– Во-первых, ты не молчишь всегда, как ты выразился, а во-вторых… – Маргарита Степановна замолкает и, судя по всему, продолжать не намерена.
– Ты сказала «во-вторых», – напоминает Борис Андреевич.
– Я сказала – ты понял. А теперь ступай.
Борис Андреевич неуклюже поворачивается и медленно удаляется. Но вдруг ускоряет шаг и спустя секунды уже стучится в дверь комнаты Кулебяки.
– Войдите! – слышится голос Кулебяки, и Борис Андреевич порывисто открывает дверь.
– Саша, наша жизнь изменится! – восклицает он, торопливо входя в комнату.
Кулебяка, он прохаживается по комнате, решительно кивает головой.
– Да, наша жизнь может превратиться в нежизнь.
– Не понимаю тебя, – присаживаясь на стул, поморщился Борис Андреевич.
Кулебяка замер на месте и устремил взор в потолок.
– Если бы я не верил в собственное бессмертие… Мне никогда так не было… Я должен что-то сделать, с кем-то поговорить! Или всё наоборот! Ты меня понимаешь?
– Нет, конечно.
– Потому что ты нормальный. Да, более чем. Ты даже человека можешь убить.
Борис Андреевич вскакивает на ноги и хватает Кулебяку за руку.
– Да что ты такое говоришь!
Кулебяка почти неуловимым движением руки освобождается от захвата.
– Но ты же выбросил кота, который гадил на твою кровать! – сказал, как кнутом огрел.
– Я терпел два месяца! – вскричал Борис Андреевич. – А теперь, возможно, он в лучших условиях!
– Вот и Владимир Никифорович…
– Что Владимир?
– Мы не должны так рассуждать. Да, делай, что должно, и будь что будет, – кивая головой, проговорил Кулебяка.
– Что собираешься предпринять?
– Для начала выйду из комнаты. И буду верить в удачу.
Сокращение количества подозреваемых посредством глубокого анализа
В баре, разливая водку, Жанна посетовала:
– Жаль, что с Кулебякой не вышло. А всё из-за тебя. Трудно помочь было?
– Но ты же слышала, у него алиби. Маргарита же сказала.
– Ну да, если они не в сговоре. Намёк новоиспечённого покойничка за обедом забыл? Сергеич, если помнишь, намекал на известного свойства связь Кулебяки-Колумбяки с женой Никифорыча.
Жек помнил, конечно. Но в эту минуту ему в голову пришла ценная мысль, и он предложил:
– А давай-ка пока исключим и его, и Маргариту из списка подозреваемых. А, киса? И на двух подозреваемых будет меньше. Всё легче будет.
– Согласна. Эти двое в минус, того, который теперь труп, – тоже. Остаётся, кстати, не так и много.
Сыщики выпили по рюмке, и Жек, расслабленно развалясь в кресле, сказал:
– А давай и Никиту исключим. Маргарита же ручалась за него.
– Согласна. И что у нас остаётся?
Жек и Жанна, загибая пальцы, принялись подсчитывать количество подозреваемых в убийствах. Выходило не так уж и много, всего четыре человека.
– Может, и Шурика исключим? – благодушно поинтересовалась Жанна. – Парень и так уже пострадал, пыткам подвергся.
– Нет, Шурика рано.
– А этого, как его, Бориску, который Андреич? По-моему, что-то интеллигентско-слизняковское… Его вполне можно. Он и сам признался, что импотент, – напомнила Жанна.
– Если Шурика и Андреича исключить, останутся одни бабы.
– Вот и будем шершеляфамить. Инна и Галина ещё те профуры. К тому же по причине родства вполне могли действовать согласованно. Как? Мне кажется, мы уже близки к финишу.
– Она красивая, – проговорил Жек.
– Что?
– А вдруг у них алиби?
– Посмотрим. По крайней мере, по первому убийству ни у той, ни у другой алиби нет. Если и по второму нет, то можно смело брать их за задницы и бросать в трюм.
Жек завздыхал.
