Поколебавшись, Юля открыла бумажник. Как и ожидала, в нем оказалась фотография. Макс рядом с хрупкой девушкой, совсем не красавицей, только глаза – огромные и доверчивые. На руках у Макса девочка, на вид лет трех. Ручки тоненькие, а личико отечное, под глазами синячки – конечно, с таким сердцем – как она еще живет? Застыв над фотографией, Юля некоторое время стояла неподвижно, затем аккуратно сложила все справки и рецепты, сунула в бумажник и тихонько, на цыпочках, вернулась в альков. Макс безмятежно спал. Красноватый свет бра придавал его коже бронзовый оттенок, он был похож на отдыхающего античного бога. Осторожно она нащупала на его брюках задний карман и положила бумажник туда. Вернулась в гостиную, задула догорающие свечи и отправилась в ванную. Уже полностью одетая, она еще раз взглянула с порога на спящего Макса. Он улыбался во сне. «Наверное, ему снится дочка или жена», – подумала Юля и расстегнула сумочку. Оставив в кошельке лишь деньги на такси, все остальное – и тысячные, и пятисотки, и сотни, и какие-то мелкие доллары – она сунула в заранее заготовленный конверт с гонораром. Положив конверт и ключи от квартиры на середину стола, Юля в последний раз кинула взгляд в сторону алькова, и тихонько вышла.
Солнце уже встало, хотя за прижавшимися друг к другу домами центра его не было видно. Юля дошла до Невского, решив, что там быстрее поймает машину. Это оказалось не трудно. Транспорт сновал туда и сюда. «Половина пятого. В этом городе когда-нибудь бывают пустые улицы?» – думала она, залезая в пропахшее пластиком нутро автомобиля и называя водителю адрес. Всю дорогу у нее из головы не выходил Макс.
Интересно, его жена знает, как он зарабатывает деньги? Вряд ли… Почему-то кажется, что он занимается этим не из любви к искусству. Дочке необходима операция на сердце и срочно… Если нечего продать и в долг никто не дает, не воровать же идти? Конечно, способ заработка оригинальный, но, по крайней мере, высокооплачиваемый.
Она была перед своей дверью через пятнадцать минут. Думая о том, что на работу тоже придется брать такси – ее машина на платной стоянке в центре – она вставила ключ в верхний замок. Он почему-то оказался не заперт. Забыла? С ней такое случалось, но вроде бы именно сегодня она запирала дверь на оба замка. Еще соседка из квартиры напротив развлекала ее разговорами про свою издыхающую от жары собачку, а она закрывала замки, один и второй. Нижний открылся со щелчком, и Юля шагнула в привычную этим летом духоту. Три окна на юг, и ни одного кондиционера. Представив стерильную прохладу съемных апартаментов, она пробормотала себе под нос: «Сегодня же куплю и буду жить, как человек». Вдруг ей показалось, что в квартире она не одна. Спина похолодела от страха, за несколько мгновений в голове пронеслись десятки мыслей: замок, грабители, насильники и… Макс. Но он-то тут при чем? Он ни имени ее, ни адреса не знает.
Со стороны самой дальней комнаты, спальни, послышался шорох, затем быстрые шаги… Под аркой вырос знакомый силуэт. Борис кинулся к ней.
– Юлька, ты где была? Я вернулся, а тебя нет. И телефон отключен!
– Ты вернулся…
– Да, совсем, – он запнулся и добавил: – Если пустишь…
– Ты вернулся?!? – повторила она, уже захлебываясь слезами. – Прошло всего три месяца и двадцать два дня, и ты вернулся!!! Всего-то!.. Почти четыре месяца я умирала тут, задыхалась без тебя, и ты, наконец, вернулся!.. И еще спрашиваешь, где я была?..
Она орала и ревела, и он схватил ее за плечи. Она принялась бить его кулачками по груди, продолжая кричать:
– Вернулся!.. Передумал!!! Тебя что, плохо кормили там, плохо ублажали?.. Что ты мне душу травишь, что убиваешь опять!..
