы. Немного стыдясь жирка на животе, он шагнул вслед за ней. Обжигающий сухой воздух не охладил его пыла, и в полумраке он не отводил глаз от ее груди, от плоского живота, от покачивающихся ног… Не выдержав, потянул ее в предбанник, на ходу набрасывая на кожаный диван простыню.
Такого секса у него давно не было, да и было ли у них с Аней так когда-нибудь? Он не помнил… Быть может, просто забыл, какова на ощупь юная гладкая кожа? И что женская грудь бывает не безвольно мягкой, а упруго манящей? Забыл, что ощущаешь, входя в нерожавшую женщину… И он сразу понял, что Инна не скромница. От ее цепких пальчиков и жадного рта у Игоря чуть крышу не снесло. За три заказанных часа он трижды повторил свой подвиг, и сам себе удивился. Думал, что на подобное уже не способен.
Он несколько раз снимал на вечер номер в какой-нибудь небольшой гостинице, а некоторое время спустя арендовал для Инны квартиру в десяти минутах езды от своего дома. Прилично отделанная и меблированная однокомнатная квартира обходилась ему в двадцать тысяч в месяц, еще столько же он давал девушке, чтобы могла не работать, а сосредоточилась на учебе. Но он заметил, что Инна не слишком прилежно учится, и винил в этом себя со своими ранними утренними набегами.
Заведя любовницу, Игорь перестал спать с женой – просто не мог себя заставить. В его душе причудливым образом уживались отвращение к ее увядающему телу и жалость. А еще его тяготил стыд. Никогда прежде Игорю не доводилось вести двойную жизнь. Не решаясь пропадать вечерами, он придумал утренние тренировки в фитнес-клубе, купил абонемент и появлялся там иногда. Но его тайна постепенно разрушала прежде крепкую, всем на зависть, семью.
Почувствовав власть своего юного тела над ним, Инна стала пытаться отвоевать позиции. То уговаривала отправиться куда-нибудь вместе на выходные, то требовала свозить за границу. С выходными иногда получалось – можно было обставить поездку как рыбалку, а с заграницей не вышло. Он уже забронировал путевки в Испанию на десять дней и гадал, что бы сочинить для жены – но тут приехала дочка с внуком. Все вместе они провели две недели на даче, а Инка бесилась, даже запретила ему приезжать «на тренировки». Сменила гнев на милость только после того, как он купил ей норковый полушубок в «Снежной королеве».
Игорь чувствовал, что увяз во вранье. Ему все труднее было оторваться от Инны, все тяжелее смотреть в глаза Ане.
* * *Анна проснулась в жарком поту и откинула одеяло, чтобы остыть.
Чертов климакс! И у мамы, и у старшей сестры перестройка организма прошла незаметно – а ей за что такое мученье? Надо лекарство купить, чтобы не просыпаться по три раза за ночь от приливов. Кажется по телику рекламировали?.. Даже хорошо, что они с Игорем спят теперь в разных комнатах. А может, спали бы вместе, и климакс подождал? Может, и правда, все болезни от недостаточной половой жизни? Так Игореша шутил лет тридцать, а потом…
Когда у мужа первый раз не получилось, Аня не придала значения. После повторения казуса забеспокоилась, стала литературу штудировать, выяснила, что лучше не акцентировать на неудачах, а постараться внести разнообразие. Но Игорь будто не замечал ни новой прически, ни пикантной комбинации. Даже в утренние восклицательные минуты он перестал подкатываться к ней, а если она брала инициативу в свои руки, быстро сникал, не успев подарить ей радость, которую до этого исправно дарил на протяжении почти тридцати лет. Когда она попробовала намекнуть о лечении, муж перебрался во вторую спальню.
Анна всерьез обиделась, но виду старалась не подавать. Пыталась сама себя убедить, что секс не главное, хотя ее зрелое тело твердило об обратном. Изнывая без привычных утех, неудовлетворенное, оно отзывалось возбуждением в самых неподходящих ситуациях и местах. Один раз это случилось в магазине, когда она выбирала мужу трусы. Держа в руках коробку с заграничным красавцем, достоинства которого рельефно обтягивал тугой трикотаж, она ощутила острое животное желание, настолько сильное, что, окажись рядом охотник до ее тела, стала бы ему легкой добычей. С трудом она стряхнула накативший морок, оглянулась, не заметил ли кто?.. И осторожно положила коробку на место.
