— Прости… Что ты говорила по поводу Никс?
— Только то, что я не думаю, что она имеет хоть что-то общее с Девой Марией! Мать Христа не помогала мне рыть землю! — Стиви Рей пренебрежительно пожала плечами и добавила: — Как я уже говорила, я вовсе не хочу вас обидеть, сестра, но таково мое мнение!
— И ты имеешь на него полное право, — со своей обычной невозмутимостью ответила сестра Мэри Анжела. — Но ты говоришь это с таким жаром, будто считаешь собственное неверие истиной в последней инстанции. Многое в этом мире существует вне зависимости от того, веришь ты в это или нет.
— Я много размышлял над вашими словами, сестра Мэри Анжела, — вмешался в разговор Дэмьен, — и должен сказать, что не вижу ничего странного в сопоставлении Никс и Девы Марии. Стиви Рей, ты должна помнить, что в начальном курсе вампирской социологии Дева Мария упоминается как одно из воплощений Никс.
— Вот как? — пробормотала я. — Правда?
Дэмьен смерил меня суровым взглядом, подразумевавшим, что мне следует с большим вниманием относиться к учебе, а потом кивнул и продолжил занудным учительским тоном:
— Правда, Зои. Следует вспомнить, что в период зарождения христианства в Европе храмы Геи, как и храмы Никс, были обращены в храмы Пречистой Девы задолго до того, как люди обратились…
Заунывный голос Дэмьена глухо звучал за моей спиной, но я его не слушала. Я жадно смотрела в глубину туннеля.
Темнота была густой и глубокой, как омут. В нескольких дюймах от Стиви Рей уже ничего не было видно. Совсем ничего.
Словно зачарованная, я вглядывалась в черноту и воображала то, что там может скрываться. Подумать только, кто-то или что-то может спокойно рыскать совсем рядом с нами, и мы никогда об этом не узнаем, если только он сам не захочет нам показаться! Разве это не страшно?
Ладно, хватит себя запугивать! Это всего лишь туннель. Дырка в земле. Но меня продолжал терзать необъяснимый ужас. И разумеется, я повелась, как последняя дура. Понимаете, когда на меня давят, мне всегда хочется дать отпор. Идиотское свойство, но что поделаешь?
Короче говоря, я поступила так, как поступают тупые блондинки во всех фильмах ужасов. Просто взяла и шагнула прямо в темноту. А потом сделала еще один шаг. И еще.
Меня проглотила жадная тьма.
Умом я понимала, что нахожусь в трех шагах от погреба и друзей. Я слышала, как Дэмьен разливается соловьем на тему религии и различных инкарнаций Богини. Но разум перестал быть моим союзником. Это не разум комком ледяного ужаса колотился у меня в груди. Это мое сердце, моя душа, мой дух — как хотите, так и называйте! — беззвучно кричали мне: «Беги! Уноси ноги! Скорее!»
Я чувствовала тяжесть земли. Мне казалось, будто она заполнила собой туннель, обрушилась на меня… поймала в ловушку… засыпала… задавила…
Дыхание мое участилось. Я знала, что нужно успокоиться, иначе я доведу себя до гипервентиляции, но уже не могла остановиться. Мне хотелось вырваться из туннеля, убегавшего у меня из-под ног в темноту, но я смогла лишь сделать крошечный шажок назад. Ноги мои словно приросли к полу, они отказывались мне повиноваться! Перед глазами у меня поплыли разноцветные точки, а все вокруг вдруг затянулось серой пеленой. И я вдруг стала падать… падать… падать…
ГЛАВА 5
ЗоиТьма была беспросветной. Такое впечатление, что вместе со зрением я утратила и все остальные чувства. Кажется, я судорожно хватала ртом воздух и, словно безумная, молотила руками и топала ногами в отчаянной попытке найти хоть что-нибудь, что можно ощупать, услышать или понюхать — хоть что-нибудь, что вернет мне ощущение реальности. Но у меня не было никаких чувств. Плотный кокон тьмы и бешеный стук сердца — вот и все, что я ощущала.
Я умерла?
Нет, похоже, пока нет. Я помнила, что вошла в туннель под бенедектинским аббатством, и была всего лишь в нескольких шагах от своих друзей. Меня напугала тьма, но ведь от этого не падают замертво, правда?
Но я испугалась. Я помнила, что чего-то смертельно испугалась!
А потом все исчезло, и осталась лишь тьма.
Что же со мной случилось?
«Никс! — кричало все во мне. — Помоги мне, Богиня! Пожалуйста, пошли мне хоть какой-нибудь свет!»
«Слушай душой…»
Кажется, я разрыдалась, когда у меня в мозгу прозвучал тихий и нежный голос Богини. Но ее слова отзвучали, а вокруг по-прежнему не было ничего, кроме тьмы и тишины.
