— Весь товар в зале.
— Очень надо!
— Приходите через три недели.
— О боже! — вырвалось у меня.
— Хотите, оставьте телефон. Позвоню, когда подвезут, — решила проявить человеколюбие продавщица.
— Понимаете, — сбивчиво принялась я объяснять ситуацию, — вчера хотела…
Девушка с интересом выслушала меня и спросила:
— На какую кнопку жали?
— На красную.
— Ой, ой, она же все полностью блокирует! Для избранного отключения предусмотрена желтая.
— Но ваша коллега…
— Алиса? — захихикала продавщица. — Она дура, вечно все путает. Вы в другой раз инструкцию читайте.
— Другого раза может и не случиться, — сокрушенно пожаловалась я. — Не дай бог, домашние узнают — убьют. Да и не было ее.
— Если не расскажете, то и не догадаются. А что вам мешает включить приборы?
— Блокатора нет, забыла его… Ну, в общем, не важно, можно сказать — потеряла.
— Плохо, — покачала головой продавщица.
— Милая, — чуть не заплакала я, — родная, дайте координаты поставщика, сама к нему скатаюсь, объясню проблему.
— Не поможет.
— Почему?
— Блокатор — хитрое устройство, — пустилась в объяснения девица, — Алиса вас, конечно, не предупредила? Ну, корова, ей лишь бы продать, только о своем проценте думает… Если вы одним аппаратом технику из строя вывели, то только им назад «оживить» можете.
— Какая глупость, — пролепетала я.
Продавщица развела руками.
— Не мною придумано, хотя определенный резон в этом есть. Устройство покупают, чтобы лишить ребенка возможности в телик или монитор компьютера пялиться. И если с любого пульта приказ отменить можно, то ведь подросток вполне способен другой блокатор приобрести. А так «убили» технику, сунули пульт в сумку — и на работу со спокойной душой. Сейчас же повсюду электроника. И посудомойка, и стиралка, и холодильник буквально ею начинены. Даже тостер с чайником. Видите вон те модели?
— Красненькие? — пролепетала я. — Очень симпатичные, мы недавно подобные приобрели.
— Суперские, — кивнула девушка. — Это новое поколение бытовой техники, так называемые «умные» вещи, их можно запрограммировать так, что утром они сами, без вашей команды, и воду вскипятят, и хлебушек пожарят. Вот поэтому их и вырубило. Электроника.
— Ага, — закивала я, — ничего теперь не работает, а блокатора нет…
— Чип запасной не потеряли?
— Что?
— В коробке должен лежать запасной чип. Если вдруг посеяли или сломали аппарат, чип можно впихнуть в новый, и заработает, как старый.
— Такой маленький кусочек пластика, коричневый, с выемками?
— Да.
— Так я же его выкинула! Думала… просто… Значит, мне во что бы то ни стало надо найти свой блокатор? — уточнила я.
— Ага, — кивнула девушка.
— Иначе никак?
— Ну, теоретически в ремонтной мастерской с проблемой могут справиться, — с некоторым сомнением произнесла продавщица, — но блокировка новая забава, наши в сервисных центрах пока ее не изучили. Если вы потеряли «ключ», придется всю технику менять. Кстати, посудомойка со стиралкой и пылесосом пашут?
— Не знаю, — простонала я.
— Думаю, тоже каюкнулись, — радостно сообщила продавщица. — Знаете, вы за новой техникой ко мне приходите, меня Лена Рыгалина зовут, я в среду работать теперь буду. Подберу весь комплект и скидочку организую!
Вернувшись домой, я тихонько прокралась в свою комнату. Мастера вызывать опасно, вдруг он слышал про новомодную забаву и моментально, в присутствии домашних, заявит:
— Зачем заблокировали приборы?
Тогда до конца жизни мне станут поминать произошедшее, а Кирюшка с Лизаветой навсегда вычеркнут Лампу из числа своих друзей.
Тайком поменять технику я не сумею, хотя бы потому, что у меня нет такого количества денег.
Остается один выход: отправиться в дом Антоновых и попытаться отыскать прибор. Надеюсь, его никто не тронул, ведь с виду блокатор очень похож на пульт от телика или видеомагнитофона. Нелегкая задача, но я не привыкла сдаваться и уже знаю, что надо делать.
В десять утра я нажала на кнопку домофона у ворот особняка Михаила Петровича.
— Кто там? — глухо прозвучало из динамика.
— По объявлению, — пропищала я, — по поводу прогулки собачки.
Замок щелкнул. По дорожке, выложенной темно-красной плиткой, я дошла до парадной двери и была допущена в холл.
— Ну, — уперла руки в бока нянька Ася, — ты, что ли, прогульщица?
— Да, — кивнула я. — Разрешите представиться — Евдокия. Имя, конечно, странное для нынешних времен, но так уж получилось. Близкие люди зовут меня Дусей.
