– Легко сказать. А как на практике это сделать? Технология, к твоему сведению, отрабатывается месяцами, годами и десятилетиями.
– Думай, – сказала Жанна, – направление я тебе указала. А я буду думать, что могу я со своей стороны…
– Ты можешь предложить массаж, а потом так ущипнуть, что…
– Да, мы обязаны взять его за яйца, – не приняла тон напарника массажистка-детектив.
– Или её, – подсказал Жек, продолжая ёрничать.
– Или её, – согласилась Жанна. – Да, с неё мы и начнём.
– С кого?
– С Инны, с неё красавицы. Но сначала ты мне расскажешь, что она за человек. Кто-то, помнится, хвалился, что он преотличный психолог.
– Что за человек? Пожалуйста. Красивая. Очень. В неё влюбиться…
– Уж не влюбился ли?
– Не отвлекайся. Невозмутимая, уверенная, знающая цену себе, трудно поддающаяся чужому влиянию, поэтому развести её на деньги… Впрочем, я о другом. Я хотел сказать, что она вполне в состоянии поставить перед собою цель стать богатой. И не только поставить цель, но и предпринимать определённые шаги в данном направлении. И в самом деле, сначала Никифорыча заарканила, затем, осознав, вероятно, что тот на ней не женится, захомутала его сыночка. А Никифорыч, будучи против намечающегося брака, стал серьёзной помехой. Вывод: мотив имеется. Возможность осуществления преступления у неё также была.
– Короче, все карты в масть, – удовлетворённо крякнула Жанна.
– Если бы у неё одной, – вздохнул Жек. – Обратимся к тому же Андрею Сергеичу. Не он ли про обиды нам тут говорил. И наверняка зависть была к изрядно преуспевшему старому товарищу. И человек он злой, жёсткий, взять хоть этот случай за столом.
– И раньше пинал Кулебяку! – подхватила Жанна. – Да, это он убийца! Он же бандюга натуральный. Ему и представителя закона оскорбить ничего не стоит. Взять вот так запросто и обозвать меня… Но не обо мне речь. Речь о том, что по всем статьям он и получается убийцей. Слез с тренажёра, придушил дружка и отправился в парилку. И физически он самый мощный, такой придавит – не выберешься из-под него.
– Мы не изнасилование расследуем, – поправил Жанну Жек.
– Знаю. Просто к слову пришлось. Такой затянет петлю – ни вздохнуть, ни пукнуть не получится. Не то что вырваться. А Шурика кто пытал? Бандит, и методы у него бандитские. Если бы не я, дожал бы он водилу и повесил на него мокруху. Правильно я говорю?
Жек пожал плечами.
– Ты плечиками-то не пожимай! – разозлилась Жанна. – Ты думай, как нам этого козла спеленать. Вспомни, в каком виде мы Шурика обнаружили. Вот и его так же надо. Кстати, Шурика этого можно привлечь. Да и Кулебяка-Колумбяка, надо думать, не откажется помочь. Давай ещё по чуть-чуть и пошли. Время – деньги.
Жек и Жанна выпили по «чуть-чуть», потом ещё по «чуть-чуть». Жек, взволнованный предстоящим, питейным инициативам напарницы не противился. В результате, «следователи» так поднабрались, что даже подзабыли о только что разработанном плане.
И когда перед ними неожиданно возникла Инна, Жанна воскликнула:
– Колись, гадюка!
– Да, Инночка, давайте-ка сознаемся в содеянном и покончим с этим, – поддержал коллегу Жек и громко икнул.
– В чём конкретно? – с усмешкой поинтересовалась Инна. – В убийстве Владимира Никифорыча? А может, в убийстве Андрея Сергеича?
– Да, кстати, Жанночка… Жанна Александровна, – спохватился Жек, – мы же установили, что это Сергеич Никифорыча замочил. Давай не будем отступать от персеп… от перспективной версии.