– Юлька, прекрати, у тебя истерика. Да ты, никак, пьяная?..
– Я не пьяная, я протрезвела, – продолжала она всхлипывать, уже прижимаясь.
– Юль, прости меня… Я… Я на самом деле вернулся, насовсем.
* * *– Не прижимайся, я потный весь… Ох уж, эта жара… Обещают, что до конца лета не спадет. Поспи, думаю, на работу тебе сегодня идти не надо.
Юля все равно прижалась и выдала:
– Точно, на работу не пойду, поеду покупать кондиционеры.
На удивление, Борис не возражал.
– А ты пойдешь работать или у тебя сегодня не приемный день?
– У меня вообще отпуск, и я предлагаю тебе тоже взять.
– Сейчас не могу, Аньку только что отпустила.
– А Лилю? Тоже отпустила?
– Не-а.
– Вот она пусть и останется за тебя. Давай махнем куда-нибудь подальше от этой жары.
– На Северный полюс? – усмехнулась Юля.
– Приблизительно туда, – с улыбкой кивнул Борис.
– Не-а, – помотала она головой. – Я куплю кондишены и Северный полюс будет здесь! Ладно, подумаю про отпуск, ищи путевки… Борь, ты слышал про кардиоклинику в Гамбурге, там детям операции сложные делают?
– Есть такая. Пожалуй, самая серьезная во всей Европе.
– А что у нас с кардиохирургией?
– Все то же. То, что на западе рутинная операция, у нас называется «прорыв в новые медицинские технологии». У нас после шунтирования сколько реабилитация? А там – через неделю на ноги, и вперед с песнями, арбайтен… Мало того что оборудования недостаточно, так у нас на нем еще и работать мало кто умеет…
Борис сел на своего конька – внедрение новых методов диагностики, лечения и реабилитации.
– Борь, а почему для наших детей такие операции дорогие?
– Потому что там они именно столько и стоят. Но у них настоящая страховая медицина, а наше ОМС – еще одна кормушка, и очень выгодная. То, как они сейчас собрались его реформировать – вообще… Слова не подобрать, только матом.
– Не надо матом. Борь, – спросила она после небольшой паузы, – а ты… был счастлив, с этой своей?.. Только честно ответь, не торопись…
Борис скосил глаза на ее макушку – больше ему ничего видно не было – помолчал некоторое время.
– Вначале казалось… Но именно казалось, и совсем недолго. А потом, будто морок сошел, я понял, что невозможно жить с чужим, совершенно неинтересным тебе человеком. А еще понял, что я тоскую без тебя. Я ведь уже месяц один квартиру снимаю. Все набирался духу попросить прощения…
Он умолк и она некоторое время ничего не отвечала, а потом сказала, будто совсем о другом.
– Есть такая теория – счастья и долга. Человек рожден для счастья и должен поступать только так, чтобы быть счастливым.
– А причем тут долг?
– Долг? Никто никому ничего не должен, только родителям и детям. Борь, как ты думаешь, мне не поздно родить?
Рука, поглаживающая ее плечо, на миг замерла. Он отстранился, приподнялся на локте и заглянул ей в лицо.
– Юлька, ты серьезно? Конечно, не поздно… Да, раньше некогда было, и мне казалось, ты равнодушна к детям.
– А ты?
– Знаешь, когда друзья, товарищи, коллеги только и говорят, что о своих отпрысках, а кое-кто уже и про внуков рассказывает… Раньше внимания не обращал, мимо ушей пропускал, а сейчас каким-то ущербным, обделенным себя чувствую. Только надо провериться как следует.
– На скрытые инфекции? Ну, это разве ты притащил…
– Юль, не надо. Давай не будем вспоминать об этом.
– Я попробую…
Прошел год.
Это лето не баловало петербуржцев тропической жарой. Весь июнь небо проливалось слезами дождей, а июль больше походил на октябрь. Ни разу за лето не скинувшие плащи и куртки горожане со вздохами вспоминали прошлогоднюю жару.