– Чего ты? – нахмурилась Жанна.
– Ты тут про трюм… Какой трюм, лапонька? Нас самих взгреют. Может, ментов подключим, пока не заигрались?
– Ага, щас! Почти всё размотали и… Не-е. Нет, этого не будет. Я доведу дело до конца, потому что мне эта фифа поперёк горла встала. Другие-то как деньги зарабатывают, я тебя спрашиваю? По крохам собирают! А она? Богатенького хвать и – в дамки. В смысле – в госпожи. Ловко, однако.
Жек, глядя на раздухарившуюся Жанну, вдруг подумал, что, возможно, она и права, ибо общеизвестно, что у женщин интуиция развита ого-го как, если сравнивать с мужиками.
– Да, мотивчик у них налицо. Серьёзный мотивчик, надо заметить, – согласился Жек.
– К тому же с напарницей действовать завсегда сподручнее. Да, Жек, ты, пожалуй, прав.
– В чём?
– В том, что, видимо, пора сдавать банду ментам.
– А доказательства?
– Доказательства? Должны быть где-то и доказательства. Надо наморщить ум, почесать репу и придумать, как и где их добыть. Вот и всё.
Жек и Жанна принялись «морщить ум» и «чесать репу». Это – фигурально говоря. В объективной же реальности данные явления нашли отражение в том, что они, обмениваясь вялыми репликами, выпили ещё по рюмочке водки и выкурили по сигарете. Оба, так как Жек, основательно запамятовавший о трубке, не вспомнил о ней и на этот раз.
Следует заметить, что теперь он забыл не только о трубке, но и о том, где он, почему и в какой роли пребывает в данную минуту жизни. Вероятно, ему вдруг пригрезилось, что он богат и известен, что находится он в собственном загородном доме, возле которого пасутся павлины и страусы и молча жарится на солнышке винтокрылая птица-друг, готовая в любую секунду взмыть в облака, чтобы прорубить в них тоннель аж до самых до Канар и Мальдив. А в красивейшем кабриолете сидит Инна и улыбается ему.
Жек до такой степени выключился из реальности, что принялся вслух нести какую-то ахинею о полях для гольфа, выездке лошадей и состоятельных партнёрах по игре в буру и очко.
Жанна, понаблюдав некоторое время за ним – в полной мере вникнуть в смысл его слов ей было не по силам, – наконец гаркнула:
– Какие лошади?! У тебя, мент, крышу снесло? А джип «Драндулет-Уазер» тебе не снится?
– Мент? – переспросил Жек и ошалело глянул по сторонам. Не без труда он припомнил основные вехи своего жизненного пути, в том числе и совсем недавние, и с грустью сказал: – Но я и не мент. Это мой брат мент, а я, если ты помнишь, нищий бродяга, который и ест не каждый день. А потом обжираюсь. Когда подфартит. А фарт такая штука… Между прочим, я его обычно заранее чувствую.
Жанна встрепенулась.
– Чувствуешь? Заранее? Ну так скажи, найдём мы убийц или нет, а? Что чувствуешь в данном конкретном случае?
– Водка притупила мои чувства, моя птичка, – печально поведал Жек. – Я ведь обычно в таком виде за стол не сажусь. Жанночка, мой воробышек, у меня обострилось чувство прекрасного. Жанночка, ты прекрасна. Меня испепеляет жар любви, моя жар-птица, я хочу целовать твои уста, ланиты, перси…
– Задницу, – продолжила Жанна.
– Да, и попочку! – Жек вплотную придвинулся к Жанне. – Жанночка, мы так давно не были вместе! В тот раз, когда я выиграл у этого, у замминистра, которого ТНК кормит, мы ведь с тобой классно оттянулись? Ты помнишь, Жанночка, суши под сакэ и…
– Жек, ты, гляжу, совсем застарел, – жёстко перебила Жанна и отпихнула кавалера. – Ты решил жить воспоминаниями? Живи. Но меня это не устраивает. Мне нужны деньги, на которые я знаю, что купить. А если не знаю, то, как захрустят в руках, так сразу и соображу. Ты понял?