– Да, не будем. Вы, гражданка, свободны, – махнула рукой Жанна.
– А на труп взглянуть не желаете? Вроде как положено…
– Труп мы осмотрели. Разве не помните? – ответил Жек.
– Я говорю о свежеобнаруженном трупе Андрея Сергеича, – вновь усмехнулась Инна.
Жек и Жанна в едином порыве вытаращили глаза.
– Как? Ещё один? А его-то кто же?.. – посыпались на Инну нелепые вопросы.
– Кто – не знаю. А находится он этажом ниже, в его же комнате. Его застрелили или зарезали. – Инна повернулась и пошла прочь, потом остановилась и посоветовала: – По лестнице осторожней. К вашим услугам перила.
– Она намекает, что ты перебрала, – сообразил Жек.
– Это ерунда, намёки её. Беда, что Сергеич ушёл от ответственности. Едва мы вышли на него, как он… Стой! Да его же убрали! Ясно, следы заметают.
Жек с сомнением посмотрел на Жанну.
– Убрали? А кто?
– А я знаю?! Ты же подполковник милицейский, а не я. А я всего лишь что-то вроде секретаря, ну, секретаря-референта, если учитывать мой вклад в расследование.
Жек обхватил голову руками.
– Я просто не знаю, на кого теперь и думать.
– А тебе и не надо знать. Всё по порядку. Сначала осмотришь труп, потом допросишь свидетелей. Опыт-то есть уже. К тому же и кроме тех двадцати с лишним лет, как ты любишь повторять. Я о сегодняшнем опыте.
– Ты вот тут про свидетелей говоришь. А если их опять нет, если не видел никто ничего?
– Значит, опять мозгой работать будем. Опять составим психологические портреты всех фигурантов и будем отрабатывать их всех по одному. Пошли. Или сначала на посошок?
– Ты с ума сошла! – встрепенулся Жек. – Сначала дело… Сделал дело – выпивай смело. И – субординация. Ты… Вы, Жанна Александровна, помните ещё, как меня?..
– Конечно, Пётр Аркадьич. Обижаете, Пётр Аркадьич.
Момент истины на фоне свежеобнаруженного трупа
Жек и Жанна спускались по лестнице, когда вдруг перед ними заметалась вертлявая фигурка Кулебяки.
– Это не я! Клянусь, не я! Не я его убил! Я не убивал! Пётр Аркадьевич, я понимаю, что я теперь главный подозреваемый, клянусь! Но я не убивал его, гражданин начальник!
– Разберёмся, – уверенным и строгим голосом проговорил Жек и предпринял попытку пробраться мимо безумно мечущегося Александра Ивановича. – Ведите на место преступления.
– Он в своей комнате, но, клянусь, это не место моего преступления! – вновь завопил и задёргался Александр Иванович, да столь активно, что Жек споткнулся о его ногу и шумно полетел с лестницы. Жанна, попытавшаяся было удержать шефа от падения, и сама не устояла на ногах, упала под треск лопнувшей по шву юбки.
– Он разорвал мне юбку, – поднявшись на ноги, прищурилась Жанна. – Это же прямое противодействие органам следствия, Пётр Аркадьич!
– Разберёмся, – повторил Жек и, утвердившись на ногах, приказал: – На место преступления!
В комнате Андрея Сергеевича царил жутчайший разгром. Всё, что могло быть сброшено на пол, валялось на полу, даже шторы. На ковре в беспорядке были раскиданы файлы всех цветов радуги, бумаги, книги, газеты, среди них – пепельница, настольная лампа, одежда и многое другое.
В глазах Жека запестрило, и он энергично помотал головой, чтобы возможно было сконцентрироваться на самом главном. А основным предметом интерьера комнаты, в которой произошло убийство, являлся, естественно, труп.
Труп в наличии имелся. На ковре, возле кровати, громоздилось тело убитого, лежавшего ничком, с неловко подвёрнутой левой рукой и подтянутой к животу правой ногой. От живота к колену этой ноги разлилась лужица бордового цвета.