Кивнув девушке на рецепции, Юля вошла в «Прима-меди». Борька говорил о какой-то тетке, которая, избавившись от энного количества килограммов хирургическим путем, опять начала набирать вес. Он предполагал отговорить ее от повторной операции, уболтать на занятия фитнесом.
В кабинете Бориса сидела полноватая дама под пятьдесят. Когда Юля вошла, она, слегка кокетничая и жеманясь, доказывала что-то устроившемуся напротив Максу. Тот внимательно, почти ласково смотрел на нее и почтительно слушал. Борис за своим столом взирал на них с легкой усмешкой. При появлении Юли Макс встал и пожал ей руку. Борис представил жену пациентке.
– Юлия Игоревна, директор «Прима-фитнесс». Спортивный центр находится в этом же здании, и вы, Галина Леонидовна, будете под нашим неусыпным контролем.
– И Максима Петровича? – спросила дама, игриво косясь на Макса.
– Безусловно. Обязательно. Всенепременно.
Юля удивленно взглянула на мужа. Что это он так разошелся? Борис подмигнул заговорщицки, мол, посмотри, как Дюймовочка на Макса запала, парня пора спасать.
– Галина Леонидовна, – обратилась к ней Юля, – вы сами найдете фитнес или вас проводить? Там вас ждет личный тренер и диетолог. Они составят примерный рацион и план нагрузок. Еще мы собираемся проводить что-то вроде сеансов психотерапии для клиентов, которые недостаточно уверены в своих силах и в том, что занятия фитнесом принесут ощутимый результат.
– Психотерапия? – дама обратила лицо к Максу, подарив ему фарфоровую улыбку.
Макс, ничего не понимая, кивнул. Борис удивленно поднял брови и вопросительно посмотрел на жену.
– Юлия Игоревна, директор «Прима-фитнесс». Спортивный центр находится в этом же здании, и вы, Галина Леонидовна, будете под нашим неусыпным контролем.
– И Максима Петровича? – спросила дама, игриво косясь на Макса.
– Безусловно. Обязательно. Всенепременно.
Юля удивленно взглянула на мужа. Что это он так разошелся? Борис подмигнул заговорщицки, мол, посмотри, как Дюймовочка на Макса запала, парня пора спасать.
– Галина Леонидовна, – обратилась к ней Юля, – вы сами найдете фитнес или вас проводить? Там вас ждет личный тренер и диетолог. Они составят примерный рацион и план нагрузок. Еще мы собираемся проводить что-то вроде сеансов психотерапии для клиентов, которые недостаточно уверены в своих силах и в том, что занятия фитнесом принесут ощутимый результат.
– Психотерапия? – дама обратила лицо к Максу, подарив ему фарфоровую улыбку.
Макс, ничего не понимая, кивнул. Борис удивленно поднял брови и вопросительно посмотрел на жену.
Она успокаивающе прикрыла глаза: не беспокойся, я знаю, что говорю.
Подхватив пациентку под руку, она повлекла ее к двери, проводила до выхода и указала направление, в котором надо двигаться, чтобы найти фитнес в лабиринте коридоров. Возвращаясь, столкнулась с Максом возле рецепции.
– Джей, я не понял, что это было? Какая психотерапия?
– Не называй меня Джей, – попросила Юля и оглянулась на девушку за стойкой. Та была занята разговором по телефону.
Они отошли к окну.
– Что ты не понял, Макс?
– Юль, я что, Кашпировский? Я диплом всего месяц назад получил…
– Получил – вот и расти над собой, осваивай новое, работай, деньги зарабатывай. Я предлагаю тебе хороший приработок, а ты артачишься!
– Нет, Юль, спасибо, конечно. Просто я не представляю, как за это взяться.
– Найди соответствующую литературу. Хоть в Интернете. Теперь все в Интернете. И с тобой мы там познакомились, между прочим.
Макс рассмеялся.
