Солнце уже заходило и трудная трасса была уже покинута всеми лыжниками. Мчались полным ходом. Жак издали увидел знакомый силуэт, который казался большим. Он узнал Жаннину издали по ее осанке и, не снижая скорости, настиг ее и затормозил.
Глаза Жаннины блестели, щеки и нос порозовели, она часто дышала. Она выглядела как подросток в своей куртке цвета морской волны и таких же брюках, в тяжелых ботинках и красной вязаной шапочке. Она до смерти устала, но сияла.
- Я измучилась, - сказала она и прислонилась к своему спутнику.
Он поддержал ее и обнял за талию. В этот момент они соединились душой и телом, как в экстазе любви и так было каждый раз при возвращении из этих снежных экскурсий. Все проблемы были забыты, они были счастливы и простая естественная радость охватывала их.
- Пойдем пить чай.
Жак взвалил на плечи лыжи и палки и они рука об руку пошли пешком в чайный салон.
Помещение было переполнено. Жаннина сняла куртку и шапочку. На ней был вязаный пуловер из белой шерсти. Она привела в порядок свои волосы, а Жак стоял рядом и высматривал свободное место.
Из зала кто-то подал знак. Роджер делал им дружеские жесты.
- Идите сюда! Я занял для вас столик.
Жаннина сжала кулаки, Жак процедил сквозь зубы:
- Подлец!
Не было никакой возможности избавиться от непрошеного гостя. Праздник окончился. Они присоединились к вымогателю, который обратился к ним с дружеской улыбкой:
- Я впервые здесь. Я выбрал самое лучшее место.
Он и в самом деле хорошо устроился за угловым столиком, отделенным от других рядом лиственных растений.
- Вы не могли подождать до завтра? - проворчал Жак, садясь за столик.
- Завтра, всегда завтра...
- Откуда вы узнали, что мы будем здесь?
- Разве мне за это не платят?
Подошла официантка. Жак и Жаннина заказали чай с лимоном и бутерброды, Роджер предпочел пиво.
- Позавчера вечером я вам звонил.
- Ах, да это было очень остроумно! - воскликнул Жак.
Он осторожно осмотрелся кругом. Из зала доносился беспорядочный шум. Никто не интересовался ими. Они был изолированы, как в герметическом пространстве.
- Очень остроумно! И к тому же вы еще обидели мою жену, хотя нужно ли было усложнять положение?
- Она раздражала меня своим начальственным тоном.
- Вы могли бы по крайней мере быть вежливым.
- Согласен, я был не прав.
Не кажется ли вам, что настало время заняться делом? - продолжал он.
- Возможно к концу недели я буду иметь деньги.
- О, я буду восхищен! Не будет ли нескромно спросить, как вы их собираетесь достать?
Любовники вопросительно взглянули друг на друга. Утром, когда они ехали на этот зимний сезон, этот вопрос долго обсуждался. По мнению Жаннины нельзя было ничего предпринимать, не поставив об этом в известность Роджера.
- О взломе он узнает из газет. Без сомнения он сразу же установит связь. Вероятно он откажется от украденных денег. О нет, не из-за моральных причин, просто из осторожности. А если он их не возьмет, то мы так далеко не уедем. Потом она выставила главный аргумент:
- Кто знает, не ускорит ли этот взлом всего дела в нежелательном для нас направлении? Если Роджер, из боязни скомпрометировать себя, откажется от этих денег, то он обязательно выполнит поручение. Мы потеряем все.
Официантка принесла заказ.
- В моем распоряжении нет дюжины способов достать такую сумму, - чуть слышно сказал Жак, - чтобы было все абсолютно ясно, м-ль Тусси и я решили довериться вам.
Он выпил глоток чая, откусил бутерброд и приняв позу, изложил свой план. Вымогатель ответил двумя словами:
- Не согласен.
- Почему?
- Это будет расследоваться.
- Меня не заподозрят.
- Вы наивны, мсье Меллерей. Я имел очень много дел с полицией и не разделяю ваш оптимизм. Хищение у супругов не считается кражей и если вы можете опасаться развода, то я рискую тюрьмой. А это очень большой риск.
- Вы должны решить, да или нет.
- Нет.
Его решительный тон прекратил едва начавшуюся дискуссию.
- Но вы знаете, мрачно сказал Жак, - что обстоятельства не позволяют мне взять даже небольшую сумму, так как жена проверяет бухгалтерские книги.
- Возьмите деньги взаймы.
- У кого? Теперь вы наивны. Чтобы взять взаймы деньги надо предоставить гарантии. А лично мне ничего не принадлежит:
- Не принадлежит вам, но вы имеете - так говорят в подобных случаях. Они могут немного подождать.