«Рехнулась совсем!» – подумала она тогда. И, как любая на ее месте, поделилась болью с ближайшей подругой.
Ирка, разбитная вдова, примерила ситуацию на себя и предложила завести любовника, коль муж не соответствует. Аня взвилась в возмущении:
– Да как ты могла даже подумать такое! Про меня! Про нас с Игорем! Это у тебя – и до мужа и после… А у меня никого, кроме Игоря. И у него тоже.
– Ой ли?.. – скептически прищурилась Ирина.
– Никого, – твердо заявила Анна и подумала, что если подруга знает что-то такое про мужа и сейчас выложит, то убьет ее.
Но Ирка промолчала. Спустя минуту проговорила с виноватой физиономией:
– Ты права. Вот если бы он тебе изменял… Тогда да.
– Нет, тогда бы я сразу на развод подала.
– Не каркай. Не с чего вам разводиться. Но так жить – тоже не жизнь.
– Ничего, – вдруг неожиданно для самой себя выдала Аня. – Не сексом единым… Вот, внук у нас родился… Общие заботы – они объединяют.
– А то у вас забот общих мало! Всю жизнь вместе работаете.
– Семнадцать лет, – поправила Аня.
В смутном девяносто пятом, когда в НИИ у Игоря совсем перестали платить деньги, им жилось очень трудно. Восьмилетняя дочка часто хворала, Аня не вылезала из больничных, и ее урезанной зарплаты бухгалтера ни на что не хватало.
– Надо что-то делать, – убеждала она мужа. – Уходи из института, открой свое дело.
– Какое дело? Шиномонтаж? Мебель из фанеры строгать? «Сникерсы» продавать? Я этого не умею, я конструктор, а не деляга!
– Вот и сконструируй что-нибудь!
– Я уже сконструировал! Если бы не эта перестройка…
– Вот именно. И патент есть. Почему бы тебе не организовать производство своего прибора?
– Где, на кухне? Это гипсовые плитки можно на кухне мастролить!
Было в их жизни и такое. В пору, когда на «человеческом» лице социализма еще только намечался звериный капиталистический оскал, в городе появились объявления о презентациях, где нищих граждан обещали научить, как заработать большие деньги. Прослушав убедительную речь бородатого парня о том, что из гипса можно изготовить множество украшающих интерьер изделий, и спрос на них в бестоварное время огромен, Аня с Игорем наскребли денег, купили пластмассовые формы и распечатанную на ротаторе инструкцию по изготовлению гипсовых плиток. Пару месяцев в их квартире витала тонкая белая пыль, и не выветривался запах сырого гипса. Барельефы они сдавали в хозяйственные магазины. Но прибыль едва покрыла расходы, и они забросили это дело.
Мысль о бизнесе не оставляла Аню. Уж в чем в чем, а в умении найти выход в трудной ситуации она была на голову выше мужа, и он это признавал, как признавал и ее упорство в достижении цели. Начав дело, она не бросала его на полпути, как мог поступить Игорь.
– Ваше опытное производство накрылось? – спросила она однажды.
– Конечно, все разбежались. Цех продавать собираются.
– А мы купим!
– На какие шиши?
– Ты знаешь, кто этим занимается? С кем надо говорить?
– Ань, ты чего задумала? Какое производство в наше нищее время?
– Между прочим, твои приборы предназначены для экономии энергии. И именно в нищее время они должны быть востребованы. Потому что сейчас даже те, кто раньше даром все получал, – платят. И, естественно, хотят платить меньше, значит – хотят экономить. Понял?
