— Вопросов больше нет, одни восклицательные знаки. Ну, я пошла.
Прибыв на ставший знаменитым пустырь, Катя осмотрелась. «Сто пудов, одним днем здесь не обойдешься!» — подумала она. Зайдя в дом, Катя стала звонить в каждую квартиру. После двадцатой она поняла, что так дело не пойдет, и решила сделать специальную выборку: чередовать опрос в каждой третьей квартире с опросом в каждой пятой. После этого дело пошло быстрее, но не более плодотворно. В целом первый день прошел безрезультатно. Никто ничего не видел, а если и видел, то не обратил особого внимания.
Костик в отличие от матери не верил, что отца убили не преднамеренно.
Он много читал, особенно научно-популярные книги, газеты и журналы. Костя знал, что богатых людей на пустыре не грабят и просто так не убивают. К тому же он не мог понять, что делал отец на пустыре, в другом конце города.
Костик решил начать собственное расследование, только не знал, с кем поделиться своими подозрениями. Он и не догадывался, что скоро ему такая возможность представится.
Вечером он стал приставать с расспросами к матери:
— Мам, а как убили папу?
Маргарита Витальевна побледнела. Она старалась держать детей подальше от всего этого и не вдавалась в подробности убийства отца, чтобы не травмировать детей.
— А зачем это тебе? — вопросом на вопрос ответила она.
— Я хочу знать. Он же мой отец.
— Его ударили по голове.
— И что, от этого он умер? Я много раз ударялся головой, и ничего.
— Твоего папу очень сильно ударили по голове, — Маргарита Витальевна сделала ударение на слове «сильно», не желая рассказывать о нанесенной ране.
— Чем?
— Я не знаю.
— А в милиции знают?
— Наверное, — неопределенно ответила мать.
— А почему ты об этом их не спросишь? — не унимался сын.
— Какая разница, чем убили твоего отца? Этим его все равно не воскресишь.
Тогда Костя задал вопрос, который мать никак не ожидала услышать от сына:
— Мам, теперь я стану владельцем банка?
Маргарита Витальевна, до этого крутившаяся перед зеркалом, собираясь куда-то, от неожиданности даже присела на стул. Она не знала, что в отличие от нее сын более или менее был в курсе всех дел отца. Евгений Николаевич практически ничего не скрывал от Костика, готовя его себе на смену.
— Да-а, — изумленно протянула мать. И желая поскорее закончить разговор, добавила:
— Не мешай!
Маргарита Витальевна никогда не подозревала, что ее сын такой умный и рассудительный. Нет, она, конечно, знала, что он очень способный мальчик, не зря же сын учился в престижном физико-техническом лицее, куда его определил отец, хорошо знавший о способностях мальчика. Она же им не занималась, полностью переложив на мужа воспитание сына. Так уж сложилось у них в семье:
Маргарита Витальевна занималась дочерью, а муж — сыном.
Ночной клуб «Параллелепипед» соответствовал своему названию. Его владельцы этого заранее не предполагали — все получилось само собой. Как сказал один русский философ современности: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Благодаря ультрамодным техно-шоу посетители настолько обалдевали от грома музыки и столбов света, что теряли всякую ориентацию и выползали под утро в полубессознательном состоянии, не понимая, где они, что они, как они, а самое главное — кто они. Весь мир превращался для них в один сплошной параллелепипед.
Несмотря на это, клуб был самым популярным, за исключением борделя, ночным заведением города. Модерновое свето-звуковое шоу так «давало по шарам», как говорили завсегдатаи, что с ним вряд ли смогла бы сравниться наркотическая травка. За это клуб получил народное звание — «Дающий по шарам».
У входа в клуб, куда мы приехали с Серовым, я заметила красную машину.
Это был «Форд-Эскорт». Я невольно залюбовалась им. «Как у Терновской», — подумала про себя. И тут мой взгляд упал на номер: «Почему „как“? Это же машина Терновской! Интересно, что здесь делает вдова, только что похоронившая мужа?»
Не успела я об этом подумать, как к машине подошел мужчина, сел в нее и уехал.
«Вот это да!» — только и вырвалось у меня. Серов, который закрывал машину, даже обернулся и посмотрел на меня:
— Что-то случилось?
— Так, ничего особенного. Только что я видела машину вдовы Терновского.
— Наверняка это тебе показалось.
«Что за тип сидел за рулем машины Терновской? Ай да вдова».
Обо всем этом я думала, глядя на сцену, по которой с микрофоном бегал солист группы «Sha».
