Взмах меча Брэка оборвал слова Зама Хана. Из перерубленной шеи хлынула кровь.
Но колдун был еще жив. Он еще какое-то время стоял раскачиваясь, и его зеленые глаза постепенно стекленели. Халат Зама Хана пропитался кровью, хлещущей из раны на шее. Но вот колдун разжал руки, выронил кинжал и таблички Джухада.
Глиняные таблички, упав, раскололись.
Как только таблички разбились, раздался гром, и полыхнул белый, как молния, свет. Брэка отшвырнуло к стене. Дарит пронзительно закричала. Яркий свет падал из-за полуоткрытой серебряной двери. Сундук из слоновой кости, прикрепленный к мраморной глыбе, превратился в облако дыма.
В центре сияния выросли зеленые цветы, которые затем осыпались в воздухе и упали зеленым дождем. Трясясь от страха, Брэк отошел от стены. Основание огромной колонны начало раскачиваться. Подул сильный ветер, казалось, сам воздух потемнел.
Затем вдруг откуда-то донесся хор голосов — тысячи проклятых душ стали рыдать и выть.
— Сейчас все рухнет, — крикнул Брэк, хватая худую руку Дарит и оттаскивая девушку к лестнице, ведущей наверх. — Таблички разбились, заклятие разрушилось. Но, должно быть, разрушилось что-то еще, так как…
С вершины лестницы на Брэка уставились огромные круглые молочно-белые глаза.
Под полупрозрачной поверхностью бесформенного тела т’мука пульсировала бледно-голубая жидкость. Чудовище защелкало. Два его щупальца беспомощно болтались. Ползучая Тварь начала спускаться по лестнице, направляясь к ранившему ее врагу.
— Дарит, назад! — крикнул варвар. — Спрячься внизу.
— Колонна раскачивается, земля дрожит, — простонала Дарит.
— Вниз! — крикнул Брэк. — Больше некуда…
Ползучая Тварь, лязгая, размахивая щупальцами, перегородила своим мерзким телом весь проход. Она спускалась вниз по винтовой лестнице. Брэк взбежал на полдюжины ступеней вверх и замахнулся мечом. Но его вдруг охватил смертельный ужас.
Только ударь по щупальцу, только переруби один из отвратительных червеобразных отростков, и снова хлынет ядовитая жидкость.
А Зама Хан мертв. И лишь Зама Хан умел готовить противоядие.
Брэк замер в нерешительности.
Снова послышалось щелканье. Из древних времен, из забытого мира выполз т’мук. Сейчас он крался по лестнице, и Брэк, дрожа от усталости и отчаяния, вынужден был отступать шаг за шагом.
Если он умрет, Дарит тоже погибнет.
Брэк снова оказался у основания лестницы. Колонны раскачивались. Вой и стоны усиливались. Множество звуков доносилось сверху.
У варвара и девушки остался единственный шанс, и Брэк должен был попытаться им воспользоваться. Свой меч Брэк мог использовать лишь единственным образом.
Он взялся правой ладонью за остро наточенный клинок, сжал руку и до боли прикусил губу, так как лезвие глубоко врезалось в плоть. Но иначе никак не получилось бы.
Затем Брэк отвел назад правую руку и метнул меч наподобие копья, не обращая внимания на то, что клинок ранил ладонь. Меч вошел по самую рукоять в глаз Ползучей Твари.
Пасть чудовища широко открылась. Тонкие волосатые ноги задрожали. Брэк, качаясь, отошел туда, где, сжавшись в комок, сидела Дарит. Он заслонил ее своим потным телом. Из правой ладони варвара текла кровь. Древний т’мук начал биться, дергаться и наконец сдох, загородив собой выход.
Брэк проговорил неровным голосом:
— Теперь… нам надо перебраться через него. Жидкости из глаза вытекло немного. Мы сможем пройти и не вляпаться…
Но, подойдя к лестнице, они почувствовали вонь, исходящую от чудовища. Дарит закричала и лишилась чувств. Брэк взвалил ее себе на плечо.
Варвар постарался полностью сосредоточиться на своих действиях. Он поставил ногу на отвратительное, поросшее черными волосами тело мертвого чудовища. Хватаясь за волосы на бесформенном теле, Брэк начал карабкаться вверх.
Один раз он поскользнулся.
Он сумел удержаться, хотя нога его повисла на расстоянии толщины пальца от блестящей жидкости, текущей из пробитого глаза.
Медленно, напрягая все мускулы, варвар сумел снова найти опору для ноги. Он полез дальше, оставив меч в глазнице чудовища.