Игорь посчитал, что жена шутит, но Аня взялась за дело всерьез. Зная, что муж, хоть и светлая голова, но абсолютно не способен к деловым переговорам, она сама побеседовала с институтским начальством. Цех удалось взять в аренду, однако нужное оборудование следовало выкупить, и цена казалось неподъемной. Анна и тут нашла выход – взяла кредит под залог их двухкомнатной квартиры, правда, пришлось фиктивно развестись и выписать мужа с дочкой к его родителям. Игорь пошел на это скрепя сердце, предвещая, что окажутся они и без денег и без квартиры. Но Аня уже размножила техническую документацию на прибор и, прихватив единственный сохранившийся со времен советской власти опытный образец ездила с предложениями к потенциальным покупателям.
Вскоре были проданы первые десять приборов, и Игорь окончательно уверился в деловых способностях жены. А когда после очередных законодательных пертурбаций преобразовывали кооператив в ООО, жена стала директором, а он начальником производства.
Так с тех пор и повелось: Анна решала организационные, снабженческие и финансовые вопросы, находила покупателей для приборов, а Игорь следил за выпуском, модернизировал изделие. Она – голова, а он – руки. Со временем расширили дело. Олигархами не стали, но имели пятикомнатную квартиру, загородный дом, дочке в Москве на трехкомнатную добавили, у каждого по приличной машине. Денег давно в общий котел не складывали – ни к чему. У каждого в кармане карточка, способная покрыть любой текущий расход. Но если выезжали в магазин вместе и Ане чего-то вдруг хотелось, то расплачивался Игорь. Ане его джентльменские замашки всегда нравились, и, даже имея возможность купить вещь самостоятельно все-таки намного приятнее получить ее будто в подарок от любящего мужа.
Со стороны они казались идеальной парой, да так и было. Аня – деловая, ставящая перед семьей новые цели и всегда умевшая настроить мужа на их достижение, и Игорь – отнюдь не подкаблучник, скорее соратник. В их отношении друг к другу была заметна та божья искра, что соединила их тридцать лет назад, хотя никогда на людях они свою любовь не афишировали. А любовь была – вначале страстная, не дающая ни о чем кроме нее думать, затем поспокойнее, припорошенная тяжестью обстановки в стране и бытовыми проблемами. Но даже в самые трудные времена Анна знала, что стоит поймать взгляд мужа и чуть прищурить левый глаз, как любимый уловит намек, и через некоторое время она забудет обо всем на свете – останутся только он и она, созданные друг для друга.
* * *Войдя в квартиру и осторожно прикрыв дверь, Игорь прошел на кухню, не ожидая, что застанет там жену.
– Накачался, физкультурник? – приветствовала она его и потянулась поцеловать в щеку, но Игорь, будто не заметив, направился к кофемашине.
– Игорек, а не вредно кофе после занятий на тренажерах? Это ведь лишняя нагрузка на сердце, – поинтересовалась Аня в спину.
– Что ты так рано встала? – вместо ответа спросил он.
– Да бессонница начинается. Проснусь ни свет ни заря, а чего лежать? Может, мне тоже на фитнес записаться? Будем по утрам вместе ездить.
Он замер, и она, знающая его сто лет, заметила, как напряглась спина.
– Не думаю, что это хорошая идея. Ты говорила, у тебя давление скачет.
– Ну, ты тоже не мальчик, – проговорила Анна, заходя сбоку и пытаясь поймать его взгляд, но так и не сумела. – Однако занимаешься по три раза в неделю, и вроде как в форму пришел. Мне кажется, ты немного похудел, – коснулась она бока над ремнем джинсов.
Ей почудилось, будто муж дернулся. Захотелось плакать. С тех пор, как стали спать врозь, Игорь избегал ее касаний. Неужели думает, что она будет домогаться, а он не сумеет соответствовать? Ей стало жалко себя, а еще больше мужа. Захотелось броситься ему на шею, разрыдаться, и чтобы он успокоил – пусть не тем способом, как прежде, но дал понять, что она самый родной для него человек. То, что он отдалился – намного больнее, чем разные кровати.
– Ты серьезно, насчет фитнеса? – вроде бы небрежно поинтересовался Игорь, устраиваясь со своей чашкой кофе по другую сторону стеклянного стола, думая при этом: «Вот черт! Ей быстро станет известно, что я появляюсь в зале не больше двух раз в месяц».
