– Действительно, интересное обстоятельство, – поддакнул Борис Андреевич.
– Так получилось, – сказал Никита. – И вы не имеете права!
– Ну конечно, у меня прав не столько, сколько у тебя, наследничек! – огрызнулся Андрей Сергеевич.
Послушав весь этот гвалт, Жек пал духом. Обнаружив рядом с собою Жанну, он повернулся к ней и взглядом и выражением лица объяснил ей, как всё плохо.
Жанна ободряюще улыбнулась, однако словесно никак не объяснила, на чём основывается её оптимизм. Она лишь посоветовала:
– Заставь их снова писать объяснения. Как по убийству… Ну, как по случаю с Сергеичем.
Жек последовал совету Жанны.
– Писателя нашли! – раздражённо бросил Андрей Сергеевич и зашагал прочь.
Шурик побежал за ним.
– Андрей Сергеич!
– Отстань! – отмахнулся Андрей Сергеевич и принялся совать ключ в замочную скважину своей двери.
Подошёл Борис Андреевич.
– Мужики!
– А тебе чего? – обернулся Андрей Сергеевич.
– Нам надо бы… вместе держаться, – переминаясь с ноги на ногу, проговорил Борис Андреевич.
– Кому это «нам»? – набычился Андрей Сергеевич.
– Оба убитых – мужчины. А женщины… Женщины – опасные и…
– Я тоже так… Да я это знаю! – заявил Шурик. – Весь опыт моей жизни…
– Опыт человечества! – вскричал Борис Андреевич.
– И мой опыт! – повторил Шурик. – Светка, когда мы разводились, такого порассказала!..
– Ладно, заходите оба, – разрешил Андрей Сергеевич.
Внеплановая ротация подозреваемых
Жек и Жанна, как-то так получилось, оказались в баре. Не кофе пошли в столовую допивать, а подались наверх, туда, где водка, коньяк, виски и множество других креплёных напитков.
– Всё, я выхожу из игры, я снимаю с себя всю ответственность! – запричитал Жек и принялся ломать пальцы. – Ситуация вышла из-под контроля, полный аут! Одно убийство – в подозреваемых все, второе – то же самое. Опять можно брать любого из них и объявлять убийцей. Как в детективе каком-нибудь. Но там есть Шерлок Холмс или Пуаро. А как быть нам? Жанночка, давай сваливать! Кто-то душит обитателей этой проклятой квартиры, как котят, одного за другим! А нам это зачем?
– Шерлок Холмс, говоришь? Сваливать, говоришь? А давай я буду Шерлоком Холмсом. Как? – Жанна сунула в рот коричневую трубку.
– Откуда она у тебя? – поразился Жек.
– Нашла.
– Но это же моя. Где ты её взяла? Ты уже мародёрствовать начала? Но ты же трупов боялась!
– А при чём тут трупы? Я нашла её в комнате Инны. Я проводила её, а потом смотрю – трубка. Ты потерял её?
Жек округлил глаза и захлопал ресницами. Каким образом курительная трубка, подаренная им Кулебяке, оказалась в комнате Инны?
– Но я же её презентовал! В дополнение к обещанной бутылке пива! – Мысли в голове Жека устремили свой бег в одном направлении. – Послушай, значит, подслушивающая аппаратура… Значит, он подслушивал!
– Ты можешь изъясняться ясно и определённо? Опять про подслушивающую аппаратуру из тебя лепет полез. К чему бы это?
– Да я же говорил тебе, что Александр Иваныч собирался забраться в комнату Инны. Он что-то подслушал, какой-то разговор Инны и Галины, и решил, что они причастны к убийству Никифорыча. И вымогал у меня деньги. Но я отделался трубкой.
Жанна страшно оживилась.
– Ты хочешь сказать, что Кулебяка-Колумбяка забрался в комнату Инны, а она обнаружила его и придушила?
– Нет, что ты! – воскликнул Жек. Однако секунды две поразмыслив, заявил: – Да, так это, по-видимому, и было. А что же ещё? Такой вывод напрашивается.
