Накануне военного переворота РПК располагала отделениями в 22 илах и 63 уездах. Общая численность боевиков, по данным Е. В. Загорновой, превышала 2 тыс. человек[378]. Эти цифры, по мнению автора данной работы, явно преувеличены, немецкий автор называют более реалистичную цифру на 1983–1984 гг.: 300 кадровых работников партии и 500 партизан[379].
Положение РПК ухудшало еще тот факт, что Турция активно искала поддержки в борьбе с повстанцами в лице курдских коллаборационистов и правительств соседних государств. В 1985 году из лояльных правительству курских кругов начали формировать отряды «сельских стражей». Их основная задача состояла в борьбе с повстанцами из РПК, и пресечение помощи этой партии со стороны местного населения. Зачастую отряду «сельских стражей» формировали из курдских кланов и племен, лояльных к центральной власти и враждебно настроенных к революционной борьбе РПК. В борьбу против РПК активно были вовлечены члены племен Джирки, Пинянишь, Гоян и Мамкхуран[380].
Через два года «сельские стражи» уже действовали в Диярбакыре, Урфе, Ване, Бингеле, Битлисе, Мардине и в других областях. Их численность в то время была около 8 тыс. человек[381]. Основным мотивом вступления в эти отряды был денежный. К 1992 году месячная средняя зарплата сельского стража составляла 230 долларов, в местности, где годовой доход на душу населения составлял чуть более 400 долларов. В связи с таким щедрым финансированием курдские племенные вожди развернули настоящие аферы. К примеру, через формирование липовых списков, содержащих мертвые души, курдские вожди получали дополнительные средства. Сельские стражи не брезговали грабежом и убийствами, списывая эти преступления на счет партизан. Так, в 1992 году восемь гражданских лиц путешествовало по территории провинции Мардин. Автобус был остановлен неизвестными, которые расстреляли всех пассажиров. Турецкие власти сразу же объявили ответственными за данную акцию членов РПК. Это версия существовала до того времени, пока дотошный турецкий прокурор не докупался до истинных виновников случившегося – ими оказались сельские стражи[382].
Но у РПК были союзники за пределами Турции. В первую очередь, это были курдские общины в Европе, которые оказывали материальную и кадровую помощь. Но также не случайно и то, что А. Оджалан с соратниками укрылся в Сирии. В столице Ливана Бейруте, находящегося в то время под контролем Сирии, Оджалан проводит переговоры с членом ДФОП Наыфом Хаватмахом. Встреча А. Оджалана с руководством ДФОП в лице Абу Лайла (Qais Abdul-Karim) произошла позже в Дамаске. Целью Оджалана на этих переговорах было убедить палестинцев в необходимости оказания ими помощи в боевом обучении курдских партизан. Взамен этого курды должны были вместе с палестинцами защищать лагерь от военных атак Израиля[383].
В известной долине Бекаа А. Оджалан создает штаб РПК за границей. Бойцы РПК проводят тренировочные сборы в боевых лагерях палестинских партизан. Между 1980 и 1982 гг. около 300 тыс. курдских боевиков прибыло на военное обучение в лагеря ДФОП. Содержание такого числа бойцов грозило большими издержками для бюджета ДФОП, и поэтому с Оджаланом была заключена договоренность о распределении курдских партизан по другим лагерям. К 1982 году РПК имело разветвленную сеть контактов с НФОП, ФАТХ, Ливанской коммунистической партией. Между РПК и НФОП завязываются особо тесные связи[384]. РПК проводила усердное политическое и военное обучение своих кадров, и поэтому снискала большое уважение среди палестинских революционеров. Абу Лайла говорил о курдских партизанах: «Эти люди были действительно серьезными, настоящими борцами, настоящими солдатами. Мы полагали, что эта группа [РПК] была самой серьезной организацией в Турецком Курдистане. Потому мы держали их [в лагерях]»[385]. В 1982 г. бойцы РПК принимают ключевое участие в обороне лагеря Хельве против вооруженной атаки израильтян. Это заложило основу для перехода в руки РПК контроля над лагерем в 1986 году. На его территории в дальнейшем была создана военная академия РПК имени Максуна Коркмаза[386].