По всей видимости, музыканты группы уже давно не просыхали. Во время исполнения очередной композиции солист не рассчитал свой тормозной путь и свалился вниз к зрителям. Зрители, которые к тому времени уже достигли кондиции музыкантов, сначала не поняли смысла происходящего и восприняли такой акробатический номер «на ура». Затем бросились к солисту, мягко устроившемуся у чьих-то ног, за сувенирами. За неимением другого музыканту пришлось пожертвовать отдельными частями своей одежды, которой и так было немного.
ЧЕТВЕРГ, 5 НОЯБРЯ
В четверг Екатерина Бережная продолжила опрос жильцов. Каждый раз беседа протекала по следующему сценарию:
— Добрый день, я представитель независимой службы по изучению общественного мнения Бережная Екатерина. — Обычно слово «независимый» действовало обезоруживающе, и Катя как можно чаще его произносила. — Городские власти утвердили новый перспективный план развития города до двухтысячного года, по которому предполагается ваш пустырь отвести под публичный дом. Но предварительно решено выяснить отношение жителей вашего микрорайона к этим планам.
Катя объясняла настолько убедительно, да и весь ее вид говорил, что врать она не умеет, что жильцы домов вокруг несчастного пустыря верили ей. Для недоверчивых она показывала удостоверение — без уточнения учреждения — сотрудника «очага культуры» и предлагала позвонить по ее рабочему телефону, чтобы выяснить, работает ли там Бережная Екатерина Юрьевна. После этого все вопросы снимались.
Часть жильцов — вся мужская половина — была обеими руками за строительство публичного дома, а часть — в основном женщины — отнеслась к этому отрицательно. При этом и те и другие в обоснование своей точки зрения приводили один и тот же аргумент — нынешнее ужасное состояние пустыря. После перечисления всех его «заслуг» — замусоренности и превращения в обитель бомжей — следовали более весомые аргументы типа «там грабят и убивают». На что Катя делала круглые глаза и недоверчиво спрашивала: «Неужели? Не может быть!» Ее собеседники начинали горячо убеждать в реальности их слов, говоря: «Как, вы не знаете?! У нас недавно здесь человека убили!» Катя заинтересованно выслушивала подробности. Многие жильцы начинали рассказ словами: «Сама не видела, но говорят…» — и пересказывали местные сплетни, далекие от реальности. Однако Кате удалось выяснить и кое-что ценное.
В этот день Костя твердо решил попросить Русанова Сергея, который после смерти Терновского сам отвозил его в лицей и забирал оттуда, показать ему место работы отца. Сергей согласился не сразу — дома их ждала Маргарита Витальевна.
Однако, чувствуя свою вину перед Костей за смерть Терновского и решив, что сыну вскоре придется занять место отца, согласился. Пока ехали в банк, Костик спросил:
— Сергей, почему ты не смог защитить отца в тот день на пустыре?
— Понимаешь, Костик, меня там не было. У меня самого случилась неприятность — кто-то залез в мою квартиру. Из-за этого мне пришлось уйти с работы.
— Так мой отец был в машине один?
— Выходит, так.
— Как же он оказался на пустыре? Что он там делал? . — Не знаю, — честно сознался Русанов. Потом шутливо добавил:
— Да, ты, я вижу, решил заняться расследованием?
Костик смущенно покраснел, но ничего не ответил. Остаток пути они ехали молча.
В кабинете с вывеской "Председатель Совета директоров банка «Реград» происходила смена хозяина — там вовсю кипела работа по перестановке мебели.
Меняли местами все: даже цветочные горшки и корзины для мусора. Как говорится, камня на камне не оставили. Руководил этим процессом непосредственно новый хозяин кабинета — Юрко. Увидев Костю, изумленно смотревшего на все это, он не менее удивленно посмотрел на мальчика. Его появление здесь было неожиданным.
Потом спохватился:
— А, Костик! Привет дружище! Проходи. Как поживаешь?
— Спасибо, хорошо. А вы уже переехали? — Да, вот, понимаешь, несолидно принимать клиентов в филиале. Он, конечно, вполне респектабельный, но принято, чтобы директор сидел в центральном офисе. Ты, надеюсь, не против, что я занял кабинет твоего отца?
— Нет, что вы. Я просто решил познакомиться с банком отца.
— Прекрасно тебя понимаю. Сейчас распоряжусь, чтобы тебя везде пропускали.
Выходя из кабинета отца, Костик увидел в коридоре папиного друга дядю Олега. Он был не один…
Утром я позвонила Серову:
— Олег, пора познакомиться с деятельностью банка «Реград». Ты не мог бы представить меня лично его председателю Юрко? И как можно скорее.