Приблизившись, Жек нагнулся над трупом и вскоре резюмировал:
– Это, вне сомнений, кровь. И она порядком свернулась. Следовательно, убийство произошло не минуту и не пять минут тому назад, а уже давненько. Рана, причинённая в область живота, нанесена, полагаю, острым колющим предметом, предположительно, ножом. Жанна Александровна, необходимо принять меры к обнаружению орудия убийства.
– Я помогу! – вскричал Кулебяка и бросился уже от двери внутрь комнаты, однако был остановлен решительным жестом Жека.
– Стоять! Посторонним вход воспрещён. Необходимо сохранить возможные следы преступника.
Жанна, придерживая рукой разорванную юбку, с минуту потопталась возле Жека, а затем решительно ткнула пальцем в направлении россыпи карандашей, фломастеров и авторучек.
– Да вон же! И нож, и ножницы. На выбор.
– И то и то подходит, – согласился с нею Жек.
– И кровь как на ноже, так и на ножницах. Но ножницами его брюхо толстокожее затруднительно, думаю, вспороть, – с сомнением покачала головой Жанна.
– Значит, остановимся на ноже, который и является орудием убийства в соответствии с официальной версией следствия.
– А неофициальная нам и не нужна. Неофициальные версии, как правило, тормозят ход расследования, – сделала официальное заявление Жанна и строго посмотрела на топчущегося в дверном проёме Александра Ивановича. Тот согласно закивал.
– Та-а-ак, – протянул Жек, – всё ясно. Убийству предшествовала борьба. И очень серьёзная. И убийца оказался сильнее потерпевшего.
– Или коварнее, – добавила Жанна.
Жек удивлённо обернулся.
– Хочешь сказать, это могла быть и женщина?
– Та-а-ак, – протянул Жек, – всё ясно. Убийству предшествовала борьба. И очень серьёзная. И убийца оказался сильнее потерпевшего.
– Или коварнее, – добавила Жанна.
Жек удивлённо обернулся.
– Хочешь сказать, это могла быть и женщина?
– Вполне.
– Но в таком случае нам не удастся существенно сократить количество подозреваемых! – возмутился Жек.
– Есть и иные способы сократить их количество.
– Это какие же?
– Убили одного, убили второго. Следовательно, можно предположить, что убьют и третьего, и четвёртого. Тот, кто останется в живых, и есть маньяк-убийца.
– Ты предлагаешь ждать, когда всех поубивают? – поразился Жек.
Жанна пожала плечами.
– А почему бы и нет? Раз пошла такая пьянка, режь ещё пол-огурца. А мы подождём, благо в баре ещё полно всяческого пойла, причём неплохого качества.
Жек задумался, осмысливая слова Жанны. Он усиленно морщил лоб, стремясь понять, насколько предложение помощницы согласуется с той ролью, которую он взял на себя, явившись в этот дом. Жанна предлагает отправиться снова в бар и ждать дальнейшего развития событий. Жек не отказался бы сейчас чего-нибудь выпить, ибо от увиденного голова шла кругом и жутко першило в горле, однако…
– Однако путь пассивного ожидания… – Жек принялся чесать в затылке. – Может, наоборот необходим элемент наступательности.
– Вот я и говорю, – кивнула Жанна, – что по чуть-чуть и снова вперёд. Наша тактика уже приносит свои плоды. Оглянись, одним козлом уже меньше.
– Так я не понял, ты предлагаешь по чуть-чуть и вперёд или всё-таки ждать, когда маньяк остальных перережет?
Жанна посмотрела на Жека с тем выражением на лице, с каким глядят на неразумное дитя, сказавшее явную глупость.
– Ну ты и тормоз! Я хотела сказать, Пётр Аркадьич, что вы не догоняете, – поправилась Жанна, оглянувшись на Александра Ивановича. – Необходимо действовать по обстоятельствам. А обстоятельства такие…
– Какие?