Разгром социалистического движения в Турции побудило левых объединяться и пытаться преодолеть старые распри и расколы. В начале 1981 г. Оджалан рассылает лидерам турецких левых ряд писем, в них содержалось предложение объединить усилия для борьбы против военного режима в Турции. Одно из писем было направлено Месуту Акиолу – лидеру «Дев-Йол», который иммигрировал в Европу. Акиол назвал предложение Оджалана «очень интересным» и весной 1981 года отправился в Сирию для переговоров. По прибытии на место он посетил ряд тренировочных лагерей РПК. Обстановка на них убедила турецкого революционера в серьезности сил и намерений РПК. По итогам переговоров оба лидера договорились о сотрудничестве. «У Апо было высказывание: «Апо зажжет восстание в Турции снизу [Курдистан], а мы сделаем это сверху [в городе]»[387], – Акиол вспоминал впоследствии.
В 1982 году в Европе возник Антифашистский комитет единства за рубежом. Он объединял курдских и турецких левых политических активистов («Дев Йол» («Революционный путь»), «Девримчи ищчи» («Революционный рабочий»), Рабочая партия Курдистана, Трудовая партия Турции). В том же году было выпущенное совместное обращение, призывающее голосовать против новой конституции. Под ним подписалась Объединенная партия турецких коммунистов (ОПТК), «Ала Рызгари», НОК и РПК[388].
РПК также инициировала переговоры с лидером ПСК[389] – Д. Талабани, имевшим серьезные противоречия с ДПК. Посредником в диалоге между РПК и ПСК выступил другой видный политик Кемаль Буркай. Он возглавлял СТПК. Лидер СТПК был критически настроен к РПК и ее методам борьбы. Он обвинил организацию Оджалана в убийстве своих людей в Догубеязит в марте 1979 г. Оджалан занял на этих переговорах компромиссную позицию, согласившись признать ошибки РПК в отношении других курдских организаций, но это не способствовало созданию атмосферы доверия между РПК и другими крупными курдскими партиями. Переговоры зашли в тупик и кончились ничем[390].
Курдский вопрос был одним из центральных пунктов споров в отношениях между разными ближневосточными странами. Сирия, получавшая значительную экономическую и военную помощь от СССР, претендовала на региональное лидерство на Ближнем Востоке и выступала противником Турции и США. Противостояние между ними во многом обострилось из-за водной проблемы. Важнейшими ресурсами для засушливого Ближнего Востока являются две вещи – нефть и вода[391]. Северный Курдистан обладает ценнейшими запасами воды. Здесь берут начало две жизненно важные артерии для всего ближневосточного региона – Тигр и Евфрат.
В 1983 году в Турции был разработан генеральный план, предусматривающий использование водно-энергетического потенциала своих юго-восточных территорий. Предполагалось строительство 22-х плотин (7 – на Евфрате), 19-ти крупных электростанций, и орошение 1,7 млн га полузасушливых земель. Данный проект позволял Турции оказывать существенное политическое давление на Сирию, которая крайне зависела от Евфрата как источника пресной воды. В 1987 году между Турцией и Сирией была заключена договоренность, по которой Турция обязалась обеспечивать ежегодный сток воды на сирийскую территорию в объеме 500–850 куб. м/с[392]. В том же году президент Турции Т. Озал выдвинул проект строительства «Водопровода мира» с пропускной способностью 6 млрд тонн воды в день, из района Сейхан в восемь арабских государств[393].
Потеря юго-восточных территорий для Турции означает лишение контроля над водными ресурсами Тигра и Евфрата. Контроль над этими реками закладывал основу для господства над всей Месопотамией. Высшие военные круги Турции заявляли: «Контролируя воду (путем строительства плотин), идущую в арабские страны, Турция может контролировать арабскую политику». И далее: «Турция для регулирования политического поведения арабов может остановить потоки воды в Сирию и Ирак на период около 8 месяцев, не опасаясь переполнения турецких плотин»[394].
Итак, можем выделить периодизацию начального периода деятельности РПК. На наш взгляд, она выглядит следующим образом[395]. В период между 1973 и 1977 гг. действует группа курдских революционеров, которая пытается разработать оригинальную концепцию курдской национально-освободительной борьбы в условиях юго-востока Турции. Деятельность этой группы ограничивается теоретической работой и пропагандой в рабочих районах Анкары. На наш взгляд, будет вполне уместным сравнение между народничеством в России в 70-е годы XIX века и движением «Курдских революционеров». Интересно, что сам лидер РПК прибегает к такой аналогии[396]. Та же социальная почва и динамика развития – разночинская интеллигенция, желающая просветить свой народ, наталкивается на силовой отпор со стороны властей и стремительно превращается в хорошо организованную подпольную организацию. Ближе к 1977 г. предпринимаются первые единичные акции вооруженной пропаганды. Устанавливаются первые налаженные связи организации с курдским населением юго-востока. С убийством Хаки Керера в 1977 г. курдские революционеры принимают важное решение о создании партии. Подчеркивая значение наличия крепкой партийной структуры, Оджалан писал: «Как невозможно жить без воды и воздуха, так и невозможно жить в Курдистане без пролетарской партии. Можно сказать, что сегодня в Курдистане самой главной проблемой является проблема организованности. И здесь, на первом плане, речь идет о необходимости создания партии. Все другие организации получат свое развитие на основе такой партии»[397].