– Не со мной. Это был не я, а мой друг. И идея его. Я с ума сходил, не знал, где деньги найти на операцию. С лекарствами родичи помогали, а такие тыщи просто негде. Вот Серега и предложил. Он всю дорогу в Инете, высмотрел там, что эти услуги дорого стоят. А я уже на все был готов, даже на преступление, лишь бы Люшку спасти. Серега сам меня зарегистрировал и сам на сообщения отвечал. Не мог же я с единственного домашнего компа, у Наденьки на глазах? Но он цену такую заломил, что никто не соглашался, а тут ты…
– Не я! – едва сдерживала смех Юля. – Лилька. Это она и переписывалась и квартиру сняла, правда, при моем молчаливом попустительстве… Я вообще сомневалась, идти или не идти… Стыдно было. Зато теперь не жалею.
– И я не жалею. Спасибо тебе, Юль. И за работу у Бориса, а теперь еще и у тебя… Теперь я быстрее вам деньги отдам.
– Не торопись, у нас не последние. Как Олюшка?
– Чудесно! Совсем хорошо! Знаешь, после трех лет жизни в страхе, что каждый день может стать последним для нашей девочки… Наденька в церковь ходила, свечку за вас поставила.
– Ну, это уж лишнее, глупости какие, – засмущалась Юля.
– А вас можно поздравить?
– С чем?
– Когда ожидается пополнение?
– Как ты догадался? – счастливо улыбнулась она.
– Твой муж сияет, как начищенный самовар, и у тебя вид, как у будущей мадонны.
Он смотрел на нее своим фирменным проникновенным взглядом, а Юля в который раз подумала, какой же он милый, этот Макс.
– Предположительно ко Дню Советской армии, мне кажется, это мальчик… Только – тс-с-с-с! Никому! Это пока тайна.
2010 г.
Гимн посудомойке
Бытовуха достала. Задолбала. Затрахала. За….
Следующий синоним оказался слишком крепким, а таких слов я даже мысленно не произношу.
Прибежав с работы домой, и увидев мужа перед телевизором, задала риторический вопрос:
– Ты кушать хочешь?
Интересно, что я ожидала услышать? Услышала обычное:
– А ты как думаешь! С самого обеда не ел. Долго еще?
– Сейчас быстренько что-нибудь соображу, – заверила я, и отправилась разгружать пакеты.
Погадала, какую из трех коробок открыть сегодня. Вроде бы котлеты из индейки ему не понравились. Попробую из мяса молодых бычков. Брякнула их на сковородку, которая, пока я разгружалась, уже раскалилась, и похоже, излишне. Масло зашкворчало, стало стреляться во все стороны, иней на замороженных котлетках начал оттаивать. На вторую конфорку тоже поставила сковороду, и заглянула в морозилку. Черт! Картошку-то я забыла купить! Придется питаться натуральной. Ничего, оно еще и вкуснее, на самом-то деле. Выключив сковороду, принялась за сморщенные проросшие картофелины, которые по моей лености валялись в ящике, почитай, с прошлого года. Вжик-вжик – и готово, почистила. На фирменной терке еще несколько раз вжик-вжик – и соломка. Всего-то пять минут, и чего я ленюсь! Ведь поваляйся картошка еще месяц, я бы ее выбросила. Считай, сэкономила.
Гордая своей рачительностью, я возвращаюсь к сковородам. Муж приплетается на кухню. Видать, «Вести» закончились, а до программы «Время» еще полчаса. Закуривает и изрекает:
– Что ты так долго копаешься?
– Я картошку чистила.
– Труд какой, картошку почистить!
«Чего ж ты не почистил? – мысленно вопрошаю я. – Ведь пришел почти на час раньше меня». Но вслух ничего не говорю. Я женщина умная и опытная. И портить себе нервы из-за какой-то бытовухи не собираюсь. Не думайте, я не покорная безъязыкая домохозяйка, и если мне шлея под хвост попадет – тогда только держись! Никому мало не покажется. Но сегодня я в хорошем настроении, да и повод мелковат.