Как, черт побери, я могу слушать душой ? Я этого не умею!
Я попыталась успокоиться и прислушаться, но кругом была лишь тишина — сводящая с ума, черная, глухая, абсолютная тишина, которую я не встречала никогда в жизни. Мне не на что было опереться в этом жутком мире, я знала только, что…
Внезапная мысль ослепила меня, и моя голова пошла кругом.
Мне было на что опереться. Однажды я уже сталкивалась с такой тьмой.
Я не могла видеть. Не могла чувствовать. Но я могла заглянуть в себя и найти ту часть своей души, которая понимала, что происходит, и могла вывести меня отсюда.
Шевельнувшиеся во мне воспоминания повели меня куда-то далеко-далеко от этой ночи в туннеле под аббатством. Мое сопротивление таяло, как проносившиеся мимо года, и вот, наконец, ко мне вернулась способность чувствовать.
Это произошло постепенно. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я снова смогла слышать что-то, кроме собственных мыслей.
Но вот до меня донесся грохот барабана и далекие женские голоса. Затем ко мне вернулось обоняние, и я почувствовала затхлый сырой запах, напомнивший мне о туннеле под аббатством. Наконец я почувствовала прикосновение земли к своей голой спине. У меня было лишь мгновение на то, чтобы осмыслить поток вернувшихся чувств, а затем вернувшееся ощущение реальности заставило меня задрожать от страха. Я была не одна! Я была прижата спиной к земле потому, что чьи-то руки удерживали меня, не давая встать!
И тут он заговорил.
«О нет, Богиня, нет! Только не это! Не допускай этого, прошу тебя!»
Это был голос Калоны. Я хотела закричать и вырваться из его рук, но тело мое мне не подчинялось, и слова, сорвавшиеся с моих губ, не были моими словами.
— Ш-шшш, успокойся, любимый. Я с тобой.
— Ты заманила меня в ловушку! — В его голосе звучал гнев, но его руки еще крепче обвились вокруг моего тела, и я узнала холодный жар его бессмертных объятий.
— Я спасла тебя, возлюбленный мой, — услышала я свой незнакомый голос, и тело мое еще откровеннее прижалось к телу Калоны. — Ты не создан для того, чтобы жить в этом мире. Вот почему ты был столь несчастен, столь ненасытен.
— У меня не было выбора! Смертные никогда этого не понимали!
Руки мои обвились вокруг его шеи. Пальцы запутались в мягких густых волосах.
— Но я понимаю. Я одна тебя понимаю. Останься здесь, со мной. Я помогу тебе забыть печаль и неутолимый голод. Я успокою тебя, возлюбленный мой.
Я поняла, что он сдался, даже прежде, чем он заговорил.
— Да, — прошептал Калона. — Я похороню в тебе свою тоску, ты утолишь мое ненасытное вожделение…
— Да, любовь моя! Да, мой супруг, мой воин, мой господин… да…
И тогда я растворилась в А-е. Я уже не могла сказать, где кончается ее желание и начинается моя душа. Не знаю, оставался ли у меня выбор. Но даже если оставался, в тот момент я не хотела выбирать. Все, чего я хотела — это остаться там, где мне предназначено было быть — в объятиях Калоны.
Черные крылья Калоны окутали нас, не позволяя ледяному холоду его прикосновений сжечь меня дотла. Наши губы встретились. Медленно и осторожно мы исследовали друг друга, и восторг узнавания сменялся сладостью подчинения. Но вот тела наши начали двигаться в едином ритме, и я уже готова была познать полное счастье…
Но вдруг начала таять.
— Нет! — дикий вопль исторгся из глубин моей души и горла. Я не хочу уходить! Я хочу остаться с ним. Мое место возле него!
Но я опять утратила контроль над собственным телом. Я улетала, возвращалась на землю, и рыдающий голос А-и эхом звучал в моих ушах: ЗАПОМНИ…
Звонкая пощечина обрушилась на мою щеку, и я с шумом втянула в себя воздух, который моментально вымел из моего сознания остатки тьмы. Открыв глаза, я зажмурилась от света электрического фонарика.
— Я помню…
Голос мой прозвучал так же сипло, как и в недавнем видении.
— Ты помнишь, кто ты такая, или мне врезать тебе еще раз? — раздался у меня над головой сладкий голос Афродиты.
Сознание возвращалось медленно, поскольку часть меня все еще отчаянно цеплялась за остатки тьмы, в которой остался Калона. Я снова моргнула и затрясла головой, пытаясь прийти в себя.
— Не-ет! — выкрикнула я, да так громко и отчаянно, что Афродита отскочила в сторону.
— Отлично, — донесся до меня ее довольный голос. — Поблагодаришь меня позже.