– Прекрасно, – разулыбалась Жанна. – Мне она с самого начала не понравилась. Другие-то как на жизнь зарабатывают? Другие-то на жизнёшку трудно зарабатывают, другие-то пашут и горбатятся. А она? Разве не подлюка?
– Слушай, – с раздражением оборвал Жанну Жек, – давай оставим в стороне моральные аспекты зарабатывания денег!
– А я не о моральных аспектах, идиот! – рыкнула Жанна. – Я о том, что она его придушила и отволокла в туалет. С него даже шлёпанцы слетели, когда его через порожек туалета перетаскивали. Потому их и бросили возле трупика. Всё правильно, я бы тоже не решилась помогать мёртвому человечку обуваться.
– И какие будут предложения?
– Наливай!
– Да, мы заслужили, – вынужден был признать Жек.
Спустя несколько минут начался допрос Инны. Жанна первой вошла в комнату подозреваемой, вынула изо рта трубку и зарычала:
– Вставай, убийца! Сейчас поедем в ментовку, душительница.
– Что?! В какую ментовку? – подскочила на кровати Инна. – Вы опять пьяные! Вы снова напились! Я требую адвоката! Я не буду ничего говорить, пока вы пьяные!
– Можешь не говорить, – разрешила Жанна. – Ты можешь молчать, как рыба в пироге, и играть в несознанку. Да я сама скажу. Кулебяка подслушал твой разговор с мамашкой, и ты его придушила. Ты убрала свидетеля, который был нашим человеком. Его направили, чтобы вывести тебя на чистую воду. Тебя и мамашу твою. Вы его задушили и отволокли в туалет, чтобы отвести от себя подозрение. Но вы ошиблись. Да, милочка, не надо стесняться покойничков. Если с него слетели башмачки, то надо его обуть, а не брезговать. И следы заметать надо аккуратнее. Трубочку-то покойничка надо было припрятать, а не оставлять на полу возле кроватки, – назидательно произнесла Жанна и вдруг завизжала, выдернула изо рта курительную трубку и швырнула её в угол. – Боже! А я её в рот! Это же… А-а-а! – И Жанна выбежала из комнаты.
Жек потоптался на месте, посматривая на Инну, тупо уставившуюся в угол, а потом предложил:
– Вы напишите явку с повинной, Инна. Хорошо? – Жеку было жаль красивую девушку. – А суд учтёт, я думаю. А так, сами понимаете, двойное убийство. И это очень серьёзно.
– Да не убивала я никого! – истерично выкрикнула Инна, упала на подушки и зарыдала.
Жек вышел в коридор, где натолкнулся на группу обитателей квартиры.
– Что вы сделали с моей дочерью?! – закричала Галина Викторовна. – Вы не имеете права!
– Ваша дочь убила Александра Иваныча, – ответил Жек. – Увы. Она его задушила в своей комнате, где он, отбиваясь, и обронил трубку. А эту трубку я передал ему, когда направил прослушивать разговоры Инны. За неимением прослушивающей аппаратуры.
Галина Викторовна схватилась за сердце и, скользя по стене, осела на пол и стала заваливаться на правый бок. Шурик бросился ей на помощь.
– Нужна «неотложка»! – сообщил он, придерживая Галину Викторовну за плечо.
– Что здесь происходит? – сурово поинтересовалась подошедшая Маргарита Степановна и вопросительно посмотрела на Жека.
– Мы нашли убийцу. Это Инна. И Галине Викторовне стало плохо. Нужен врач.
– Врач будет. А она, – Маргарита Степановна кивнула на дверь комнаты Инны, – созналась?
– Сейчас сознается, – заявил Андрей Сергеевич и двинулся в комнату Инны. – Шура, за мной!
Жек рассказал Маргарите Степановне о том, как они с Жанной вышли на Инну, и предложил вызвать оперативную группу и «скорую».
– Пока только врача, – сказала Маргарита Степановна и отправилась на первый этаж.