– Успокойся, я пошутила, – пододвигая мужу тарелку с бутербродами, проговорила Анна. – Я не фанатка здорового образа жизни, у меня терпения не хватит изнурять себя до седьмого пота ради того, чтобы скинуть пару килограммов. Все вокруг и так считают, что я прекрасно выгляжу для своих лет.
В голосе жены послышалась гордость, и Игорь взглянул на нее. Он долго не замечал, что жена стареет, и только познакомившись с Инной, увидел и морщинки на лбу, и увядшие веки, и складки у губ. В вырезе халата ниже основания шеи лежали два параллельных помятых полукруга, а под ними веерообразные складки, спускающиеся к ложбинке уже с утра закованной в лифчик груди. Он представил безупречно гладкий шелк кожи своей любовницы, ее дерзко торчащие груди, тату на пояснице – и вновь уставился в чашку.
«Неужели Анька не видит, что постарела?» – удивился он. И вспомнил, как пошутил один из приятелей, поздравляя его с рождением внука: «Здорово стать дедушкой? Только спать приходится с бабушкой!»
Игорь никому не рассказывал о своей тайной жизни. Лишь с Володькой, лучшим другом, совсем недавно поделился и просил совета – не лучше ли развестись?
– Ты рехнулся, Игореха. Не вздумай! – покачал головой Володя.
– А что делать? Так ведь долго продолжаться не может. Мне надоело шифроваться, и Анька, мне кажется, уже догадывается.
– Нет, ты что, ее любишь? Эту свою…
– Инну? Я ее хочу. Постоянно хочу! Она такая…
– Что ты мне рассказываешь, что я, девок не видел?
– Я после нее на Аньку смотреть не могу, не то что дотронуться.
– Так что, и не спите?
– Нет. Как можно, с двумя…
– Порядочный! – фыркнул Володя.
– При чем тут порядочность? Если я одну хочу…
– Сколько ей?
– Двадцать.
– Отлично, ваша Машка на семь лет старше… Не дури, Игорь. Лучше в паспорт загляни – тебе-то пятьдесят один. На сколько твоей прыти хватит? Пусть на десять лет, так твоей красавице тогда только тридцать исполнится.
– Кончай каркать!
– Ладно, давай посмотрим с другой стороны. С материальной. Вот скажи: вы разведетесь, и ты будешь продолжать с бывшей женой работать? Как бизнес делить станете?
– Не знаю. Что там особенно делить…
– Да ничего. Просто все, что у вас есть! То, что приносит вам деньги. А если распополамить – приносить ничего не будет.
Володя умолк, Игорь тоже ничего не говорил, задумался.
Делиться не только противно, но почти невозможно. Если он выйдет из дела и лишит Анну права производить приборы – она останется без денег. Да и он вряд ли найдет клиентов, окажись у руля небольшого предприятия новый человек. Слишком все завязано на долговременные личные контакты, организованные женой.
– Неужели ты думаешь, что эта твоя на самом деле тебя любит?
– Конечно, любит.
– А за что? Ты что – Ален Делон? Не, Игореха, ты нормальный мужик, в форме – но ведь не красавец.
Игорь прекрасно знал, что и в молодости красавцем не был.
– Ты поставь рядом себя и парня двадцатипятилетнего. Кого она, эта твоя Инна, объективно должна выбрать?
– Ну, если этот парень ничего еще собой не представляет…
– Вот – деньги! Деньги она выберет объективно. А субъективно – парня. И ежели ты задуманную глупость сотворишь, то рога тебе обеспечены в самом недалеком будущем. Это и к гадалке не ходи.
– Да ну тебя, Вовка! Я к тебе, как к другу, посоветоваться, а ты…
– А я и советую. Бросишь Аньку – дурак будешь!
– Пошел ты… со своими дурацкими советами!
* * *Звонок на мобильный раздался, когда Анна входила в свою приемную. Она приложила трубку к уху, на ходу отвечая: «Привет, Ириша, чего так рано?» Кивнула секретарше Любочке и закрыла за собой дверь в кабинет.
– Ань, я второй день думаю, говорить тебе или нет, и решила, что надо.
Такое вступление заставило Анну вначале замереть, а затем опуститься на ближайший стул.