– Ну, сам… сами видите, Пётр Аркадьич. Кругом трупы, кровь и полный мрак. Я уже за себя бояться начинаю, хотя я и при исполнении. – Произнося последние слова, Жанна почему-то обернулась и погрозила пальцем Александру Ивановичу. Кулебяка смущённо потупился, потом хотел что-то сказать, однако Жанна вновь погрозила ему пальцем и проговорила: – Вы это… Вы знайте, что со мной такие номера не проходят. Я, к вашему сведению, в таких переделках побывала, что вам и не снилось, уважаемый. И если вот это вот, то, что на полу и в луже крови, для оказания давления на следствие, то зря. Да. Я выведу вас на чистую воду. Я…
– Но ведь я тут ни при чём. Я… – начал оправдываться Кулебяка.
– Да ну? А кто от него, от убитого, когда он ещё живой был, подзатыльники принимал с благодарностью? Не вы ли, уважаемый? А? – подступила к нему Жанна. Потом она обернулась к Жеку и заявила: – Кстати, кандидат номер один. Мотив – месть. Железный мотив. Пусть напишет чистосердечное признание и дело с концом. Надо уговорить его, Пётр Аркадьич.
– Но… – замялся Жек.
– Да в нём весу не больше пятидесяти. Я на глаз вижу. Я даже сама могла бы, честное слово. Кстати, хочешь… Хотите, Пётр Аркадьич, я тут момент истины устрою? – Жанна вдруг удивительно резво приблизилась к Кулебяке и ухватила его за рубаху. – А ну иди сюда, любезный!
– Жанна Александровна! – попробовал остановить её Жек, однако безуспешно. Спустя секунду Александр Иванович уже был повержен на ковёр в непосредственной близости от трупа.
– Ты это сделал, пакостник? – зловеще зашипела Жанна. – Ты? Признавайся! Ну! «Да» не слышу!
– Жанна Александровна, я… Это не я, Жанна Александровна! – запричитал Кулебяка.
– Не слышу «да»!
– Это не я!
– Ах не ты?! – Жанна покрепче ухватила несчастного за воротник рубашки и попыталась ткнуть его, словно кота нашкодившего, мордой в лужу крови, однако Александр Иванович проявил недюжинную изворотливость и быстро-быстро отполз в сторону двери.
– Нет, нет! Это не я!
– Да помоги же, остолоп! – закричала на Жека Жанна, забыв о субординации. – Стоишь пнём тут!
Жек нерешительно сделал несколько шагов по направлению к Жанне, однако Александр Иванович успел вырваться из женских рук и с воплем убежал.
– Ну, калоша, что? Сел в калошу? – разозлилась Жанна. – Ещё ментом называешься! Я, женщина, колю преступника, а он топчется, как придурок, и сопли жуёт! Я же его чуть не расколола! Трудно помочь было? Самую-то малость, а? Ы-ых! Лови его теперь в этих пампасах многокомнатных.
– Но кто тебе сказал, что это он убийца? – попробовал оправдаться Жек.
– А мне никто и не должен был говорить! Кроме него самого! Да, он должен был мне заявить, что убил этого урода. И этого, и того. Ещё бы чуть-чуть, и он бы сознался. Я хотела его рылом в кровищу засунуть. И он бы не выдержал, потому как слабак. Тебя бы так. А? Ты бы не сознался?
– Я – нет, – довольно твёрдо ответил Жек. – Я бы не сознался, так как не убивал.
– Нет? – искренне удивилась Жанна и, покосившись в сторону трупа, со вздохом призналась: – А я бы не смогла. Я бы всё на себя взяла.
– Ну так возьми. Бери на себя, и покончим с этим.
– Но я ж не убийца!
– Эх, логика бабья! – помотал головой Жек.