— Ты меня озадачила. Я освобожусь только в десять минут шестого, когда этого Юрко и в помине не будет на работе. Минуточку… А что, если встретиться в обеденный перерыв? Я заеду за тобой домой. Устроит?
— Вполне.
— Тогда до встречи. Увидимся в двадцать минут второго.
Когда Серов позвонил в дверь, я уже была готова. Разговор в машине стал продолжением утреннего:
— Как идет расследование? — спросил Серов.
— Идет своим чередом, — неопределенно ответила я.
— Какие-нибудь мысли есть по этому поводу?
— Пока более или менее уверенно можно сказать лишь одно — Терновский действительно был убит преднамеренно. Следов крови на пустыре я не обнаружила.
Скорее всего тело банкира туда подбросили.
— То есть Терновский был убит в другом месте?
— Уверена в этом.
— Я об этом догадывался, — вздохнул Серов.
— А на кейсе обнаружили чужие отпечатки?
— Нет. Убийца явно был в перчатках.
— Это еще одно доказательство в пользу преднамеренного убийства. Теперь предстоит выяснить, кто убил или кто заказал. Я подозреваю вдову убитого.
Во-первых, она знала о существовании любовницы у мужа. Во-вторых, Маргарита Витальевна могла значительно потерять в материальном плане, если бы Терновскому пришло в голову развестись с ней. А это вполне реально, поскольку отношения между мужем и женой были далеки от идеала. Ты ничего не знаешь о разводе?
— Впервые слышу. А что касается причастности Риты к убийству собственного мужа — мне это кажется нереальным.
— Почему же?
— Она его подозревает в измене или уверена? И с каких пор? С прошлого четверга?
— Нет, Терновская сказала, что давно об этом догадывалась.
— Вот видишь. Все эти годы терпела его измены, а теперь решила с этим покончить? Что-то нелогично.
— Но она же женщина. А женская логика недоступна мужскому пониманию.
Кроме того, у Маргариты Витальевны нет алиби. По свидетельству соседей, в день убийства она уехала из дому утром, а вернулась лишь после пяти часов. Вот так-то! Вернемся к разводу. Кому Терновский мог об этом сказать? С кем у него были хорошие отношения? С Юрко?
— Вряд ли. Они были просто деловыми партнерами.
Женька очень ценил Юрко за предприимчивость, «непотопляемость», деловую хватку.
— С кем еще мог поделиться планами, сомнениями Терновский?
— Пожалуй, кроме меня и еще нескольких человек, ни с кем. Женька был очень разборчивым в друзьях, коих у него было немного. Все мы друг с другом общаемся, но никто ничего не говорил о разводе Евгения.
— А любовница, она действительно существует?
Серов на несколько секунд замялся, затем с неохотой произнес:
— Была у него какая-то Люда. Но я не знаю, встречался ли Евгений с ней последнее время…
За разговорами мы не заметили, как оказались у дверей банка «Реград».
Серов, знавший местные порядки и будучи вхожим в это заведение, провел меня через охрану. На лифте мы поднялись на нужный этаж и на выходе столкнулись с темноволосым мальчиком в очках.
— О! Привет, Костик! Какая неожиданная встреча, — обрадовался Серов.
— Здравствуйте, дядя Олег, — уныло произнес Костя.
— Что нос повесил?
— Нечему радоваться.
— Ничего, — подбодрил его Серов. — Скоро станет легче вот найдем убийцу твоего отца, — и он загадочно подмигнул Косте. — Кстати, познакомься, Татьяна Александровна Иванова — частный детектив. Ведет расследование убийства твоего папы.
— Частный детектив! — у Кости загорелись глаза. — Самый настоящий?
— Самый настоящий, — подтвердила я и протянула ему визитку.
— Я хочу вам помочь! — с жаром произнес Костя. Мы с Серовым весело переглянулись.
— Твоя помощь нам понадобится чуть позже, — заговорщически сказал на ухо Косте Серов и опять подмигнул.
Костик понимающе кивнул и отошел в сторону, делая вид, что частное расследование его вообще не интересует.
Мы зашли в приемную председателя Совета директоров банка. Серов учтиво поздоровался с секретаршей, не забыв сделать ей комплимент. Сказав несколько слов, он скрылся за дверью кабинета. Я осталась ждать в приемной, разглядывая секретаршу.
Это была миловидная женщина лет пятидесяти, одетая несколько старомодно, но аккуратно. На ее лице лежала печать усталости и растерянности. В секретарше я узнала одну из дам, бывших на похоронах Терновского.