— И кем работаешь? — приступила к допросу Ася, ощупывая меня глазами.
Я совершенно спокойно стояла под ее изучающим взором. Вчера я явилась к Антоновым в черном парике и в затемненных очках. На лицо, шею и руки, я нанесла тональный крем цвета «очень сочный персик». А сейчас находилась в своем истинном облике голубоглазой и белокожей блондинки. Асе ни за что не понять, что вчерашняя племянница Лаура и сегодняшняя Дуся — одно и то же лицо.
— Я преподаю в школе музыку.
— Ну? — удивилась Ася.
— Платят мало, а тут целых триста баксов. Для меня это состояние.
— Больно худая, — покачала головой нянька.
— Вы же меня не на котлеты берете, — не утерпела я.
Ася засмеялась:
— Верно, только, боюсь, тебе с Белочкой не справиться. Собачка с характером.
— Кусается? Можно намордник надеть.
— Нет, — замахала руками Ася, — Белочка ласковая, но очень непослушная. Упрется и идти не желает, похоже, у нее в дедушках осел был.
— Ерунда, — улыбнулась я, — справлюсь.
— Своя собака есть?
Я расстегнула сумочку и вынула приготовленный снимок.
— Вот.
— Господи, — воскликнула Ася, — стая! Сколько же их?
— Четыре мопсихи, Рамик и Рейчел.
— И со всеми разом гуляешь?
— Если начну поодиночке водить, то придется жить на улице, — усмехнулась я. — Когда последнего после утренней пробежки в квартиру подниму, первому выходившему уже на вечерний променад пора будет.
— Я бы с таким количеством псов не справилась, — покачала головой Ася.
— Дело привычки. Думаю, налажу с вашей Белочкой контакт, у меня большой опыт общения с животными.
— Хорошо, — согласилась нянька, — попытка не пытка. Получится — отлично, не справишься — без обиды расстанемся. Жди тут.
Ася повернулась и ушла, я осталась в просторном холле. Отлично, первая часть задачи выполнена с блеском. Вчера я придумала изумительный план. Сначала выгуливаю собачку. Дело нехитрое, наверное, у Антоновых болонка, пуделек или шпиц. Ну кого еще могут звать Белочкой? Пошляюсь со зверушкой по лесу, потом приведу ее назад и заботливо спрошу:
— Где Белочке лапы помыть?
Мне покажут ванную, ну а дальше… дальше найду способ проникнуть в спальню, где оставила блокатор.
Если честно, заключительная часть моего плана выглядела неубедительно, но ведь первая была замечательной, и она удалась полностью — Ася пошла за милой собачкой.
— Привет, — раздался тоненький голосок, и я увидела Китти. На этот раз девочка выглядела цветущей, на ее щеках играл ровный румянец. — Ты кто? — спросила она.
— Буду гулять с Белочкой, — осторожно ответила я.
— А-а, — протянул ребенок, — смотри, чего мне подарили. Целый мешок. Это самая лучшая косметика, «Принцесса». Вот! Тени, блеск, помада. Я ее по щекам растушевала, так все делают. Здорово? А? Скажи: я красавица?
— Обворожительно, — совершенно искренне ответила я. У Китти врожденный вкус, блеск для губ смотрится очень естественно. А как ловко девочка наложила тени, просто как профессиональный визажист.
— Супер, — констатировала Китти, отходя от большого зеркала. — Я так давно мечтала о «Принцессе». Моей лучшей подруге Ниночке подарили такую на день рождения. А теперь и у меня тоже есть!
Я попыталась скрыть улыбку и спросила:
— Кто же тебе эту косметику подарил?
— Бабушка купила, — ответила Китти. Пойду накрашу ногти! Представляешь, если лак надоест, его можно смыть водой с мылом! Ну все, пока!
Подпрыгивая и напевая, юная кокетка убежала.
Потом из коридора послышался цокот, топот, тяжелое сопение, хрип, и наконец дверь в холл распахнулась.
— Мам-ма, — вылетело у меня изо рта, руки машинально вцепились в вешалку. — Ой, мамочки!
В холле сразу стало тесно — огромное серо-желтое чудище размером с хорошего теленка село, и, вывалив из чемоданоподобной пасти язык, напоминающий совковую лопату, чихнуло.
— Будьте здоровы, живите богато, — машинально прошептала я.
— Гав, гав, — гулко, словно из бочки, прозвучало в ответ.
— Ну, идешь? — спросила Ася. — Или чего?
— Г-г-где поводок? — заикаясь, поинтересовалась я.
Нянька открыла шкаф, вытащила железную цепь, прицепила ее к широкому ошейнику, обхватывающему шею монстра, и протянула мне «поводок». Я обреченно сжала в кулаке холодные кольца. Белочка неожиданно послушно встала.