Снаружи бушевала настоящая буря.
Поднялся сильный ветер. В ночном воздухе проносились тучи песка. Брэк попытался идти, но вынужден был пригнуться, чтобы его не сдуло. Что-то подсказывало варвару, что эта буря совсем не похожа на ту, что застала его чуть раньше. Ветер кружил вокруг колонн и поднимался живым столбом к небу. В черных клубящихся облачках корчились, извивались, переворачивались, стонали и стенали люди…
Варвар с Дарит на плече, качаясь, сумел дойти до конца гигантского проспекта, и там от ветра, бьющего ему в лицо, жутких стонов и усталости он без сознания рухнул на землю.
* * *На рассвете, уже перевязав тряпкой руку, Брэк решил вернуться в сокровищницу под колонной, чтобы забрать тело Зама Хана.
Заглянув в комнату за дверью, он не увидел ничего, кроме голых опаленных черных стен, на полу валялись кусочки слоновой кости, и повсюду лежала зеленая изумрудная пыль. Сокровищ больше не существовало.
Брэк вернулся в лагерь и помог Дарит похоронить старика. Поскольку варвар не исповедовал никакой религии, он подумал о Безымянном боге брата Джерома. Брэк соорудил грубый несторианский крест из двух палок и установил его над могилой. Возможно, это хоть как-то поможет душе купца.
Дарит стояла опустив голову. Брэк вытер рот рукой. Он чувствовал себя виноватым.
— Его убил мой меч, — проговорил он. — Мне… мне очень жаль.
— Не имеет значения, — равнодушно проговорила девушка. — Нам надо уходить отсюда.
— Мы поедем на этих животных. — Брэк чувствовал себя виноватым перед девушкой. — Пойми, я должен был убить твоего отца.
— Это не имеет значения, — повторила Дарит. — Он был злым. Жадность привела его туда, куда не заходил ни один здравомыслящий человек, сделала его чужим мне. Он не был мне отцом.
Но несмотря на эти слова, она заплакала.
Брэк обнял ее за плечи:
— Дарит, мне только что пришло в голову, что ведь у таинственных богов необъяснимые пути. Отец твой пришел сюда грабить. Однако разбившиеся таблички освободили тысячи мучившихся душ из тюрьмы, в которую их заключил колдун. Хотя и невольно, но твой отец прекратил их страдания. Так что есть за что его благодарить. Всех людей надо за что-то благодарить так или иначе.
Вокруг жалобно завывал ветер.
— Дарит, я говорю правду. Ты сама можешь убедиться. Смотри. Ты должна посмотреть.
Девушка подняла голову и, вероятно, только сейчас увидела, что гигантские колонны Чамбалора стали гладкими. Украшавшие их барельефы исчезли.
Дарит устало вздохнула:
— Да. Вижу. Он их освободил. Нам надо позаботиться о верблюдах.
Через час Брэк и девушка верхом на верблюдах покинули руины древнего города.
Руна 5 КОВЧЕГ ДУШ (рассказ, перевод А. Митрофанова)
Варвар ехал по извилистому, давным-давно высохшему руслу ручья, уходящему вдаль и теряющемуся у горизонта. Следуя его изгибам, он подъехал к обсидиановой скале, похожей на столб, спешился, решив отдохнуть, и только потом услышал чей-то отчаянный крик, доносившийся из-за скалы…
Брэк сидел на корточках на склоне высохшего русла, пока лошадка его отдыхала. Услышав крик, он вскочил на ноги. Когда варвар услышал этот вопль ужаса и странный звук, который за ним последовал, в животе его сжался комок.
Странный звук походил на громкий шорох, словно грубая мозолистая ладонь какого-то существа терла камень. На этом сходство и ограничивалось. Звук был очень громким. А Брэк был высоким воином.
Снова раздался шорох. Зловещий звук повторился.
Брэк заколебался. Ему не хотелось ввязываться не в свое дело. Снова кто-то застонал. Определенно это был человек. Потом наступила тишина, и снова раздался шорох. Стонал явно один и тот же человек, чей крик только что встревожил Брэка.
Варвар спустился на дно русла и похлопал свою лошадку по вспотевшему крупу.
— Хватит отдыхать. — Он вскочил в седло. — Посмотрим, кто там скребет по камням и кто этого так боится.
Варвар слегка пришпорил лошадь и положил руку на рукоять огромного меча.
Варвар слегка пришпорил лошадь и положил руку на рукоять огромного меча.
Смеркалось.