Жаннина нахмурилась и перестала есть. Жак качал головой, словно хотел отогнать мрачные мысли.
- Что вы хотите этим сказать?
- У мадам Меллерей нет близких родственников, кроме двоюродного брата. Я осведомлялся... Таким образом вы ее законный наследник.
- Так же при браке с разделом имущества?
- Так же и в этом случае. Супруг - это универсальный наследник, при этом за введение в права наследства взимается меньше двадцати двух процентов.
Жаннина продолжала медленно есть, избегая хруста на зубах. Жак вынул сигарету.
- Если найдется заимодатель, который будет согласен ждать, как вы сказали, то я готов подписать любые обязательства, какие он потребует.
- Ну, такой человек может найтись.
- Вы так думаете? Но моя жена еще молодая и вполне здорова.
- От ударов судьбы никто не застрахован.
Среди них воцарилась тишина, нарушаемая только шумом в зале.
- Вы хотите, чтобы я об этом позаботился? - любезно спросил Роджер.
Жаннина уронила кусок бутерброда в чашку и обрызгала свой белый пуловер чаем. Жак сжался.
- Что вы подразумеваете под этим?
- То, что вы сами думаете.
- А именно?
- Нет ничего проще этого...
Роджер был образцом беззастенчивости.
- Вам нужен человек, одалживающий деньги и я позабочусь, чтобы найти вам такового.
- Вы имеете кого-нибудь на примете?
- Собственно говоря, нет. И его не легко будет найти, я согласен с этим. Но все же попытаться можно.
Роджер иногда бывал очень разговорчив и любил пускаться в сентенции. Он извлек еще одну шутку из своей коллекции.
- Я позабочусь об этом. Думаю, что скоро смогу дать вам ответ.
- Прежде всего, больше не звоните ко мне.
- Ни к вам, ни на перчаточную фабрику.
Роджер поднялся, не допив своего пива.
- Не буду вам больше мешать.
Он взял шляпу и кожаное пальто.
- На случай, если я не смогу найти кредитора, подумайте еще о каком-нибудь выходе из положения. Пока.
Он повернулся к ним спиной и прошел между столиками. Его силуэт показался у входа, затем стеклянная дверь закрылась за ним. Жаннина тяжело вздохнула. Жак сжал ей руку, она была холодная, как лед. Он пробормотал, как бы спрашивая самого себя:
- Его история с займом денег неосуществима.
- Но ты получил теперь отсрочку.
- На два дня больше, на два дня меньше... Я уже понял, что он задумал. Таким коварным он еще не был... Наследство...
Официантка подвела к их столику двух посетителей.
- Они не помешают вам, господа...
- Никоим образом. Мы уже уходим.
Пока посетители приносили извинения, Жак рассчитался, помог Жаннине одеться и надел свою лыжную куртку. У него не было желания ехать домой. Он ничего не желал.
- Давай немного прогуляемся?
Фиалково-синее небо пронизывали кроваво-красные тучи. Холод подгонял гуляющих. Очень немногие, только самые упрямые еще пользовались подъемниками для лыжников. Возлюбленные пошли пешком, тесно прижавшись друг к другу.
- Итак, - вдруг проговорил Жак глухим голосом, - не вообразил ли он, что я убью свою жену?
Он почувствовал, как его подруга задрожала.
- Убить свою жену! Это явное безумие!
- Он же не говорил этого, любимый. Он говорил об ударе судьбы.
- О провидении, не так ли? - сыронизировал Жак.
- С ним тоже приходится сталкиваться.
Голос Жаннины был тонкий, как дыхание ее рта.
- Я так плохо спала ночь... Мне лезли в голову разные мысли... Если с твоей женой что-нибудь случится, то все наладится. Ты будешь свободен и богат.
- Замолчи!
Она сильнее прижалась к нему.
- Мы стали бы свободны, мы оба!
- Замолчи же!
Он не хотел об этом думать, но мысли приходили против его желания. Он понимал, что это было невозможно, неприемлемо, переходило границы разума. Тем не менее, он думал об этом против воли, несмотря на возмущение совести. Он поймал себя на том, что прошептал:
- Удар судьбы... это удар судьбы. Против судьбы не пойдешь. За это не несешь ответственности. За это нельзя себя упрекать.
Они пошли быстрее, все быстрее, к неопределенной цели, словно для того, чтобы убежать, оставив позади злые инстинкты. Их блуждание закончилось возле его машины.
- Поедем назад? - предложил он.
- Если ты хочешь.
Они сели в машину. Мотор был холодный, н кашлял и чихал много раз, прежде чем начал работать нормально. Жак включил сцепление и поехали. Машина гудела, цепи зарывались в затвердевшем снегу на дороге. День был на исходе.