Из мужского туалета вышла Жанна и увидела беспомощно привалившуюся к стене Галину Викторовну и хлопочущего возле неё Бориса Андреевича.
– Что с ней?
– Инфаркт, похоже, – ответил Борис Андреевич. – Я засунул ей таблетку валидола, но она, видно, без сознания. Вы побудьте с ней, а я потороплю Маргариту Степановну.
– И ты тоже должен поторопить её, – заявила Жеку Жанна после ухода Бориса Андреевича. – Пусть отдаёт деньги. И пора линять отсюда.
– Не даст она, пока Инна не сознается, – вздохнул Жек.
– Ну так надо заставить её!
– Этим Сергеич с Шуриком сейчас и занимаются, – сообщил Жек. – Пойду посмотрю.
– Стоять! – приказала Жанна. – Без тебя у них лучше получится.
Вскоре из комнаты Инны выглянул сияющий Андрей Сергеевич и радостно сообщил:
– Поплыла. Уже созналась, что задушила Кулебяку и перетащила его в туалет. А эта, – он кивнул на Галину Викторовну, – на шухере стояла, когда Инночка труп в туалет волокла.
Андрей Сергеевич исчез, и Жанна сказала:
– Я даже знаю, когда это было. Помнишь, мы от Сергеича вышли, а они обе на площадке стояли? Галина утащила нас вниз кофе поить, а сама смоталась. Да, именно. Им надо было, чтобы в коридоре никого не было. Как бы только Галина не крякнула. – И Жанна принялась искать пульс на запястье левой руки больной.
– Жива? – Жек также склонился над неподвижно застывшей Галиной Викторовной.
– Пока да.
Пришла Маргарита Степановна, и Жанна метнулась к ней.
– Маргарита Степановна, убийца установлен. Инна уже даёт показания. Мы можем получить деньги?
– Минуту, – ответила работодательница и скрылась за дверью комнаты Инны.
– Не-е-ет, она мне заплатит! – прорычала Жанна. – Я с неё не слезу. А ты торчи здесь. – И Жанна последовала за Маргаритой Степановной.
– Минуту, – ответила работодательница и скрылась за дверью комнаты Инны.
– Не-е-ет, она мне заплатит! – прорычала Жанна. – Я с неё не слезу. А ты торчи здесь. – И Жанна последовала за Маргаритой Степановной.
Жек даже не предпринял попытки возразить напарнице. Его, в общем-то, устраивало то, что Жанна взяла инициативу на себя. И у неё это (выколачивание денег за работу), пожалуй, получится лучше, чем у него.
И когда Маргарита Степановна и Жанна (у Жанны было торжествующее выражение лица) вышли из комнаты Инны и направились мимо него к выходу из гостевого крыла, он не двинулся с места. Он просто стоял и смотрел им вслед, словно ожидая приказаний. И приказ поступил.
Сначала Маргарита Степановна что-то сказала Жанне, а затем уже Жанна, обернувшись, крикнула:
– Пётр Аркадьич, вызывайте наших! Телефоны в тумбочке у входной двери. Мой – красненький.
На лестнице Жек встретил поднимающегося наверх Бориса Андреевича.
– Я просто оставил приоткрытой дверь. Дима уже бывал у нас, он сориентируется, – сообщил Борис Андреевич.
– У вас?
– Так сказалось. Не придирайтесь к словам. Из запоев Дима выводит.
– А «скорая»?..
– И «скорая». Я просто хотел узнать… – замялся Борис Андреевич.
– Инна созналась.
Борис Андреевич удивлён.
– Так быстро?
– Андрей Сергеич, Шурик… У них опыт, – грустно улыбается Жек.
– Заплечных дел мастера. А всё равно скоро как-то… Если бы маньяк… Маньяки быстро сознаются, им ведь рассказать хочется. Творческие люди, у них вдохновение, муза…
– Муза?
Жек внимательно осматривает Бориса Андреевича.
– Нет-нет, я… не состоялся.
– Вы, как будто, сожалеете.
Приближается спускающийся по лестнице возбуждённый Шурик.