— Вы, наверное, никак не привыкнете к тому, что вашего шефа нет в живых? — не выдержала я.
— Да, это так. Я с ним работала с самого основания банка. Евгений Николаевич был очень вежливым и пунктуальным человеком. Он никогда не повышал голоса. А теперь…
— Что теперь? У вас другой начальник. Секретарши всегда нужны.
— Вот именно, всегда и везде. Для этого годятся только молоденькие и длинноногие. Наверное, я дорабатываю последнюю неделю.
— Как все молодые мужчины, ваш новый шеф, возможно, увлекается красивыми женщинами. Но он, несомненно, сумеет оценить ваш профессиональный опыт.
— Что вы! В филиале Юрко менял секретарш как перчатки, даже имен не успевал запомнить. Он всех их называл Наташами. Когда начинался новый месяц, мы вспоминали Юрко — опять секретаршу меняет.
— А вы хорошо помните день, когда был убит Терновский?
Секретарша с недоверием посмотрела на меня.
— Не волнуйтесь, я частный детектив — Иванова Татьяна Александровна.
Расследую дело об убийстве вашего шефа. Вот моя визитка. Если мне не доверяете, спросите у Серова. Или ему тоже не доверяете?
— Ну, что вы, — смутилась она. — Олег Александрович такой человек…
Договорить она не успела, я ее перебила:
— О нем поговорим позже. А сейчас вернемся к вашему шефу. Во сколько он ушел с работы в тот день?
Секретарша задумалась:
— Часа в четыре… — и, устремив взгляд в потолок, стала вспоминать. — Так… Где-то без двадцати четыре я вернулась из бухгалтерии. Не успела напечатать документ, как на прием пришел сантехник. Я доложила о нем Евгению Николаевичу, но тот его не принял, потому что уже собрался уходить. Я еще взглянула на часы. Да, это было около четырех.
— Какие документы могли оказаться в кейсе у Терновского в день убийства?
— Этого я не знаю. Но вряд ли важные. Евгений Николаевич их никогда домой не брал. Хранил на работе, в сейфе. Так, наверное, малозначащие.
Через несколько минут Серов вышел и пригласил меня войти.
— Познакомьтесь, Игорь Дмитриевич, — сказал он. — Это Иванова Татьяна Александровна. Она частный детектив. Ведет расследование убийства Терновского.
При виде меня Юрко расплылся в загадочной улыбке. «Настоящий чеширский кот» — первая ассоциация, которая пришла мне в голову. Хотя я уже видела Юрко на похоронах, вблизи рассматривала впервые. Он был невысокого роста, сухощавый мужчина. Его маленькие карие глаза непрерывно бегали. Его возраст трудно поддавался определению. Игорь Дмитриевич относился к немногочисленной категории мужчин без возраста.
Юрко тоже смотрел на меня с интересом, не скрывая желания познакомиться поближе.
— Здравствуйте, Игорь Дмитриевич, — я протянула руку для приветствия. — Надеюсь, вы поможете мне в расследовании и предоставите необходимую информацию.
Юрко широко улыбнулся:
— Буду очень рад помочь вам, — и попытался поцеловать мою руку. Но я перехватила его ладонь и крепко пожала ее. Серов, от взгляда которого ничего не ускользнуло, озабоченно поинтересовался у меня:
— Надеюсь, ты справишься тут без меня? Моя помощь тебе не потребуется?
— Он выразительно показал глазами на Юрко.
Я поняла его намек:
— Не волнуйся. Все будет в порядке. Серов взглянул на часы и со словами: «О-о, мне пора на работу. Я вас оставляю» — вышел. Когда закрылась дверь, Юрко засуетился:
— Для начала давайте выпьем по чашечке кофе или, может быть, что-нибудь покрепче?..
— Нет, спасибо, я предпочитаю чай.
— Хорошо, будем пить чай. — Он снял трубку и произнес:
— Наташенька…
Ах, черт! Забыл… — на секунду Юрко задумался, что-то вспоминая, потом махнул рукой. — Неважно. Принесите нам две чашки чая и какое-нибудь печенье.
— Игорь Дмитриевич, — начала было я.
— Можно просто Игорь, — поправил Юрко.
Но я настойчиво повторила:
— Игорь Дмитриевич, вы не знаете, были ли враги у Терновского?
— Не могу припомнить.
— Может, кто-то ему угрожал?
— Нет, не знаю. Он мне не говорил. А вот и чай. — Он взял поднос у секретарши. — Вам сколько ложек сахара?
.
— Спасибо, я сама положу. Вы не знаете, что делал Терновский в прошлую пятницу? Он никуда не собирался?