— Гулять! — возвестила Ася, распахивая дверь. — Белка, рули к калитке, не смей срать на участке!
Похоже, собака понимала человеческую речь, потому что, еще раз оглушительно чихнув, стремглав кинулась вперед. Цепь натянулась, и псина поволокла меня следом за собой.
«Хорошо, однако, что я не ношу узкие юбки и обувь на высоком каблуке», — вихрем промелькнуло в голове. Но эта мысль была последней, потому что уже через секунду все мои физические и умственные усилия были направлены лишь на то, чтобы устоять на ногах, не споткнуться, не упасть…
Забор приближался с неимоверной быстротой. Оказавшись вплотную около изгороди, Белочка притормозила, осела на задние лапы и снова расчихалась. Я, сообразив, что собачища сейчас одним прыжком преодолеет преграду, отделяющую ее от вожделенного лесочка, где ей наконец-то можно будет совершить свои делишки, испугалась до одури. Белочка весит намного больше меня, если она перемахнет через кованые прутья, то с «прогульщицей» случится настоящая беда — либо я впечатаюсь всем телом в заграждение, либо псина перетащит меня на цепи через забор. Может, я и перелечу, словно бумажка, привязанная к веревочке, а может, повисну на одном из металлических кольев. Славная перспективка!
— Белка, — заорала я, — стоять!
Монстр чихнул и повернул голову.
— Умница, — дрожащим голоском сказала я и продолжила: — Приличные, воспитанные собачки из интеллигентных семей пользуются калиткой.
Псина по непонятной причине проявила послушание. Не веря своей удаче, я нашарила негнущимися пальцами задвижку и распахнула дверцу. Очень медленно, с кошачьей грацией Белочка «вытекла» в лес и аккуратно побрела по тропинке, проложенной в снегу.
— Молодец! — нахваливала я собаку, испытывая всеобъемлющую радость.
Безостановочно чихая, Белочка взошла на некое подобие холма, быстро пописала и глянула на меня.
— Еще немного походим и вернемся, — пообещала я. — Ты, конечно, не замерзла, а вот у меня зуб на зуб не попадает.
И тут случилось непредвиденное.
Внизу, у подножия горы, невесть откуда появились… кажется, две собаки, издали я плохо разглядела. Но были они довольно странного вида — покрытые длинной серо-белой шерстью. Не успела я ахнуть, как Белочка напряглась, вытянулась в струнку, поджала переднюю правую лапу, а потом, издав угрожающее рычание, рванула вперед.
Действия моей подопечной заняли доли секунды. Я, не успев понять, что происходит, упала и, словно на санках, понеслась, лежа на животе, за, похоже, обезумевшей Белочкой. В мгновение ока мне стало страшно холодно — куртка задралась, под пуловер начал набиваться снег… А потом цепь выскользнула из моих пальцев. Проехав еще пару метров по инерции, я остановилась, кряхтя встала на ноги и с ужасом увидела, как Белочка треплет одну из длинношерстных собак.
— Фу! — заорала я ей, бросаясь вперед. — Брось, плюнь, немедленно отстань от нее!
— Почему вы не разрешаете им поиграть? — пропищал снизу чей-то тоненький голосок.
Я замерла с раскрытым ртом, потом повернула голову и увидела крохотную девочку, чуть выше валенка.
— Белочка всегда с Машей возится, — пояснил ребенок, — а Дуська смотрит.
— Это не грызня, а веселье? — растерянно спросила я, глядя, как в разные стороны летят клочья грязной шерсти.
— Ага, — закивала малышка, — мои козочки дружат с Белочкой.
— Козочки?
— Ну да! Машка и Дуська, — мирно продолжал ребенок. — Я с ними с горки каталась.
— На козах?
— А чего странного? Вон санки привязаны.
Я перевела дух. Так, значит, длинношерстные существа — не собаки? Ой, действительно, их головы украшают рожки, а лапы заканчиваются копытами…
— Эй, Манька, — позвала девочка, — пошли!
Валявшееся в снегу животное вскочило и побежало вперед. Вторая коза ринулась следом, за ней волочились привязанные на длинной веревке санки.
Белочка замерла, я схватила цепь и заорала:
— Домой!
Но не тут-то было. Собачий переросток снова чихнул и пулей рванул в обратную от особняка сторону. На этот раз я устояла на ногах, но «поводок» удержать не сумела.
Вздымая кучи снега, Белочка неслась по полю — она явно торопилась к деревьям, росшим в отдалении. Я ринулась за псиной. Однако… Если подобную прогулку требуется совершать утром и вечером все триста шестьдесят пять дней в году без отпуска, то триста долларов в месяц действительно кажутся копейками. Впрочем, я и за триста тысяч рублей не согласилась бы на подобную авантюру во второй раз. Понятно теперь, отчего деревенские жители не хотят служить у Антоновых.