- Где-то я читала, - сонно пробормотала Жаннина, что стоит что-нибудь сильно захотеть, как это случается.
- Где-то я читала, - сонно пробормотала Жаннина, что стоит что-нибудь сильно захотеть, как это случается.
Жак включил фары и промолчал. Так много противоречий теснилось в его голове, что он не мог высказать объективного суждения или хотя бы объективного мнения. А разве именно сейчас он не нуждался, более чем когда-либо, в ясности ума?
13
Целых два дня Элен таскала бухгалтерские книги с виллы на фабрику и обратно. Она мало говорила и производила какое-то странное впечатление.
"Ни рыба ни мясо" - этот эпитет, по мнению Жака лучше всего характеризовал ее. Кроме того, он был уверен, что она все время о чем-то думает, он достаточно хорошо изучил ее.
Не о покупке ли фабрики белой кожи, в связи с которой возникли непредвиденные трудности? Он не решался спрашивать ее, к тому же был поглощен своими собственными проблемами. Но сегодня утром она стояла, подобно статуе правосудия, возле счетных книг, лежащих на большом обеденном столе, за которым она любила работать.
- Я потратила много времени, - сказала он невыразительным голосом, но наконец, нашла у тебя ошибку.
Кончиком карандаша она подчеркнула число, которое считала неверным.
- Точно две тысячи четыреста двенадцать франков и 25 сантимов.
- Плюс или минус?
- В кассе не хватает 2412 франков 25 сантимов и я спрашиваю тебя, где они находятся?
Жак был огорчен.
- Если это ошибка, то откуда я могу знать?
- А мог ли ты сделать такой просчет?
- Объясни.
- Пожалуйста, поговорим серьезно.
Она старалась быть спокойной.
- Я полагаю, что ты просто очень хорошо скрыл недостачу.
- Скрыл?
- Не разыгрывай из себя невинность. Если ты брал деньги, то скажи это. Но не считай меня за дуру.
Он был невинен, как новорожденный ягненок. Но это было слишком: обвинять его из-за случайной ошибки, особенно после того, как он оставил всякую мысль о махинациях с бухгалтерскими книгами.
Помня о своих первоначальных намерениях, Жак вел себя как школьник во время объяснения с женой. Он потерял самообладание и покраснел до корней волос.
- С некоторого времени ты ведешь себя как-то странно... Я же чувствовала, что тебя что-то мучает.
- Тебе показалось.
- Ты не хочешь признаться, что тебя что-то мучает?
- Тебе показалось.
Она проводила допрос с энергией и искусством судебного следователя, унизив его обвинением. Жак не любил ее, порой с трудом ее выносил, а в этот момент он ненавидел ее.
Он искренне желал, чтобы она упала к ногам, сраженная сердечным или мозговым ударом, чтобы она погибла от молнии или еще чего-нибудь, лишь бы только сразу умерла.
Однако она стояла пред ним вполне живая, и он понял, что если никак не будет реагировать, то попадет в такой зыбучий песок, из которого уже не выберется. Необходимо подумать об этих несправедливых обвинениях и, по меньшей мере, искренне возмутиться.
- Твои обвинения отвратительны. Ты должна сейчас же взять их назад.
- Раньше, чем ты представишь мне объяснения.
- Объяснение простое: - Я ошибся. Всякий может ошибиться. Если бы ты ошиблась, я не стал бы сомневаться в твоей порядочности.
- Да, но я... это мои деньги.
- Плевал я на твои деньги.
Он двинулся к ней и увидел в глазах жены такой же страх, как и на прошлой неделе.
- Я не притрагивался к твоим деньгам. Плевал я на них, на твои счета, на твою бухгалтерию!
Книга счетов полетела в угол комнаты и задела фарфоровую вазу, стоявшую у камина. Ваза ударилась о камин и одна сторона ее разбилась.
- Теперь ты рада, да?
Он пыхтел как тюлень и задыхался от гнева. Когда приступ ярости прошел, он продолжал без злобы:
- Уверяю тебя, я не брал твоих денег.
И чувствуя, что это глас вопиющего в пустыне, продолжал:
- Ты должна мне поверить. Ты веришь мне, не правда ли?
- Я поверю тебе, если ты объяснишь мне, что тебя мучает.
Если он продолжит дискуссию, то будет уличен во лжи и окончательно погрязнет в этом. Лучше прекратить этот разговор и проявить твердость.
- Веришь ты мне или не веришь, но это так. Торговаться не будем.
Он повернулся, взял в передней пальто и вышел из дома. Раньше он не решился бы так поступить. Он стал смелее по отношению к Элен. Определенным образом Жак все больше познавал самого себя. Он поехал в город выпить кофе и позвонить Жаннине.