Страна, по которой уже шесть дней путешествовал Брэк, представляла собой пустыню с нагромождениями блестящих камней. Казалось, что какой-то злой бог кулаками разбил огромную скалу, и та разлетелась на множество осколков, некоторые размером с валун, некоторые с небольшую гору. Но почти все осколки были глянцево-черными. Если не считать промелькнувших вдали боевых колесниц, двигавшихся в противоположную сторону (Брэк ехал на юг), то северянин уже дней шесть не видел никаких следов человека…
Когда он подъехал к тому месту, где высохшее русло делало очередной поворот, по спине у него поползли мурашки. Брэк успокоил лошадку, потянул ее за гриву, чтобы замедлить шаг.
Первый звук — изданный человеком (охваченным болью или ужасом, а может, тем и другим) низкий протяжный крик, нечленораздельный, если не считать сдавленных хрипов, являющихся, вероятно, попыткой позвать на помощь. Затем послышались шорох и скрежет, будто кто-то волочил по камням что-то огромное.
— Наверное, тащат что-то большое, — тихо сказал сам себе Брэк.
Он остановил лошадь у обсидианового столба, вынул меч из ножен. Унылый, рассеянный свет вечерней зари навевал тоску. По южной части неба тянулись огромные чернильного цвета шлейфы дыма, источник которого теперь находился ближе, чем тогда, когда варвар впервые заметил его.
Неужели где-то там идет война? Такое предположение казалось логичным, принимая во внимание грохочущие боевые колесницы, мчащиеся на север.
Брэк не имел никакого понятия о том, кто там может сражаться.
Когда колесницы пронеслись мимо Брэка, возница той колесницы, что неслась впереди остальных, истошно кричал:
— Рогатая Дева, защити меня! Рогатая Дева, возьми мою душу и отнеси ее за Темную Завесу в рай. Подари мне вечную жизнь в раю! Пусть моя душа найдет в твоем объятии вечный мир, успокоение и утешение, о Рогатая Дева…
Колесница исчезла за дюнами.
Ударив босыми пятками в бока лошадки, Брэк поскакал вперед. Теперь же возница выкрикивал слова молитвы, как человек, которому недолго осталось жить.
— Рогатая Дева, благослови меня и прими в свои объятия. — В голосе его слышался ужас.
Брэк выскочил из-за скалы. В том месте, где русло становилось шире, между светом и тенью пролегла четкая граница… Соскочив с лошади, Брэк окинул открывшуюся ему сцену одним взглядом и сразу понял, что здесь произошло.
Бронзовая колесница с огромными колесами перевернулась и выбросила седока. Из загибающейся наружу верхней кромки колесницы на расстоянии примерно в три пальца друг от друга торчали блестящие ножи. Возницу пропороли два из этих тонких кинжалов, которые должны были помешать нападающим запрыгнуть в колесницу.
На передней ее части находилось бронзовое изображение богини, красивой женщины выше пояса без одежды и украшений, если не считать тонкого кинжала, висящего между грудей на цепочке. На ее бронзовом лбу росли закрученные винтом рожки. В одной поднятой руке она держала сноп колосьев. В другой руке была раздвоенная небесная молния.
Рогатая Дева. Образ воинственной богини освещал красный свет вечерней зари. Бронзовые глаза дерзко глядели на Брэка и, казалось, бросали ему вызов.
Все эти подробности варвар разглядел в несколько мгновений. Вдруг он снова услышал шорох и скрежет, но на этот раз звук был таким громким, что причинял боль.
Брэк обернулся. На верхней части склона он увидел то, что издавало этот звук, и едва не вскрикнул. Там ползала тварь, длиной в шесть раз превышавшая рост Брэка, похожая на гигантского слизняка. Наверху в обсидиановой скале зиял черный вход в нору. Должно быть, оттуда и вылезло это чудовище.
По всей длине его цилиндрического тела торчали короткие белые рыхлые отростки — жалкое подобие ног. Передвигался этот слизняк ползком, огибая валуны. Он полз к умирающему вознице. Защищала его тело не кожа, а блестящие, как у ящерицы, пластины, будто сделанные из серого металла. Пластины соединялись между собой влажной розовой мембраной. Они скрежетали, когда терлись о камни.
Чудовище ползло к жертве, лежащей под колесницей, и пластины брони на червеобразном теле терлись о камни и крошили их в пыль.
Броня, крошащая обсидиан? Это не укладывалось у Брэка в голове.
В передней части червя светились два переливающихся разными цветами круглых глаза размером в два раза больше головы Брэка. Тварь уже почти спустилась на дно сухого русла, но половина тела чудовища еще не перевалила верхний край склона. Вдруг в нижней части головы твари открылась щель.