Глава 11
Начерпав полные сапоги снега, я сумела догнать беглянку, и удалось мне это лишь по одной причине: гадкая Белочка остановилась возле кучи отбросов и принялась самозабвенно рыться в ней.
— Фу! — взвыла я. — Немедленно прекрати!
Но Белочка продолжала с огромным интересом копаться в мусоре, не обращая никакого внимания на мои вопли. Она отрыла черный пластиковый, тщательно завязанный мешок и начала трепать его зубами.
— Брось! — топнула я ногой.
— Апчхи, — со вкусом ответила Белочка, не прерывая увлекательного занятия.
Если некто считает себя крайне авторитетной личностью, пусть попробует покомандовать чужой собакой, мигом обретет комплекс неполноценности.
Решив проявить настойчивость, я, преодолевая брезгливость, ухватила мешок за дно и дернула со словами:
— Очень не люблю непослушных собак.
Белочка, не желая отпускать добычу, тряхнула кудлатой башкой. Темный полиэтилен не выдержал и разорвался, на снег вывалилась куча тряпья.
— Отлично! — гаркнула я. — Теперь шагом марш…
Остаток фразы застыл у меня в горле, потому что мне стало понятно: в разодранном пакете лежал не обычный мусор. На белом снегу чернел парик и алела куртка с капюшоном, отороченным ярко-розовым мехом.
Мигом забыв про обиженно сопящую Белочку, я присела на корточки. Фальшивые волосы были красиво завиты крупными локонами, даже пребывание в пакете не испортило парик. Его можно было хоть сейчас нацепить на голову, похоже, он был качественным и очень дорогим. Не меньший интерес вызывала и куртка, тоже не слишком пострадавшая от того, что длительное время находилась в скомканном состоянии. Мои пальцы нащупали большую фирменную нашивку на рукаве.
В голове ожило воспоминание: вот в кабинет частного детектива Романовой входит Лаура Иванова. Красиво завитые черные локоны падают на ярко-красную куртку с капюшоном, оттороченным розовым мехом. Посетительница поднимает руку, я вижу эту нашивку и слышу вопрос, произнесенный мелодичным голосом:
— Где можно раздеться? Очень торопилась к вам, чуть не бегом бежала от парковки, жарко стало…
В полной тишине, прерываемой лишь самозабвенным чиханием Белочки, я изучала находку. Семен Крутиков, помнится, шарил в своем милицейском компьютере и так и не обнаружил прописанной в столице Лауры Михайловны Ивановой. Что ж, ситуация, кажется, прояснилась. Заказчица, по всей видимости, не захотела открыть мне свое настоящее имя. Более того, она загримировалась, нацепив парик и нанеся на лицо темный тон. Вполне вероятно, что и глаза у лже-Ивановой не карие, человечество давно придумало цветные линзы. Весьма удачно сыграв роль Лауры, она решила избавиться от улик и выбросила «карнавальный» костюм.
И какие же выводы можно сделать из всего вышесказанного? Да самые простые. В доме Антонова творится чертовщина, меня по неизвестной пока причине втянули в гущу событий, заставили плясать под чужую дудку. Зачем? На этот вопрос пока ответа нет, но я его обязательно найду, потому что не собираюсь оставлять безнаказанным человека, затеявшего спектакль.
Теперь надо вернуться к Антоновым и во что бы то ни стало попытаться понять, кто из членов семьи заварил кашу. Отчего я полагаю, что следы ведут в особняк Антонова? Ну, это просто.
Похоже, свалка, где я сейчас стояла, возникла стихийно — никаких контейнеров на пустыре не видно. Деревенские жители люди простые, вот и прибегают в укромное место и опустошают здесь ведра (кстати говоря, еще приличное поведение, я видела, как некоторые селяне ничтоже сумняшеся просто вышвыривали мусор на проезжую дорогу).
В общем, здесь помойка как помойка — пустые банки, битые бутылки, яичная скорлупа, тряпки и прочий мусор. Изредка в пластах грязи попадаются газетные свертки и полиэтиленовые кульки — очевидно, самые аккуратные жители все же пытаются жить красиво и стелют в ведро старую прессу или собирают отходы в ненужный пакет с оторванными ручками.
В магазинах сейчас продаются специальные мешки для мусора, но деревенский народ их покупку наверняка считает напрасной тратой денег, буквально выброшенными на помойку рублями. Но черный пакет, причем дорогой, из плотного полиэтилена, с прикрепленными изнутри ярко-синими завязками тут один. Значит, скорее всего, принес его сюда отнюдь не житель деревни. И более того: в нем обнаружилась совершенно новая фирменная куртка, а мне хорошо известно, какую сумму должен выложить из кармана человек, решивший одеться в магазине пафосной фирмы.