– Да.
– Вперёд! Пошли поставим всех на уши. И пускай выдадут убийцу. Мы будем убивать по одному!
Жек оторопел. Он ушам своим не поверил.
– Кто – убивать? Кого?
– Мы. Как делают террористы? Они предъявляют требования и говорят, что каждый час будут убивать по одному заложнику. Вплоть до исполнения всех их требований.
– И с кого начнём?
– С самого противного. С самой противной.
Жек усмехнулся.
– Жанна, ты абсолютно не в теме. А если самый противный и окажется убийцей. Мы убьём его. Да? А дальше? И всех остальных потом? А результат?
Жанна, нашедшая, казалось, решение проблемы, скисла.
– Что же делать? Опять рутиной заниматься?
– Да. Такая работа. Пошли, Жанночка.
– Подожди, должны объяснения принести. И ты будешь анализировать, у кого больше всех алиби. Да, ты. А у меня другая работа. Я, между прочим, типа секретарша.
Они продолжали препираться, пока Жанна не поднесла кулак к лицу Жека и не пообещала начистить ему морду. Жек – он джентльмен, пьяный и усталый к тому же, – перечить женщине прекратил.
Пьяный покойник с потными руками
Страсти чуть улеглись, и Жек обнаружил стоящую неподалёку Маргариту Степановну. Теперь хозяйка была в джинсах и белой футболке и выглядела моложе. Жеку стало неловко. Когда она подошла? И что она видела и слышала из того, что здесь только что происходило?
– Маргарита Степановна? Э-э-э… А мы тут с Жанной Александровной одну, э-э-э, оперативную комбинацию разрабатываем. Кстати, имею вам сообщить, что количество подозреваемых значительно уменьшилось. Осталось двое. Всего двое. Поэтому, сами понимаете…
Маргарита Степановна слушала Жека с иронической усмешкой на лице, отчего Жек ещё больше смущался.
– Вам следует разговаривать не так громко, – неожиданно посоветовала Маргарита Степановна. – Если, конечно, в ваши планы не входит довести какую-либо информацию до оставшихся двоих подозреваемых.
– Да-да, мы учтём.
– И кого же из оставшихся двоих будете колоть, как вы выражаетесь?
Жек и Жанна переглянулись.
– Инну, – ответила Жанна и энергично встряхнула крепко сжатым кулаком.
– А объяснения вам требуются? А то я принесла. Или…
– Да, естественно! – Жек вскочил и принял от хозяйки жиденькую стопочку листов бумаги формата А-4.
– А где сейчас Инна находится? – спросила Жанна.
– Она только что пошла в свою комнату, – ответила Маргарита Степановна и удалилась. Глядя ей вслед, Жек вдруг подумал, что Маргарита Степановна, похоже, крепко выпивши.
– Сейчас я с ней потолкую, – многообещающе произнесла Жанна, поднялась и поправила юбку. Юбку она поправила столь энергично, что пошатнулась и едва не упала. – Я ей объясню, что добиваться жизненных успехов необходимо иначе. А путь, ею избранный, не согласуется… Не согласуется с нашими нормами.
– Минутку! – остановил её Жек. – Воспитание – не наш профиль. Жанночка, нам надо преступление раскрыть.
– Преступление? А я помню. Но можно и совместить. Если взять шалаву и оттаскать за патлы, то можно при этом кое-какую ценную информацию извлечь.
– Ясно, я иду с тобой.
– Сидеть! Сиди и анализируй протоколы.
Жанна звучно выдохнула и двинулась к лестнице. Жек, глядя ей вслед, обеспокоенно ёрзал и мучительно раздумывал, к чему способен привести нынешний поход Жанны за истиной. Как бы мордобоем он не ознаменовался.
Но раньше случилось иное, тоже неприятное, – Жанна оступилась на лестнице и упала. При этом она ойкнула и выругалась, затем принялась охать, потирая подвёрнутую ступню. Жек, вытянув шею, прислушался, пытаясь решить, не следует ли ему направиться вниз. И в этот миг раздался душераздирающий вопль. Вопила женщина. Жанна или какая-то другая, не менее голосистая, понять было не возможно.