– Расскажи кому, не поверят! – восклицает он.
– Она назвала причину? – спрашивает Борис Андреевич.
– Мотив, – поправляет его Жек. – Мы, специалисты, называем это мотивом.
Шурик чешет в затылке, бормоча:
– А что она сказала?
– Что же она говорит? – настаивает Борис Андреевич.
– А! Никиту гнобил. Все эти годы, как признал. А раньше мать его презирал и гнал. Велели из холодильничка, свеженькую…
Шурик убежал вниз, Жек направился следом. Отыскав тумбочку, забрал из неё свой мобильник и мобильник Жанны, а с чьей-то серенькой «Нокии» позвонил по ноль – два и, представившись Борисом Андреевичем Фимковым, сделал заявление о двойном убийстве. Теперь надо было думать, каким образом смыться до приезда милиции. Хорошо бы, с деньгами.
Жек возвратился на второй этаж. Галина Викторовна по-прежнему пребывала в неподвижности, однако теперь отчётливо было видно, что она дышит. А вот и глаза открыла. Открыла глаза и смотрит по сторонам.
Из комнаты Инны вышел Андрей Сергеевич. На лице его счастливая улыбка.
Галина Викторовна делает попытку подняться, и Андрей Сергеевич приходит ей на помощь.
– Посидела бы.
– Я должна с ней поговорить.
– Извини, Викторовна, – не терпящим возражений голосом произносит Андрей Сергеевич, – она под следствием. Домашний арест, все контакты с внешним миром прекращаются.
– Я на минутку только.
– Не усугубляй, мать. Сунешься к обвиняемой, запру твою дочь в сауне. Сыщик, – машет он рукой Жеку, – присмотри!
И, вновь повеселев, Андрей Сергеевич вприпрыжку отправляется к двери своей комнаты.
Жек, испытывая неясные чувства (его мать умерла два года назад, так и не дождавшись, когда сын образумится), стоял и смотрел на несчастную Галину Викторовну.
– Эй! – услышал он голос Жанны. – Пошли наших встречать.
– Ты получила деньги? – бросился к ней Жек, вполне уже понимая, что вопрос лишний.
– А зачем я ходила к ней? Срочно сваливаем. Или ты хочешь с коллегами встретиться?
– Не-не, пошли! Конечно, сваливаем. Теперь-то уж без меня разберутся. Дверь уже открыта.
– Кстати, можешь попрощаться с местными, а я тебя на улице подожду.
– Да, как же! Ты подождёшь, кажется. Уходим по-английски. И давай мне деньги!
– Успеешь.
Если человека видел в прицеле
В комнату Андрея Сергеевича вбегает Шурик.
– Вот, принёс! – Шурик демонстрирует бутылку водки, а затем с тревогой смотрит на револьвер, сжимаемый правой рукой Андрея Сергеевича. – Андрей Сергеич, может, не надо?
– Да не, Шурик, просто меры предосторожности.
Андрей Сергеевич прицеливается в Шурика.
– Раз в год, сказывают, и палка стреляет! – опасливо втягивая голову в плечи, произносит Шурик.
– Стоп! – вскрикивает Андрей Сергеевич.
– Что?
– Вспомнил! Это же шулер! В позапрошлом году в Геленджике!.. – Андрей Сергеевич подбегает к Шурику и толкает его кулаком в грудь. – Ты же был с нами? Я вот так же вот в него целился! Если человека видел в прицеле!..
– Похож. Но этот ведь…
– Не лечи меня! Где они?
А Жек и Жанна уже в салоне автомобиля. И едва усевшись, Жек снова потребовал отдать ему деньги.
– Да пожалуйста! – Жанна принялась отсчитывать деньги. – Вот тебе твои три триста, – спустя минуту сказала она и протянула Жеку стопочку стодолларовых купюр.
– Что?! – опешил Жек. – Кидалово?
– А сколько ты хотел? Извини, как договаривались. Кто раскрыл преступление? Не я разве? Тебе, как помощнику, треть, дружок.
Жек побагровел.