- Что нового?
- Звонил Роджер.
Жак звонил не из кабины и не мог вести секретного разговора. Он кратко закончил разговор.
- Хорошо, я приеду.
На авеню Виктора Гюго он пробыл всего минуту и узнал, что Роджер будет ждать его в 11 часов утра в пивной на углу возле печаточной фабрики.
- Точно в одиннадцать. Он торопится.
- Он нашел кредитора?
- Он не хотел мне говорить.
Она прибавила одну фразу, истинный смысл которой не дошел до ее возлюбленного.
- Мне показалось, будто он не доверяет мне.
Жак, не снявший пальто, пошел к двери.
- Ты уже уходишь?
- Я поссорился с женой. Будет лучше, если я не задержусь.
Он поцеловал ее и заметил, что сегодня утром ее поцелуй был каким-то необыкновенным - так много тепла, доверия и утонченной любви излучала она помимо своей физической привлекательности.
Все больше становилась пропасть, разделявшая его и Элен. Но не обманывал ли он себя? Развод не так уж пугал его, хотя он и сознавал, что это отнимет у него и у Жаннины материальные средства.
- Если бы речь шла обо мне, я бы послал ее ко всем чертям. - затем вполне откровенно добавил: - Если бы это касалось меня одного, то эта проблема не привела к кризису.
- Эта непосредственная проблема заключалась в бухгалтерской ошибке, которая препятствовала устранению трудностей между супругами.
На фабрике Жак избегал обращаться к жене и она сделал первый шаг.
- Послушай, если это просто ошибка в книгах, ты должен постараться привести дела в порядок.
- Ты должна была сначала об этом подумать, а потом обвинить меня.
- Это твоя обязанность доказать, что я неправа, возразила она и отдала ему счетные книги.
Он снова углубился в книги и числа, и сделал только перерыв, чтобы зайти в пивную. Вымогателя там не было. Через десять минут, когда Жак уже начал терять терпение, его вызвали к телефону. Это звонил Роджер.
- Извините, я не смог придти. Сможете ли вы освободиться сегодня около трех часов дня?
- Это возможно.
- Хорошо. Приходите к станции подвесной канатной дороги и ожидайте, пока я с вами не заговорю.
- Почему такая таинственность?
- Это осторожность, мсье Меллерей. Ни в коем случае не берите с собой м-ль Тусси. Лучше всего вообще не говорите ей, что мы с вами встретились.
Жак удивился такой таинственности, но обещал ничего не говорить Жаннине и вернулся к своим книгам. До обеда он так и не мог найти ошибки и встреча с Элен в обеденный перерыв была мрачной.
В половине второго он снова взялся за работу. Несмотря на все желание результаты его напряженной работы были неутешительны, поиски не дали результатов. Это была не бухгалтерская ошибка, а административное упущение. В нормальных услових ее посчитали бы досадным инцидентом, но обстоятельства превратили его в драматический случай.
Незадолго до трех часов, немного нервничая, Жак поставил машину на набережной Стефана Жей и пошел пешком к станции подвесной дороги. В этом месте в Гренобле собиралось много туристов и редко можно было встретить местных жителей. Роджер был уже там.
- Я купил вам билет, - сказал он Жаку и увлек его в кабину, куда спешила группа болтающих англичанок.
Необычно раскрашенная кабина тронулась и начала равномерно двигаться вверх. Поездка над Изером с двумя рядами набережных, над выступающими укреплениями в стиле прошлого столетия вызывала восторженные восклицания туристов.
- Этого я еще не видел, - буркнул Роджер.
Больше он ничего не сказал за время трехминутной поздки. Они вышли и тотчас отделились от группы, которая поспешила на верхнюю террасу, где туристы столпились возле пояснительной таблички. Жак с Роджером отправились в менее людное место.
- Есть что-нибудь новое?
- Да. К концу недели мне придется подать заключительный рапорт.
- Не могу понять, почему вы не разрешили мне ничего сказать м-ль Тусси?
- Мсье Меллерей, пришло время поговорить, как мужчина с мужчиной.
Они поднялись вверх над подобием крепостного вала, закурили сигареты и из-за холода стали ходить взад и вперед. Гренобль лежал у их ног и вместе с живописным бассейном Изера и Дра создавал величественную панораму, поднимавшуюся уступами вплоть до снежной вершины. После паузы, оторвавшись от созерцания чудесного вида, вымогатель сказал:
- Вы все еще не достали денег?
- А вы нашли кредитора?
- Вы же в это верите так же мало как и я.
- Почему же вы тогда предложили его найти?
- А почему вы делали вид, что верите в это?
- Чтобы выиграть время.
- А я, чтобы дать вам время на размышления.