Муж курит. Я метаюсь от стола, на котором крошу капусту для салата, к сковородам на плите. Как раз к тому моменту, когда почти все готово, муж возвращается в гостиную, где мы обычно ужинаем. Подождал бы немного, мог бы и тарелку прихватить, хотя бы свою…
Сунулась – а сушилка пустая. Зато под ней, в раковине… Чего ж я с утра-то не помыла? А-а, сидела за компьютером, а потом еще на пианино минут пятнадцать играла… Точно. И на рынок не пошла, поэтому и забегала в ближайший магазин после работы.
Полезла в стол за запасными тарелками, заметила, что осталось всего на два дня. Подумала о пользе одноразовой посуды. Вздохнула – ну, это будет уже слишком…
Изловчившись, потащила две тарелки и салатницу в комнату.
– Подвинь столик, пожалуйста.
Пока он соображал, что я от него прошу, поставила тарелки, придвинула стол, и тут поняла, что забыла вилки и хлеб. Сбегала на кухню, вернулась. Муж вспомнил очень своевременно:
– Соли нет.
Еще раз сбегала, и перец с кетчупом прихватила, чтобы не носиться туда-сюда.
Поужинали под программу «Время». Поругали распоясавшихся америкосов, похвалили своего президента, пообсуждали, что изрек Леонтьев в программе «Однако». Перекурили на кухне, и муж отправился смотреть «Сегодня». А я, вздохнув, приблизилась к раковине.
И откуда за два дня столько грязной посуды? Ведь мы вдвоем живем! Хотя, вчера детки нагрянули, поели и чаю попили. Шесть тарелок, восемь чашек, три сковороды, кастрюля, миски, ложки и вилки…
Мысленно чертыхнувшись, открыла кран и взялась за губку. Почему-то стало очень себя жалко. И когда все это закончится? Сама себе ответила: никогда. Вот выйдешь замуж – и все. Больше ты себе не хозяйка. Мысленно представила, сколько я за свою жизнь посуды перемыла, сколько белья перестирала (ведь автоматические машины не всегда были), сколько наготовила, сколько тонно-километров накрутила с полными сумками продуктов. Возя губкой по тарелке, стала вычислять: по шесть-семь килограмм через день, да на столько-то лет… Это же жуткая цифра получится! В памяти всплыла миниатюра Райкина: «По два ведра на двадцать два бугая… Думать надо, соображать!»
Тут еще вспомнила, что через пару месяцев горячую воду отключат. Подразумевается, что на двадцать один день, а на самом деле… У них после этих профилактических отключений вечно что-то случается, то тут прорвет, то там. И значит, опять на пол-лета большая кастрюля на плите и ковшички; замерзшие до красноты руки и застывший жир на дне раковины.
Действительно, думать надо, как свою жизнь облегчить А, собственно, что тут думать?.. Посудомоечная машина нужна.
Пока домывала посуду, мысль эта оформилась, и я уже с ней свыклась. Когда муж заглянул на кухню и задал ежевечерний вопрос: «Может, чайку попьем?», я уже знала, как действовать.
Конечно, кто-то скажет: ерунда какая! Пошли – и купили. Магазины бытовой техники чуть не на каждом углу. Для многих шопинг стал самым любимым времяпрепровождением. Покупают, что понравилось, не за наличные, так в кредит. Я бы и сама так могла – пошла и купила. А когда домой привезут, изобразить «чи-из» – сюрприз!
Но! Во-первых, я в технике ничего не понимаю, могу ошибиться в выборе модели. Один раз так, походя, ни с того ни с сего, телевизор маленький прикупила. Вещь в доме полезная, и уж больно мне цвет понравился – сиреневый. Вы такие видели? То-то же, я тоже больше никогда. Да еще его боковинки в темноте зеленым светились. Муж сказал – фосфор, а он вредный. Я не поверила и очень свой телик любила, тем более, он по цвету очень к картинке на стене подходил. Гарантия у телевизора была на год, кредит – на полтора. Он сломался чуть не на следующий день после окончания гарантии, да так сломался, что в обычном ателье чинить не берутся. Модель редкая, надо ехать в специализированное, а кто ж его туда повезет? Так что в одиночку я технику не покупаю. А то опять лоханусь.