Занявшая ее место сестра Мэри Анжела склонилась надо мной и ласково отвела волосы с моего покрытого холодной испариной лба.
— Зои, ты меня слышишь?
— Д-да, — выдавила я из себя.
— Что случилось? Что вызвало гипервентиляцию? Тебя что-то испугало? — мягко спросила монахиня.
— Ты ведь не заболела, правда? — слабым голоском спросила Эрин.
— И не собираешься зайтись в кашле и захлебнуться кровью? — с дрожью в голосе уточнила Шони.
Стиви Рей решительно отпихнула Близняшек в сторону и наклонилась надо мной.
— Поговори со мной, Зет. Ты в порядке?
— Со мной все хорошо. Я не собираюсь умирать, и кашля у меня тоже нет.
Сознание вернулось, мысли пришли в порядок, но труднее всего оказалось стряхнуть с себя отчаяние, которое я разделяла с А-ей.
Я понимала, что до смерти перепугала своих друзей, решивших, будто мое тело начало отвергать Превращение. Значит, мне нужно было сосредоточиться и окончательно вернуться в реальность, поэтому я протянула руку Стиви Рей.
— Помоги мне встать. Мне уже лучше.
Стиви Рей с легкостью подняла меня на ноги и заботливо подхватила под локоток, когда я пошатнулась.
— Что с тобой случилось, Зет? — спросил Дэмьен, пристально глядя на меня.
Что я должна была ему ответить? Признаться друзьям в том, что меня посетило подозрительно живое воспоминание о прошлой жизни, в которой я отдавалась своему злейшему на сегодня врагу? Я даже не успела как следует разобраться с чувствами, которые оно во мне пробудило. Как же я могла объяснить им это?
— Расскажи нам, дитя мое. Никакая правда не может быть страшнее подозрений, — попросила сестра Мэри Анжела.
Как видите, они сами вынуждали меня ляпнуть первое, что пришло в голову.
— Меня до смерти пугают туннели! — выпалила я.
— Пугают? Туннели? Ты боишься, что в них кто-то есть? — Дэмьен, наконец-то перестал пялиться на меня и перевел глаза на темное отверстие туннеля.
Близняшки мгновенно отошли на пару шажочков от туннеля в глубь погреба.
— Нет, там ничего нет, — нехотя признала я. — По крайней мере, мне так кажется. Короче, пугает меня совсем не это.
— И ты хочешь, чтобы мы поверили, будто ты хлопнулась в обморок просто от страха перед темнотой? — прищурилась Афродита.
Все снова молча уставились на меня.
Я откашлялась.
— Ой, божечки, да отстаньте вы все от Зет! — воскликнула моя лучшая подруга Стиви Рей. — Может, она просто не хочет об этом говорить!
Я посмотрела на нее и поняла, что если сейчас же не расскажу им о том, что со мной произошло, то уже никогда не смогу откровенно расспросить Стиви Рей о ее собственных тайнах.
— Ты права, — медленно сказала я, не сводя глаз со своей лучшей подруги. — Мне не хочется об этом говорить, но вы заслужили знать правду. — Я обвела глазами друзей. — Этот туннель до смерти напугал меня потому, что моя душа узнала его. — Откашлявшись, я продолжала: — Я вспомнила, как когда-то была погребена под землей вместе с Калоной.
— Хочешь сказать, что в тебе действительно есть что-то от А-и? — мягко спросил Дэмьен.
Я кивнула.
— Я — это я, но не только… Понимаете, часть А-и до сих пор живет во мне, — жалобно признала я.
— Интересно… Очень интересно, — со вздохом пробормотал Дэмьен.
— И какое это имеет отношение к тебе на данный момент? — резко спросила Афродита.
— Не знаю! Не знаю! Я ничего не знаю! — заорала я, не в силах справиться с клокочущим в душе страхом. — У меня нет ответов на эти проклятые вопросы! У меня есть лишь воспоминания, и я пока не успела их обдумать! Может, вы оставите меня в покое и дадите навести порядок в собственной голове?
Как всегда, истерика помогла. Все тут же согласно закивали, забормотали, что все в порядке и мне не стоит волноваться, и стали смотреть на меня, как на чокнутую. Но меня этим было не удивить. Не обращая внимания на друзей и на их невысказанные вопросы о Калоне, я повернулась к Стиви Рей.
— А теперь расскажи мне, как тебе удалось его сделать.
Испуг, мелькнувший в голубых глазах Стиви Рей, подсказал мне, что ее встревожил мой тон. Ну что ж, я прекрасно ее понимала. Вместо смущенного бормотания типа: «Черт! Я позорно хлопнулась в обморок и мне до смерти стыдно, что в меня вселилась глиняная кукла из далекого прошлого, поэтому давайте поскорее сменим тему», я вдруг заговорила с властностью Верховной жрицы.