– Что? – нахмурилась Жанна. – Что за наезды? Хочешь, чтобы я свалила? Да если свалю, ты ни в жизнь не найдёшь убийцу.
– Или убийц, – сказал Жек с усмешкой.
– Убийц? – удивилась Жанна. – Но мы же решили…
– Да мало ли что мы решили! – перебил её Жек.
Жанна опять нахмурилась, потом погрустнела.
– Да, – проговорила печально после паузы, – возможно, их не один, даже, может быть, не два. Слушай, мне даже страшно. Куда же мы попали? Давай, Жек, выпьем и всё обдумаем. Пошли, а?
– Пойдём.
Они вышли в коридор и натолкнулись на молчаливую группу обитателей квартиры.
– Вы почему здесь? – удивился Жек, встретив неожиданное препятствие на пути к бару.
– Что вы сделали с Александром Иванычем? – строго поинтересовалась хозяйка квартиры. – Вы же его до смерти перепугали.
– Ну не убили же, – с усмешкой ответила Жанна. – А вот он, похоже, да.
– И вовсе не похоже, – возразила Маргарита Степановна. – Как раз у него-то алиби имеется. Он после обеда всё время у меня на глазах находился. Мы разговаривали с ним. Так что он Андрея Сергеича как раз и не убивал.
– Если не он, то кто же? – ненавязчиво поинтересовалась Жанна.
Маргарита Степановна молча пожала плечами. Остальные также не проронили ни слова.
– А почему все здесь? – спросил Жек.
– Ну а как же? Александр Иваныч так кричал жутко, – ответил за всех Борис Андреевич.
Они слышали, как кричал Кулебяка. Это естественно. А шум борьбы, в результате которой наступила смерть Андрея Сергеевича, слышал ли кто-нибудь. И Жек задал возникший в его голове вопрос присутствующим. Оказалось, никто не слышал. Только Галина Викторовна, и то смутно. Потому что издалека.
– Как же так? Этого же быть не может. Там же пыль столбом стояла. Там же всё разбросано и перевёрнуто.
Жек в недоумении переводил взгляд с одного лица на другое, затем посмотрел на «коллегу». Жанна торжествующе усмехнулась, мол, что я тебе говорила, в смысле – тут любого можно брать и колоть, пока не сознается. Колоть-то можно, мысленно же не согласился с Жанной Жек, но даст ли это ожидаемый результат? Ведь убийцей-то является кто-то один, ну, двое, возможно, вряд ли больше. А не слышали криков жертвы, которая (который) наверняка кричала (кричал), все, то есть целая толпа местного народа. Да, без ста граммов не разберёшься.
Жек приосанился и строгим голосом распорядился:
– Попрошу каждого из вас взять лист бумаги и расписать по минутам, кто и где находился после обеда.
– И с кем. В том смысле, что кто может подтвердить, – добавила Жанна не менее официальным, чем Жек, тоном.
– Строят из себя, – глядя вслед Жеку и Жанне, усмехнулся Никита. – Обыкновенные менты.
– Да нет, они какие-то не такие, – возразил Шурик.
– Какие это не такие? И пьют, и бьют. Так что результата ждать не приходится. Как думаете, Борис Андреич? – Никита оборачивается к Борису Андреевичу.
Борис Андреевич, не ответив, нерешительным шагом направляется следом за Маргаритой Степановной.
– Ритуль!
Маргарита Степановна резко оборачивается.
– Я же просила не называть меня так!
– Но ведь он… Его больше нет. И даже этот…
– Полагаешь, это что-то меняет? – перебивает его Маргарита Степановна. – Имею в виду наши отношения.
– Нет, я… Конечно, нет. Я, Ри… Маргарита, я должен тебе сказать… Я же всегда молчу.
Маргарита Степановна решительным жестом останавливает Бориса Андреевича.
– Во-первых, ты не молчишь всегда, как ты выразился, а во-вторых… – Маргарита Степановна замолкает и, судя по всему, продолжать не намерена.