Итак, можем выделить периодизацию начального периода деятельности РПК. На наш взгляд, она выглядит следующим образом[395]. В период между 1973 и 1977 гг. действует группа курдских революционеров, которая пытается разработать оригинальную концепцию курдской национально-освободительной борьбы в условиях юго-востока Турции. Деятельность этой группы ограничивается теоретической работой и пропагандой в рабочих районах Анкары. На наш взгляд, будет вполне уместным сравнение между народничеством в России в 70-е годы XIX века и движением «Курдских революционеров». Интересно, что сам лидер РПК прибегает к такой аналогии[396]. Та же социальная почва и динамика развития – разночинская интеллигенция, желающая просветить свой народ, наталкивается на силовой отпор со стороны властей и стремительно превращается в хорошо организованную подпольную организацию. Ближе к 1977 г. предпринимаются первые единичные акции вооруженной пропаганды. Устанавливаются первые налаженные связи организации с курдским населением юго-востока. С убийством Хаки Керера в 1977 г. курдские революционеры принимают важное решение о создании партии. Подчеркивая значение наличия крепкой партийной структуры, Оджалан писал: «Как невозможно жить без воды и воздуха, так и невозможно жить в Курдистане без пролетарской партии. Можно сказать, что сегодня в Курдистане самой главной проблемой является проблема организованности. И здесь, на первом плане, речь идет о необходимости создания партии. Все другие организации получат свое развитие на основе такой партии»[397].
Джамиль Баыйк и Абдулла Оджалан (фото начала 80-х г.)
В течение второй половины 70-х годов небольшая группа Оджалана превращается в дисциплинированную и крепкую революционную организацию, которой удается создать разветвленную сеть ячеек своих сторонников в курдских городах на юго-востоке страны. С 1979 по 1984 гг. возникают основные партийные структуры управления и первые боевые соединения. Партийный центр перемещается в Сирию. В период между 1982 и 1984 гг. готовится широкое вооруженное восстание, которое начинается 15 августа 1984 года. Таким образом, мы выделили 4 этапа: 1. 1973–1977 гг.; 2. 1977–1979 гг.; 3. 1979–1982 гг.; 4.1982–1984 гг.
Совершенно справедливо исследователь Харун Эркан в своей работе о курдском движении в Турции в 70-е годы располагает этап радикализации РКП между 1978 и 1980 гг., а не сразу же после военного переворота 1980 года[398]. Группа Оджалана после своего возникновения в 1973 г. первоначально не прибегала к акциям вооруженного характера, но репрессии турецких властей объективно вынудили курдских революционеров использовать акции прямого действия в качестве адекватного ответа против государственного произвола. Таким образом, насилие со стороны курдских революционеров носило сугубо ответный характер, обусловленное отсутствием всякой возможности для легальной политической борьбы. Крайне странно, что многие т. н. «независимые наблюдатели и ученые» указывают на террористический характер РПК, при этом не видят многолетнюю политику турецкого правящего класса по ассимиляции курдов и уничтожению их национальной культуры. Читатель многократно может убедиться в этом, просмотрев многочисленные фактические данные из разных источников, размещенные на страницах этой работы.
Рабочая партия Курдистана возникла из диалектического переплетения двух политических потоков – социалистическое движение Турции послевоенной волны и национальное движение турецких курдов первой половины ХХ века. Абдулла Оджалан пишет: «В комплексе фундаментальных особенностей эпохи, имевших судьбоносный характер для всей истории XX столетия, РПК можно считать как практическим, так и политическим воплощением идеи конструктивного урегулирования обстановки, сложившейся в Курдистане, на основе принципов научного социализма»[399].
РПК возникла в непосредственной связи с левым движением Турции[400], но именно как организация, положившая начало новой парадигмы по преодолению его главного недостатка – кемалистского национализма. Перед историческим Наурузом 2013 года Абдулла Оджалан в беседе с делегацией BDP заявил: «Мы являемся наследниками идеалов Махира Чаяна, Дениза Гезмиша и Ибрагима Кайпаккая»[401].