Брэк напряженно ждал, присев и сжав в руке меч. В его висках пульсировала кровь. Все попытки выдать себя за цивилизованного человека были забыты, лицо варвара превратилось в ужасную маску. Отсветы заката блестели на клинке. Брэк был варваром — сильным, мускулистым воином, выносливым, как те звери, за которыми он охотился в северных степях, подаривших ему жизнь.
Возница продолжал в бреду бубнить свою молитву. Из похожего на прорезь рта чудовища медленно, очень медленно начал выдвигаться влажный, отвратительный, ядовито-красный язык. На поверхности длинного языка раскачивались крохотные присоски.
Тварь волной подтянула заднюю часть тела и снова стала вытягивать переднюю, перетекая через небольшой валун. Послышались скрип и скрежет крошащегося камня. Валун раскололся.
Длинный язык чудовища вытягивался все дальше и дальше. Он тянулся по дну русла ручья, словно обладал собственной жизнью. Затем тварь почувствовала присутствие Брэка, язык резко повернул в его сторону.
Мерзкие присоски стали раскачиваться еще сильнее. Язык, однако, тут же снова потянулся в сторону возницы.
Возница приподнялся на руках. Он наблюдал за этой сценой безумными от ужаса глазами. Ниже пояса тело его закрывала колесница. Он закричал, когда язык вновь направился к нему. А за языком следовало тело, защищенное крошащей камни броней.
Свободной рукой Брэк схватил небольшой, гладко окатанный камень, с силой размахнувшись, швырнул его. Глаз у северянина был верный. Камень ударил в невероятно длинный язык.
Из раздавленных присосок брызнула мерзкая жидкость. Тварь аж подпрыгнула, разбив на куски два гигантских валуна. Острые обломки посыпались на светловолосого варвара.
Переливающиеся глаза твари повернулись в сторону Брэка. Вокруг колесницы воздух был наполнен запахом крови, и Брэк заподозрил, что чудовище каким-то образом чувствует этот запах. Тварь снова нацелила свой язык на придавленного возницу.
Брэк понял, что он должен делать, помчался вперед, длинными прыжками, крича:
— Прикрой голову! Спрячь лицо и молись о том, чтобы в тебя снова не впились железные зубы!
Брэк добежал до колесницы. Он надеялся, что колесница, если ее столкнуть с места, сама докатится куда ему нужно. Обегая вокруг колеса, Брэк задел его, отчего оно начало вращаться, потом варвар уперся плечом в днище колесницы и с силой толкнул.
От усилия из горла варвара вырвался стон.
Бронзовая колесница оказалась очень тяжелой. Еще хуже было то, что возница снова начал хрипеть, не желая оказаться раздавленным или, что более вероятно, от страха перед языком, усаженным присосками, который был уже где-то рядом и готов был… к чему?
Брэк напрягся и толкнул колесницу изо всех сил. Начала болеть спина. Левая нога поскользнулась. Когда варвар попытался удержать равновесие, он порезал стопу до крови об острый осколок камня.
Колесница качнулась.
Он должен ее сдвинуть, должен перевернуть ее. Виски сдавило от боли, а Брэк толкал все сильнее и сильнее.
Грохот, такой громкий, что, казалось, звук вытеснил все остальные звуки вселенной, зловещий скрежет сообщил о том, что бронированный слизняк почти добрался до своей жертвы.
Брэк напрягся изо всех сил, пытаясь перевернуть колесницу. В голове его громко стучало. Вдруг колесница резко качнулась, но с места не сдвинулась.
Возница заорал, Брэк никогда не слышал, чтобы люди так кричали. Варвар понял, что присоски чудовища коснулись тела возницы. Яростно взревев, Брэк всем телом ударил в колесницу и сам едва не потерял сознание от такого удара. Но в этот раз ему удалось задуманное.
Колесница задержалась на мгновение, еще сохраняя равновесие. Затем опрокинулась.
Брэк отпрыгнул. Возница скорчился, когда один из ножей, укрепленных по верхнему краю колесницы, полоснул его по бедру. Вот колесница с грохотом покатилась вниз по склону…
…И ряд ужасных ножей вонзился в язык с присосками, пришпилив его к дну сухого русла.
Бронированный хвост чудовища начал хлестать во все стороны и крошить попадающие под него камни. Один довольно большой осколок попал Брэку в лоб, когда варвар ухватился рукой за колесо. Он запрыгнул на опасно раскачивающуюся повозку.