— Ну… Вообще-то это было не так уж сложно, — выдохнула Стиви Рей. Вид у нее был напуганный и смущенный, но она изо всех сил пыталась держаться беззаботно. — Слушай, ты точно в порядке? Давай-ка мы проводим тебя наверх и поищем колы или еще чего-нибудь укрепляющего. Раз это место пробуждает дурные воспоминания, лучше тебе держаться от него подальше, верно?
— Я точно в порядке. И я хочу услышать ответ на свой вопрос, — ответила я, не сводя с нее глаз. — Расскажи мне, как ты сделала туннель.
Я чувствовала, что все ребята и даже сестра Мэри Анжела смотрят на нас с любопытством, смешанным с растерянностью, но мне было все равно.
— Ну… Ты же знаешь, что во время сухого закона туннели были почти под всеми городскими зданиями?
Не сводя с нее глаз, я кивнула.
— Да.
— Ну вот… Помнишь, я говорила тебе, что собираюсь провести разведку и посмотреть, как далеко они тянутся?
— Да, помню.
— Мы так и сделали, и я нашла полузасыпаный вход, о котором говорил Муравей, помнишь? Этот туннель ответвлялся от остальных, что тянулись под городом…
Я снова нетерпеливо кивнула.
— Он был почти полностью засыпан, но я нашла в завале отверстие… А дальше все просто. Разгребла землю, просунула внутрь руку и почувствовала дуновение холодного воздуха. Я сразу решила, что тут должны быть какие-то проходы, поэтому призвала на помощь свою стихию и принялась расчищать проход. И земля откликнулась…
— Откликнулась? Это был обвал или что-то подобное? — спросила я.
— Нет, скорее, земля просто сдвинулась. Как мне и хотелось. Я мысленно представила себе это, и земля мне повиновалась. — Стиви Рей помолчала. — Это трудно объяснить. Но земля, плотно заваливавшая вход, просто осыпалась, и передо мной открылся проход в очень-очень старый туннель. Наверное, самый старый из всех, какие я видела до тех пор.
— И этот старый туннель оказался полностью земляным, а не цементным, как остальные? — уточнил Дэмьен.
Стиви Рей с улыбкой закивала, так что ее смешные кудряшки запрыгали по плечам.
— Ага! И вел он не в центр, а на окраину города!
— Он привел прямиком сюда? — я попыталась представить, сколько же миль в этом подземном проходе, но мгновенно сбилась. Положим, с математикой я никогда особо не дружила, но тут и сам Дэмьен сбился бы со счета!
— Ах, божечки, да нет же! Просто когда я нашла туннель и сумела его открыть, то сразу полезла его исследовать. Он начинался как ответвление из подавала небоскреба Филтауэра. Представляете, как я офигела, когда выяснилось, что он уходит прочь от центра куда-то за город?
— Но как ты об этом узнала? — перебил ее Дэмьен. — Как ты могла догадаться, куда вел тебя этот туннель?
— Ха, ты забыл, с кем дело имеешь? — усмехнулась Стиви Рей. — Для меня это легче легкого. Я всегда чувствую, где север, ведь это направление моей стихии! Стоит мне найти север — будь уверен, я найду все остальное!
— Х-ммм, — протянул Дэмьен.
— Продолжай, — кивнула я. — Что было дальше?
— Дальше туннель закончился. Вернее, оборвался. К тому дню, когда ты сунула мне записку о встрече в аббатстве, я как раз дошла до конца. Нет, я, конечно, собиралась исследовать дальше, но тут началась вся эта суматоха с пересмешниками, и разведку пришлось на время отложить. Но когда ты сказала, что нам угрожает опасность и велела перевести красных недолеток в обитель, я сразу подумала об этом туннеле. Я помнила, что он заканчивается как раз неподалеку от этого места. Поэтому я вернулась туда, остановилась перед завалом и сказала себе, что мне очень-очень хочется, чтобы туннель продолжался до самого аббатства. Потом положила руки на землю и легонько толкнула, как сделала это раньше с завалом. И тут — фокус-покус! — земля снова послушалась и расступилась. Раз-два-три — и вот мы здесь! Та-да-да-да! — пропела Стиви Рей и просияла до ушей.
Некоторое время все молча переваривали услышанное, но сестра Мэри Анжела первой нарушила молчание. Голос ее прозвучал, как всегда, спокойно и рассудительно, и я поняла, что за это люблю ее еще сильнее, чем раньше.
— Это чудо! — искренне сказала она. — Стиви Рей, мы с тобой можем расходиться во мнениях по поводу источника твоего восхитительного дара, однако должна сказать, что он вызывает у меня благоговение!