Жек вскочил на ноги и поспешил на вопль. На лестнице он встретил обезумевшую от страха Жанну.
– Назад! Назад! – с трудом выговорила спотыкающаяся о ступеньки Жанна. – Путь отрезан!
– Что стряслось? Что такое?
– Там покойник! Я упала, упала на лестнице. А он мне руку протягивает. Рука тёплая и потная. Прикинь! У покойника – потные руки! Подняла глаза. Боже! Улыбка, а вокруг кровища! И – пьяный! Покойник – пьяный! Сроду пьяных покойников не видывала!
Жек смотрел на Жанну и ничего не понимал. Может, она допилась до пьяных чёртиков?
– Где ты, объясни толком, пьяных чёртиков увидала?
– Чёртиков?! Да у тебя мозги тормозят! По этому дому Сергеич, покойник, разгуливает! Руку потную оступившимся дамам подаёт! Джентльмен, блин! Меня едва кондрашка не хватила!
– Жанна тебе надо выпить. Водички. Я сейчас.
– Да пошёл ты со своей водичкой! – Жанна плюхнулась в кресло и закрыла лицо руками.
Жек топтался возле. Нет, больше ни грамма. Ни ей, ни… – а, чёрт с ней, с водкой! – ни даже себе.
С лестницы донеслись тяжёлые шаги. Когда Жек обернулся, с ним случился столбняк. Обстановка требовала сорваться с места и стремительно куда-нибудь убежать, а ноги не слушались. Они стали словно из ваты. Из ваты, но очень тяжёлой.
Жек собрался с силами и повернул голову, чтобы взглянуть на Жанну. И понял, что Жанна умирает или уже умерла. В лучшем случае, находится на грани обморока. Глаза открыты-распахнуты, но исключительно безжизненны, дыхание отсутствует, а пульс не прощупывается.
– Привет сыщики! Ну что, нашли убийцу Вовки? – заговорил покойник. Он стоял напротив сыщиков и отковыривал со щеки лохмотья запёкшейся крови.
Жек открыл рот, чтобы вытолкнуть из гортани что-нибудь из области звуков человеческой речи, но сказать ничего не сумел и лишь помотал головой.
– Плохо работаете. Я говорил, что сам найду гада, и повторяю: сам. Да, я найду! Я вытащу мерзавца на свет! Вытащу, а потом закопаю. Вовкина кровь взывает к отмщению. Повторяю, я найду убийцу!
– Вам легче, – пролепетала Жанна.
– Почему это мне легче? – спросил Андрей Сергеевич, устраиваясь на диване.
– Ну как же, – опять пролепетала Жанна и посмотрела на Жека.
– Кто-то говорил, что вас тоже убили, – сообщил Жек. О том, что он лично осматривал место преступления, Жек не стал распространяться.
– Не дождётесь! Кстати, я вас обоих где-то видел.
– Мы здесь уже довольно давно и беседовали с вами, – напомнил Жек.
– Ещё до того, как… – произнесла Жанна и замолчала.
– Да, я уходил в астрал. Иногда, знаете ли, надо. Вовка-подлец был моим другом. Но я вас где-то раньше видел.
– Вы хотели узнать, кто его убил? – спросила Жанна. Она поняла так, что Сергеич «уходил в астрал» именно с целью выяснить, кто же убийца.
– Хотел и хочу. И выясню, будьте покойны. Это Маргарита любит сорить деньгами, а я, между прочим, сам тормозные колодки меняю. Вот так вот. А теперь надо выпить.
Выпили. Жек почему-то не вспомнил о недавнем зароке не пить больше. Хорошая у буржуев водка. Мягкий, обволакивающий вкус, пружиняще-энергичное опьянение. В конце концов, может быть, и не стоит излишне суетиться? Ну не узнают они, кто убил Никифорыча. И что? Да больно интересно. Ну не заработают денег. И что?