Итак, мы полагаем, что РПК сумела соединить в себе разные тенденции – интернационалистское левое движение Турции и национально-освободительное движение Курдистана. Последнее восстание курдов в Турции, до возникновения РПК, было подавлено в 1936 году. В этот продолжительный промежуток курды, проживающие в Северном Курдистане, испытывали опосредованное влияние иранских курдов, создавших в 1946 г. Мехабадскую автономию на севере Ирана и движение Мустафы Барзани в Ираке в 60-е годы. Но обе попытки достижения курдской государственности рухнули. Исследователь Йонгерден верно подчеркивает: «Наиболее важно то, что РПК не возникла из курских политических партий, действующих в 1970-е годы. По этой причине РПК изображается как партия «без истории». РПК не имела своего политического происхождения из Курдской политики, но она не являлась партией без истории, т. к. возникла из революционных левых»[402].
2.2. Начало и первый этап партизанской войны РПК (1984–1991 гг.)
Из совокупности изложенных фактов становится ясно, что перенос военно-политического центра РПК из Турции в Сирию (летом 1979 г.[403]) сыграл ключевую роль в сохранении кадрового ядра и общей боеспособности молодой организации. РПК, учитывая изменившуюся политическую конъюнктуру в Турции, проводит второй съезд партии 20–25 августа 1982 г., в палестинском лагере на сирийско-иорданской границе. Участники съезда проанализировали последствия переворота 12 сентября и приняли решение начать партизанскую борьбу против Турецкого государства. Впоследствии, по мнению руководства партии, партизанская война должна была перерасти во всенародное восстание. Были намечены следующие этапы революционной борьбы: 1. Стратегическая оборона; 2. Баланс сил; 3. Стратегическая атака[404].
В начале 80-х годов Абдулла Оджалан писал: «Как известно, военная стратегия, которая должна стать достоянием нашего народа, делится на три части: стратегическая оборона, стратегическое равновесие и стратегическое наступление. Следует обратить внимание на эти три части военной стратегии и направить революционную силу народа в сторону ее понимания. Народ, в свою очередь, должен готовить себя к длительной народной войне в соответствии с этапами этой основной стратегии»[405].
Первый этап, как предполагалось руководством РПК, будет длиться до 1995 г. Основная деятельность РПК в этот период сводилась к пропаганде как мирной, так и пропаганде действием, т. е. нападением на репрессивные и силовые структуры Турции. На втором этапе (с 1995 по 2000 гг.) предполагалась создание освобожденных зон, которые находились бы под контролем революционных сил Северного Курдистана. 2000 г. – полномасштабное наступление против основных центров скопления боевых сил противника[406]. Анализируя положение дел в начале 90-х годов, можно было констатировать, что первые да этапа были частично пройдены РПК. Тем не менее, как мы сможем убедиться ниже, в стратегической линии партии произошло несколько радикальных изменений, которые пересматривали прежние планы.
Также на втором съезде было принято решение – усилить сотрудничество с другими левыми организациями Турции в рамках созданного в 1982 г. Единого фронта антифашистского сопротивления. В данный фронт вошли: РПК, «Революционный путь», Коммунистическая рабочая партия Турции, «Революционная война», THKP-C, Социалистическая партия Родина. Коммунистическая партия Турции: голос рабочего. В том же году было выпущено совместное обращение, в котором содержался призыв голосовать против новой конституции. Под ним подписалась Объединенная партия турецких коммунистов (ОПТК), «Ала Рызгари», НОК и РПК[407]. Инициатива Единого антифашистского фронта не получила дальнейшего развития по причине того, что турецкое левое подполье (преимущественно «Революционный путь») не смогло развернуть успешного вооруженного сопротивления в условиях сильнейших репрессий против левого движения. К концу 1983 г. «Революционный путь» начал вывод своих сил с территории Сирии. В 1986 г. Антифашистский Фронт был распущен[408].
После принятия решения о подготовке начала вооруженного восстания руководство РПК отправило один разведывательный отряд в Северный Ирак для подготовки партизанских баз вблизи границы с Турцией. Второй отряд с задачей сбора информации о военной турецкой инфраструктуре отправился в Ширнак[409]. Настроение местного населения, по воспоминаниям одного из участников разведывательного рейда, было противоречивым. Новая волна репрессий разрушала какие-либо надежды на ближайшие перемены в положении курдов, но наряду с этим репрессии разжигали ненависть и жгучее желание бороться против турецких властей. Общая оценка настроений курдских масс была в пользу начала восстания[410].