– Сволочь! Чтобы я ещё когда-нибудь… Вылазь и убирайся!
– Ладно, половина, – смилостивилась Жанна.
Жек молчал, он всё ещё кипел, даже внутри у него что-то булькало.
– Тебя не устраивает моя щедрость? – удивлённо поинтересовалась Жанна.
– Устраивает, – буркнул Жек.
– Ну и океюшки. Предлагаю отметить дельце. Приглашай даму в приличное место, где музон и бухло.
Жек запускает двигатель и смотрит в зеркала. И видит приближающихся Шурика и Андрея Сергеевича. У последнего в руках оружие.
– Мамочка! – кричит Жек.
– Что случилось? – заволновалась Жанна.
Жек блокирует двери и переводит рычаг коробки передач в положение «драйв». Но Андрей Сергеевич уже стучит дулом револьвера по стеклу водительской дверцы, а Шурик пытается открыть переднюю пассажирскую дверь.
– Пристегнись! – вопит Жек.
– Я узнала! Узнала! Это он меня в Таиланде чуть не убил! – кричит Жанна.
Автомобиль срывается с места, Шурик и Андрей Сергеевич едва успевают отскочить в стороны.
Спустя пару недель Жек, пребывающий далеко не в лучшем состоянии – небритый, с синяками под обоими глазами – ехал к брату на автомобиле с испещрённым трещинами лобовым стеклом.
– Давай! Немного осталось. Давай-давай! – уговаривал он автомобиль и высовывал голову в разбитое окно дверцы, чтобы сориентироваться в дорожной обстановке.
Однако машина вдруг задёргалась и остановилась. Закончился бензин. Жек предпринял несколько попыток открыть дверь, однако это ему не удалось, и он выбрался из салона через правую дверцу.
Жек понуро брёл по улице. Хотелось курить, но вынутая из кармана пачка оказалась пустой. Из проходной ГУВД вышла молодая женщина и, остановившись, закурила сигарету. Она затянулась пару раз и отбросила сигарету в сторону. Дымящаяся сигарета упала неподалёку от Жека, и тот инстинктивно бросился к ней. В эту секунду женщина обернулась, и Жек мгновенно узнал в ней Инну. И замер на месте. Поднимать окурок ему уже не хотелось. Инна посмотрела на Жека, затем на брошенную ею сигарету. Жек попытался провалиться сквозь землю, но не получилось.
Пётр встретил младшего брата неласково.
– Ты что, гад, творишь?! Ты чего вытворяешь?
Он ухватил гостя за грудки и, приподняв, припечатал его к стене. Таким образом припечатал, что Жек на пару секунд как бы приклеился к исключительно вертикальной поверхности. Пётр размахивается и наносит удар. Однако Жек уже падает вниз, и удар приходится в стену.
– Петька, в чём дело? – теряется Жек.
Пётр потирает ушибленный кулак.
– Это ты там от моего имени?..
– Ну да, раскрыл пару убийств. От твоего имени.
– Да меня чуть не уволили из-за тебя!
– Прости. Но ведь раскрыл же, а не убил.
– В следующий раз прибью!
– Когда только он будет, этот следующий-то раз, – вздохнул Жек, поправляя воротник рубашки. – Между прочим, если что, то подсоблю. У меня ведь опыт уже есть. Да, опыт есть, а денег нет.
– Но я понял, – прищурился Пётр, устраиваясь за рабочим столом, – этим авантюристам, ну, тебе и какой-то твоей бабе, прилично сбаксовали. И ты мне за моральный вред должен.
Жек скривился и устало опустился в кресло.
– Да ничего не дали. А что дали, то уже опять у них, у буржуёв. Две недели – это срок. Даже развалюху свою не успел отремонтировать. И подарка сделать не могу. Жанка замуж собралась. За барсеточника. Не дашь чуток до получки?
– А когда она у тебя будет? И откуль?
– Да будет когда-нибудь. Мы ведь на этом дельце… – начал Жек, но тут же и перебил себя. – А-а, что об этом вспоминать!