А может, в картишки по мелочишке удастся с кем-то перекинуться. Тут некоторые из местных вполне при бабках. Взять хоть Сергеича. Небольшой недостаток, правда, у него имеется. Скуповат, похоже, подлюка.
Ну да на то и существуют в природе плавные формы, наглые цвета. Сначала завести разговорчик о картах, а потом – по отработанной схеме. А убийцу, возможно, и действительно Сергеич сам вычислит. Кому, как не ему, знать, с кем конфликтовал покойничек.
– Значит, не нашли убийцу, сыщики? – снова спросил Андрей Сергеевич.
– Пока нет. Но количество подозреваемых уже сократилось существенно. Двое осталось, – ответил Жек.
– Трое, – поправила его Жанна.
– Да, трое, – вздохнул Жек. Он забыл приплюсовать воскресшего Сергеича.
– Кто?
– Инна и её мамаша.
– Так, двое. А третий?
– А третий – это вы, любезный, – с вызовом сказала Жанна. Затем бросила раздражённый взгляд на Жека и добавила: – Надо было как следует трупы осматривать!
– Я? – Андрей Сергеевич зловеще ухмыльнулся. – Вот оно как. Ну-ну. А мне, подружка, нравится твоя подчёркнуто агрессивная женственность. Знаешь, я бы с тобой покувыркался. За не бесплатно. Кстати, ты в сфере интимных услуг никогда не трудилась? Впечатление, что я тебя где-то встречал.
– Мы на «ты»? – деланно удивилась Жанна. – С каких пор? Ладно, можно и на «ты». Так вот, о своих впечатлениях разного рода будешь вспоминать на нарах, любуясь кусочком неба в клеточку!
– Заткнись, пока не вылетела из этого дома вверх тормашками!
– Не ты тут хозяин! Сначала тебе, как минимум, придётся замочить Маргариту, хозяйку, и сына убиенного Никифорыча Никиту. Понял?
– Э-э-э! – вмешался Жек. – Жанна Александровна, возьмите себя в руки! И вас, Андрей Сергеич, попрошу держаться в рамках уголовно-процессуальных отношений. Между прочим, Жанна Александровна, вам пора. Вы не забыли, куда направлялись?
Жанна быстро поднялась и пошла к лестнице.
– Да она ноги с трудом передвигает, – бросил ехидно Андрей Сергеевич.
– Зато мордой в объедках я ещё не валялась! – огрызнулась Жанна, хватаясь рукой за перила лестницы.
– Жанна Александровна! – прикрикнул Жек.
Жанна махнула рукой и удалилась. Андрей Сергеевич наполнил рюмки и вздохнул.
– Эх, Вовка, Вовка, убили тебя супостаты ни за что ни про что. А такой человек был! Большой человек. И что мы видим? Где толпы ментов и криминалистов? Где собаки с кинологами и прокурорами? Да министр МВД должен бегать и суетиться!
– Если поступит указание от Маргариты Степановны, – с достоинством заговорил Жек, – то я сейчас же свяжусь с главком, и машина закрутится.
– Закрутится… Да это разве машина? Не машина, а сборище бездарей. Где и чего вы раскрыли? Я сам сейчас пойду и посмотрю им всем в глаза… Я каждому загляну в глаза и вычислю гниду. Все, суки, с его руки жрали, а потом взяли и задушили бедолагу. Как котёночка заарканили и придушили. Только ножками подрыгал и обмяк.
– Откуда вы знаете, что ножками подрыгал? – живо поинтересовался Жек.
Андрей Сергеевич тяжело посмотрел на собеседника и, не ответив, встал и ушёл. Жек заёрзал на месте, не зная, что же ему предпринять. Сергеичу хорошо, он сейчас всем в глаза поглядит и выяснит всё. А как же ему-то, Жеку, Петру Аркадьичу то бишь, быть? А может быть?.. Жек вскочил, подброшенный неожиданной мыслью. А вдруг Никифорыч жив? А вдруг он тоже, как и Сергеич, не умер?